Судьба «румынского золота» в России 1916–2020. Очерки истории

Татьяна Андреевна Покивайлова, 2021

Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода. Подробно освещена передача Румынии архивных коллекций в 1935 г. и историко-художественных ценностей в 1956 г. Особое внимание уделено проблеме взаиморасчетов между странами, изучение которой показало, что ущерб, нанесенный Румынией нашей стране в ходе двух мировых войн, намного превосходил стоимость «румынского золота», оказавшегося в России. Представлены материалы двусторонней Общественной комиссии по истории российско-румынских отношений, включая «румынское золото», начавшей работу в 2004 г. Для историков, политологов, специалистов-международников и широкого круга читателей, интересующихся историей российско/советско-румынских отношений. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Глава 1

С чего всё началось? Перемещение «румынского золота» из Бухареста в Москву. 1916–1917 гг

Вступив летом 1916 г. после долгих колебаний в войну на стороне Антанты, Румыния вскоре начала терпеть военные поражения. Германские войска и их союзники по Четверному союзу (Австро-Венгрия, Болгария, Турция), разгромив румынскую армию, оккупировали большую часть территории страны. В связи с наступлением неприятеля центральные учреждения страны, Национальный банк, парламент, правительство, королевская семья и частные фирмы переехали в г. Яссы, расположенный на северо-востоке страны на границе с Бессарабией. Сюда же был переправлен и золотой запас Румынии. В Яссах также размещалось командование Румынским фронтом (так с декабря 1916 г. называлось оперативно-стратегическое объединение русской и румынской армий на южном фланге русско-германского фронта) во главе с Августейшим Главнокомандующим — королем Фердинандом. (Реальные бразды правления, однако, держал в своих руках его официальный помощник генерал Д.Г. Щербачёв). Находилась в Яссах и российская миссия.

23 ноября (6 декабря) 1916 г.^[26] Бухарест был сдан немцам. Румынская армия как организованная сила перестала существовать. Из 700 тыс. человек, насчитывавшихся в ее рядах в августе 1916 г., под ружьем осталось 70 тыс.^[27], т. е. численность армии сократилась в 10 раз. Но дело было не только в цифрах. Российский посланник в Румынии А.А. Мосолов, временно заменивший на этом посту выехавшего в Петроград С.А. Поклевского-Козелла, так описал отступавшие румынские части: «Я увидел толпы беглецов, представлявших остатки румынской армии. Это были не регулярные части, а насильственно собранные сборища избегнувших гибели людей, в большинстве босых, оборванных, с драньем, накинутом на плечи поверх грязного белья»^[28].

Начавшееся вскоре пополнение румынской армии означало, по сути, формирование новой. (Решить эту задачу удалось только к лету 1917 г., доведя численность армии до 458 тыс. чел.^[29]). А пока на спасение союзника была направлена 500-тысячная русская группировка в составе 35 пехотных и 13 кавалерийских дивизий.

«Наши войска прибывали с опозданием, — вспоминал позднее командующий 8-ым армейским корпусом генерал А.И. Деникин. — Маленькая страна при полном напряжении железных дорог не могла справиться со своей задачей, и наши эшелоны ползли черепашьим шагом, по суткам простаивая на маленьких станциях. К тому же хаотические беспорядки, бездеятельность, иногда, вероятно, продажность румынской администрации…»^[30]. В результате выгрузка прибывших частей нередко проходила за сотни верст от места боев, и после изнурительного марша по зимнему бездорожью, без отдыха и горячей пищи, полки с ходу вступали в бой. Ценой невероятных усилий до лета 1917 г. русским войскам удавалось удерживать Румынский фронт. «Шли жестокие бои. Много, очень много легло моих. За два с половиной года войны бывали трудные положения, но таких… запутанных еще не было», — писал А.И. Деникин жене^[31]. На Румынском фронте в конце 1916 г. находились около 1 млн солдат и офицеров, а к сентябрю 1917 г. русская группировка (три армии) насчитывала уже до 2 млн человек, включая тыловые и этапные части в Молдавии и Бессарабии^[32].

Февральская революция 1917 г., начавшаяся в Петрограде, докатилась до окраин России и оказала непосредственное влияние на обстановку на фронтах. Воевавшие на Румынском фронте русские части также подверглись разложению, однако нахождение на чужой территории и удаленность от революционных центров замедлили этот процесс. Вместе с румынами русские войска успешно провели летнюю кампанию 1917 г., отмеченную победой под Марештами в конце июля. Однако в августе-сентябре революционное брожение в частях усилилось. Солдаты стали покидать окопы, устремлялись на восток, по домам. Воспользовавшись этим, румынские власти начали разоружать русских солдат, чинить над ними расправу, прежде всего по политическим мотивам, захватывать склады с оружием и продовольствием. Процветали грабежи и мародёрство. В таких неблагоприятных условиях и готовилась эвакуация «румынского золота», ценностей и другого имущества в безопасное место. Решение об этом было принято раньше — в декабре 1916 г. Выбор правительством и правлением Национального банка Румынии пал на Россию, хотя имелись и другие варианты. Так, румынский финансист Морис (Мауричиу) Бланк предлагал отправить румынский золотой запас в Англию — более надежному партнёру, нежели находившаяся на пороге революционной смуты Россия^[33]. Однако в румынских «верхах» посчитали, что в военных условиях отправка ценного груза на Британские острова будет крайне рискованной: коммуникации с северными странами были прерваны, а на морских путях хозяйничали германские подводные лодки.

Заметим в связи с этим, что в октябре 1914 г., когда Россия отправила в Англию свой первый транспорт с золотым запасом, оценивавшимся в 75 млн рублей, информация об этом, несмотря на меры предосторожности, стала известна противнику. Исход был плачевным: транспорт был атакован в Балтийском море немецкими подводными лодками и потоплен^[34]. Поэтому впоследствии золото из России переправлялось в Англию через Владивосток и Архангельск. Но и транзит через Владивосток не был гарантированно безопасным. Подтверждением может служить история «царского золота». По распоряжению Николая II через Владивосток предполагалось вывезти в Англию для размещения в одном из старейших в Великобритании банке братьев Бэринг (Barings Bank) личных ценностей императорской семьи, в том числе 5,5 тонн золота^[35]. Находившаяся в ссылке в Царском Селе императрица Александра Фёдоровна уже после отречения своего венценосного супруга говорила в близком окружении, что «золота и ценных бумаг», которыми царская семья располагает за границей, будет достаточно для безбедной жизни. Однако до Лондона «царское золото» не дошло: было захвачено японцами и вывезено в порт Майдзуру^[36].

В конечном счете, решение Национального банка и румынского правительства было принято в пользу России: национальный золотой запас отправлялся туда. Вероятно, сказались при этом и русские корни королевы Марии Румынской — внучки Александра II по матери и кузины Николая II.

Между тем положение в Румынии зимой 1916 г., когда на повестке дня оказался вопрос об эвакуации, становилось всё более драматичным. Оно как бы сфокусировалось в описании обстановки в Яссах находившимся там сотрудником английских спецслужб Дж. Хиллом, который вспоминал позднее: «Обстановка в Яссах была ужасающей. Небольшой провинциальный город внезапно превратился в столицу и был вынужден принять не только двор, правительство и тысячи беженцев, но и румынский Генштаб и административные службы армии. Кроме того, здесь же расположились иностранные посольства и дипломатические миссии. В результате получился неописуемый хаос. В городе каждый день люди умирали от голода, среди детей смертность приняла ужасающие размеры. Для лошадей, мулов и быков не хватало фуража. Было страшно смотреть, как рёбра животных выступают наружу…»^[37].

В поисках выхода королевская семья начала переговоры с царским правительством о возможном переезде в Россию. В Бухаресте в кулуарах парламента и кабинета министров обсуждались также планы возможной эвакуации в Петроград государственных учреждений, военных учебных заведений, промышленных предприятий оборонного значения и пр.^[38]. 9(22) декабря 1916 г. российское правительство приняло решение о создании в Петрограде Межведомственного совещания по координации всех мероприятий, касающихся возможной эвакуации из Румынии. Его возглавил сенатор Д.И. Засядко. Именно эта государственная структура, наделенная определенными полномочиями, организовала эвакуацию в Москву румынских ценностей, а также — на юг России — военных грузов и некоторых румынских промышленных предприятий. Российский исследователь М.В. Оськин отмечает, что подсчёт стоимости всего поступавшего имущества в тех условиях был практически невозможен, однако большая часть грузов и услуг всё-таки подлежала учёту с последующей оплатой. Поначалу эта задача возлагалась на Главное интендантское управление Военного министерства^[39].

Некоторые современные румынские историки считают, что «румынское золото» было вывезено в Россию под давлением «русских» (здесь и далее курсив мой. — Т.П.)^[40]. Однако, это противоречит историческим фактам. Оценивая положение страны осенью 1916 г. как безнадёжное в связи с наступлением войск Четверного союза, министр финансов России П.Л. Барк в письме начальнику штаба Верховного Главнокомандующего генералу М.В. Алексееву от 28 октября (10 ноября) 1916 г. отмечал: «Ввиду происходящих событий на Румынском театре военных действий и возможной в связи с ними, в более или менее близком будущем, эвакуации Бухареста, не признали ли бы Ваше Высокопревосходительство своевременным принять соответствующие меры в смысле охраны золотого запаса Румынского национального банка. В случае если Ваше Высокопревосходительство разделите эту точку зрения, я покорнейше просил бы Вас не отказать, при посредстве военных властей в Румынии, предложить Румынскому Правительству наши услуги в отношении перевозки золота в одно из отделений Государственного банка, где таковое могло бы храниться впредь до более благоприятных событий»^[41]. Однако, прежде чем ответить Барку, генерал Алексеев направил 30 октября (12 ноября) шифртелеграмму представителю русского командования при румынской Главной квартире генералу М.А Беляеву с просьбой сообщить своё мнение по данному вопросу. «Министр финансов, — писал Алексеев, — возбудил вопрос о том, не признается ли своевременным, на случай возможности эвакуации Бухареста, принять соответствующие меры в смысле охраны золотого запаса румынского Национального банка. В утвердительном случае желательно предложить румынскому правительству наши услуги в отношении перевозки золота в одно из отделений Государственного банка, где таковое могло бы храниться до более благоприятного времени. Благоволите запросить по сему деликатному в высокой степени вопросу мнение румынского правительства, согласно ли оно теперь же приступить к приготовлению этой меры» ^[42]. В тот же день Алексеев сообщил Барку, что только по получении ответа от генерала Беляева он сможет дать своё заключение министру финансов^[43]. 6(19) ноября генерал Алексеев информировал Барка, что, по сообщению председателя Совета министров Румынии, золотой запас румынского Национального банка вывезен из Бухареста в Яссы^[44].

Согласовав позиции, российское правительство через генерала А.А. Мосолова предложило румынскому союзнику отправить свой золотой запас в Россию. Генеральный совет Национального банка Румынии 2 (15) декабря 1916 г. рассмотрел это предложение и принял по нему положительное решение. При этом в постановлении банка отмечалось, что золотой запас будет находиться в России вплоть до окончания войны. Особо подчеркивалось, что румынское имущество передается на хранение правительству России, но остаётся собственностью Национального банка, который может самостоятельно ей распоряжаться. Также было решено отправить в Россию ценные бумаги Министерства финансов. Впоследствии эвакуированное в Россию имущество пополнилось за счёт других государственных и частных учреждений. Для контроля за ним была создана специальная комиссия, состоявшая из представителей Национального банка — председателя, контролёра и кассира. 8 (21) декабря 1916 г. руководство банка обратилось к правительству с просьбой дать разрешение на вывоз золотого запаса в Россию.12 (25) декабря постановление Национального банка было утверждено Советом министров Румынии^[45].

Одновременно начались переговоры с царским правительством об организации эвакуации. Интересы сторон представляли А.А. Мосолов и сотрудники Национального банка. Российская сторона обязывалась предоставить для транспортировки золотого запаса и других ценностей вагоны и организовать их охрану. В письме новому министру финансов Румынии Виктору Антонеску от 11 (24) декабря 1916 г. Мосолов заверил, что царское правительство России гарантирует Румынии сохранность ценностей^[46]. Он также сообщил, что доставленный груз будет храниться в отдельном помещении (кладовой) с двумя замками, ключи от которых будут переданы соответственно румынскому и российскому представителям. Благодаря такой мере предосторожности, попасть в помещение можно будет только в присутствии представителей обеих сторон.

14 (27) декабря 1916 г. протокол об отправке золотого запаса и драгоценностей королевы Марии в Россию подписали — от имени российского правительства посланник А.А. Мосолов, от имени Румынии — министр финансов В. Антонеску, а также члены румынской делегации, направлявшиеся в Москву: Т. Капитанович (глава делегации), А. Салиньи (контролёр) и М. Деметреску (кассир). Ценности отправлялись в Москву незастрахованными. Упомянутый выше М. Бланк предлагал премьер-министру Ионелу Брэтиану застраховать груз в одной из нейтральных стран и даже обещал добиться поддержки британского правительства, но предложение осталось без ответа^[47].

Основной груз составляли золотые слитки (2,4 тонны) и монеты, как румынские, так и иностранные, стоимость всего груза оценивалась в золотых леях^[48]. Слитки и упакованные в мешки монеты и другие изделия из золота были уложены в ящики, размещавшиеся в 17 вагонах по 100 ящиков в каждом, за исключением одного вагона, в котором находились 140 ящиков, в том числе два особых — с драгоценностями королевы Марии.

Итак, 14(27) декабря, вечером, поезд с румынским золотом направился из Ясс в Москву. В телеграмме Мосолова от 16 (29 декабря) 1916 г. в Петроград подтверждалось, что в Москву отправлены 1738 ящиков золота и 2 ящика драгоценностей королевы Марии. По тогдашнему курсу лея золотой запас оценивался, по американским источникам, в 69 млн долларов^[49]. (Цифра спорная: исходя из привязки, начиная с 1914 г., обменного курса лея к доллару США — 1 доллар = 167,2 лея, — российский исследователь П.Д. Луняшин оценивает стоимость «румынского золота» в 46,8 млн долларов)^[50].

Подготовка эвакуации проходила в спешке, что позволяет допустить вероятность ошибок и погрешностей при оценке стоимости золота. Подробности процесса транспортировки также доподлинно неизвестны. Однако исходя из обстановки на фронтах, нельзя с уверенностью говорить о полной сохранности в пути ценного румынского груза.

21 декабря 1916 г. (3 января 1917 г.) «золотой эшелон» прибыл в Москву, где в присутствии румынского консула Пьера Г. Герена вагоны были разгружены, и золото перевезено в Московский Кремль. 16 февраля (1 марта) 1917 г. российскими и румынскими представителями был подписан протокол о приемке ценного груза российской стороной. В протоколе, приведенном в книге М.Гр. Ромашкану, значились:^[51]

ВСЕГО: 1740 ящиков общей стоимостью 321 580 456,84 золотых лей^[52].

Аналогичные итоговые данные приводит румынский автор М. Войку с той лишь разницей, что не учитывает королевские драгоценности (соответственно число ящиков у него равно 1738, а общая стоимость груза оценена в 314 580 456,84 золотых лей). Совпадает у обоих авторов стоимость золотых слитков, помещенных в 3 ящика (337 247,80 золотых лей), но Войку указывает на преобладание в золотом запасе монет при малом количестве слитков (на долю последних приходилось всего 0,1 % общей стоимости золотого запаса)^[53]. Уточняет он и сведения Ромашкану о таинственном ящике с «другими ценностями», оцененными в 13 063,86 золотых лей. Войку пишет о «железном ящике» этой же стоимости, который, кстати, при приемке груза не был вскрыт и проверен. Войку, что важно, называет, в отличие от Ромашкану, не только общее количество мешков в ящиках (13823), но и приводит их подробный перечень: например, в 550 ящиках находились 4387 мешков австрийских крон, в 288 ящиках — 2304 мешка с наполеондорами, в 726 ящиках — 5801 мешок с немецкими марками и т. п.).

Хотя при транспортировке каждый вагон был закрыт на два замка и опломбирован печатью Национального банка Румынии, при приемке груза в Кремле обнаружилось, что почти с половины ящиков (770 шт.) были сорваны пломбы, на многих имелись повреждения. Однако это не стало поводом для тщательной инвентаризации груза. Ящики вскрывались выборочно, их содержимое взвешивалось, вес суммировался^[54]. Ромашкану сообщает, что проверены были 3565 мешков, то есть каждый четвертый. Стоимость фиксировалась со слов румынских представителей.

Особо следует сказать о драгоценностях Короны. Ящики с украшениями королевы Марии не вскрывались. Существуют сомнения и относительно их размещения в Кремле. По неподтвержденной версии, появившейся в парижской эмигрантской газете «Новости» 5 июня 1933 г., драгоценности были сначала помещены в кладовые Государственного банка Российской империи, а впоследствии якобы переданы румынскому посланнику в России К. Диаманди^[55]. Подробнее мы вернемся к этой версии ниже. Однако большинство румынских историков относятся к ней скептически.

В самой Румынии тем временем напряжённость всё более нарастала. На Румынском фронте по-прежнему активно действовали австро-германские войска. Румынские власти располагали информацией о готовящемся наступлении неприятеля с целью захвата всей территории страны. Отмечаемые в румынской историографии дезорганизация русских частей и якобы имевшее в эти месяцы место массовое дезертирство опровергаются сведениями об упорных боях на Фокшанском направлении и стабилизации Румфронта к середине августа 1917 г. В этих условиях румынское правительство приняло решение отправить в Россию очередную партию ценностей. К тому времени генерал Мосолов покинул Яссы, и туда вернулся посланник С.А. Поклевский-Козелл. Именно он и новый министр финансов Николае Титулеску подписали протокол о транспортировке второй партии ценного груза в Москву. Под протоколом стояли также подписи сотрудников Национального банка Румынии.

Вечером 27 июля (9 августа) 1917 г. спецпоезд покинул Яссы и взял курс на Москву. Эшелон состоял из 24 вагонов, в которых размещались груз и охрана. Сопровождали эшелон русские солдаты и офицеры, которые впоследствии были награждены румынскими орденами и медалями.

Три вагона занимали ценности Национального банка, его архивы, депозиты, акции и пр. Они находились в 188 ящиках. Согласно протоколам, подписанным в Яссах при отправлении поезда в Россию 27 июля (9 августа) и при приемке груза в Москве 5 (18) августа, он оценивался (по объявленной румынами стоимости) в 1 593 762 197,52 золотых лей^[56]. На долю золотых монет, по данным М.Гр. Ромашкану, приходилось 574 523,57 золотых лей^[57]. Кроме того, со вторым эшелоном в Москву были отправлены ценные бумаги и архивы частных банков, организаций и фондов (кредитных, страховых, пенсионных и пр.), ювелирные изделия частных лиц. Также эвакуировались музейные коллекции картин румынских и зарубежных художников, архивы и нумизматическая коллекция Румынской академии, редкие книги, рукописи, иконы, принадлежавшие Румынской Православной церкви и монастырям, а также личное имущество священнослужителей, в том числе одежда, обувь, предметы повседневного быта. Ценный груз включал и личные архивы некоторых политических деятелей, представителей науки и культуры, например, архив выдающегося румынского композитора-классика Джордже Энеску. В двух вагонах находились ящики с имуществом частных лиц (вероятно, акционеров Национального банка): ковры, одежда, посуда.

Эшелон прибыл в Москву 3 (16) августа 1917 г. По распоряжению Временного правительства ценности Национального банка были размещены в Оружейной палате Московского Кремля, а остальная часть груза — в здании Ссудной казны, в центре Москвы по адресу: Настасьинский переулок, 3. В течение августа 1917 г. сотрудники казны приняли от представителей Румынии 1622 ящика с объявленной ценностью на сумму 6 500 000 000 лей, что составляло 2 405 000 000 рублей^[58]. Ящики были размещены в кладовой первого этажа (366 ящиков) и в двух кладовых третьего этажа (263 и 992 ящика). Еще один ящик с неизвестным содержимым был сдан в отдел Ссудной казны под расписку. Прием производился без вскрытия ящиков, стоимость их, по договоренности Поклевского-Козелла с румынским правительством, оценивалась на основе устного заявления представителя Национального банка. Весь груз, включая картины, иконы, старинные книги, рассчитывался в золотых леях. В дальнейшем российская сторона давала оценку румынского имущества в российских золотых рублях^[59]. Позднее в кладовые Ссудной казны были доставлены еще 16 ящиков с напечатанными в России румынскими банкнотами.

Напомним, что история второго эшелона совпала по времени с глубочайшим политическим кризисом в России, разрешившимся сменой власти в октябре 1917 г. Об истории «румынского золота» и ценностей при Временном правительстве имеются лишь отдельные сведения. Так, из отчета Ссудной казны известно, что за период с 27 февраля (12 марта) по 25 октября (7 ноября) 1917 г. стоимость находившихся в ее кладовых ценностей уменьшилась на 444 тыс. золотых рублей^[60], что соответствовало 1 181 040 золотым леям. Документы позволяют уточнить «движение» ценностей: 9(22) октября 1917 г. румынской стороне были выданы 14 ящиков, содержимое которых оценивалось в 370 тыс. золотых руб., а 14 октября — ценности еще на 74 тыс. золотых руб. (количество ящиков не указывалось). Передача ценностей продолжалась и непосредственно после прихода к власти большевиков. По статистическим сведениям Наркомфина РСФСР (со ссылкой на данные Ссудной казны), 7, 9 ноября и 5 декабря 1917 г. из Ссудной казны румынам было «выдано обратно» 86 ящиков на сумму 751 100 золотых рублей (1 997 926 золотых лей), причем основная по стоимости часть (в 740 тыс. золотых руб.) была передана 5 декабря^[61]. Всего с 1 октября по 4 декабря 1917 г., то есть в переходный период российской политической истории, румынской стороне был возвращен 101 ящик, содержимое которых оценивалось в 1 195 100 золотых руб.^[62]. При этом большая часть ценностей была передана румынам после прихода большевиков к власти — 86 ящиков из 101.

Что находилось в этих ящиках? Было ли это «румынское золото»? Какова судьба возвращенных ценностей? — выяснить точно пока не представилось возможным. Отмечая острую нехватку надежных источников, все же попытаемся реконструировать события. К тому времени история румынского золотого запаса получила неожиданный поворот. В конце сентября 1917 г. обозначился глубокий кризис буржуазных партий и Временного правительства. Борьба за власть вступала в решающую фазу. Согласно румынским авторам, в этих условиях некий «московский военачальник»^[63] 6(19) октября 1917 г. заявил представителю румынского Национального банка в Москве Т. Капитановичу, что не может гарантировать сохранность «румынского золота», и предложил вывезти его в другое место, может быть, за пределы

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

26

Двойная датировка событий здесь и далее обусловлена изменениями в системе летоисчисления. В России (с февраля 1918 г.) и Румынии (с апреля 1919 г.) был введен новый стиль, соответствовавший григорианскому календарю. Даты по новому стилю указаны в скобках. Старый стиль соответствовал прежнему, юлианскому, календарю.

27

Виноградов В.Н. Расчёты и просчёты румынских правителей в годы! Первой мировой войны // Славяноведение. 2014. № 1. С. 86.

28

Цит. по: Виноградов В.Н., Ерещенко М.Д., Семёнова Л.Е., Покивайлова Т.А. Бессарабия на перекрёстке европейской дипломатии. Документы и материалы / Отв. ред. В.Н. Виноградов. М., 1996. С. 168.

29

Мельтюхов М.И. Бессарабский вопрос между двумя мировыми войнами. 19171940. М., 2010. С. 20.

30

Из писем А.И. Деникина к Асе Чиж — ruguard.ru/forum/index.php/topic, 129.10. html/

31

Из писем А.И. Деникина к Асе Чиж…

32

Мельтюхов М.И. Бессарабский вопрос между двумя мировыми войнами. С. 15, 20.

33

Romașcanu M.Gr. Tezaurului Român de la Moscova. București, 2000 (reeditare a ediției originale de la 1934). Р 24.

34

Михалевский Ф.И. Золото в период мировых войн. М., 1945. С. 42.

35

«Царское золото» — дань давней традиции, берущей начало с первых Романовых: Николаю II на правах личной собственности принадлежали золотые шахты в Забайкалье и на Алтае.

36

Кирсанов В. Собирается ли Токио возвращать долг? // Независимая газета. 5 августа 1998 г.; Сироткин В.Г. Зарубежное золото России. М., 2000. С. 21–23, 394–395.

37

Хилл Дж. Моя шпионская жизнь (Перевод с фр.). М., 2000. С. 172–173.

38

Schipor I. Planificare evacuării în Rusia autărităților centrale române (1916–1917) // România și Rusia în timpul primul râzboi mondial. București, 2018. P 128–132; Voicu М. Tezaurului României de la Moscova. Inventarul unei istorii de o sută de ani. București, 2016. P. 37.

39

Оськин М.В. Русско-румынское военно-экономическое сотрудничество в годы Первой мировой войны (продовольствие, снабжение, инфраструктура) // Россия и Румыния во время Первой мировой войны / Редколлегия: К. Хлихор, Г.Д. Шкундин, В. Соаре, А.С. Стыкалин. Бухарест, 2018. С. 360–361.

40

Scurtu I. Tezaur României de la Moscova. București, 2014. P 230; Păunescu Cr., Ștefan M. Tezaur Băncii Naționale a României la Moscova. București, 2014. P 26.

41

Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 2003. Оп. 1.

Ед. хр. 1474. Л. 221-221об. Автор приносит свою искреннюю благодарность сотруднику Института славяноведения РАН к.и.н. В.Б. Каширину за предоставленные документы из фондов РГВИА.

42

Там же.

43

Там же. Л. 225.

44

РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Ед. хр. 1474. Л. 225.

45

Romașcanu M.Gr. Tezaurului Român de la Moscova. P. 24–25.

46

Ibid. P 27–28. См. также: Păunescu Cr., Ștefan M. Tezaurul Băncii Naționale a României la Moscova. Documente. București, 2011. P 20–26; Scurtu I. Tezaurul României de la Moscova. P 32–38; Voicu M Tezaurul României de la Moscova. Inventarul unei istorii de o sută de ani. P. 42.

47

Scurtu I. Tezaur României de la Moscova. P 40; Румынский золотой запас как «ядерное оружие» русофобии — ru.sputnik.md/world_politics/20161127/10090824/ zolotoi-zapas-rumunia-rossia.html

48

Алексей Гэине. Встреча в верхах или воспоминания переводчика — proza. ru/2008/11/16/457; Scurtu I. Tezaurul României de la Moscova. P 40.

49

Виноградов В.Н., Ерещенко М.Д., Семёнова Л.Е., Покивайлова Т.А. Бессарабия на перекрёстке европейской дипломатии. С. 258. (Авторы раздела В.Н. Виноградов и М.Д. Ерещенко, приводя эту цифру, ссылаются на сведения из коллекции Национального управления архивов и документации (США) — National Archives and Records Administration. Microf. Publ, microcopy 340, roll 8).

50

Луняшин П.Д. Золото королевской Румынии в России — zolotodb/article/12334.

51

Имеются в виду румынские серебряные монеты с изображением Кароля I номиналом 5 лей, выпускавшиеся Государственным монетным двором в 18811901 гг., и «золотой Наполеон», или наполеондор (Napoleon d'or) — золотая монета достоинством 20 франков, чеканившаяся во Франции в 1803–1914 гг. При массе 6,45 г содержала 5,8 г чистого золота 900-й пробы.

52

Romașcanu M.Gr. Tezaurului Român de la Moscova. P. 29–30.

53

Voicu M. Tezaurul României de la Moscova. Inventarul unei istorii de o sută de ani. Anexa III. P 401.

54

Voicu M. Tezaurul României de la Moscova. Anexa III. P. 401–403.

55

Ibid. P 137.

56

Păunescu Cr., Ștefan M. Tezaurul Băncii Naționale a României la Moscova. Documente. București, 2011. P 280. 287.

57

Romașcanu M.Gr. Tezaurului Român de la Moscova. Р 43.

58

По курсу 1916–1917 гг. 1 румынский золотой лей соответствовал 1 франку золотом или 37 коп. русского золотого рубля. 1 золотой рубль приравнивался к 2,667 франкам (ГА РФ. Ф 374. Оп. 28. Д. 861. Л. 43).

59

Золотой рубль — введен в качестве условной расчетной единицы! во время денежной реформы 1897 г. в России. Соответствовал 0,774325 гр. чистого золота. Во внутренних расчетах перестал использоваться в октябре 1922 г., а в валютных расчетах как условная единица советской статистики применялся до 1936 г.

60

РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 1. Д. 17. Л. 26.

61

ГА РФ. Ф. 374. Оп. 28. Д. 861. Л. 40, 43.

62

Там же. Ф. 861. Оп. 5. Д. 652. Л. 43.

63

Возможно, речь шла о Николае Ивановиче Муралове (1877–1937), являвшемся в октябре 1917 г. членом Московского военно-революционного комитета и военно-оперативного Революционного штаба. Со 2 ноября 1917 г. по февраль 1919 г. Муралов — комиссар Московского военного округа с правами командующего войсками.