Глава 7
Как только все мужчины разошлись по своим делам и по поручениям Марка, Эмили не могла перестать думать о том, как же ей найти бумаги, которые она должна передать и что срок, который ей на это дали тает с каждой секундой. Времени оставалось настолько катастрофически мало, а тут еще эти «общие сборы» с ее новоявленными защитниками: Марком, Робом и Джоном. У нее теперь оставался всего-то день сегодня и часть завтра, потому что надо учесть дорогу, а ей нужно было быть там не позже 6 часов вечера, иначе все без толку. Срок был поставлен четко.
Эмили тяжело вздохнула.
И в самой середине ее сложных и тяжелых размышлений, на кухню вошел Марк, который уходил провожать Роба. Он остановился на пороге и произнес:
— Я иду проведать лошадей. Хочешь со мной?
Вопрос был таким неожиданным и так отличался от того, что предполагала от него услышать Эмили, что она замерла на секунду, удивленно глядя на ковбоя. Она то была уверена, что Марк в целях ее безопасности, а больше, чтоб не мешала, загонит ее в гостевую комнату и заставит там сидеть безвылазно. И поэтому ей еще сильнее захотелось хоть на минутку отвлечься от всего этого ужаса.
— Да, — улыбнулась она робко.
— Тогда пошли за мной, — произнес он, разворачиваясь и уже направляясь к выходу из дома.
Эмили побыстрее встала и последовала за ним, боясь не успеть за его широким шагом. На улице день уже был в самом разгаре, солнце нещадно припекало, а работа на ранчо кипела. Кто-то тренировал лошадей, кто-то убирал сено, кто-то что-то чинил. Воздух был насыщен тысячью различных ароматов природы и животных, столь непривычных городскому жителю, такому как Эмили. Она чувствовала себя сейчас, как будто очутилась в другом времени и пространстве.
Когда они шли по территории и проходили мимо загона, то Эмили с любопытством крутя головой, мельком посмотрела, как объезжают и тренируют лошадей. Там стояла группа ковбоев и с шутками и саркастическими замечаниями рассказывали новичку, как это делается. Марк ухмыльнулся, глядя на них и пошел дальше.
Пока они продолжали путь к конюшне, все рабочие, которых они встречали по дороге, были так же одеты в клетчатые рубашки или футболки, джинсы ковбойские сапоги и неизменные шляпы, как и Марк. В одежду, практичную и удобную, и столь популярную в этом штате. Все они здоровались с Марком и с любопытством смотрели на Эмили, тем ни менее, приветственно кивали ей, приподнимая шляпы, и затем возвращались к прерванным занятиям.
Для Эмили это все было так непривычно. Она всю жизнь провела и выросла в крупном городе, пусть и в пригороде, и привыкла к домам, стоящим на одной улице, асфальтовым дорогам, а в последнее время к высоткам и кишащим людьми и машинами улицам большого города. А здесь были куда не глянь просторы и природа, полное погружение в запахи, шум ветра и звуки, издаваемые животными. Это было такое единение с природой, что ее сердце от восторга пело и млело.
Тем временем они зашли в конюшню, где в денниках стояло около двух десятков животных. Марк, проходя вперед, повернулся к ней и объяснил:
— Здесь находятся особенно ценные экземпляры. Там дальше есть еще одна конюшня для нетренированных лошадей и кобыл с жеребятами.
Эмили сразу почувствовала запах сена, а солнечный свет пробивался сюда струйками через щели досок и падал косыми лучами на пол, и где-то зайчиками плясал под крышей, отсвечивая от сбруй, висевших между денниками и еще, не понятно от чего. Девушка поняла, что ощущает какой–то почти детский восторг от всего этого.
— Как здорово! — выдохнула она, неожиданно для себя.
Марк довольно улыбнулся, но она не видела этого, погруженная в атмосферу и разглядывая лошадей, стоящих в денниках.
— Подойди сюда, — вдруг позвал ее Марк.
Эмили подошла к тому месту, где он стоял, и посмотрела внутрь денника.
— Держи, — сказал он и протянул ей пару яблок.
— Зачем? — удивилась Эмили.
— Сейчас поймешь, — усмехнулся он лукаво.
Эмили поняла, что напряжена и начинает боятся, ничего не видя внутри денника через окошко, кроме темноты, после солнечного света. Вдруг она увидела внутри какое–то движением и нервно сглотнула.
— Малыш! — произнес Марк, а Эмили вздрогнула, ненароком подумав, что он обращается к ней, и в общем-то была не против, наверно, но вот только слишком уж это было неожиданно. Но, посмотрев на него, она увидела, что Марк смотрит внутрь денника, а не на нее, и в этот момент заметила, как к ним подошла лошадь, и мордой уткнулась ему в ладонь, просунув ее через решетку окошка двери денника. Марк с любовью погладил животное, похлопал с между фыркающих ноздрей. Девушка даже дышать перестала, не ожидая увидеть столько нежности в этом суровом мужчине.
— Он самый спокойный, — сказал Марк, улыбаясь, — и очень хитрый по части добывания яблок.
При этом Марк нежно улыбнулся лошади и еще раз погладил морду, а та явно уже принюхивалась.
— Попробуй дать ему яблоко, и он весь твой навечно, — сказал Марк, ласково глядя на Малыша.
— Как дать? — растерянно спросила Эмили, одновременно желая потрогать морду Малыша и боясь этого.
— Просто выпрями ладонь и положи на нее яблоко, — объяснил Марк, — только твоя ладонь должна быть прямой-прямой, а то прихватит, — добавил он, предупреждающе.
Эмили, немного нервничая, сделала как он сказал, и протянула немного дрожащую руку с яблоком к окошку денника.
— Ой! — захихикала Эмили, когда нежные как кожа ребенка губы лошади схватили яблоко, лежащее на ее раскрытой руке. — Щекотно, — улыбнулась она, посмотрев на Марка, и как бы оправдываясь тому, что смеется.
— Ну, не всегда это нежно, — хитро посмотрел на нее ковбой. — Он может от нетерпения и укусить.
— Укусить?! — выдохнула Эмили и резко отдернула руку.
— Не бойся! — улыбнулся Марк, и она точно поняла, что он разыгрывает ее. — Малыш — настоящий ковбой. Он себе такое не позволит! — произнес он, слегка похлопав морду коня, а тот благодарно фыркнул.
Эмили еще раз посмотрела на лошадь. Малыш довольно хрустел яблоком и косился на нее глазами, явно ожидая добавку.
— А ты ему понравилась! — радостно произнес Марк. — Теперь без яблок не приходи!
— Даже так? — растерялась Эмили, поняв, что и не рассчитывала возвращаться.
Когда они уже уходили, Малыш с надеждой попрошайничал еще яблочко, сначала постукивая копытом по земляному полу, а потом почти в отчаянии проводив их жалобно–требовательным ржанием.
— Вот хитрюга, — пробормотал все с той же нежностью Марк, оглядываясь и уже закрывая конюшню от усиливающегося жара улицы. — Всегда ему мало!
Затем они пошли дальше, и Марк, как хороший и радивый хозяин со знанием дела рассказывал ей про ранчо, загоны, быт и показал ей также другие помещения, и они немного прошлись по территории. Но так, не напрягая ее, просто чтобы она имела общее впечатление и не заблудилась.
Эмили была покорена, как самой природой, так и отношением к этой земле самого Марка. Она с печалью вдруг осознала, что должна сделать. Но жизнь отца однозначно была ей дороже привязанностей этого хорошего, доброго, но, по сути чужого ей человека.
