Одержимая тобой

Татьяна Адриевская, 2019

Вы когда-нибудь выбирали, кого полюбить? Никогда в жизни я и подумать не могла, что судьба так жестоко обойдётся со мной. Когда становишься одержимой человеком, думать о котором запрещено… И всё что остаётся – выбирать: любовь или предательство.

Глава 16

Уже темно. Мы танцуем под какой-то зажигательный трек большой компанией. Николай галантно меняет мой опустевший бокал шампанского на полный, когда мимо проходит официант. Кажется, это уже пятый… Кажется…

— Ты так отлично двигаешься! — говорит он на ухо, его рука ложится мне на бедро. — Где ты научилась так танцевать?

— Скажем так, я профессионал, — отвечаю, медленно растягивая слова и почти не узнавая свой голос.

В этот раз, подаваясь вперёд к его уху, мне сложнее держать равновесие. Я опираюсь на грудь Николая.

Он забавно звенит нашими бокалами и торжественно заявляет:

— За профессионала по танцам и отличную начинающую актрису.

Мы одновременно делаем новый глоток. Какой отличный напиток шампанское — поднимает моё сияющее настроение ещё выше!

— Пойдём со мной? Я хочу показать тебе кое-что.

— И что же?

— Это сюрприз.

— Ещё один?

Коля уже увлекает меня от танцпола, крепко сжимая руку. С верхней палубы слышится визг девушек и звуки ударов о воду, будто среди нас есть смельчаки, которые ныряют в холодную воду реки. Я поднимаю голову, с удивлением замечая, что звезды кружатся, и теряю равновесие.

— Эй-эй! — Коля помогает мне устоять, прижав к себе. — Все в порядке?

— Нет, — шёпотом признаюсь. — Кажется, у меня голова идёт кругом…

— У меня тоже… — заговорщически шепчет он в ответ, пальцами поглаживая мою щеку.

Отстраниться не получается, объятия Николая крепнут с каждым мгновением. Оказывается, у него длинные ресницы, но не заметные, потому что светлые. Надо же, около двух лет назад я бы не позволила себе даже подойти к любому светловолосому парню, а теперь стою с одним из них в обнимку и ничего не боюсь… Вечерний ветер более чем прохладный, и здесь, вдали от закрытой части палубы, застаёт врасплох, холодит кожу до мурашек. На верхней палубе что-то мелькает, привлекая внимание. Я снова поднимаю глаза — мелькавшим предметом оказывается рука моей подруги. Она стоит в компании солиста Алекса, Влада с его спутницей и Дмитрия. Света дарит мне загадочную улыбку вперемешку с воздушными поцелуями и привлекает внимание всех остальных.

— Ты замёрзла? — все так же шёпотом спрашивает Николай, не оставляя мою щеку в покое.

Алекс присвистывает нам, а Дмитрий смотрит так, будто видит впервые.

— Когда мы вернёмся? — Я снова пытаюсь отстраниться.

— Не обращай на них внимания, — с ноткой раздражения отвечает Коля. — Нас ждёт сюрприз.

Он ведёт меня к корме, в последний раз оглядываясь наверх. Кажется, посылает вслед свистуну Алексу неприличный жест.

— Ты не ответил…

— Потому что ещё не время…

Лишь когда мы остаёмся вдвоём на корме яхты, Николай отпускает меня. Но лишь для того, чтобы заменить наши бокалы на новые, полные шампанского.

— Я бы перешла на сок…

— Разве соком можно праздновать твою первую победу?

Он дарит лучезарную улыбку и прикасается своим бокалом к моему, призывая выпить ещё.

— Можно вопрос?

— Тебе, Катюша, сегодня можно все. Ты — моя принцесса.

— Что происходит между тобой и Дмитрием?

Николай напряжённо застывает, чуть нахмурившись.

— Почему тебя это волнует?

— Потому что я единственная на этой огромной яхте, кто не удивляется, увидев вас в одной компании.

Он коротко хохочет.

— Так заметно, да? Думаю, Савицкому будет гораздо спокойнее уснуть в клетке с голодным львом, нежели отпустить свою девушку в мою компанию без личного присутствия.

— Не понимаю…

— Я объясню только после того, как твой бокал опустеет.

— Ты меня спаиваешь?

— Да брось, это лишь шампанское. Мне нужна поддержка, история не из приятных.

Послушно делаю два глотка, внимательно навострив уши.

— До дна. — Он не даёт опустить бокал.

Лишь убедившись в полном исполнении его условия, Николай отступает, не спуская взгляда с моего лица.

— Твои глаза невероятно красивы. Ярче изумрудов, кристальнее моря…

— Прекрати… — смущаюсь я.

— Неужели твои поклонники никогда не говорили, насколько красивы твои глаза?

— Я не гуляю с поклонниками.

— Значит, я не ошибся в тебе, ты особенная.

Говоря это, Николай за мгновение стягивает резинку с моей головы, распуская длинный каскад волнистых волос.

— Оставь. Тебе так гораздо лучше.

Я удивленно хлопаю глазами, голова не слушается, становится тяжелой, словно сверху на неё давят глыбой.

— Хочу начать с приятного. Скажи, как ты хочешь завершить этот вечер?

— Я? Даже не знаю…

И снова передо мной бокал шампанского. Ещё никогда в жизни я столько не пила…

— Ты можешь представить, что эта наша встреча не последняя? Хочешь ли ты увидеться со мной ещё раз, без толпы? Только ты и я…

Он зарывает пальцы в мои волосы и поворачивает меня к поручням. Я плохо контролирую своё тело, словно тряпичная кукла, оказавшаяся в сильных руках. Даже прохладный ветер перестаёт чувствоваться. Впереди непроглядная темнота, убаюкивающий плеск воды от ударов о плавно покачивающееся судно, а позади нависший силуэт Николая, запирающий словно в ловушку. О чем мы только что говорили?

— Что ты видишь, приглядись?

— Темноту!

— Посмотри внимательно. — Николай прижимается щекой к моей макушке, а где-то глубоко внутри крошечные тревожные сигналы пытаются разбудить мое сознание.

Внезапно словно из ниоткуда на чёрной воде загораются буквы. Крупные, ярко-голубого цвета — словно упавшие с неба звёзды.

«ТЫ СТАНЕШЬ МОЕЙ ПРИНЦЕССОЙ?»

Я неосознанно ахаю, прикрыв рукой рот.

— Невероятно, как это происходит? — удивленно повторяю я, оборачиваясь на Николая.

Его довольное, радостное лицо сияет тем же голубым цветом. Вокруг светло — вся яхта сияет огнями, я впервые вижу такое великолепное зрелище.

— Боже мой! Это все… Это все…

— Ради тебя…

— Невозможно!

— Для нас не будет ничего невозможного. Просто скажи мне «да», и я сделаю тебя королевой. — Николай скрещивает наши бокалы. — Что скажешь, за нас на брудершафт?

— Постой… — Я пытаюсь прийти в себя, но он и слова не даёт произнести.

— Скажи мне да, и я положу весь мир к твоим ногам. Ты никогда не будешь ни в чем нуждаться, каждое твоё желание будет исполнено. Стань моей, и все мое станет твоим…

«Все моё — твоё!» — Голос прошлого кричит во мне, отрезвляя, словно ледяной душ.

— Постой! — уже громче прошу я.

Николай нависает надо мной, не давая пошевелиться, не слушая меня.

— Останься этой ночью со мной, сделай меня счастливым, стань моей королевой…

Он нагибается, игнорируя мое сопротивление, к моим губам, сжимая лицо, сдавливая своей тяжестью мое тело, не давая пошевелиться.

«Не надо, пожалуйста, хватит!» — знакомое, самое ужасное чувство дежавю порождает во мне панику.

Из-под плеча Николая я вижу приоткрытую дверь в каюту, большую кровать внутри, усыпанную лепестками роз, как в самом романтичном любовном романе. И меня словно громом поражает — всё спланировано заранее! Откуда на дружеском ленче, продлившемся до ночи, обустроенная каюта для самого романтического секса? Дружеский ленч — лишь предлог, чтобы я согласилась.

Все остальное происходит со мной как в страшном сне. С силой отталкивая могучую фигуру Николая, я отворачиваюсь от поцелуя.

— Прекрати, хватит!

— Ну что ты, малышка! Успокойся, все хорошо! Все отлично! Расслабься!

«Расслабься, я буду нежен! Моя малышка…» Ненавистный голос врезается в сознание, и я поддаюсь бесконтрольной панике. Губы Николая блуждают по моему лицу, ища губы. Его тело словно твёрдая непреодолимая скала, не пускает меня. Паника порождает ужас. Я не смогу справиться, не смогу — все снова повторится. Света, мне нужна Света!

— Пусти! Пусти! Пусти! — что есть силы кричу я, из рук падает злосчастное шампанское, и бокал разбивается вдребезги — будь оно проклято.

Бью Николая по лицу сжатыми кулаками, и он потрясённо отстраняется. В тот же момент я срываюсь с места, спотыкаясь, бегу искать Свету. Хочу окрикнуть её, но не могу проронить и слова. Страх, что Коля сейчас догонит и запрет меня в каюте, заполняет разум до единой частички. Ещё немного, и я доберусь до танцующих, главное — успеть! Я слышу быстрые шаги и чувствую, как мою руку хватают. С дрожащих губ срывается пронзительный крик, но мне сжимают рот и прижимают к чему-то твёрдому.