Город под охраной дракона. Том 1

Татьяна Андрианова, 2020

В параллельный мир в новогоднюю ночь попасть не так уж и сложно, сложно оттуда выбраться. Вот и Веронике приходится нелегко, тем более ей все время приходится кого-то разыскивать. То принц куда-то пропал, то принцесса куда-то отправилась в сомнительном обществе. А разыскивать пропавших членов королевской семьи и в нашем мире непросто…

Глава 1

В дорогу двинулись уже за полдень. Мы бы выехали раньше с рассветом, но сначала мы пировали с троллями, затем оруженосец рыцаря Кехт долго запихивал своего сэра в изрядно помятые доспехи. Занятие оказалось долгим, сложным и требующим самоотречения. Искореженный металл наотрез отказывался вмещать в себя сэра Толеснала, а сам рыцарь упрямо не желал путешествовать без доспехов. Очень ему хотелось, чтобы о том, что он именно рыцарь, едущий свершать подвиги во имя прекрасной дамы, люди видели издалека.

— Ваше сэрство, — натужно кряхтел веснушчатый оруженосец, — где это вы тут встречных людей лицезреть изволили? Все люди, которым дома не сидится до свербежу в штанах, с вами в одном отряде движутся. А они уже знают, кто вы, и зачем по горам скачете.

Но увещевания парня вразумлению рыцаря не помогали. Хочу, говорит, чтобы издалека рыцарский чин виден был, и все тут.

— А ты на кляче своей напиши «На этом скакуне изволит ехать рыцарь!». — Сжалилась над русоволосым оруженосцем Лисса.

Тот благодарно сверкнул в ее сторону серыми глазами, но процесс одевания не прервал.

— Леди Лисса, — высокопарно начал уязвленный прямо в незащищенное нагрудником сердце сэр. — Если бы вы изволили принадлежать не к дамскому полу, непременно вызвал бы вас на поединок чести.

— А так, полагаю, боитесь, что мой магический файербол запечет вас в собственном соку прямо в ваших же железках. — В тон ответила зеленоокая колдунья, фыркнула и покинула пещеру, чтобы дальше не созерцать это безобразие.

Лорд Тиррэль, как и положено шпиону, навострившемуся в области дипломатии и разных прочих политесов при дворе, попытался высказать свои сомнения в необходимости дальнейшего откладывания выезда экспедиции более мягко:

— Леди Вероника, может, действительно больше не стоит ждать?

— Предлагаете меня бросить?! — неожиданно возопил Толеснал, которому именно в этот момент Кехт уронил старательно прилаживаемую деталь на ногу. Тяжелая даже на первый взгляд железяка хорошо приложила рыцарскую конечность, заставив свою жертву болезненно схватиться за пострадавшую ступню. — Это не по-рыцарски — оставлять своих в стане врага.

Правда, кроме него, никто рыцарем и не был, так что на особо сильные приступы благородства с нашей стороны ему претендовать не особенно стоило. Тем более, что благородство в данном случае явно граничит с самоубийством. Почему? Да потому что таскать с собой мужика, закованного в полный рыцарский доспех, да еще и верхом на скелетообразном существе, которое он гордо именует «боевой рыцарский конь», а следовало бы «суповой набор последней категории», самоубийство для него, а для нас как минимум потеря драгоценного времени. Хотя мы не особо спешим. Но, откровенно говоря, уже осточертело лазить по этому миру, хотелось бы осесть где-нибудь в хорошем, приятном месте с сауной, массажистом с мускулистым торсом и трехразовым питанием. А в идеале, конечно, вернуться в свой мир.

— Спецназ своих не бросает. — Несколько не к месту изрекла я, прикидывая, где в этом мире водятся драконы, и не воспримет ли огнедышащая рептилия наш визит как обед со многими переменами блюд.

— Помилуйте, кто же говорит, будто мы его покидаем? — пошел на попятную темный эльф и даже возмущенно тряхнул заплетенной в многочисленные косички шевелюрой цвета вороного крыла.

Странно. Ни разу не видела, как он делает свою прическу, хотя на нее, должно быть, уходит уйма времени, но при этом эльфы вообще выглядят так, будто только что вышли из дорогого парикмахерского салона. А мои же рыжие волосы нужно благодарить хотя бы за то, что не стоят дыбом.

— Да за кого вы нас, сэр Толеснал, принимаете? Мы всего лишь заботимся об успехе экспедиции, а правила любого успешного похода гласят, что впереди всегда следует разведка, а позади остаются основные силы, всегда готовые дать отпор при коварном нападении с тыла. Тролли же дикая раса, известная своим коварством, а значит, вполне могут спокойно проводить нас за околицу, а потом напасть. На вас же, как на рыцаря, возлагается трудная, можно сказать, героическая роль — прикрывать наши тылы. Его героизм воспоют в балладах! — заливался соловьем лорд Тиррэль. — О нем станут слагать легенды и, может, даже наградят…

— Посмертно. — Вставил мой «брат», заставив всех вздрогнуть, а Кумивара (одного из моих эльфийских клинков) злорадно хихикнуть.

Хорошо хоть, болтовню мечей слышу только я. Их комментарии давно довели бы до белого каления окружающих. Как я еще держусь? Непонятно.

— Сэр Толеснал, — между тем продолжал Еринэль, — если вы так дорожите своими доспехами, а попасть внутрь не в состоянии, почему бы вам не сложить их в мешок и не приторочить к седлу? Так вы сэкономите время и нам и себе. А если вам так важна внешняя эффектность путешествия к месту вашего подвига, то, во-первых, претерпевая некоторые лишения, вы станете выглядеть в глазах вашей дамы еще мужественнее и благородней, а во-вторых, мы можем клятвенно пообещать, что никому не рас-скажем, что до драконов вы изволили ехать как простой смертный, не опираясь на мощь железного облачения. Хотя с моей точки зрения, это как раз плюс. Ведь разоблачившись, вы как раз докажете, что не боитесь встретить опасность даже с не защищенной броней грудью. Но если и этот вариант для вас неприемлем… тогда, черт возьми, пошлите, наконец, за кузнецом!

Честно говоря, хотя я все равно так и не поверила в наши родственные узы со среброволосым эльфом, чье присутствие заставляло Лиссу краснеть и бросать в его сторону призывные взоры, но сейчас я возгордилась его гениальностью. Кузнец! Кузнец нам точно поможет!

И он помог. В меру своего понимания и возможностей, разумеется.

Дело в том, что горные тролли принципиально не носили железных доспехов. Оно и понятно. Тролли — ребята крупногабаритные и доспехи у них тоже должны быть внушительные, а по горам с такой тяжестью на теле не очень-то полазаешь. Явившийся на зов кузнец с огромной кувалдой наперевес, долго чесал зеленую шишкообразную голову, затем смачно поплевал на мозолистые ручищи и быстро отрихтовал предложенное стальное изделие, с лихвой компенсировав отсутствие опыта подобных работ энтузиазмом, что, полученная в результате абстракция повергла в шок всех собравшихся разом.

— Мама! — выдохнула, заглянувшая в пещеру колдунья, и так ослабла в ногах, что невольно повисла на Еринэле, не в силах оторвать взгляда от доспехов.

Так я и поверила в то, что удачное повисание на моем внезапно образовавшемся братце — чистой воды случайность. Она явно на него запала. Хотя мне-то что. Еринэль не зомби — уже плюс.

— О! — жизнерадостно предъявил свое творение тролль, ошибочно принимая искреннее недоумение окружающих за восхищение.

— Боже мой, что это?! — потрясенно вопросил сэр Толеснал, явно пытаясь сообразить, как теперь в этом чуде кузнечного искусства ходить станет.

Не ровен час, горные козлы со смеху со скал попадают и в результате вымрут как биологический вид.

— Как что? — пожал плечами Еринэль. — Разумеется, ваши рыцарские доспехи, сэр. Не стойте же истуканом, напяливайте поскорее и поедем. И так задержались дальше некуда.

Рыцарь неуверенно взъерошил слегка вьющиеся светло-русые волосы, почесал бородку клинышком и захлопал карими глазами на окружающих.

— Помилуйте, как же я в этом пойду? — растерянно поинтересовался он у окружающих, явно ища у них поддержки против сурового кузнеца, который тут же начал подозревать, что заказчик не совсем уверен в первоклассном качестве работ. — Меня же все встречные рыцари засмеют.

— Сэр Толеснал, прекращайте уже ломаться! — не выдержал даже светлый эльф Эллэн. — То вы не можете влезть в собственный доспех, то теперь можете, но не хотите. Что вы как красна девица? Определитесь уже, наконец, с выбором и поехали, пока тролли не надумали провожать нас насильно.

Глядя на медленно, но верно свирепеющее выражение морды присутствующего тролля, все, кроме счастливого обладателя доспеха нового фасона, сошлись в едином мнении, что в столице нынче наверняка так и принято носить доспехи, а если по какому-то ужасному недоразумению сия мода до нее не докатилась, то ее непременно следует ввести после успешного завершения похода. Когда наш рыцарь изволит покрыть себя неувядаемой славой в метр толщиной, то будет совершенно неважно, в чем именно он изъявил желание свой подвиг совершить. В конце концов, победителей не судят, а герои имеют право на некоторую эксцентричность.

Не знаю, сколько мы бы еще стояли и препирались, только положение спас расстроенный тролль, чей творческий порыв не был оценен по достоинству. Он попросту сгреб рыцаря в охапку, сунул с размаху в доспех, полностью игнорируя вопли, тычки, болтание ногами возмущенного вольным обращением со своей персоной сэра, и с видом непризнанного гения гордо удалился прочь, оставив в наших сердцах теплое чувство благодарности.

— Хорошо хоть, не кверху ногами воткнул. — Подал голос молчавший до этого Линк. — Замучались бы выковыривать обратно.

— Это да. — Дружно согласились остальные, стараясь не смеяться.

«Просто тигренок в чайнике», — с трудом сдерживаясь от хихиканья, подумала я, припоминая старый мультик, в котором одна семья при вечернем чаепитии обнаружила в чайнике тигренка. Откуда он взялся и как туда угодил, история умалчивала.

Действительно, доспехи рыцаря и раньше не блистали особенной красотой и изяществом, теперь же это было нечто пузатое как воздушный шар, а руки мужчины, торчащие в разные стороны, отдаленно напоминали ручки. Судя по тому, каких размеров получилась железяка, теперь рыцарь мог беспрепятственно пользоваться кирасой, как улитка домиком, и даже приглашать внутрь оруженосца на чаепитие.

Кехт оказался бывалым парнем. Пока его рыцарь ругал безруких троллей, кузнецов вообще и оружейников в частности, парнишка ловко напялил на сэра наручи, поножи и даже шлем нахлобучил, подпрыгнув для этого на недостижимую для большинства баскетболистов высоту. Какой талант!

Голос мужчины стал звучать глухо, как из колодца, но Толеснал еще не терял надежды достучаться до наших сердец. Мы же остались непреклонны. Рыцарь тут же произвел нас в жестокосердные истуканы, с коими когда-то изволил сражаться его предок, но мы только кивнули в ответ и гуськом направились к выходу. Причем Лисса все еще льнула к Еринэлю, делая вид, будто совсем выбилась из сил и нуждается в его поддержке. При этом девушка так крепко вцепилась в его руку, что со стороны не разберешь, кто, собственно, кого поддерживает. Еринэль же делал страшные глаза и бросал умоляющие взгляды в мою сторону, но я их полностью игнорировала. В конце концов, пусть сам объясняется со своими поклонницами, не отгонять же мне их палками. Не нравится — пусть Линка наймет себе в качестве телохранителя, заодно и потренирует парня, вырабатывая в нем охранные качества, которые точно понадобятся ему в выбранной профессии.

Рыцарский конь Демон и раньше не приходил в восторг от своего седока, которому вздумалось путешествовать на его выпирающем старческом хребте в полном боевом облачении, увидев хозяина в обновленном доспехе, нервно взвизгнул и попятился назад. Хорошо хоть, что позади коняги не оказалось пропасти. Упал бы и не почуял. А так всего лишь в ближайшую скалу крупом уперся и сполз по ней вниз, обалдело тараща глаза на окружающих. Это даже к лучшему. Потому что взгромоздить покруглевшего, как мяч, рыцаря на сидящую лошадь стало гораздо проще, чем на стоящую. Конь слишком поздно понял свою ошибку и вскочил на ноги, но не успел. Сэр Толеснал прочно обосновался на спине худосочного скакуна.

Ослик оруженосца так впечатлился этой картиной, что даже не стал особо артачиться, когда оруженосец его оседлал и сунул в рот трензель.

Наши с Еринэлем тигры, в отличие от других верховых животных, всегда были рады нас видеть, и несли на своей спине, не жалуясь ни на суровые погодные условия, ни на наличие лишней амуниции. Наши пушистые герои.

Лиссе пришлось ехать в одном седле со мной. Разумеется, она желала составить компанию Еринэлю, но тот был тверд как скала и непреклонен, как вековой дуб. Свой отказ среброволосый эльф мотивировал тем, что сам по себе весит больше, а значит, дополнительный груз в виде девушки отяготит зверя. Чтобы компенсировать нагрузку на моего Тиграша, он просто забрал мои седельные сумки, оставив мне лишь оружие, флягу с водой и жесткие куски вяленого мяса, выделенного троллями в дорогу как провиант.

Думаю, эльф просто не желал давать повод девушке для иллюзий. Что ж. Памятуя, что причиной гибели его брата была именно несчастная любовь какой-то колдуньи, его сложно обвинять в жестокосердии.

Отказ Еринэля расстроил колдунью, но не на столько, чтобы она гордо наплевала на мое общество и решилась путешествовать пешком. В конце концов, с ездовыми животными в нашей экспедиции повезло не всем. Лошадей друзьям пришлось оставить у подножья горы, где проживала гадалка Арданассак. Оно и понятно. Лошадь не горная коза — по горам прыгать не обучена. Один Требор непонятно каким лешим умудрился протащить своего седого доходягу по горным кручам. Вероятно, конь обладал недюжинной волей к жизни, раз умудрился выжить в походе.

Итак. Мы все-таки тронулись в путь, когда солнце благополучно миновало свой зенит. По всему выходило, что далеко уйти не успеем, и скоро придется искать место для ночлега. Главное, чтобы оно было удобным, находилось не на юру и вмещало такое количество народа.

Первым на своем тигре двигался Еринэль, затем я. Широкие лапы тигров ступали мягко и осторожно, инстинктивно перешагивая через подозрительные камни. Затем цепочкой шли все остальные, завершали нашу процессию сэр Толеснал на периодически всхрапывающем коне и Кехт, чей ослик не показывал вида, что тоже нервничает.

— Надеюсь, ты знаешь дорогу? — осторожно поинтересовалась я у так называемого «брата», когда горная тропа позволила двум тиграм идти рядом без опасений сверзиться вниз в пропасть. — Или это единственная дорога, которая ведет из деревни троллей, а мы по ней движемся только из-за отсутствия ассортимента?

Еринэль усмехнулся, чем вызвал очередной томный вздох колдуньи за моей спиной. М-да. Еринэль действительно хорош как оживший эротический сон. Странно только почему меня это не особенно волнует? Или это мой бывший надолго охладил мой пыл к противоположному полу? И стоит ли задумываться об этом, когда движешься по горной тропе? Нет, конечно. Пока у меня есть проблемы поважнее.

— Да. На оба твоих вопроса. — Пояснил свою загадочную улыбку эльф. — Тропа здесь действительно одна. К троллям не так много народа желает напроситься в гости, так что на наезженную дорогу не стоит рассчитывать. И да. Я знаю, куда ехать. Ты ведь упомянула, что желаешь посетить драконов.

Я кивнула. Да, упомянула о подобном вояже.

— Но я же не говорила, конкретно к какому дракону собираюсь в гости. Неужели в вашем мире остался один-единственный экземпляр?

— Не знаю. Нет, наверное. — Пожал плечами Еринэль, проблемы сохранения драконов как вида его явно не интересовали. — Просто раньше я бывал в этих местах. Так уж получилось, что слышал будто на во-о-о-н той горе, — он ткнул указующим перстом в меховой перчатке в сторону какой-то вершины в целой горной гряде. Честно говоря, я даже не поняла, куда он изволит пальцем своим тыкать. По мне, все горы похожи одна на другую как близнецы и различаются только высотой и то не особо значительно. Как можно с точностью сказать, на которой из них сидит дракон, а на которой нет — загадка. — Проживает старая драконица. Слишком старая, чтобы могла улететь со своими.

— Куда улететь? — тут же заинтересовалась Лисса. — Разве драконы покинули наш мир, и осталась только доживающая свой век старуха?

— Насколько я слышал — нет, драконы не покидали нашего мира. Говорят, раньше та гора была спящим вулканом. В ней постоянно клокотала магма, разогревая нутро, что, как известно, очень способствует выведению детенышей драконов. Им ведь постоянно нужно тепло. Со временем вулкан остыл, и драконы покинули его, но одна старая дракониха оказалась слишком древней, чтобы покидать насиженное место, или у нее были иные резоны не покидать гнездо. В любом случае, она осталась и даже иногда охотится. Овец трогает редко, в основном питается горными козлами, наверное, чтобы не привлекать лишнего внимания к гнезду. Ведь она осталась одна. Но говорят, местные пастухи и те, кому по той или иной причине понадобилось лезть в горы, иногда видят ее грозный силуэт в небе.

— По мне так весьма сомнительная наводка. — Презрительно фыркнул лорд Эллэн, который в компании темного шпиона подошел поближе, чтобы слышать наш разговор.

Ладно лорд Тиррэль. Он вообще-то шпион. Ему по статусу положено разговоры чужие подслушивать. Но светлый эльф чего уши развесил? Столько лет живет, а от банального любопытства не избавился.

— Какие-то селяне бродили по горам, узрели чей-то силуэт в небе и вообразили себе боги знают что. Да мало ли кто там мог парить в вышине? Это мог быть вообще горный орел, а они уже в драконы его произвели.

Еринэль не снизошел до спора со светлым, просто безразлично пожал плечами, совершенно не претендуя на достоверность своих сведений. За него ответил лорд Тиррэль:

— Если вы, любезный, имеете какой-либо другой, более правдоподобный план, то милости просим, озвучьте его. А то нынче, как я погляжу, с предложениями негусто, только каждый с критикой сунуться норовит. К тому же светлый лорд сам навязался в поход и всегда волен его покинуть по своему усмотрению.

Лорд Эллэн окатил темного взглядом, полным такого ледяного презрения, что будь он материален, дорогу украсил бы ледяной монумент, который и летом бы не растаял. Но светлый если и имел магический талант, успешно его скрывал.

— Всем известно, что давным-давно драконы выбрали местом своего обитания остров в океане. Его так и называют — Драконий. — Тоном, которым разъясняют малышу, что солнце встает на востоке, а заходит на западе, пояснил Эллэн. — Туда нам путь держать следует, а не тратить время попусту по Урдальским горам шатаясь.

Но не таков был шпион Темного двора, чтобы смущаться по такому незначительному поводу, как изречение всем известных в этом мире истин. Как иномирянка, я понятия не имела о существовании Драконьего острова, а потому слушала о нем с большим интересом.

— Позвольте уточнить у вас, светлый лорд, а это случайно не тот остров, о чьи рифы благополучно разбилось столько кораблей, что сосчитать невозможно? Его скалистые берега считаются неприступными, а рифы вокруг него — непроходимыми. Да. И кстати сказать, там еще и драконы живут. А они хоть и разумная раса, но чужаков не жалуют и даже посольства к себе не пускают. Слишком уж велико у многих искушение нажиться на них. Одна чешуйка дракона на черном рынке знаете сколько стоит? Да и сами драконы известные собиратели богатств. Говорят, их магия очень зависит от золотого запаса в их пещере. Посему охотники добраться до драконьего острова и поживиться за их счет всегда находились. Правда, справедливости ради замечу, что с момента переселения драконов, не было ни одного достоверного свидетельства, что охотники возвращались или хотя бы прожили достаточно, чтобы рассказать о своем успехе. Поэтому хочу задать вам вопрос, лорд Эллэн, вы действительно желаете отправиться в морское путешествие до Драконьего острова?

— Ради своей принцессы я готов на все! — высокопарно заявил лорд и покосился при этом в сторону Астураэля, что задумчиво шествовал следом.

— Ну а лично я, — тут же поспешил вставить слово в общую беседу брат вышеупомянутой принцессы, — предпочитаю сначала проверить версию со старой драконицей, раз уж мы все равно находимся неподалеку. К тому же у нее можно спросить какое-нибудь рекомендательное письмо к сородичам или дельный совет, как себя следуют вести, чтобы нас не превратили в груду головешек еще на подходе. Но это, разумеется, в том случае, если мы ее все-таки найдем и окажется, что она либо ничего толком не знает о таинственно исчезнувшем городе, либо слишком стара, чтобы помнить о нем. Слышал я старческое слабоумие и у драконов случается.

Осторожность Астураэля была понятна. Его разыскивали за убийство собственной любовницы Миррэль и объявили, к слову сказать, неплохую награду за поимку. Появление в населенных местах для него может плохо закончиться. В этом смысле быть левбаем и ходить под седлом оказалось не таким уж плохим выходом из ситуации. Жаль только, что личину нельзя надевать, когда захочется. Арданассак, молодец, дело свое туго знает и расколдовала так расколдовала — окончательно и бесповоротно.

Идея действительно была хорошая. Ее одобрили все. А те, кто не слышал нашего разговора, одобрили, так сказать, по умолчанию, потому что промолчали.

На ночлег стали устаиваться, когда только начало смеркаться. Нам удалось преодолеть хороший отрезок пути, и по моим прикидкам, мы должны были бы уже спуститься к подножью горы, но как оказалось, в горах расстояние — понятие относительное. Кажется, что вон тот камень расположен совсем недалеко. Несколько десятков шагов, и ты не только до него дойдешь, а даже минуешь, но нет. Пройдешь и пятьдесят шагов и сто, а он если и приблизится, то незначительно. К сумеркам стало ясно, что с горы сегодня мы не спустимся, если, конечно, не желаем присоединиться к какой-нибудь лавине, чтобы прибыть к подножью вместе с тоннами снега. Но это тоже не вариант, так как и откапывать нас будет некому да и, скорее всего, и ни к чему. Поэтому выбрали место поудобнее с точки зрения бывалых путешественников (то бишь сэра Толеснала и Кехта), остальные возражать не стали, видимо, им все понравилось. А лично мне было все равно, где останавливаться. Заснеженная гора — заснеженной горой и будет, и как ни выглядывай на ней хорошее место для стоянки, снег — везде снег. С пещерой же нам не повезло.

На ночлег стали обустраиваться кто как мог. Слишком много людей было с нами, чтобы хотя бы попробовать соорудить укрытие для всех разом. Поэтому каждый устраивался в меру своего, так сказать, туристического опыта. Активно стучавшего зубами рыцаря снимали с коня всем миром. Благодаря неудобному панцирю, Толеснал все время норовил укатиться от нас прочь вниз по склону, вызывая в нас стойкое желание позволить ему это сделать… я даже не подозревала, как сложно рыцаря стащить с седла вниз так, чтобы он это не только пережил, но и не сломал себе чего-нибудь. В фильмах все гораздо проще. И на коня чуть ли не с разбегу запрыгивают, и лихо носятся, рубя врагов направо и налево. Вот бы нам такого рыцаря заиметь.

Наконец, рыцаря стащили, камнями со всех сторон обложили. Попытались вытянуть из доспехов, но не преуспели. Засел хорошо. Можно сказать, намертво. Кехт, правда, не сильно расстроился. Видимо, как и верный Санчо Панса, привык попадать со своим хозяином в разные, казалось бы, безвыходные ситуации и находить из них выход. Из небольшого количества дров, которые запасливый оруженосец прихватил с собой, он соорудил небольшой костерок, согрел воды, нагрел камни, заботливо обложил синекожего от холода сэра камнями и напоил горячим чаем. После чего принялся рыть снег прямо под Толесналом с энтузиазмом взбесившегося экскаватора. Через полчаса нашему потрясенному взору предстал двухместный домишко с рыцарским плащом вместо двери и щитом в качестве крыши. Надо признать, решение простое и эффективное.

Темный и светлый эльфы, презрев обычные пикировки, умудрились вырыть в снегу нору и залегли там, как пара медведей на зимнюю спячку, укутавшись в собственные плащи, как в спальники. Мы с Лиссой только рты разинули от подобной оперативности. Ночевка на холоде в горах без укрытия нам не улыбалась, но изобразить нечто подобное до темноты мы явно не сможем.

Но как оказалось, мир не без добрых эльфов и людей. Линк, Скворчащий животик, Арагорн и Еринэль совместными усилиями умудрились вырыть в снежной толще горы некое подобие пещеры, на входе колышками прикрепили чей-то меховой плащ, утяжелили его камнями и торжественно пригласили внутрь, в относительное тепло.

Расчищенный до камней пол прогрели горячими булыжниками (тут явно не обошлось без магии — иначе как нагреть столько булыжника разом без хорошего костра), выстлали попонами тигров, теплыми плащами. В центре стояла маленькая лампа, заправленная маслом, в которой теплился огонек. Он совершенно не грел, зато света давал вполне достаточно, чтобы не порасши-бать лбы в потемках. Еринэль задействовал амулет, чтобы согреть воды на чай, и пока мы благодарно грели руки о чашки с ароматным напитком, водрузил котелок на камни и при помощи все того же амулета принялся варить похлебку из мяса, что дали тролли и нашей крупы.

«Пожалуй, иметь такого брата очень полезно для здоровья», — осоловело подумала я, опершись о теплую спину Тиграша.

Блаженное тепло разливалось по организму, неотвратимо клоня в сон.

«Ха! Брат высокородный эльф — всегда кстати», — высокомерно известил Кумивар. — «И между прочим, эта большая честь не каждому выпадает».

Я пожала плечами, совершенно забыв, что меч этого жеста все равно не увидит.

«А ты когда-нибудь слышал о подобном ритуале? Ну, когда близнецом в итоге кто-то другой становится. Вы ведь все время вместе с братьями были, значит, просто обязаны знать…» — поинтересовалась я у мечей.

Оба надолго задумались. Видимо, вопрос был слишком сложный или они не решили, стоит ли меня посвящать в тайны эльфийской магии.

«Нет», — прервал наконец затянувшееся молчание Джастудай. — «Они же не везде с собой нас носили. Да и мы не простые мечи, чтобы нас так запросто в ритуале можно было использовать. А в сложном вообще придется под нас подстраиваться…»

«Но мы все равно кое-что слышали», — смягчил горькую пилюлю Кумивар. — «Не знаю, тот ли это ритуал был или нет, но как-то братьям сильно влетело от родителей. Говорят, они стянули у придворного мага какие-то очень редкие и непомерно дорогие ингредиенты. Маг был безутешен. А близнецы быстро утешились… Как только сидеть после папенькиной порки смогли, так и расстраиваться перестали».

Но все равно как-то не верилось, что такое возможно. Это ж надо было угодить в другой мир, чтобы там неожиданно родней обзавестись, причем другой расы. Согласна. Змейку серебреную на руке почившего эльфа видела. Татуировку с изображением тигра, несущего в зубах змею, получила. Но это не повод брататься с окружающими.

Тем временем наваристая похлебка была готова, меня безжалостно выдернули из грез наяву, отобрали опустевшую кружку, всучили горячую, исходящую паром миску с похлебкой и выдали ложку. Ух ты! Вот это сервис. Да и похлебка, когда остыла, оказалась вкусной, наваристой и самое главное — сытной.

Спать легли, тесно прижавшись друг к Другу, чтобы сохранить тепло наших тел, а сверху накрылись меховыми куртками.

Мне снилась песня. Красивый женский голос старательно выводил великолепные рулады на неизвестном языке. И хотя текст был непонятен разуму, душа послушно откликалась на каждую ноту, разворачиваясь, раскрываясь, словно плотно сжатый цветочный бутон навстречу утреннему солнцу.

Я осторожно выбралась из импровизированной пещеры. Забыла куртку и сразу стало холодно. Пришлось возвращаться обратно, хоть, по поверью, возвращаться — дурная примета. Потревоженный моей побудкой Тиграш сладко, с чувством зевнул, сверкнув в темноте белыми влажными клыками, хорошенько потянулся и отправился следом. На несколько мгновений мне стало стыдно перед ним. Беспокойная ему хозяйка попалась. Остальные все спят, а я одна шатаюсь по лагерю, как медведь-шатун. Зато с тигром не страшно. Ну, и с мечами тоже.

Я вышла в ночь. Звездное небо раскинулось во всю ширь и казалось таким близким, что коснись рукой — звезды посыплются. Луна выкатилась, как огромное серебряное блюдо, и ни единая тучка не осмелилась закрыть ее красоту или помешать искрами рассыпать свой свет по снежному покрову горы. В такие ночи дух захватывает от красоты неба. Так стояла бы и смотрела, как волчица на луну.

Они сидели у потухающего огня, где осталось больше угля, чем дров. Вся мужская составляющая нашего лагеря собралась, и какая-то незнакомка, закутанная в теплую куртку, отделанную блестящей в свете звезд вышивкой и пятнистым мехом барса, откинув капюшон с длинных черных волос. Я приняла бы ее за Лиссу, если бы не черная бездна ее глаз. Ее длинные бледные пальцы чувственно касались струн лютни, извлекая из нее невыразимо прекрасные звуки, красивый голос вторил мелодии, подхватывая, украшая, делая ее еще более необыкновенной. Ветер поднимал снежинки, кружил их в танце, они оседали на волосах незнакомки и не таяли.

Я тоже была не прочь послушать мелодию поближе и подошла к расположившимся возле огня мужчинам, но собравшиеся упорно не хотели тесниться.

— А вот хамить не надо. — Тут же разобиделась я, шлепнув по рукам особо ретивых. — А то сейчас тигра на вас напущу, будете знать, как беззащитных девушек обижать.

— Девушек? — прервав дивное пение, вопросила незнакомка. — Кто здесь девушки?

— Ну я, и что? — грозно подбоченилась я. — Между прочим, в своем поле не вижу ничего плохого. Ты вон тоже явно не мужского рода, хотя носишь штаны.

Незнакомка несколько опешила от такой отповеди, сверкнула на меня черными очами, улыбнулась или оскалилась; во тьме особо не разберешь.

— А что же ты пришла сюда, девушка? Шла бы ты спать. Видишь, время позднее? — Из темноты медленно выступила еще одна женская фигура с лютней.

Да у них тут целый ансамбль по горам ночью шатается. Интересно, они все выступать собрались или так, для рекламы одну запустили?

«А то, что они ночью в горы полезли с лютнями наперевес, тебя не особенно удивляет?» — ехидно поинтересовался Кумивар. — «Это же явно гианы мужиков заманивают».

— А кто такие гианы? — удивилась я вслух.

— Духи такие. — Спокойно ответила еще одна, выступив из темноты. — Смотри-ка, название знает, а кто такие — нет.

— Да вы что? Размножаетесь там, что ли? — поразилась я многочисленности пришелиц.

— Угадала. Вот скоро и начнем. А ты нам явно мешаешь. Шла бы ты отсюда, не за тобой пришли. — Вкрадчиво порекомендовала одна из гиан.

М-да. Девчонки хороши, нечего сказать. Все высокие, ладные, как на подбор. Вон какие у них курточки красивые, с вышивкой, ножки в штанишках стройные, глазки горят, губки манят, и петь умеют. К тому же мужчинам нашим явно нравятся. Вон как пялятся на девиц, ровно кто взгляд скотчем приклеил. Хотя бурная страсть в снегу, да еще в присутствии остальных как-то не по мне. Считайте меня ханжой, но я все-таки предпочитаю уединенность в любовных утехах. Ну тут, как говорится, у каждого свой вкус.

— Ладно. Не буду. — Спокойно согласилась я. — Только вы не начинайте, пока я не уйду.

— Разумеется. — Мурлыкнула девица, что играла, вновь тронула трепетными пальцами струны, и поплыла прекрасная мелодия.

«То есть ты бросишь их на растерзание гианам?» — на всякий случай уточнил Джастудай.

«А ты думаешь, я должна над ними свечку держать? — возмутилась я. — Я же не из полиции нравов, пусть делают что хотят».

«Согласен с братом, — проявил редкое единодушие Кумивар. — Ребята, конечно, сами виноваты. Так запросто поддаться на простые чары гиан, но тебе не стоит бросать их на произвол судьбы. Вспомни если не о родственных чувствах к брату, то хотя бы о том, что путь предстоит еще долгий, как вы его с Лиссой пройдете?»

Я затормозила так резко, что Тиграш, прикрывавший мои тылы, уткнулся мордой в спину, заставив рухнуть в ближайший сугроб. Надо отдать должное полосатому охраннику: сам уронил — сам и за шкирку из сугроба вытянул, сам и отряхнул, оббивая налипший снег хвостом. Из-за пазухи сама вытряхнула, чай не барыня.

«То есть как это на растерзание? — впала в недоумение я. — Гианы вроде сказали, что размножаться надумали».

«А ты знаешь, как они размножаются?» — вопросом на вопрос ответил Кумивар.

«Ну-у-у». — Мысленно протянула я и мучительно покраснела, вспоминая отдельные позы, виденные как-то в занимательной книге «Камасутра».

Кумивар скабрезно хихикнул.

«Не о том думаешь, воительница, — осуждающе молвил Джастудай. — Хотя направление интересное, и судя по нему, тебе давно замуж пора с такой-то фантазией. Но гианы таким образом, как ты подумала, размножаться могут только с мужчинами своей расы. Но вот беда, мужчин у них нехватка вообще, да и с внешностью у них сложности. Вот и размножаются они от других рас».

«Хорошо. Это все познавательно и трогательно. Просто хочется рыдать над горькой судьбиной бедных женщин, у которых проблемы с мужским полом, но не буду. Они не одни испытывают нехватку мужской ласки. Если поспрашивать в любых городах и селах, наверняка отыщем массу таких же бедняжек. Похоже, это проблема всех рас. Ну и что?» — нахмурилась я.

«Да ничего, — хмыкнул Кумивар. — Но это в том случае, если бы мужиков просто поматросили и бросили. Но в данном случае гианам нужна другая жидкость».

«Что значит другая?» — еще больше удивилась я.

«А то и значит. Кровь всю выпьют и уберутся спокойненько в логово детишек вынашивать. А вы с Лиссой утром только хладные тела и обнаружите». — Охотно пояснил свою мысль Кумивар.

Оригинальность способа размножения гиан потрясала до глубины души. Надо же, с виду такие очаровательные девушки, а ведут себя, как комары-переростки. Ну, я не я буду, если не обломаю им всю малину.

Подбодрив себя таким образом, ну и держа руки на рукоятях мечей (как без этого?), резко развернулась вокруг своей оси и прямой наводкой протопала в сторону костра.

— Знаете что, певуньи? А я все-таки передумала с вами мужчинами делиться. — С налету сообщила я.

— Что так? — поинтересовалась одна из девиц, а та, что пела, даже не прервала своего занятия.

Терпеть не могу, когда меня недооценивают или нагло игнорируют.

— А вот такая я непредсказуемая. — Гордо подбоченилась я. Мне бы скалку в руки и прямо скульптура «Жена забирает подвыпившего мужа из кабака» в натуральную величину. — Так что, девушки, банкет окончен. Песенки были хорошие, но пора и честь знать, нам завтра рано вставать.

Из темноты вышло еще несколько гиан, вызвав во мне некоторое чувство зависти. Ведь одна другой краше подобрались, паршивки. Как тут девушке не расстроиться?

— Ты уверена? — вопросила та, то вышла первой. — Их много, а ты, как я посмотрю, одна. Зачем тебе все? Выбери кого-нибудь одного. Так и быть, оставим его в покое. Гляжу, у тебя колечко на пальце, помолвлена с кем-то?

Вот глазастая! В темноте разглядела и сквозь варежку заметила. С таким зрением рентгеном работать или УЗИ, на дорогостоящий аппарат тратиться не надо будет. Кольцо действительно имелось в наличии. Массивный перстень с большим янтарем в золотой оправе презентовал мне некий демон Аполлион, причем так подарил, что оно теперь не снимается. В аду считается, что мы помолвлены, но дату счастливого события мы не назначали. Надеюсь, на земле обещание, данное в преисподней под давлением ради сохранения собственной жизни, теряет свою силу. Не ходить же мне в невестах демона и дальше.

— Допустим. — Неопределенно откликнулась я. — Это что-то меняет?

— Да, пожалуй, ничего. — Рассмеялась она грудным смехом. — Просто конкретно жениха можем отдать, а вот остальных, прости, но нам самим надо.

Я открыла было рот, чтобы сообщить, что Аполлиона отдать им не удастся, в сам ад за ним спускаться придется, а его сестренка, очаровательная возлюбленная верховного демона Нефра, может сильно расстроиться, когда по ее владениям пройдется столько смазливых девиц разом. Я одна и то вывела ее из равновесия. Знатный тогда скандал получился. Даже с мордобоем. Но подумала немного и рот закрыла. Нечего посторонним девицам все свои карты раскрывать.

В общем, своих позиций сдавать я не собиралась, несмотря на численное превосходство противника.

«Зато у тебя есть мы с братом», — осторожно напомнил о своем присутствии Джастудай.

«И наконец-то мы покроем себя славой, погибнув в бою с многочисленным противником». — Радостно вставил Кумивар.

Честно говоря, суицидальные наклонности меча меня настораживают. Ну не чувствую я непреодолимой тяги к геройскому самоубийству. Если это трусость, что ж, значит, я трусиха.

«А можно все-таки сделать так, чтобы все мы остались живы и благополучно дошли до драконицы? — осторожно поинтересовалась я. — Если мы прямо сейчас станем покрывать себя славой, то кто спасет Норандириэль? Пусть даже нас наградят посмертно, принцесса все равно останется где-то там, одна, на чужбине».

Это я лихо завернула. Мол, не о своем животе радею, а интересы пропавшей эльфийки храню.

«М-да. Да и женщин бить как-то нехорошо, — неожиданно согласился Кумивар, чем сильно удивил как меня, так и собственного брата. Не иначе как оттепель в горах грядет. — Но проучить их все-таки следует», — добавил он, тем самым отменив внезапное потепление климата в Урдальских горах.

Может, и зря. Немного тепла нам бы вовсе не повредило. Но это к слову.

— Пардон, дамочки, но мне нужны все. Жадная я очень. — Доверительно сообщила я, и тигр за моей спиной подтвердил мои слова тихим, но грозным рыком.

— Жадная, говоришь? — нехорошо усмехнулась гнана. — Надеюсь, для тебя не новость, что жадин совсем никто не любит?

Жалобно тренькнули струны лютни. Та, что на ней играла, медленно, словно нехотя, отложила инструмент в сторону, бросила петь, поднялась на ноги, облизала соблазнительные губы. Это она зря. На морозе губы облизывать — последнее дело. Обметает наутро так, что трескаться начнут при каждой попытке заговорить или улыбнуться. И болеть станут. Девицы как по команде обнажили клыки, явив свою истинную суть. Что ж. Эти явно не из пугливых. Вот и славно, проще с ними драться будет.

Тигр позади меня зарычал еще более грозно, я обнажила клинки. Мужики как сидели полным составом, словно пионеры в лагере у костра, так и продолжали сидеть. Вот так всегда, женщины из-за них бьются, а мужской пол спокойно в сторонке сидит, ставки делает, кто победит.

Впрочем, гианы бросаться в атаку очертя голову явно не собирались. Пусть их много, и они могут попытаться смять числом, но два эльфийских клинка и тигр — замечательный аргумент в любой драке.

Они рассредоточились, окружая. Если гианы рассчитывали на то, что на спине у меня глаз нет, то здорово просчитались. Глаза я действительно не отрастила, да и сквозь куртку глядеть никакие глаза не сумеют, зато Тиграш превосходно умеет прикрывать тылы. Эх, нам бы дракона… или еще кого-нибудь для прикрытия с воздуха, и вообще замечательно будет.

Они кинулись сразу, вместе, скопом. Как стая хищников, чей умелый вожак не только хороший руководитель, но и телепат по совместительству, а после очередной потасовки строго наказывает тех, кто к общей драке присоединился слишком поздно. Тигр отбивался с яростью скандинавского берсеркера: в разные стороны летели чьи-то вырванные с мясом рукава, клочки волос и материи. Так они скоро превратятся из хорошо одетых девиц в оборванок. Станут потом прохожих на жалость брать. А что? Тоже неплохой вариант, если не перемрут от холода, конечно.

Я тоже не сильно преуспела в бою. Девицы хоть и были настроены решительно, все же лезть под хорошо заточенную эльфийскую сталь не спешили. Сделали несколько выпадов, получили несколько автографов клинков на одежде и принялись кружить вокруг, как стая акул. Кто-то из гиан сделал резкий бросок вперед, я увернулась, ударила, промазала, цепкие пальцы сгребли кожу куртки, рванули на себя, рассыпая пуговицы в разные стороны. Я дернулась, забилась, ударила в ее сторону, но лишь поцарапала загребущую руку. Алая кровь, почти черная в свете костровых углей, быстро заполнила рану самоуверенной девицы. Видно, порез получился глубокий, позлорадствовала я. Та слизнула кровь юрким языком, зашипела в мою сторону по-звериному.

— В следующий раз башку срублю. — Зло пообещала я.

— Да ладно тебе хорохориться. — Усмехнулась все та же гиа-на, что предлагала забрать своего жениха и проваливать. Видимо, она у них за главную была, или другие говорить не очень умели и либо пели, либо в драку лезли. — До утра все равно не продержишься. Холодно же.

— А я мечами по вашим наглым мордам пройдусь, вот и согреюсь. — Парировала я, предъявляя сверкающим в ночи взорам хищниц свое оружие.

Клинки сверкнули в лучах луны.

— Хорошо. — Не стала спорить гнана. — Значит, быстро устанешь. Все равно проиграешь. Человеческие силы не безграничны. Ты целый день на ногах, отдохнуть надобно. Может, договоримся?

— Конечно, договоримся. — Не стала отнекиваться я. — Почему не договориться? Вы убираетесь отсюда подобру-поздорову, новую куртку мне взамен порванной приносите, а я забываю, что вы здесь вообще были, и преследовать вас не стану.

Хищные девицы почему-то не спешили принимать столь щедрое с моей стороны предложение. Только рассмеялись, скаля полные острых зубов рты.

— Ишь какая храбрая. — Зашипела та, что с царапиной. — Клинки эльфийские — добрая сталь. За них на рынке много получим.

— Ловко. — Неодобрительно покачала головой я. — Не убив медведя, уже шкуру делите. А сколько, интересно, мне за ваши головы отвалят? Сдается мне, в этих местах часто люди пропадают. Ну, и лютня наверняка чего-то да стоит. А шитье у вас на курточках золотое? Или, может, серебряное?

— Нет. А что? — немного удивилась та, что за главную.

— Так ведь выжарить можно. А драгметаллы везде в цене, что в этом мире, что в другом. — Охотно просветила я оппонентку.

— Вот нахалка! — Толи изумилась, то ли восхитилась она. — Неплохая гнана была бы, но родилась человеком. Взять ее, девочки!

Слово «взять» прозвучало как «фас!» для своры псов, и они кинулись. Теперь уже всерьез. Да и мы с Тиграшем шутить вовсе не собирались. Надо отдать должное гианам, они были не только быстры, но и умны. Нападали быстро, отступали стремительно. Я вертелась, как уж на сковородке, но кроме нескольких прорех в верхней одежде, никакого урона нанести не смогла. Тигр тоже рявкал с досады, клацал зубами, но переходить в атаку не спешил, берег мой тыл, молодец.

«Они нас явно изматывают», — фыркнул Кумивар.

«Да уж догадалась. А делать-то что? Не на них же кидаться…» — откликнулась я.

«Нет. Это прибережем только на крайний случай, когда Другого выхода не останется», — решительно заявил Джастудай, и я была с ним согласна.

Но тут раздался воинственный клекот и с неба прямо в самую кучу гиан спикировал разъяренный грифон. Сюрприз!

Гианы завизжали, заметались. Одна попыталась вцепиться в глаза на орлиной голове грифона, но он оказался шустрее, зацепил наглую девицу когтями львиных лап, как нашкодившего котенка за шкирку, проволок несколько метров злобно рычащую жертву и с размаху выбросил в пропасть. Тонкий, полный ужаса вопль замер где-то глубоко. Так глубоко, что и удара тела о камни не расслышать.

Смерть подруги вдохнула в бой новые силы. Гианы явно приняли потерю близко к сердцу. Несколько яростно оскалились и бросились в сторону грифона, другие усилили свой натиск на нас с Тиграшем, а некоторые решили под шумок урвать необходимой для успешного размножения крови и исчезнуть во тьме, пока целы.

Почему-то попробовали сначала с Толеснала, но тот так и остался в своей броне, а потому добраться до него даже таким крепким зубам оказалось непросто. Тут не каждый консервный нож поможет, а они зубками захотели обойтись. На рыцаря плюнули, рассредоточились по остальным.

Я аж губу прикусила с досады. Рванулась к темным теням, склонившимся над жертвами, но не пробиться так сразу, с налета. Как ни пыталась я оттеснить кусачих любительниц мужской крови, они и ударить себя толком не давали, но и шаг лишний ступить тоже не удавалось.

Раздался яростный рык, и к драке присоединился тигр Еринэля. Не знаю, где этот зверь обретался до этого момента, может, наглым образом в убежище сопел, десятый сон досматривая. Но его появление оказалось более, чем кстати. Гианы смешались, пытаясь завязать еще одного участника в бой. Я дернулась еще раз и даже наградила нескольких особо зазевавшихся участниц внушительными порезами (уже прогресс, на мой взгляд), но удалось прорваться только к углям. Вот и пнула их с досады. Они как горящие светлячки разлетелись во тьме, падая в волосы гиан, за шиворот, на головы, в лица и на одежду.

Гианы завопили, как неупокоенные духи. У некоторых загорелись волосы или одежда, и они катались по снегу, пытаясь унять пожар. Я не пострадала только чудом, хотя какой-то уголек все-таки прожег дырочку на рукаве моей куртки. Грифон вовсю пользовался ситуацией и методично прореживал ряды девиц, транспортируя особо зазевавшихся в пропасть.

— Наших бьют! — крикнул кто-то во тьме, и в неровных всполохах пламени я увидела, как Кехт запустил своего рыцаря в самую гущу гиан, словно гигантский шар для боулинга.

— Ура!!! — вопил рыцарь. — За родину! Во славу прекрасной Брунхильды Светлоокой!

Остальные мужчины тоже присоединились к битве, не особенно расспрашивая участников, кто на какой стороне сражается.

Своих-то они знали всех наперечет, а против чужаков были готовы биться до последней капли крови, оставшейся в жилах.

И гианы дрогнули. С визгом сладкоголосые певицы побежали прочь, не теряя при этом грации диких серн и сноровки горных коз. Короче, там, где они умудрились пробежать галопом, мы без специального оборудования фиг пролезем. Ну и леший с ними. Главное, отбились.

Я тяжело перевела дух и с лязгом сунула мечи в ножны.

«Я же говорил, нужно больше тренироваться», — ехидно прокомментировал факт моей одышки Кумивар.

«Вот, считай, потренировались», — устало отмахнулась я.

Кехт вместе со Скворчащим животиком прикатили торжествующего Толеснала к остаткам костра. Арагорн деловито раздул, казалось, потухшие уже угли, откопал где-то немного дров, собрал разбросанные вокруг тряпки, кинул в огонь и их. Пламя жадно принялось поедать предложенное подношение. Темный и светлый эльфы приволокли котелок со снегом и поставили греться. Пришлось Еринэлю снова активировать свой амулет, а то на такие частые чаепития никаких дров не напасешься, если только целый караван с собой прихватить. После такой драки выпить чего-нибудь горячего хотелось всем. Выпили бы и горячительного, но такого в поход не брали, может, зря.

— Что это было? — осторожно полюбопытствовал Линк, ощупывая пострадавшую от страстных укусов кровососущих девиц шею и болезненно морщась.

— Гианы. — Зло выплюнул Еринэль, зябко поежившись. — Хорошо хоть, сестренка проснулась, а то бы к утру дружно остыли бы.

— А что это за твари такие, гианы? — округляя глаза от ужаса, вопросил оруженосец, не забывая подбросить в котел очередную порцию снега, чтобы полученного кипятка хватило на всех.

— Духи такие, до мужской крови охочие. — Охотно пояснил Еринэль. — Они песнями мужчин заманивают, а женщин усыпляют. Странно только, что Вероника проснулась.

Все дружно уставились на меня, явно ожидая объяснения феномена. Ну народ. Я их от смерти спасла, а они вместо выражения благодарности на меня таращатся.

— А мне почем знать? — пожала плечами я. — Лучше скажите спасибо, что спасла ваши жизни.

— Спасибо. — Хором сказали они.

— То-то же. — Заслуженно возгордилась я.

— Победитель гиан… — мечтательно вздохнул сэр Толеснал, мысленно добавляя и этот титул к своему и без того длинному «победителя драконов, грифонов и гиппогрифов. Гонитель тулий, добытчик фэнхуана и обладатель хайжэнь».

Именно этот момент выбрала Лисса, чтобы проснуться и, сладко позевывая, появиться из недр нашего убежища.

— А что это вы тут делаете? — удивленно заморгала зелеными очами она.

— Да так… чайком собрались побаловаться. — С улыбкой пояснил наши ночные посиделки Еринэль.