Валентинкино детство

Тамара Фойрика

Эта книга о жизни девочки, которая пережила репрессии, лагерь, военное время. Какие они были, мальчишки и девчонки, детство которых прошло в эти совсем нелёгкие времена? Об этом рассказывает сама участница событий.Я же только с её разрешения записала рассказ

Как я записалась в школу

В то время мы жили в совхозе им. Молотова, сейчас это совхоз «Родина». Нам дали жилье: барак, в котором поселилось 6 семей. У каждой семьи был топчан, сколоченный из досок и накрытый разным тряпьем, он и был нашим домом. На этом топчане мы спали и взрослые, и дети. Когда утром взрослые уходили на работу, дети оставались дома. В холодное время все сидели по своим топчанам: на улицу не выйти, просто потому что не в чем было выходить — верхняя одежда была только у школьников.

У нас не было игрушек и книг. Но мы все равно придумывали игры, например, в дразнилки. Эта игра была простой и немного жестокой. Играли топчан на топчан, надо было придумать обидное прозвище для семьи противника. Побеждал тот, кто доведет соседей до слез. Детям помогали взрослые.

Однажды наши соседи совсем задразнили нас. Имя нашего папы было Евдоким. Соседи, взрослые, придумали дразнилку. Они научили своих детей и те дразнились:

— Евдоким — не докинь! Евдоким — не докинь!

Потом сын соседей забыл, как правильно дразниться и кричал:

— Евдоким — запулю! Евдоким — запулю!

Нам это казалось очень обидным, и мы с сестрой плакали, не зная, чем ответить.

Вскоре из школы пришёл брат. Увидев нас в слезах, он спросил:

— В чем дело? Чего ревёте?

Мы всё рассказали ему. Петя засмеялся:

— Всего-то? А как их отца зовут?

— Мирон, — хором сказали мы.

— Здорово! Ну теперь дразнитесь:

Как у нашего Мирона

На носу сидит ворона.

Мы обрадованно заголосили в сторону соседей:

— Как у нашего Мирона

На носу сидит ворона!

Теперь от обиды ревели уже соседи.

Мне эта игра не нравилась. Чаще всего я просто наблюдала за другими, а когда мне это надоедало, я отворачивалась и начинала ждать сестру из школы. Моя сестра Шура была старше меня на два года и училась уже в третьем классе. Я думала о том, как Шура придет и будет учить уроки, а я буду все повторять за ней, это было так интересно: каждый день узнавать что — то новое!

Однажды, проводив сестру, я сидела на своем топчане и, не обращая внимания на задиристые дразнилки с соседнего места, думала:"Ну что это такое? В школу записывают с 8 лет, а мне только будет семь и поэтому нельзя учиться? Но это несправедливо! Сиди тут и слушай этих «дразнителей». Нет, я сейчас пойду, и сама запишусь в школу!»

Вскочив с топчана, я надела старые — престарые опорки — изношенные безразмерные башмаки, в которых мы выходили во двор и выйдя из дома, решительно двинулась в сторону школы. Стоял теплый сентябрьский день. Я шла по улице, совсем не думая о том, как я буду записываться.

Подойдя к школе, увидела, что там была перемена и ребята, среди которых было много знакомых играли во дворе. Тут зазвенел звонок. Все пошли в класс. Школа была начальная, в ней было всего четыре класса. В каждой классной комнате занимались ученики двух классов: в одной — первый и третий классы, в другой — второй и четвертый. Но это я узнала потом, а пока я вместе с учениками зашла в комнату и села на скамейку среди первоклассников. Никто не обратил на меня внимания, ничего не сказал мне, и я с любопытством разглядывала класс и ребят.

Они, одетые и обутые как придется, готовились к уроку. Во мне снова проснулась обида:"Ну почему мне нельзя ходить в школу, ведь здесь так интересно!» Слезы навернулись мне на глаза, но тут в класс вошла учительница. Она была молодой и худенькой. Учительница сказала:

Конец ознакомительного фрагмента.