Шляпники

Тамзин Мерчант, 2021

Семья Корделии из очень древнего рода волшебников-шляпников, которые умеют вплетать чары в каждую шляпу. В мире Корделии создание шляп, плащей, часов, ботинок и перчаток из волшебных ингредиентов – это редкий и древний дар, которым владеет только несколько семей. И когда отец Корделии, Просперо, теряется где-то в море на своём корабле «Весёлый чепчик» во время миссии по сбору магических ингредиентов, девочка полна решимости найти его. Британская актриса Тамзин Мерчант известна на весь мир благодаря своим ролям в «Гордости и предубеждении», «Тюдорах», «Джейн Эйр» и «Салем». Она пишет сценарии и снимает короткометражные фильмы. «Шляпники» – это первая книга цикла, открывающая новый магический мир. Для среднего школьного возраста.

Глава 7

Корделия налила из медного чайника, висящего над кухонным очагом, две чашки медово-молочного чая. Она вынесла дымящиеся чашки на улицу и вручила одну мальчику.

Мальчик с благодарностью принял её и осушил одним глотком.

— Чёрт подери! — сказал он и покосился на полную чашку Корделии, так что девочка отдала ему и её.

— Попробуй пить маленькими глоточками, — предложила она. Но мальчик уже выхлебал весь чай.

— ЛУНОКРО-О-О-О-О-ОЛЬ! — прогремел он, заставляя Корделию поморщиться.

Какая-то леди выхватила у мальчика газету, бросила ему монетку и удалилась, хмурясь. Корделия тоже нахмурилась, взглянув на чёрные напечатанные буквы.

~ЕЖЕДНЕВНАЯ ПОЩЁЧИНА~

БЕСШТАННЫЕ ПРОДЕЛКИ

ЕГО КОРОЛЕВСКОГО БЕЗУМИЯ!

Под заголовком располагалась подборка нелестных заметок о короле.

— Откуда они знают, что он был без штанов? — поинтересовалась Корделия.

— Э! — воскликнул мальчик. — Если те охота читать — плати!

Корделия вспыхнула, но он подмигнул ей, сдвигая кепку повыше на дюйм, чтобы почесать лоб.

— Не стал бы тратить деньжата на твоёшнем месте, — расплывшись в улыбке, сказал он. — Каждый раз, когда взрослый покупает газетку, он тока и делает, что супится. Зачем спускать деньги на то, от чего те паршиво? Я б лучше на ручную канарейку потратил.

— У тебя есть ручная канарейка? — спросила Корделия.

— Не, — ответил мальчик. — Но я коплю.

У Корделии появилось чувство, что она определённо могла бы подружиться с тем, кто хочет завести ручную канарейку. Она протянула мальчику руку.

— Рада встрече с тобой. Я Корделия Шляпник.

— Кор, — сказал мальчик. — Всамделишный Шляпник?

— Корделия, — поправила Корделия. — Но если хочешь, можешь называть меня Кор.

Мальчик потёр грязную ладонь о такую же грязную штанину.

— Сэм Ловкохват, — представился он, с жаром тряся её руку и глядя на неё по-воробьиному яркими карими глазами.

— Приятно познакомиться, Сэм. — Корделия улыбнулась.

— Мисс Шляпник! Вернитесь в дом, пожалуйста!

Это мисс Глаз-да-глаз звала её через кухонную дверь. Мисс Глаз-да-глаз была её гувернанткой. Она всегда носила с собой тонкую трость, которая (как всегда казалось Корделии) делала её похожей на длинноногую цаплю. И смех у неё был под стать: тонкий и пронзительный. Она вела себя в точности так, как полагалось гувернантке: скромно и серьёзно. Но Корделия знала, что она прячет запас конфеток в карманах своих серых, как тучи, платьев.

Когда Корделия впервые встретила мисс Глаз-да-глаз, три года назад, она оглядела свою новую гувернантку с ног да головы и покосилась на её трость.

«А это для чего?» — требовательно спросила Корделия.

Мисс Глаз-да-глаз смерила её долгим взглядом.

«Чтобы указывать на вещи», — наконец ответила она.

«На какие вещи?» — уточнила Корделия.

«Алгебраические уравнения», — последовал ответ.

Корделия пожалела, что спросила. Но потом мисс Глаз-да-глаз сунула руку в карман и вытащила оттуда конфетку в яркой обёртке. Обёртка зашуршала, когда Корделия развернула её, и, жуя тягучую карамель, девочка решила, что у новой гувернантки есть потенциал.

Сегодня трость значительно постукивала по порогу, так что Корделия попрощалась с Сэмом Ловкохватом и побежала с пустыми чашками в дом.

— Не бегай, Корделия! — воскликнула мисс Глаз-да-глаз.

Корделия замедлилась и чинно зашагала вперёд.

— Так-то лучше, — кивнула мисс Глаз-да-глаз. — Помни, мы хотим вести себя как подобает леди.

Гувернантка закрыла за Корделией дверь и не увидела, как воспитанница закатила глаза. Зато когда мисс Глаз-да-глаз заметила ладони Корделии, она ахнула.

— У тебя грязные руки, дитя! Ты никогда не должна жать руки всяким оборванцам! Немедленно умойся. Нам пора на утреннюю прогулку.

Кух протянула Корделии кусок мыла: руки у неё и впрямь оказались чёрными и чумазыми. Но приглядевшись, она рассмеялась.

— Он не оборванец, мисс Глаз-да-глаз! — сказала Корделия. — Он продавец газет, понимаете? У меня на руках всего лишь газетная краска.

Мыло стало чёрным, а вода — и того чернее. Когда руки Корделии сделались достаточно чистыми, даже по меркам гувернантки, она цапнула с кухонного стола два тоста, густо намазав их мёдом. Выйдя из дома, она сунула один Сэму Ловкохвату. Тот прошептал:

— Кор… спасибочки, Кор! — а Корделия с мисс Глаз-да-глаз стали переходить улицу.

К тому времени, как Корделия и мисс Глаз-да-глаз добрались до Гайд-парка (двигаясь неспешным прогулочным шагом, одобренным гувернанткой), тост был доеден, хотя вкус мёда по-прежнему ярко ощущался на губах. Они подошли к озеру Серпентайн — поблёскивающей под солнцем водной ленте среди зелени.

У края воды стоял, держа под мышкой модель корабля, маленький кругленький мальчик с неудачной стрижкой.

— Гусь! — крикнула Корделия, кидаясь к нему.

Он расплылся в улыбке.

— Привет, Корделия!

— Добро утро, мастер Башмачник, — степенно произнесла мисс Глаз-да-глаз.

— Доброе утро, мисс Глаз-да-глаз. — Мальчик отвесил вежливый поклон.

Мисс Глаз-да-глаз оглядела парк, чтобы убедиться, что за ними никто не подглядывает. Шляпник и Башмачник, ведущие беседу, были явлением крайне необычным. На самом деле, между Шляпотворцами и Башмакотворцами не водилось дружбы уже несколько поколений. У мисс Глаз-да-глаз (не говоря уже о детях) были бы серьёзные неприятности, прознай любая из семей о дружбе между Гусем и Корделией. Это восприняли бы примерно с таким же неодобрением, как босоногого короля.

Корделия и Гусь тайно встречались в Гайд-парке по утрам несколько раз в неделю. Мисс Глаз-да-глаз была также гувернанткой Гуся, хотя она благополучно забыла поставить семьи Шляпников и Башмачников в известность о том, что обучает обоих детей. По понедельникам, средам и пятницам мисс Глаз-да-глаз занималась с Корделией в Доме Шляпников. По вторникам, четвергам и субботам она пересекала три улицы, отправляясь в Особняк Башмачников, чтобы наставлять Гуся в арифметике, рисовании и письме. По воскресеньям она ходила в церковь и полировала свои остроконечные ботинки.

Хоть мисс Глаз-да-глаз и заставляла их решать скучные уравнения и расхаживать слишком медленным шагом, и Корделия, и Гусь питали к своей гувернантке нечто вроде скупой привязанности. В конце концов, в карманах у неё всегда было полно карамели. И именно она познакомила их друг с другом, когда по отдельности они были весьма одинокими детьми. Конечно, Корделия обожала свою семью, и Кух, и Джонса, и Поисковых Голубей, и мышей, которые жили за плинтусом в кладовой Дома Шляпников. Но ничто не сравнится с тем, чтобы пошататься по округе с кем-то одного с тобой роста. Ведь тот, кто одного с тобой роста, всегда видит мир так же, как ты.

Но мисс Глаз-да-глаз познакомила Корделию и Гуся три года назад вовсе не из исключительной душевной доброты. На самом деле, была ещё одна причина, по которой дети втайне восхищались своей гувернанткой. Когда Корделия с Гусем встречались в парке, мисс Глаз-да-глаз встречалась в укромном месте со своим другом-джентльменом. Такой порядок устраивал все вовлечённые стороны.

— Что это у тебя тут? — Мисс Глаз-да-глаз скрылась в подлеске, а Корделия указала на Гусев деревянный кораблик.

— Это точная копия «Полированного Башмака», — с сияющими глазами воскликнул Гусь. — Гляди, тут даже мой брат Игнатиус у штурвала стоит!

Гусь приподнял кораблик, чтобы Корделия посмотрела. Паруса размером с носовой платок свисали между палочками мачт, снастями служили тонкие лески. Корпус корабля и поручни были вырезаны со всем мастерством, а у крошечного штурвала стоял выстроганный из дерева капитан.

— Потрясающе! — сказала Корделия.

Гусь засиял от гордости.

— Игнатиус всё плавание его для меня делал, — сказал он. — Подарил мне, когда вернулся.

Корделия помолчала.

— Корабль твоего брата в целости пережил шторм? — спросила она, чувствуя себя так, будто в животе образовался водоворот. — И мимо скал у Речного Зева прошёл?

— Игнатиус сказал, путь был лёгкий, — ответил Гусь. — А мимо скал у Речного Зева их как обычно провёл маяк.

Корделия заморгала. Отчего же маяку не удалось провести мимо скал и «Весёлый Чепчик» с его командой? Этот отрезок морского пути все лондонские моряки хорошо знали. Отец как-то сказал ей: «Когда путь носовой фигуре освещает яркий луч маяка, корабль скользит по воде как по маслу». Капитан Шляпник сотню раз проводил корабль между зубчатых скал, ориентируясь на свет маяка.

Корделия нахмурилась. Гусь перестал возиться со своей моделью и спросил:

— Почему ты спрашиваешь?

Корделия хотела, чтобы ужасные слова сделались маленькими, но как бы она ни крутила их в голове, они всё равно казались огромными.

— Мой отец пропал в море, — выпалила она. — «Весёлый Чепчик» разбился о скалы у Речного Зева.

Гусь как-то поник.

— Корделия, — выдохнул он, — мне так жа…

— Он не умер, — громко заявила Корделия. — Он просто пропал. Он очень скоро найдётся.

Гусь молча кивнул.

— Он держится на воде? — спросила Корделия, указывая на кораблик. Она хотела, чтобы друг перестал смотреть на неё с жалостью.

В ответ Гусь встал на колени и осторожно опустил миниатюрный галеон на воду. Тот весело заплясал на набегающих волнах. Гусь повозился со снастями и аккуратно покрутил штурвал.

— Думаю, если ветер будет дуть ему в паруса, а мы немного его подтолкнём — ДА!

Ветер наполнил крошечные белые паруса, и кораблик заскользил к центру озера. Корделия захлопала в ладоши и издала радостный возглас, в Гусь заплясал на месте, вскинув руки вверх.

— Только посмотри на него!

— Как настоящий корабль в океане!

«Полированный Башмак» уже добрался до середины Серпентайна. Какая-то парочка на лодке остановилась, пропуская его. Корделия и Гусь смотрели, как кораблик становится всё меньше и меньше.

Вдруг Корделии кое-что пришло в голову, и она сказала:

— Гусь…

— Да?

— Как твой корабль вернётся назад?

У Гуся сделался такой вид, будто он проглотил лимон.

Они припустили вокруг озера — ленточки на шляпке Корделии развевались на ветру, башмаки Гуся топали по земле. Корделия надеялась, что поблизости не окажется мисс Глаз-да-глаз, так что она не увидит, как её воспитанница бежит совсем не как подобает леди.

Но стоило им обогнуть озеро, как у них появилась проблема посерьёзнее недовольной гувернантки.

Корделия резко остановилась, а секундой позднее в неё врезался Гусь. Дорогу им преграждали четверо детей: пара идентичных близнецов-мальчиков и пара идентичных близнецов-девочек. Они глядели на Корделию и Гуся сверху вниз с идентичными недобрыми ухмылками.

Дети Перчаткотворцев.