Берег делсе. Хроники земли Фимбульветер

Татьяна Авлошенко

Сколько тайн хранит Земля Фимбульветер! Сколько разумных существ сменилось до того, как ею стали владеть люди! Драконы, фунсы, хойя… Делсе, древнейшее существо этой земли, последний из своего вида, чьё безмятежное скольжение было случайно прервано вором-кочевником, начал изменять мир под себя. Он хочет, чтобы всё стало, как прежде. Глаз, похожий на рубин, заставляет воду течь вспять, и та просит о помощи. Значит, опять Хронист города Гехта должен оставить дом и спешить навстречу приключениям…

Глава 2

Уже четвертый раз плыл — или как говорят люди корабельных кланов «бежал» — я на карбасе «Белуха». Не скажу, что знаю все его стяжки наперечет, но, придя на берег близ Рёнкюста, осторожно коснулся борта, обтянутого прочной шкурой пасть-рыбы, и показалось, что корабль отозвался на прикосновение, будто большой добрый зверь, признавший знакомого человека.

А люди Рёнкюста встретили нас и вовсе хорошо. Я опасался, что дротнинг Леглъёф сердится на меня за то, что против ее воли отправился в храм Дода. А тут еще Орм… Резкая в чувствах, искренняя дротнинг могла просто прогнать меня прочь вместе с командором. Пока ехали, была даже мелкая трусливая мыслишка: хорошо бы шкипера Леглъёф сейчас вовсе не оказалось в хейме. Ведь может же она уйти на «Белухе» на промысел или по торговым делам.

Но недостойной надежде не суждено было сбыться. Астрид, уперев руки в бока, стояла впереди своих людей, высыпавших из длинных домов поглядеть на приезжих, и смотрела так… Кто сказал, что у капитана стражи Оле Свана свирепый взгляд?

Спешились. Астрид, огромная, загорелая, с белыми косматыми волосами, выбивающимися из-под темного платка, решительно шагнула к незваным гостям и вдруг, тепло улыбнувшись, обняла Герду. С учетом того, что росточком моя радость едва доходит великанше до массивной груди, выглядел этот жест истинно по-матерински.

Но когда шкипер повернулась ко мне, добродушие ее растаяло, как снег под солнцем.

— Ну что, попался? Говорила тебе, неслуху, не водись с храмовниками! Что теперь случилось? Отвечай здесь, пусть люди слышат! Да в глаза мне смотри!

Пришлось рассказать почти все. И о том, чем закончилась история с «Соперником», отреченной книгой, и про тарг, и чего ради я явился в Рёнкюст. Только о Драконах, ушедших в теплую долину в Фунсовых Рогах, я промолчал.

Люди слушали молча. Астрид Леглъёф, давняя подруга моей сестры. Ватажники с «Белухи», с которыми я делил последние запасы воды в ловушке слимбов, морской нечисти. Жители хейма, некоторые из которых видели меня первый раз в жизни. Герда взяла меня за руку, но не вмешивалась. Орм торчал как истукан.

Но еще более сдержанными были жители Рёнкюста. Смотрели они не на нас, а на свою дротнинг. А Астрид пристально, словно снова стояла она у кормила карбаса, вглядывалась в простор океана, верно, хотела разглядеть неразличимый днем огонь маяка далекого Птичьего острова.

Наконец Гисли, кок с «Белухи», первый в хейме балагур и сказочник, не выдержал:

— А я говорил! — мореход в волнении сорвал с головы вязаный колпак. — Слепая Хозяйка волнуется! Ей, матушке, — почтительно поклонился в сторону океана, — все ведомо!

Астрид наконец обратила взгляд на гостей своего хейма.

— Герда, все это действительно так?

Шкипер не сомневалась в словах хрониста. Она хотела прибавить к ним знание ведьмы.

Моя радость шагнула вперед.

— Да. Вода Ондвика просит о помощи. Я должна быть там.

— Я тоже.

Орм не безъязыкий, пусть сам сначала скажет, что нужно, а уж потом я попрошу за него. А вот Герду не отпущу от себя даже на полверсе.

— И я. Нельзя же отправлять детей одних.

Орм, кряхтя и опираясь на посох, подобрался поближе.

— Да я б тебе, угрю старому, креветку мороженую и ту не доверила! — рявкнула Астрид, но Гисли дернул ее за куртку, и шкипер, опомнившись, только махнула рукой. — Морской устав велит никому, в хейм с миром пришедшему, — острый взгляд в сторону Орма, — в гостеприимстве не отказывать. Но чем ответить на просьбу вашу, я одна решать не в праве. Завтра клан слово скажет. А пока что гостям почет.

Когда клан Леглъёф решал, что с нами делать дальше, не знаю. Не заметил, чтобы жители Рёнкюста собирались надолго где-нибудь все вместе. Вроде как занимались привычными делами, в свое время был обед, тоже совсем обычный, вовсе не пышная трапеза с высокими гостями. Потом Астрид позвала нас с Гердой на берег. Говорили о нашей жизни в Гехте, о Хельге, Оле, Гудрун и Вестри, а о происходящем на Ондвике ни слова. Астрид еще раз расспросила меня про мой путь через Фунсовы Рога, но занимала ее не отреченная книга и даже не появление десятого Дракона (Хельгиной лучшей подруге можно сказать и об этом), а как я сумел выжить и не сильно ли потом болел. Поговорили еще раз и про храм Дода, и я наконец повинился перед Астрид. Вдоволь побранившись, грозная шкипер Леглъёф стукнула меня по лбу загорелыми, твердыми, словно прибрежная галька, костяшками пальцев, обозвала бестолочью и неслухом, посланным Хельге и лично ей, Астрид, в наказание за все грехи мира, и простила.

Новость о том, что мы с Гердой теперь женаты, добрую дротнинг обрадовала особо. Поразорялась немного, что вот, мол, непутевые, до храмового венчания подождать не могли, но согласилась, что давать клятву настоящей Хустри все же лучше, чем раскрашенной статуе, а когда узнала, что торжество все-таки состоится и она с мужем и со всей ватагой на свадьбу приглашена, вовсе умилилась и пообещала обязательно приехать.

Потом был ужин, а следом посиделки, мало чем отличающиеся от таких же в Гехте или Къольхейме, когда собираются все, но говорят не о деле, а о всяческой приятной ерунде. Так и день закончился.

Однако с утра пораньше Астрид объявила, что побежит с нами на «Белухе» до Ондвика, и ватага со шкипером согласна.

— Ить как славно получилось! — обрадовался Орм. — Мы до южных берегов, конечно, и сами б добрались, но со знакомыми все же лучше.

Гневный рев дротнинг Леглъёф перекрыл даже шум прибоя, но последнее слово все равно осталось за коварным командором.

Теперь вот плывем. Я думал, что, оказавшись запертыми на маленьком корабле, шкипер Леглъёф и Орм друг друга просто съедят, но оба упорно делали вид, что врага поблизости нет и в помине. Астрид стояла у кормила, а командор большую часть времени преспокойно дрых в будке, безошибочно пробуждаясь ко времени трапезы.

Астрид говорила, что до южного берега добираться больше дюжины дней, но «Белуха» бежала куда резвее обычного, будто «сама Слепая Хозяйка погоняет». Не знаю, насколько воплощение океана и его волны едины, но без Гердиных «разговоров» тут явно не обошлось. Зачерпнув полные пригоршни морской воды, моя ведьма устроилась на носу карбаса. Гляделась, как в зеркальце, и ни одна капля влаги не просачивалась между ее пальцев.

Сейчас мало кто вспомнит, в каких злодеяниях и справедливо ли обвиняли ведьм прошлого, но если среди тех, кого жгли на кострах и беспощадно топили в мешках, набитых камнями адепты Багряного Дода, были такие вот девчонки…

— Ларс! — окликнула от кормила Астрид. — Чего один скучаешь? Иди, хоть словом перемолвимся.

Шкипер держала рулевое весло легко, даже небрежно, будто просто опиралась на него, но я помнил, как тяжел этот пропитанный водой брус, как, ломая пальцы, выворачивается он из рук во время шторма. И как беловолосая женщина, упираясь сапогами в скользкий палубный настил, наваливается на кормило всем телом, направляя карбас единственным возможным путем в узкий проход между подводными камнями.

— Про Ондвик чего новое есть? — Астрид слегка переложила ладони на отполированном брусе. — Герда ничего не говорила?

— Нет пока что. Ты бывала там?

— Я сама нет, но охочие люди, буйны головы, бегают. Дерево берут и еще много чего.

— Кто?

— Э, — шкипер хитро прищурилась. — Ни один мореход имени не назовет, пока в округе, хоть в трех стандах, храмовник крутиться будет. Так что, считай, вышла ночью на берег, зверей, гадов морских, птиц созвала, самая старая гагара мне все и поведала. А тебе, Ларс, я так скажу: ты мне друг. И ватаге всей, и Рёнкюсту. А этого, — Астрид мотнула подбородком в сторону будки, где изволил почивать Орм, — я б на берегу, может, и не утопила, но в воду точно спихнула. А среди волн нельзя. Морской устав не велит с тем, кто с тобой у одного борта стоит, лаяться.

— Да, в приграничье тоже так. Нехорошо обидеть человека, который завтра, может быть, прикроет тебя в бою.

— Не, не то. Нам тут просто друг от друга деваться некуда. Как только Хельга с Оле вас с этим оглоедом отпустили?

— Легко.

На самом-то деле не совсем. С Хельгой, а заодно и с Оле Сваном переговорила Герда и сделала это так мирно и ласково, что родичи спокойно разрешили нам ехать, будто не к тиллу в пасть в компании жреца багряного Дода «дети» собрались, а в очередной раз в гости к другу. Только Гудрун поворчала, что неплохо бы побольше о грядущей свадьбе думать, но и она была довольна: меньше народу крутится в доме и требует постоянного внимания и ухода — больше времени на подготовку подвенечного убора и прочего. Даже обидно стало, как легко семья начала отпускать меня с глаз долой.

Но вечером Хельга неожиданно засобиралась со мной на прогулку с Вестри. Потому как кто станет присматривать за псом, пока я буду шляться неизвестно где? Конечно же, ответственная сестра. Надо хоть маршруты в памяти обновить.

Вестри убежал вперед, изучать новости «собачьей почты» и оставлять свои послания, а мы шли неспешно. Тонкие пальцы Хельги лежали на сгибе моего локтя, сестра и опиралась, и придерживала.

— Ларс, ты отправляешься на южный берег только из-за Герды?

— Нет. Есть еще тарг.

— Брат, ты знаешь, что твой договор с орденом юридически не имеет никакой силы? Это может быть всего лишь личной сделкой с Ормом, от которой нетрудно отказаться. Клятву «прийти по первому зову» ты принес королю, вассалом которого являешься, и в силу этого не можешь служить кому-либо еще. Только государству. К тому же, ты был несовершеннолетним и все договоры мог заключать только с разрешения хотя бы одного из старших членов клана. Для суда это был бы весомый аргумент. Но ты просто верни тарг Орму.

— Понимаешь, сестра, я не хочу этого делать.

Рука Хельги переместилась мне на плечо. Пригнув, старшенькая пристально взглянула в глаза.

— Почему?

Я осторожно высвободился и все же отвел взгляд. Впереди простиралась Замковая улица. С утра было солнечно и морозно, вылизанный солнцем и прихваченный холодом снег на крышах блестит, как прозрачное стекло, а внизу пряничного цвета стены домов и вычищенная брусчатка. Красиво.

— Я все думаю, что слишком приятно и спокойно живу. Сначала в Къльхейме родители заботились, потом ты с Оле, Торгрим. Это, конечно, хорошо, спасибо большое. Но я дожил до восемнадцати годов и не сделал ничего, чем мог бы гордиться.

— Но и ничего, за что было бы стыдно, — тихо сказала Хельга. — Гордиться… Борьба с сектой Ждущих, Птичий остров, Фунсовы Рога. Тебе мало?

Конец ознакомительного фрагмента.