Искатель

Тана Френч, 2020

Красивейшая глубинка Западной Ирландии, неспешная сельская жизнь, редкая для наших дней идиллия. Келвин Хупер, немолодой бывший полицейский из Чикаго, по стечению житейских обстоятельств погружается в этот тихий деревенский омут с обаятельнейшими, колоритными чертями. На остров он переезжает, мечтая о живописных пейзажах, свежем воздухе, покое и душевном общении с остроумными местными, а в итоге берется за ту работу, от которой тщетно пытался сбежать: местный подросток обращается к нему за помощью в поисках пропавшего брата. И с тем, как и почему здесь все так устроено от начала времен, Келу предстоит познакомиться очень близко, испытать на собственной шкуре.

7

Наутро Кел просыпается со все тем же нехорошим нутряным чувством. Последние пару лет на службе он с ним просыпался ежедневно — с этой плотной, скрученной в узлы уверенностью, что на него прет что-то скверное, что-то неотвратимое и неумолимое, как ураган или массовое убийство. Кел от этого делался дерганым, как салага, окружающие замечали и говнились на него за это. Когда ушла Донна, он решил, что вот она, бомба, которую он ожидал. Да вот только чувство у него в потрохах никуда не девалось — громоздкое и хмурое, как и прежде. И тогда он решил, что дело, должно быть, в его среднем возрасте и в опасностях службы, что наконец догнали его с неким новым осознанием смертности человеческой, но, даже подав заявление и уволившись, он с этим чувством не расстался. Оно лишь начало ослаблять хватку, когда он подписал бумаги на это место, и окончательно отпустило, когда прошел по некошеной траве к облупленной входной двери. И вот опять оно, словно чувству этому понадобилось некоторое время, чтобы вынюхать Кела за много миль и настигнуть.

Он справляется с этим так же, как и прежде на службе, — пытается уморить себя работой. После завтрака берется красить гостиную — ожесточенно и быстро, изо всех сил, охота ему или нет. Помогает оно как и прежде, то есть не очень-то, но он хотя бы попутно нафигачил чего-то дельного. К ужину на загрунтованные стены почти везде нанесен первый слой краски. Кел по-прежнему пуглив, как дикий конь. День ветрен, а это значит, что и внутри, и снаружи, и в печной трубе уйма звуков, и Кел дергается при каждом, хотя понимает, что это всего лишь листья и оконные рамы. А может, и малой. Кел жалеет, что мамаша малого не решила отправить его в военную школу сразу же, как только тот начал от учебы отлынивать.

Дни укорачиваются. Когда Кел шабашит, уже стемнело — это беспокойная, шквалистая тьма, из-за нее замысел выгулять остатки того чувства кажется гораздо менее привлекательным. Кел ест гамбургер и пытается укрепить в себе решимость, и тут в его входную дверь ударяется нечто. На этот раз не ветер — что-то твердое.

Кел откладывает гамбургер, тихонько выбирается через заднюю дверь и крадется вдоль стены дома. В небе лишь стружка луны, тени густы и способны скрыть даже мужика его габаритов. Откуда-то из владений Марта сюда плывет невозмутимый клич совы.

Передняя лужайка пуста, ветер мотает траву туда-сюда. Кел ждет. Через минуту что-то мелкое вылетает из изгороди и влепляется в стену. На этот раз слышны смачный хруст и плюх о камень — и тут до Кела доходит. Чертов малой закидывает его дом яйцами.

Кел возвращается в дом и замирает посреди гостиной, оценивая положение и усиленно прислушиваясь. К яйцам применим тот же вывод, что и к покрышкам: пару камней раздобыть проще, и ущерба от них больше. Малой не нападает на Кела — он его требует.

Еще одно яйцо плюхает во входную дверь. Не успев осознать это, Кел сдается. Ему по силам выстоять против этого пацана и по силам выстоять против собственных неисповедимых непокоев, но не против того и другого разом.

Кел отправляется к мойке, наполняет водой пластиковый таз для посуды и отыскивает старое кухонное полотенце. Затем выносит все это к двери и распахивает ее.

— Малой! — орет он в изгородь громко и от души. — Вылазь!

Тишина. Затем прилетает яйцо и вляпывается в стену в нескольких дюймах от Кела.

— Малой! Я передумал. Кончай с этой херней, пока я не передумал еще раз.

Вновь тишина, дольше предыдущей. И вот Трей — упаковка из-под яиц в одной руке, яйцо в другой — выступает из-за изгороди и стоит, выжидая, готовый сорваться с места или метнуть. Клин света от двери вытягивает его тень позади, удлиняет и сужает Трея — темную фигуру, сгустившуюся в снопе света на безлюдной дороге.

— Позанимаюсь я твоим братом, — говорит Кел. — Ничего не обещаю, но гляну, что можно сделать.

Трей вперяется в него с беспримесным животным подозрением.

— Чего это? — спрашивает он.

— Я же сказал. Передумал.

— Чего это?

— Не твоя забота, — отвечает Кел. — Но не потому что ты тут херней маешься, скажем так. Тебе это еще нужно или как?

Трей кивает.

— Лады, — говорит Кел. — Только ты сперва давай отмой-ка это говно. Как закончишь, заходи в дом, потолкуем. — Оставляет полотенце и лоханку с водой у порога, возвращается в дом, шваркает дверью.

Доедает остатки котлеты, слышит, как дверь открывается, внутрь рвется ветер, ищет, за что бы схватиться. В дверях стоит Трей.

— Ты всё? — спрашивает Кел.

Тот кивает.

Келу незачем проверять, качественно ли Трей прибрался.

— Лады, — говорит. — Садись.

Трей не двигается. До Кела доходит: малой боится, что его заманивают внутрь, чтобы поколотить.

— Господи, малой, — говорит Кел, — да не буду я тебя бить. Если все чисто, мы квиты.

Трей смотрит на бюро в углу.

— Ага, — говорит Кел. — Его ты испоганил прилично. Почти всё я отмыл, но кое-что в щелях осталось. Зубной щеткой пройдешься как-нибудь.

Малой все еще опаслив.

— Я б сказал, пусть дверь стоит открытой — на случай, если захочешь удрать, — говорит Кел, — но там слишком ветрено. Решай сам.

Через минуту Трей решает. Входит в комнату, закрыв за собой дверь, и сует Келу упаковку из-под яиц. Внутри осталось одно.

Конец ознакомительного фрагмента.