Тайные хроники герцога Э

Татьяна Абалова, 2022

Ну вот как умудрилась? Сначала попала в чужой мир, спасла от убийцы мальчишку, оказавшегося опальным принцем, потом на три года застряла в монастыре, чтобы «вернуть память», которую и не теряла, а теперь тащусь за армией, прикинувшись монахом, пишущим летописи. Уж лучше бы не выручала мальчишку, устроившего мне развеселую жизнь: за спиной разъяренный жених, от которого прячусь, впереди на коне бравый полководец – мечта любой девицы на выданье. И как быть? Продолжать искать дорогу домой или… утонуть в глазах ироничного герцога Э?Книга входит в цикл "Тайные хроники Рогуверда"Вторая книга цикла "Конд Корви. Его Невозможное Величество"

Глава 8

Армия или только ее часть, судить не берусь, уже двинулась строем. За околицей суетился у телег и повозок сопровождающий армию служебный отряд, еще дальше, почти на границе видимости, готовились к отправлению гражданские — вчерашние ночные бабочки. А я, вспомнив розовую пятку, показавшуюся из–под одеяла, призадумалась: неужели и герцог ест из одного котла с остальными? Или ему подают отдельное блюдо в виде какой–то постоянной любовницы?

Пока я забиралась на осла, предмет моих дум взлетел на коня и умчался вдаль, нисколько не переживая, поспеет ли за ним хронист. А я так и тащилась, всего лишь на шаг опережая хозяйственный обоз. Ослик не дергался, не пытался пробиться вперед, а кучер походной кухни как–то уж слишком привычно завел со мной нудную беседу о боге. И я с досадой усвоила, что хронист никогда не ехал рядом с герцогом. Его место здесь. Под хвостом у последнего боевого коня армии. И сегодняшний завтрак с Их Светлостью, породивший иллюзию некой близости, всего лишь маленькая прихоть «дюка Э».

Ну и ничего, ну и правильно. Мне и здесь хорошо. Рядом с кухней сытнее и безопаснее.

Через полдня пути без намека на отдых, когда интерес глазеть на унылую панораму проплывающих мимо полей иссяк, а отбитая задница ныла, я уже радовалась, что хронист едет не во главе армии. Я тихо перебралась на облучок походной кухни, и только поглядывала, не отвязался ли ослик, переживая больше за свои пожитки, чем за него. Капюшон давно болтался на плечах, духота после дождя заставляла забыть о мерах предосторожности, благо, никто не воскликнул «Караул, подмена!».

— Расскажите мне о герцоге. Какой он? И почему у него такое странное имя?

Ферд — пожилой кучер, оказавшийся истопником, ответственным за горячую воду и отопление походного шатра, если герцог вдруг прикажет разбить лагерь, с готовностью откликнулся.

— Ну вот, отмер! А то все три дня бычился, разговаривать с нами брезговал, — истопник с довольным выражением лица огладил пышные усы.

Бычился? Что это? Гонор принца, не желающего опуститься до общения с чернью, или желание оставить невспаханное поле исследований для меня? Немного поразмыслив, утвердилась в последнем. Странное поведение хрониста определенно вызвало бы недоумение, если бы тот принялся задавать одни и те же вопросы по второму кругу. Ай да Конд!

— Я не брезговал. Плохо мне было. В горле словно колючки засели, — просипела я, старательно следя за окончаниями глаголов. Боялась выдать, что я девчонка. — Ни говорить, ни сглатывать.

— А все от того, что плащ у тебя худой, — откликнулась одна из кухарок. Дородная, краснощекая, отличающаяся яркой, но слегка переспевшей красотой. — Плохо вас в ордене одевают. А еще под дождь на переходе попали. Предлагала же одежку у огня развесить. Но как же! Гордые! Хоть и нищие. Прошли мимо меня, точно я невидимый призрак.

— Разве к тебе обращались, Волюшка? — кучер развернулся всем телом. Уж очень ему хотелось поговорить, а тут слова не давали вставить. — Нет? Вот и молчи. Дай мужикам пообщаться.

— Ой, мужики! — хохотнула девица, присоединившаяся к кухаркам из «гражданского» обоза. — Один — мальчишка неопытный, второй — забывший, когда в последний раз бабу по–настоящему тискал.

— Гоната, уймись! Рот бы тебе поганый зашить, — кучер сплюнул, а я обернулась посмотреть на девушку — возможно одну из тех, о ком говорил Конд. Он же предупреждал о споре по соблазнению монаха?

— Рот зашить? Без работы меня оставить хочешь? — Гоната с вызовем вздернула аккуратный носик. Симпатичная, если бы не слой косметики, которую не смыла с вечера. — Приди еще ко мне со своим «давай по быстрому».

— Не слушай ее, — кучер пихнул меня плечом, — мы с тобой лучше о герцоге поговорим. А бабы пошумят и успокоятся.

Я придвинулась ближе к Ферду, чтобы не пропустить ни слова. «Бабы» же разошлись не на шутку, уже по сотому разу обыгрывая ехидные слова Гонаты и обсмеивая сексуальные пристрастия чуть ли ни каждого воина славной армии герцога Э. Какие времена, такие и нравы. Да.

— Значит так, герцог у нас человек неплохой, — истопник придал своим словам вес, в очередной раз огладив усы. Делал он это основательно, неторопливо, поводя большим и указательным пальцами от носа до самого подбородка, что лишь на мгновение успокаивало буйную поросль. Но усы никак не хотели подчиняться и вновь топорщились, из–за чего истопник делался похожим на моржа. — Можно даже сказать, хозяин у нас хороший. Пусть он из рода узурпатора, отнявшего власть у нашего короля, но правильный. Кто из рыцарей безропотно пошел бы биться с тварями, от войны с которыми нет никакой выгоды, кроме боли и смерти? Герцогу бы уехать на Восток, где несметные богатства сами в руки текут — князьки сдают свои дворцы без боя, но он упорно выполняет грязную работу здесь. Брат велел защищать Рогуверд от всякой мерзопакостной дряни, вот Их Светлость и защищает.

— А кто брат нашего герцога? — о тварях расспрашивать не решилась, хотя было интересно узнать, как они выглядят и чем опасны. Но вдруг за те три дня, что Конд числился хронистом, с монстрами уже бились?

— Как кто? Сам император. По всем законам к нашему герцогу следовало бы обращаться «Ваше Высочество», поскольку он королевских кровей, но герцог не важничает. Сказал: «Светлость я» и на этом все.

— Понятно, — кивнула я, усваивая новую информацию: Конд засунул меня в самую гущу врага. Кто поручится, что вчера меня пнул под зад не убийца прежнего короля?

— И не вздумай ничего плохого об императоре сказать. Вмиг головы лишишься. Из местных здесь только мы, да вот еще блудницы, — кучер кивнул на веселящуюся с товарками Гонату, — остальные сплошь чужаки. Они и с тобой обращаются как с вошью только потому, что все мы для них низшие. А они, стало быть, высшие.

Кучер опять сплюнул.

— Теперь понятно, кого нужно держаться.

Конец ознакомительного фрагмента.