Попаданка на бис. Том 2

Татьяна Андрианова, 2022

Повторно угодив в параллельный мир причем в тело высокорожденной эльфийки, Вероника была вынуждена выйти замуж за одного из своих убийц. Пусть ее муж – легендарная Тень, а друзья оказались не такими уж и друзьями – это вовсе не значит, что она готова смириться с вынужденным замужеством и сидеть сложа руки. У нее еще есть козыри в рукаве и шило в труднодоступном месте…

Глава 7

Еда оказалась вкусной. Видимо, повар принял близко к сердцу угрозу Виллэля и решил не рисковать конечностями. Предусмотрительность супруга на этом не закончилась: он снял для нас целую баню на весь вечер, и пока мы наслаждались курицей, рыбой, картофелем и прочими блюдами от запуганного шеф-повара, помещение вымыли, а в каменную чашу небольшого бассейна даже налили свежей воды и нагрели ее камнями. На заклинания у местного банщика денег не было. Ну или купить амулеты было не у кого, что более вероятно. Борделей в городе целых четыре, а вот маги вряд ли стремились здесь осесть. Мужчины проявили галантность и пустили слабый пол первыми принимать водные процедуры, даже передали со служанкой чистую одежду и ягодный морс. Очень мило с их стороны. Мы так обрадовались предстоящему купанию, что совершенно не подумали прихватить с собой смену. Так что я прекрасно провела время плавая, болтая о всякой всячине и потягивая вкусный напиток. В нашу с Виллэлем комнату меня проводил подавальщик, выдал ключ и даже пожелал спокойной ночи.

А вот в комнате ожидал сюрприз. Муж решил не останавливаться на достигнутом и сервировал импровизированный романтический ужин на сундуке, состоящий из пары бутылок вина, яблок, сыра и копченого окорока. Даже пару свечей не забыл. Кровать была маленькая. На ней с трудом могла поместиться пара человек. Эльфы обладают более субтильным телосложением, так что как-нибудь устроимся. На кровати кто-то заботливо разложил сливочного цвета расшитый сиреневыми орхидеями атласный халат и такую же ночную рубашку. Маловероятно, что Виллэль позволил кому-то копаться в своем чудо-рюкзаке, а значит, автором натюрморта являлся он.

В ожидании благоверного переоделась, налила себе вино в кубок (все равно оно мне предназначалось), уютно устроилась на кровати. Но муж не появился к концу первого кубка и к окончанию второго. Когда бутылка закончилась, я почувствовала себя брошенным товарищем Суховым^[3] гаремом и задалась вопросом: «Какого черта происходит?». Раньше я ни разу не была замужем, мои отношения никогда не заканчивались покупкой белого платья и прочими свадебными хлопотами, но, по словам подруг, мужья исчезают не так. Они могут отправиться за хлебом и пропасть вместе с пластиковым пакетом и надеждой на алименты, а затем прислать эсэмэс, мол, прости, дорогая, наша встреча была ошибкой. Иногда мужья исчезают вместе с тем, что не было приколочено гвоздями к полу в квартире. Но чтоб так? Это что-то новенькое.

Нет. Я дала Виллэлю еще один шанс, выпив еще пару кубков вина из другой бутылки, но Тень нагло проигнорировал мои попытки спасти вечер и так и не появился. Вот ведь неблагодарная эльфийская морда! Придя к такому неутешительному выводу, отправилась закрывать дверь. Благо, для этой цели существовала довольно надежная на вид кованая щеколда. Не спать же с открытой, пока муж изволит шляется, бог знает где. Но почему-то пол оказался солидарен с пропавшим супругом и принялся шататься под ногами как корабельная палуба фрегата в шторм. Но когда меня останавливали подобные трудности? Правильно. Никогда. Я проделала путь до двери гордо, стойко и на четвереньках. Зато щеколда была задвинута в паз. Знай наших, железяка! С чувством выполненного долга отправилась на боковую. Даже свечи задуть не забыла.

Мне снился яркий, красочный сон. Причем я откуда-то знала, что точно сплю, но было интересно, что же будет дальше, и при этом сердце не оставляло отчетливое предчувствие чего-то чудесного. А как иначе, когда вокруг прекрасный сад, где пышным цветом расцвела сакура. Ласковый ветер гладил мои волосы, трепал сиреневое шелковое одеяние (странно, в своих вещах раньше его не видела, хотя это же сон), касался розовопенных ветвей деревьев, поднимая в воздух целый рой бело-розовых лепестков, бросал в лицо, щедро осыпал ими землю с только-только начавшей пробиваться зеленой травкой. На стволах вишен странным образом произрастали сиреневые орхидеи. Откуда они взялись, непонятно. Аромат цветов разливался в воздухе. Не хватало только сладкоголосых птичьих трелей. Стоило только подумать, и где-то в глубине сада запел соловей. Вот это я понимаю, сон! Только подумала — бац! — получите, распишитесь. Надо было сразу виллу в теплых краях на берегу моря загадывать. Может, еще не поздно? Закрыла глаза. Сосредоточилась. Перед внутренним взором встал прекрасный, как на картинке, беломраморный дом с большой террасой, резными колоннами, лепниной и даже мраморными статуями обнаженных мускулистых мужчин, застывших в разных затейливых позах. Имелся фонтан с золотыми рыбками. М-да. Богатая у меня фантазия. Стоило открыть глаза и…

Появился он. Нет. Не прекрасный дом-мечта с частным пляжем и яхтой, а эльф. Прекрасный, как все высокорожденные, среброволосый, янтарноглазый Еринэль собственной наглой братской персоной. Белая шелковая рубашка с открытым воротом невероятно ему шла. Впрочем, как и белоснежные штаны из более плотного материала. Вот уж кого точно не ждала. В прошлое попадание он являлся частым героем моих снов и настоятельно интересовался моим местонахождением. В этом — успешно игнорировал. Я уж грешным делом подумывала, что он либо умер, либо наша странная связь эльфийских близнецов распространялась только на прошлое тело и скончалась в муках, стоило мне умереть.

— Привет, — тихо сказала я, потому что «брат» совершенно неприличным образом пялился на меня во все глаза, и пауза слишком затянулась.

— Вероника? — удивленно вскинул брови он. — Это действительно ты?

— Я, — не стала таиться я.

Очень хотелось кинуться ему на шею, рассказать, как скучала, но тут вспомнила, как вероломно он оставил меня, стоило лишь эльфийской родне сменить гнев на милость. Пришлось сделать невероятное усилие над собой, чтобы сдержать порыв. Нечего его баловать, пусть видит, как я холодна и неприступна. И вообще мое великодушное прощение нужно заслужить. Может, если бы он не покинул меня, Фредегонда не смогла бы так легко выбросить меня в родной мир.

— Боги! Как такое возможно? — поразился произошедшей со мной метаморфозой эльф.

— Сама удивляюсь, — созналась в ответ я. — Как возможно, что кто-то сначала называет себя братом, преследует во сне, разве что не в ад за сестрой спускается, живет у нее в комнате на диване и тут — бац! — исчезает. Прости, дорогая, наша встреча была ошибкой? Да-а-а. Не везет мне с родней. Да и муж, похоже, тоже бросил.

— Муж? Ты замуж вышла? — еще больше опешил Еринэль.

— А что? Нельзя? — тут же разобиделась я.

Да. Я, конечно, не особо фигуристая, но на лицо вполне себе ничего. Эльфийка же. Возможно, не совсем адекватная, зато со мной интересно и точно не соскучишься.

— Можно, конечно, — щедро дал добро на брачные узы некровный родственник. — Вопрос: где ты его взяла?

Я с недоумением воззрилась на Еринэля:

— Не волнуйся, не на птичьем рынке. Там, откуда я родом, мужей в ЗАГСе под подпись выдают. Передают, так сказать, в хорошие руки. Здесь же родители подобрали. И, кстати, в отличие от некоторых, он мечей у меня не тырил, а совсем наоборот — подобрал замечательное тело для проживания в этом мире. С фигурой, правда, не угадал, — не удержалась от некоторой критики полученной внешности я, — но, как говорится, дареному коню — в смысле, эльфийке — в зубы не смотрят.

— Хочу заметить, он тебя тоже покинул, — смешливо напомнил собеседник. — Ты лучше скажи, куда тебя опять занесло?

— Никуда меня не заносило. Я на постоялом дворе, — бодро начала я, но тут поняла, что название населенного пункта напрочь вылетело из головы. На ум приходила только трагическая гибель бобров, да и то, что истребленные грызуны упомянуты в названии. — В каких-то бобрах. Но самих бобров здесь нет. Их переубивали давно.

— А что еще есть, кроме воспоминаний о гибели зверей? — заинтересовался Еринэль.

Судя по задумчивому взгляду янтарных глаз эльфа, вариантов, где я, у него не было.

— Есть, — послушно кивнула я. — Лесорубы и четыре публичных дома.

— Великолепные приметы, — скептически оценил некровный родственник.

Я проснулась резко, как от толчка, со стойким ощущением, что в комнате нахожусь не одна. Это было нечто эфемерное, но вместе с тем вполне реальное. В закутке, выбитом Виллэлем, непонятно каким образом (запугал, наверное, всех до мокрых штанов и нервного тика), окно было, но маленькое, и в него практически не попадал свет луны. Уличные фонари в населенном пункте, если и имелись, то точно не возле постоялого двора. Свечи я предусмотрительно потушила. Соответственно, в царящей в комнате темноте разглядеть что-либо могла лишь кошка, а я с семейством кошачьих не имела даже отдаленного родства, поэтому зря напрягала зрение, рискуя приобрести хроническую пучеглазость. Шорохов тоже не было. Никто интригующе не хрустел чьими-то останками под кроватью, как в фильме ужасов, и не издавал странных звуков, побуждая спускаться в какой-нибудь погреб (или отправиться в темный лес ночью), дабы задать оголодавшему монстру глупый вопрос: «Дорогой, это ты?». Тем не менее чувство чьего-то присутствия не желало никуда деваться, и сначала я малодушно обмерла от страха, затем каким-то невероятным броском добралась до мечей, ринулась в атаку и первым делом с силой загнала клинки в деревянную стену. Затем уперлась ногой во все ту же стену, звучно хекнув, выдернула застрявшее оружие, по инерции козлом проскакала до противоположной, сшибая все попавшееся на пути, пиная и спотыкаясь обо все упавшее на пол, лихо вбила клинки в очередную деревянную преграду, где они засели намертво.

— Ну, е-мое! — огорчилась я, немного подергав за рукояти и не добившись никакого ощутимого результата.

Ни на миллиметр не сдвинулись, заразы такие!

«Это кто еще заразы? — тут же возмутился Кумивар, — Тренировалась бы почаще, глядишь, и силенок хватало бы не только на то, чтобы ноги передвигать и бестолково по комнате метаться».

«Не слушай брата, воительница, — поспешил утешить разобиженную меня Джастудай, — Ты сейчас пару раз чуть Тень не угробила. Хотя пренебрегать тренировками все же не следует».

— Какую на фиг Тень? — впала в недоумение я.

«Родную, — ехидно захихикал Кумивар, потом добавил более серьезным тоном: — Мужа своего, недогадливая наша. Он, конечно, не совсем трезв, и все же хорошая у него реакция. У тебя, кстати, тоже. Сразу за мечи. Так держать!»

— Так он еще и пьян? — тут же вызверилась на неведомым образом нарисовавшегося благоверного я.

Мало того, что шлялся где-то полночи, бросив меня практически на произвол судьбы, да еще и набухался. Вот и кто он после этого? Эльфийский алкоголик? Надо же, как маскировался, зараза такая. А с виду такой приличный: ручку целует, готовит вкусно. Надо было раньше догадаться, что фигушки мне так повезет с мужиком в любом мире. Видимо, это судьба.

В это время супруг — оказалось, действительно именно его присутствие непонятным образом я ощутила в комнате — зажег свечи. Не исключено, что взглядом. Выглядел Виллэль собранным, спокойным, но при этом в сапфировых глазах плясал огонь. Возможно, это всего лишь отблески пламени свечей. Хотя повод расстраиваться у него был. Я пару раз чуть не пришпилила его к стене как энтомолог-коллекционер мотылька к картону. М-да. Неудобно получилось. С другой стороны, сам виноват. Зачем было так по-тихому проникать в комнату?

— А, ваше благородие, нарезались? — мило поинтересовалась я, припомнив, что лучшей защитой является нападение. — И как ты вообще здесь оказался? Я же помню, как закрыла дверь.

С абсолютно непроницаемым выражением лица муж плавно направился ко мне. Намерения его мне были непонятны. Я скосила глаза на дверь. Пока отодвину щеколду, пока открою… Да и бежать босиком, в одном халате по городу — не вариант. Мечи завязли в треклятой стене. Оставалось просто покориться судьбе. Ну или подождать благоприятного момента и приложить чем-нибудь тяжелым, если дело повернется плохо.

— Предусмотрительная моя, — криво усмехнулся супруг, обдавая невероятным амбре из дешевого алкоголя, — кроме двери здесь еще и окно имеется.

Пока я удивленно прикидывала, как в маленькое, к тому же закрытое окно может влезть кто-то крупнее семилетнего ребенка, он спокойно расцепил мои судорожно сжавшиеся на кожаных рукоятях мечей пальцы, с едва заметным усилием выдернул клинки из стены, спокойно отложил оружие вне радиуса моей досягаемости и метким пинком загнал пустую бутылку из-под вина под кровать. Ну да. Смысл поднимать пустую посуду? Хотя бы початую оставил. Уже плюс. Хотя при таких рассуждениях поневоле задумаешься: кто из нас двоих алкоголик. Выходит, что оба.

— Не настолько я опоздал, чтобы на меня с оружием кидаться, — нагло раскритиковал «радушную» встречу загулявшего супруга Виллэль.

— В нашем мире для таких случаев жены заготавливают скалку, сковороду на длинной ручке, мухобойку на худой конец и долго тренируют замах на теннисе, а после экзекуции ссылают провинившегося на коврик, — сварливо известила я, посмотрела на благоверного. М-да. Такого, пожалуй, сошлешь. Пришлось экстренно смягчать условия ссылки. — Ну или на диван. У меня кухонной посуды не имеется, пришлось импровизировать. Как ты вообще умудрился в окошко просочиться? Да еще и на третьем этаже.

Действительно, не муж, а прям ямакаси^[4] какой-то. От такого и в небоскребе не факт, что спрячешься.

— Я — Тень, — доверительно сообщил супруг, плотно прижимая мое тело к стенке своим.

Причем мое тело не имело ничего против такой фамильярности. Но разумом (или тем, что от него осталось после полутора бутылок вина и слишком короткого сна) понимала, нельзя спускать благоверному хамское отношение ко мне. Тут как с котом: повадится гадить — отучать надо сразу, пока привычка не закрепилась.

— Да? — как можно ехиднее поинтересовалась я. — А я тут начала подозревать, что ты тайный алкоголик.

— Солнце мое, тебе ли критиковать чужие слабости? — криво усмехнулся благоверный, красноречиво кивнув в сторону сиротливо стоявшей на импровизированном столике ополовиненной бутылки вина. — Хочешь сказать, ты трезва как стекло?

Ну да. Грешна. Позволила себе немного лишнего. Подумаешь. Вкрадчивый голос Виллэля повергал в сладкий трепет. Вот же котяра. Такой любую на что угодно уговорит. Ну если это не баба каменная, которую скульптор из мрамора изваял. И то, говорят, бывали случаи, и мраморных оживляли. Мысль об оживленной мастером мраморной статуе неожиданно привела меня к неутешительным выводам. Интересно, а где носило вечно опекающего меня супруга? Да еще в городе, где постоялый двор существует в единственном экземпляре, а публичных домов — четыре. Вот же кобелина! А еще эльф! Наплел сказок про браслеты и прочую лабуду. Типа, жить нам вместе до гроба — дураки оба. Хотя в данной ситуации дура только одна, и, сдается мне, это я.

— Стекла, дорогой, они разной прозрачности бывают. Некоторые, говорят, даже тонируют, — известила супруга я и мстительно пнула его в голень.

Виллэль даже не поморщился. Вот это выдержка!

— Радость моя, почему такая немилость? Я вернулся, полон раскаяния, готов загладить свою вину любым доступным способом. — Его чуткие пальцы нежно поглаживали мою спину.

От этих, казалось бы, простых движений сердце замирало в груди, а дыхание сбивалось. Ну уж нет. Так дело не пойдет. Я, между прочим, не на помойке себя нашла. Нельзя сначала исчезнуть, не сообщив куда, не оставив даже записки, а потом явиться как ни в чем не бывало. Он что, действительно думает, что мурлыкнет пару раз на ухо, и все — растаю как снег под солнцем. Ладно. Я действительно таю. Но это вполне объяснимо. Виллэлю тысяча лет, а это означает внушительный опыт в общении с противоположным полом. Я же — всего лишь слабая женщина. И все равно не позволю вертеть мною, как ему заблагорассудится. Решительно задушила желание прижаться к его груди в зародыше.

— Убери от меня руки, грязный извращенец! Ты их хотя бы помыл после того, как таскался, хрен знает где?

«Не хочу подцепить что-нибудь заразное», — не произнесла вслух, своевременно прикусив язык, но он, кажется, понял. Его глаза опасно вспыхнули, но руки он убрал, вызвав в моей душе сожаление. Легко же он сдался.

— И где же, по-твоему, я шлялся? — вкрадчиво уточнил он.

— Думаю, в городе с таким большим ассортиментом удовольствий мужчине всегда есть чем заняться.

— Ах, вот как ты обо мне думаешь? — медленно протянул он. — Запомни раз и навсегда, я не пользуюсь услугами продажных женщин, не изменял тебе и изменять не стану. Не веришь? У нас браслеты. Помнишь, что его Светозарность говорил об их свойствах?

— Подумаешь, браслеты! — презрительно фыркнула я. — Если они так хороши, почему его Светозарность сам не воспользовался чем-то подобным? Почему не устроил свой брак с той, кого любит, а предпочитает страдать в одиночестве? Может, драконья магия не так сильна, как принято считать? В любом случае я иду спать. Может, еще успею выспаться. Чего и тебе желаю.

С этими словами бодро протопала к кровати.

— Понятно. Не важно, что я скажу, все равно буду наказан.

— Разумеется. Как только прикуплю плетку, отхлещу по полной.

Примечания

3

Боец Сухов — главный герой фильма «Белое солнце пустыни».

4

Ямакаси — паркурщики из одноименного фильма. На африканском языке лингала «ямакаси» означает «сильный духом и телом».