Мой любимый вожатый

Таня Свон, 2023

Яна впервые едет в летний лагерь на море в качестве фотографа, она волнуется и представляет незабываемые несколько недель, пропитанные соленым морским воздухом. Девушка еще не догадывается, что помимо работы мечты ей предстоит заново узнать себя и научиться следовать своим желаниям. Она встречает симпатичного, но холодного вожатого: тот наверняка разбил не одно девичье сердце. Уцелеет ли сердце Яны?

Глава 2

На обратном пути к штабу лагерь заметно ожил, хотя мне встречались только сотрудники, вразвалочку гуляющие меж кипарисов и пальм. На бегу я успела заметить у какой-то женщины булочку и бутылочку с соком. В животе впервые за весь день жалобно заурчало, а я с сожалением вспомнила о пропущенном полднике.

Чем ближе я подбиралась к штабу, тем быстрее бежала и тем громче играла музыка. До арены, где проходили мероприятия, я могла добраться куда скорее напрямик, без крюка через медиацентр. Но разве можно явиться на первое рабочее задание в таком виде — мокрой до нитки мышью в просвечивающей футболке?!

Только вот промежуточная остановка, которой и был штаб, обрушил на мои плечи новую волну отчаяния. Двери оказались заперты, а окна — закрыты. Но даже если бы какая-то створка поддалась, то мне бы не удалось залезть внутрь. Слишком высоко расположенные подоконники не оставляли коротышке вроде меня ни шанса.

А ведь Надежда Викторовна говорила про ключи! Даже показала, где они висят. Только меня, похоже, до беспамятства ослепили южное солнце и желание увидеть море.

Я заметалась в панике, не зная, что теперь делать. Хотя очевидно — выход только один. Бежать!

Не знаю, сколько бы еще топталась под закрытыми дверьми, если бы рядом по одной из лагерных дорог не проехал автобус. Я услышала шелест шин по асфальту и тут же вскинула на ярко-желтый транспорт заинтересованный взгляд. Через окна увидела целую толпу детей в одинаковой красно-белой форме.

Автобус я проводила удивленным взглядом и с капелькой зависти. Было бы просто отлично, подкинь кто меня до арены. Но водитель в мою сторону даже не посмотрел и свернул на ближайшем повороте.

Выбора нет — придется добираться на своих двоих. Причем если не хочу в первый же рабочий день схлопотать проблем, делать это нужно как можно быстрее. Мероприятие еще не началось, раз детей только везут к арене. Однако цифры, горящие с экрана смартфона, спокойствия не внушали. У меня не больше десяти минут.

Предчувствие близящегося выговора открыло во мне второе дыхание. Я крепче прижала фотоаппарат к груди и со всех ног рванула туда, откуда гремела музыка.

На пути мне пару раз встретились стенды с яркой картой «Волны», поэтому плутать не пришлось. К тому же чем ближе к центру я подходила, тем сложнее было ошибиться. А уж огромное кольцо высоких трибун не заметить мог разве что слепой, да и тот бы нашел дорогу, ориентируясь исключительно на звук.

Сквозь музыку доносились детские голоса, хором скандирующие кричалки. После каждой пары рифмованных строчек следовали дружные овации.

Я еще не видела, что происходит внутри арены, но уже чувствовала невероятный командный дух и общее возбуждение. Однако волнения это не убавило. Время поджимало, а я все еще не знала, где вход.

Сделав глубокий вдох, я осмотрелась. Решила идти вдоль дороги, что огибала трибуны, и уже через несколько минут обнаружила заветную арку. И как раз в этот момент музыка стихла, а из колонок разнесся бодрый голос ведущего:

— Привет, «Волна»!

Толпа завизжала и взорвалась аплодисментами. Я же ускорила шаг и пробралась на открытую площадку между трибунами. Включила камеру и решила не отходить далеко от первых рядов амфитеатра, уходящего далеко вверх.

Надеялась, это поможет не привлекать к себе лишнего внимания. Но, разумеется, в мою сторону то и дело стреляли косые взгляды сотрудников. Мало того что я без формы, так еще и вся насквозь мокрая. Футболка облепила тело так, что даже оверсайз не прятал очертания фигуры. Белая ткань больше не скрывала черный лифчик купальника, а наоборот — подчеркивала его.

От волнения у меня дрожали руки, а кровь в висках стучала громче голосов тысяч людей, собравшихся на арене. Чужое внимание ощущалось почти физически: кожу жгло, щеки горели, дыхание участилось.

В попытках спрятаться закрыла лицо массивным фотоаппаратом и постаралась сделать как можно больше хороших кадров. Снимать начала со сцены, что высилась за просторной площадкой. Поймала в объектив ведущего, зачем-то сфотографировала экраны, на которые в увеличенном виде дублировалось все происходящее.

Ребят поздравили с открытием смены и объявили номер комплекса «Кораллы». На площадку у сцены выбежала гурьба девчонок в воздушных розовых платьях. Заиграла пронзительная скрипка, и маленькие танцовщицы закружились под музыку. Они напоминали цветочные лепестки, сорванные легким ветром. Отточенные движения были изящны. Будто рожденные мелодией, они завораживали…

Я сфотографировала девочек и только тогда опомнилась. Комплексы! Надежда Викторовна что-то говорила о делении «Волны» на более мелкие территории. Мое место среди «Чаек».

Коротко покосилась себе за спину, отметив, что в этом секторе форма детей исключительно желто-зеленая. Девочки в платьях, мальчики в шортах и футболках. У каждого ребенка по кепке.

Быстрым взглядом окинула всю арену, про себя отметив, что форма у детей единая, но с разным сочетанием цветов. И искренне сомневаюсь, что «Чаек» нарядили в зеленый…

— Новенькая? — кто-то коснулся моего плеча, вырывая из раздумий и отвлекая от изучения трибун.

Светловолосая девушка в темно-синей футболке с надписью «Фотограф» смотрела на меня с нескрываемым удивлением. Ее глаза округлились, когда я обернулась, а брови поползли на лоб. От меня не скрылось, как взгляд сотрудницы опустился к моей просвечивающей под мокрой футболкой груди, а потом снова отскочил к лицу. Губы девушки сжались в узкую бледную линию, с головой выдавая ее неловкость и смущение.

— Новенькая, — кивнула я и тут же дополнила: — Из «Чаек». Не подскажешь, где их найти?

— У них черно-белая форма, — блондинка махнула на центральный сектор.

Ах, ну да. Мне стоило догадаться о расцветке самой.

Я коротко поблагодарила смущенную спасительницу и спешно двинулась в сторону «своих», спиной ощущая чужие взгляды. Фотографии мероприятия — это, конечно, здорово, но на работу меня взяли именно к «Чайкам». К тому же Надежда Викторовна дала понять, что снимать нужно именно свой комплекс.

Вдоль первых рядов я добралась до нужного сектора. Номер «Кораллов» как раз кончился. Арена разразилась аплодисментами, и я успела сфотографировать довольные улыбки ребятни в черно-белой форме.

В кадр попали только первые два-три ряда, зато снимки вышли отпадные. Искренние эмоции всегда делают фотографии живыми, особенными. Вот и сейчас мне удалось поймать момент и крупным планом запечатлеть восторг и ненаигранную детскую радость.

Мероприятие продолжалось. Ведущий объявил конкурс, и на площадку у сцены вышло по паре ребят от каждого комплекса. Мимо меня пробежали две «чайки», а я вместо того, чтобы устремить взор и объектив за ними, оглянулась через плечо на амфитеатр рядов.

Похоже, чем старше отряд, тем выше его размещают. Внизу расположили самых маленьких, а последние ряды явно заняли старшеклассники.

Было очевидно, что основной улов насмешек над внешним видом словлю от ядовитых подростков. Девушки будут морщить носики и закатывать густо накрашенные глаза, а парни… Ох, надеюсь, среди них достаточно юных джентльменов. Даже думать не хочу о сальных взглядах старшеклассников. А представлять, какие шуточки они при этом будут отпускать, и вовсе мерзко. О да… Мое шоу им придется по душе куда больше того, что разворачивалось на сцене.

Подниматься не спешила, надеясь все-таки хоть немного обсохнуть. Однако мокрый купальник по-прежнему явственно просвечивал под футболкой, а на спину вдобавок капало с волос.

Я очень ярко прикинула, как выгляжу со стороны, и мне стало дурно. В лицо ударил новый жар стыда, в груди гулко заколотилось сердце. Да уж. Сомневаюсь, что эту выходку мне спустят с рук.

Здраво рассудив, что рано или поздно все равно придется подняться, я неуверенно преодолела три ступени. Снова остановилась под предлогом фотографирования, спрятала горящее смущением лицо за камерой и ссутулилась. Постаралась прижать локти к груди, чтобы незаметно прикрыться, но получилось так себе — только снимки испортила.

— Где твоя форма? — через грохот музыки нового выступления до меня донесся незнакомый голос, прозвучавший прямо над ухом.

Это было настолько близко и неожиданно, что я тут же вытянулась в струнку и обернулась на говорящего. Только камеру опустить не успела и на собеседника в первые мгновения смотрела сквозь объектив.

Палец по привычке нажал кнопку. Щелчок. И вот у меня теперь есть снимок совершенно незнакомого парня с крайне недовольной миной.

— Фотограф, — то ли заключил, то ли спросил он, холодно уставившись на камеру, которую я спешно опустила.

— Уверен? — почему-то съязвила я, но тут же решила исправить положение улыбкой.

На мое натянутое дружелюбие парень ответил пронизывающим взглядом. Его ярко-зеленые глаза, прищуренные в явном недовольстве, быстро изучили меня, и незнакомец заключил:

— Не уверен. Наверное, потому что твое нижнее белье в глаз попало, — процедил он, уже стягивая с себя синюю бойцовку с множеством цветастых нашивок. Только тогда я догадалась, что «мило» беседую с вожатым.

От мысли, что этот колючий тип каждый день с утра до ночи проводит с ребятней, стало немного грустно. Меня передернуло, едва представила, что ощущают несчастные дети, ежедневно любуясь кислым лицом вожатого. А ведь им вместе с ним еще и номера для праздников ставить, готовиться к мероприятиям и вообще три недели как-то сосуществовать…

Руководил бы он старшим отрядом, уверена, у парня была бы толпа фанаток-школьниц. Светло-русые волосы на затылке и висках подстрижены чуть короче остальной длины. Фигура такая, что на календарь с пожарными его бы взяли вне конкуренции. И лицом вожатый неплохо вышел… Жаль только, что улыбаться этот репейник не умеет. Но так даже лучше — девочки-подростки любят хмурых мальчиков и частенько не прочь вместе с ними покататься на эмоциональных качелях.

— Прикройся, — парень бросил мне бойцовку так неожиданно, что едва успела ее поймать.

Вопросительно выгнула бровь, но вожатый на меня уже не смотрел. Я проводила его взглядом, наблюдая, как он возвращается к своему отряду младшеклассников.

Отвернувшись, я все-таки надела его бойцовку и застегнула под горло. На мне легкая куртка повисла мешком, спускаясь аж до середины бедра. Рукава тоже оказались не по размеру. Однако меня это не смутило.

Главное, что мой вид вызывающим теперь назвать точно нельзя. Идиотским? Может быть. Но какая уже разница? А из двух зол предпочту выбрать помощь грубияна и чужую одежду, нежели светить фигурой перед тысячами людей…

Перед тем как окончательно погрузиться в работу, я последний раз бросила взгляд на вожатого. Он, подбадривая свой отряд и широко улыбаясь, прыгал под музыку в проходе несколькими рядами выше. Ребята повторяли за парнем все танцевальные движения, а я пару секунд пребывала в полном ступоре.

Это точно один и тот же человек?