Самый близкий незнакомец

Татьяна Адриевская, 2023

Алина:Он ворвался в мою жизнь ураганом, переворачивая всё с ног на голову. Заставил сомневаться в действительности, внушил свою правду, после которой мой хрупкий мир пошатнулся…Кирилл:Я собирался жениться на этой девушке, был готов бросить ради неё всё. Но за два дня до нашей тайной росписи, она погибла в автомобильной аварии, пытаясь сбежать от меня с другим мужчиной… По крайней мере, я так считал…Судьба сыграла с нами слишком злую шутку. А может быть, вовсе не судьба, а кто-то другой. Я сделаю всё, чтобы выяснить правду…

Глава 4

Сжатый кулак завис над дверным полотном кабинета хозяина дома. Не решаюсь постучать. Сердце рвётся из груди от волнения, в глазах темнеет. Но я должна. Мне очень нужны деньги. Ведь за спрос не бьют в нос. Для меня сумма нереальная, а для семьи Ветровых — капля в море. Я отработаю всё до последней копейки.

Слышатся голоса из гостиной. Домой пришла хозяйская дочка Анжела и её подружка. Остатки решительности испаряются, я чуть отхожу от двери и прячу руки за спину.

— Что, правда так сказал? — удивлённо тянет подружка хозяйской дочки, и, судя по звуку, с размаху плюхается на диван.

— Представляешь? Они нам совместную поездку организовали! Типа командировки. Будто я такая дура и не понимаю, для чего на самом деле этот цирк! Прямо как настоящие свахи! Чтоб им провалиться… — отвечает Анжела, присаживается на подлокотник кресла и тут замечает меня.

— Чего там стоишь? Отца нет, — немного раздраженно говорит она, жестом подзывая в гостиную. — Принеси с кухни колу, жара невыносимая! Два стакана.

Выполняю распоряжение, иду на кухню. Наливаю лимонад, бросаю лёд и думаю: а что, если поговорить сначала с дочерью? Может, она поймёт положение вещей и поспособствует…

— А может, он очень даже ничего, — хихикает подружка, когда я вновь появляюсь перед девушками с подносом.

— Да пошла ты, Крис… — фырчит Анжела. — Хочешь, сама езжай. Заодно и проверишь!

— Да ладно тебе, я шучу. — Изящным движением руки девушка берёт с подноса лимонад и бросает на меня изучающий, немного насмешливый взгляд. — Новенькая, что ли?

Для таких девушек, как Анжела, нет ничего зазорного в том, чтобы говорить о работающем на их богатых родителей персонале не только в третьем лице, но и, собственно, в их присутствии.

— Нет, она свою маму замещает — экономку. Как Лида, кстати?

— Всё по-прежнему, — отвечаю я, опуская поднос.

— Печально, — скучающе тянет Анжела, разглядывая ярко-розовый маникюр. — Что от отца хотела?

Я настолько глубоко вдыхаю, что легкие пронзает тупая боль. Сейчас самое время. Ведь мама столько лет проработала в этом доме. За той же Анжелой пелёнки-распашонки стирала и от простуды лечить помогала.

— Мы могли бы поговорить с вами наедине? — раз уж вопрос мне задали, я решаюсь на приватный разговор.

Подружка от неожиданности поперхнулась колой.

— Ты можешь говорить при Кристине, не страшно, — снисходительно разрешает хозяйская дочка, словно не желая понимать, что вся эта ситуация меня крайне смущает.

К чёрту смущение. Мне всё равно больше не к кому обратиться… Скажу. Сейчас же.

— Я хотела бы попросить у Виталия Ивановича аванс.

Анжела округляет глазки и кривит пухлые губки в насмешливой улыбке.

— Правда? А какую сумму?

— Сто пятьдесят тысяч…

— Сколько?! — в два голоса восклицают девушки. — У тебя какая зарплата, милая?

— Я понимаю, сумма огромная, но я отработаю всё до последней копейки.

— Можешь время не тратить, отец тебя пошлёт. И будет чудом, если за наглость не уволит. За какие такие заслуги тебе аванс полагается? Ты тут три недели от силы… Да ещё и учишься днём.

— Я всё понимаю, и прошу не для себя. Моей маме не справиться с болезнью без операции. Она проработала на вашу семью двадцать лет…

— Гриша проработал ещё дольше, и что теперь? Нам вас всех спонсировать, что ли? — холодно цедит Анжела, пренебрежительно вручая мне в руки пустой стакан.

— Прошу прощения, — подавленно шепчу я, готовая разрыдаться, и поспешно ухожу из гостиной.

Иду на кухню, внимательно изучаю меню к ужину. Из четырех заказанных блюд я знаю, как готовить только одно. Остальные названия даже отдалённо не подсказывают мне, из каких ингредиентов это готовится. Нужно снова звонить матери и получать подробные инструкции. Ей и без того сейчас худо, а тут я со своими рецептами…

Скупая слеза всё-таки скатывается по щеке. Оглядываясь, я тут же стираю её. Я просто обязана собраться. У мамы кроме меня больше никого нет. Нужно найти другой способ раздобыть деньги. С чего я наивно решила, что мне станут помогать эти люди? Что дочка Виталия Ивановича способна на сострадание? Что она спит и видит, как бы попросить у отца денег для прислуги?

Принимаюсь за готовку салата, рецепт которого я не только знала, но и применяла в прошлую пятницу на практике. Недовольства не высказывали — уже хорошо, но и хвалить в этом доме, как правило, не любят.

В кухню заходят, я замечаю это боковым зрением и оборачиваюсь, откладывая нож. Анжела вместе с подружкой зачем-то усаживаются за стойку с напитками и хитро на меня поглядывают.

— Говоришь, операция поможет матери, да? — осторожно спрашивает первая, окидывая меня оценивающим взглядом.

— Да, поможет…

— Ну, тогда тебе повезло и сегодня ты вытянула счастливый билет! Я попрошу у папы для тебя деньги.

С губ непроизвольно срывается радостный писк, и я моментально прикрываю рот ладонью. Неужели всё получится?

— Спасибо вам огромное! Я верну всё до последней копеечки.

— Мне нужно, чтобы ты отработала сразу, — хищно улыбается Анжела, накручивая волнистый светлый локон на указательный палец.

Я даже немного теряюсь.

— Конечно, что мне нужно делать?

— Придётся прокатиться вместо меня в командировку. И ровно за неделю ты должна будешь отвадить от меня навязанного папочкой ухажера. От моего имени, разумеется. Он ни разу в глаза меня не видел, как и все папочкины приятели, которые могут там появиться. Билеты я оплачу.

— Но я… как же я… у меня мама больна, как я оставлю её на неделю? У неё больше нет никого. Вдруг ей станет хуже?

Анжела кривится, нетерпеливо отмахиваясь от моего лепета:

— Так тебе нужны деньги или нет? Я уговаривать не собираюсь! Это же, можно сказать, отпуск. Отдохнёшь в другом городе, освежишься, наберёшься новых впечатлений… А насчёт мамы — тоже мне проблема, попросишь соседку навещать! Работка несложная. Просто сразу скажи: согласна или нет, а то я легко других кандидатов найду.

Как я могу быть не согласна? Мне нужны деньги. Любой ценой. И раз для этого нужно ехать в другой город под чужим именем, чтобы испортить знакомство с таким же избалованным мажором, как сама Анжела, я сделаю это.

— Вы дадите мне время организовать для мамы наиболее комфортное проживание в моё отсутствие?

— У тебя есть три дня, на четвёртый нужно улетать.

— Хорошо, спасибо.

— Ну-с, раз мы договорились… На какое имя заказывать билеты?

— Сёмкина Евгения Дмитриевна.

— По рукам, Женя. Я в тебя верю…

***

Резко просыпаюсь, хватая ртом воздух. Сердце выбивает барабанную дробь. Словно это был не обычный сон, а какой-то кошмар. Скидываю одеяло и спешу на кухню, промочить горло. Жадно пью холодную воду, делая глоток за глотком. Женя… снова это чужое имя. Только теперь не из уст незнакомца, а из собственного сна. Я представляюсь этим именем. Не кто-то другой, а именно я…

Смотрю на прозрачную жидкость на дне бокала, а в голову закрадывается убийственная для моего спокойствия мысль. Это вовсе не сон. Это моё воспоминание.