Доминант для девственницы

Татьяна Алая, 2023

Это было наваждение. Один взгляд на этого мужчину, и я готова на все. И не важно, что он значительно старше и не хочет меня. Но я сделаю все, чтобы он стал моим. Даже готова стать его вещью, последовав в таинственный мир чувственных удовольствий. Странный, пугающий, но манящий и притягивающий меня своей запретностью и обещанием в глазах хозяина…

Глава 3

Мы ехали в больницу, а я, сжимая свою пораненную и окровавленную руку, почти не чувствовала боли от волнения, потому что мы были наедине. И вдруг я поняла, что не могла сделать ничего более ужасного и удачного одновременно, чем то, что получилось независимо от меня. Ведь пока Женькин отец возился со мной и моей раной, то был весь мой. Такая мысль неожиданно придала сил, и я набралась смелости посмотреть внимательнее на сидящего рядом мужчину. А подняв глаза, тихо выдохнула.

«Все намного хуже, чем я думала», — тоскливо поняла я в тот же момент, потому что он был идеален. Даже профиль был совершенен, и мое сердце замерло в предательском восхищении. — «И это он еще даже не видела его толком», — подумалось вдруг, делая ситуацию еще более безнадежной.

И тут, словно специально, когда мы встали на красном сигнале светофора, мужчина повернулся ко мне лицом и внимательно посмотрел, а в его взгляде сквозила обеспокоенность.

У отца Женьки оказались темные, почти черные глаза, правильные черты лица, идеально очерченные губы, но без тени мягкости или женственности, а еще упрямый жесткий гладко выбритый подбородок. У меня закружилась голова от одного его взгляда. Я рассматривала мужчину и отмечала, что все черты были четкие, хотя в чем — то казались слегка жесткими, особенно плотно сжатые сейчас губы. Но все вместе вызывало во мне трепет до дрожи в коленках. Хотя в его внешности было и что — то странно неуловимое, загадочное, что я не могла понять, но от чего только сильнее замирало сердце. Для меня он было очень красив и мужественен одновременно.

— Очень больно? — спросил мужчина своим бархатным голосом, внимательно изучая меня.

— Нет, — тихо произнесла я, робея под твердым взглядом, хотя и не лишенном сострадания, еще находясь под впечатлением от того, как мужчина выглядит, — терпимо.

Тогда он отвернулся и неожиданно чуть резче выдохнул. Я подумала, что от того, как я не вовремя порезалась.

«Видимо, у него были планы», — взгрустнулось мне.

Когда мы приехали в больницу, то мужчина очень быстро все выяснил, и вот я уже стояла перед кабинетом, а медсестра показывала мне, куда пройти для проведения процедуры. Дальше все было как в тумане: я сняла кофту, чтобы показать рану, потом вкололи обезболивающие, затем врач заштопал рану. И вот на негнущихся ногах я уже выходила обратно в коридор, плохо ощущая не только руку, но и вообще все окружающее. За мной следом шел врач.

— Дочку вашу подлатали, а теперь ей лучше поесть. Силы ей нужны, — по — доброму произнес тот, обращаясь к моему спутнику.

— Спасибо, — сухо сказал Женькин отец, беря меня под локоть за здоровую руку, видимо, боясь, чтобы я не упала. Его пальцы оказались теплыми, а хватка цепкой, от чего я вздрогнула, при этом наслаждаясь прикосновением к моей коже, толстовка осталась на даче. Тем временем он уже набирал номер сына.

— Алло, Жень, все нормально. Подлатали твою девушку, — спокойно сказал он, — мы скоро приедем.

Все во мне от его слов возмутилось, не желая, чтобы вот так это закончилось. Тем более, что самое худшее уже было позади, страх прошел, а я могла более адекватно реагировать на все происходящее. Включая его рядом.

— Пап, тут такое дело, — вдруг виновато произнес Женька в трубке, — мы так переволновались. Столько крови было! В общем, мы сожрали все, что приготовили. И даже больше. А еще все выпили на нервяке. Так что дома голяк с едой и выпивкой.

— Ясно, — сухо ответил мужчина, — тогда закажи еды, если что. А я отвезу Полину домой.

«Нет!! Только не сейчас!», — закричало все мое существо в этот момент в ужасе, что это закончится даже еще более быстро, чем я думала, от чего стала судорожно искать предлог, чтобы задержать его рядом с собой. Хоть на немного. И тут вспомнила слова врача.

— Мне как — то нехорошо, — прошептала я.

— Плохо? — спросил мужчина обеспокоенно, — может быть попросить у медсестры нашатырь?

— Не настолько. Просто есть очень хочется, — выдохнула я несчастно и посмотрела на него.

И это была правда, а не только уловка. Со всеми треволнениями и дорогой за сегодня я только позавтракала.

Его красивое лицо тут же нахмурилось, явно выражая недовольство.

— Тогда пойдем, — приказал он немного сурово, так и не отпуская мою руку неспешно направился к выходу.

Через некоторое время мы уже выходили из машины у ресторана, куда приехали, как вдруг я смущенно тихо спросила:

— Вы так много сделали сегодня, а я даже не знаю, как Вас зовут.

— Артур Георгиевич, — сказал мужчина и открыл передо мной дверь, пропуская вперед.

— Спасибо, — пропищала я и прошмыгнула, насколько смогла на все еще не очень гнущихся ногах, чувствуя, как учащенно бьется сердце. При этом я чуть не задела его плечом. А еще это так было похоже на свидание, и в то же время….

— Что ты не ешь? — спросил Женькин отец меня уже чуть позже, наблюдая, что я даже не притронулась к принесенной тарелке салата, а мои руки остаются под столом, — или уже не хочешь есть?

Тон был полон недоумения.

— Я не могу, — выдохнула я растерянно, смотря на него как маленькая девочка.

— Что не можешь? — спросил Артур Георгиевич, удивленно приподняв бровь.

Я сама не понимала свое нынешнее состояние. Все тело словно перестало меня слушаться. Руки стали тяжелыми, а усилие поднять любую из них казалось невозможным, как будто тело было не моим. Не говоря о том, чтобы держать сейчас ложку или вилку. А левая рука жутко болела, отходя от обезболивающего.

— Руки не слушаются, — несчастно пробормотала я, чувствуя себя по — идиотски.

Мужчина пристально посмотрел мне в глаза. От его взгляда сердце тут же подпрыгнуло в груди и застучало как бешеное, словно пыталось вырваться.

— Это ты отходишь после шока, — пояснил Артур Георгиевич.

Затем вздохнул.

— Ну не кормить же мне тебя? — произнес мужчина, смотря в упор, а я чувствовала, как все сильнее тону в его глазах.

И тут невольно я представила себе то, о чем тот говорил. И картина в моем воображении была так интимна, так волнующа, так желанна, что стало трудно дышать, и я ненамеренно нервно сглотнула. А затем сразу резко выдохнула, испуганно посмотрев на мужчину напротив, неожиданно увидев, как темнеет его взгляд. Вдруг Артур Георгиевич тихо с легкой хрипотцой произнес:

— Не надо смотреть на меня так.

— Как? — прошептала я удивленно, а видя только его глаза и странное выражение в глубине них.

— Словно ты хочешь этого, — еще тише произнес он, так и смотря на меня. А цвет его радужки темнел с каждой секундой.

А я хотела. Я так хотела, что уже голова шла кругом, и с языка почти сорвалась эта просьба вслух. Но в самый последний момент я одернула себя, так и не решившись. Это было бы слишком. Слишком желанно и откровенно.

— Я попробую сама, — прошептала я сипло.

Он словно очнулся.

— Хорошо, — произнес Артур Георгиевич, согласно кивнув, и его взгляд опять стал прежним, и мужчина вернулся к своему стейку. — Если хочешь что — то еще, то не стесняйся, — произнес он прежним голосом через пару минут.

— Да, спасибо, — кивнула я, сделав усилие и все — таки взяв в руки вилку еле гнущимися пальцами.

С горем пополам я справилась с салатом, а Женькин отец терпеливо ждал, когда я закончу мучить еду. Почти кожей мне чувствовалось его недовольство, но я ничего не могла с собой поделать, оттягивая момент расставания, а еще пытаясь справиться с собственными руками.

— Я наелась, — наконец выдохнула я, отодвигая пустую тарелку из — под десерта и чашку чая, — спасибо.

— Рад, — сухо сказал он, позвав официанта и расплачиваясь.

Мы медленно шли к машине, а я понимала, что эта встреча может быть последней. И это было невыносимо.

— А можно я еще раз приеду на дачу? — спросила я тихо, садясь в машину и смотря на него умоляюще.

Артур Георгиевич взглянул на меня долгим задумчивым взглядом и сказал:

— Если хочешь, когда Женька пригласит. Но только прошу больше без таких приключений.

— Хорошо, — пролепетала я, готовая на все, лишь бы вот так провести с ним еще один день.

Когда мы доехали до моего дома, то, уже попрощавшись и вылезая из машины, до того как захлопнуть дверцу, я вдруг отчетливо произнесла:

— И я не девушка Жени. Мы просто с ним друзья.

Он удивленно посмотрел на меня.

— Это разве имеет значение? Или что — то меняет? Мне не надо было везти тебя в больницу по этой причине?

И мужчина опять пристально смотрел мне в глаза,

— Думаю, это не очень важная информация в данную минуту, Полина.

— Для меня важная, — прошептала я в отчаянии тихо себе под нос.

— Всего доброго, — произнес он, не услышав мои слова или сделав вид, что не услышал, — и береги руку, хотя как я вижу, ты достаточно мужественно перенесла боль.

— До свидания, — выдохнула я напоследок.

На этом, понимая, что мне уже никак не задержать его и сдерживая сожаление, захлопнула пассажирскую дверь, и машина сразу поехала, а я еще какое — то время смотрела ей вслед.

«До встречи, Артур Георгиевич», — думала я, еще совсем не зная, как и когда это получится, но я понимала, что не забуду этого мужчину. Просто не смогу. А особенно то, что делает со мной его взгляд.