Валери. Мелодрама с элементами детектива

Тамара Владимировна Злобина

Киргизия. Бишкек. Валерия и её четверо друзей – Максим, Рафаэль, Илья и Тимур, живут в непростой атмосфере. Союз развалился. Многие русскоязычные семьи вынуждены были уехать в Россию из-за махрового национализма и претеснений.У всех пятерых друзей неполные семьи, и возможности покинуть город, в котором родились и выросли у них нет.Но у Ильи есть план, как выйти из этой, казалось бы безвыходной, ситуации…

© Тамара Владимировна Злобина, 2018

ISBN 978-5-4493-4802-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Валери и четыре мушкетёра

— Неужели это ты, Лерочка-Валерочка? — с неподдельным удивлением поинтересовалась Ирина Петровна, глядя на высокую, худощавую девушку с коротко стриженными, под мальчика, тёмными волосами.

— Да, тётя Ира, это я, Валерия! — ответила девушка, глядя на женщину открыто, без тени смущения.

— Ну да, ну да, — поправилась Ирина, — девочка подросла — выросло и имя, как из детских штанишек вырастают все дети.

— Каким ветром в наши Палестины? — спросила она, вглядываясь в лицо девушки и решая, на кого она стала похожа: на отца или на мать — её закадычную подругу Надюшку Берестову, в замужестве Гордееву. Решив, наконец, что Валерия взяла от обоих родителей всё лучшее: рост, осанку и глаза цвета вороньего крыла — от отца, красиво очерченный мягкий рот и аккуратный носик — от матери.

— А я постоянно проведываю бабу Веру, — ответила Валерия. — Ведь мы с ней одни остались…

В словах девушки не было укора — лишь констатация факта, не больше.

— А я вот за мамой приехала, — словно оправдываясь сказала Ирина.

— Ну, что же, хорошо, — без особого энтузиазма отозвалась девушка. — Я рада за бабу Веру.

— А, хочешь, поехали с нами? — неожиданно предложила Ирина. — Тебя здесь ведь ничего не держит…

— Пока не могу, — загадочно ответила Лера. — Дела кое-какие есть… Но я подумаю над вашим предложением.

— Подумай-подумай! — обрадовалась Ирина. — Всё равно уезжать придётся. Рано или поздно… Русским тут жить не дадут. Сама знаешь.

Валерия старалась держаться независимо и уверенно, но Ирина уловила в её глазах загнанные глубоко внутрь беспокойство. Женщине хотелось пожалеть девушку, оставшуюся в этой чужой стране без родителей, наедине с такими проблемами, которые не каждому взрослому по плечу. Но глаза Валерии смотрели на Ирину слишком по-взрослому, слишком недоверчиво.

— Сколько же пришлось перенести, бедной девочке? — подумала Ирина. — Потому такое недоверие. Кто знает, что творится в этой хорошенькой головке?

Поэтому Ирина просто спросила:

— Как живёшь, девочка?

Валерия наклонила голову, так напомнив сейчас свою мать, и призналась:

— После того, как уехали ваши Олег и Игорь — совсем невесело стало… Вот только баба Вика и осталась…

— Как же ты, Лерочка, перенесла всё это? — Ирина готова была расплакаться от той несправедливости, что жизнь преподнесла этой девочке.

Но Валерия тряхнула своими короткими волосами и ответила твёрдо:

— Ничего, тётя Ира, держимся.

— Работаешь где? — продолжала задавать вопросы Ирина.

— Да где тут может работать русская девушка? — криво усмехнулась в ответ Лера. — Всюду ввели киргизский язык… Ну, разве в борделе, или на панели?… Там язык не спрашивают…

— Не дай Бог! — замахала руками Ирина, и Валерия ответила на испуг женщины с улыбкой:

— Нет, не работаю.

— На что же ты живёшь, девочка? — засомневалась Ирина.

— Да, так, байкуем с ребятами по-маленько.

— На мотоциклах что ли гоняете? — уточнила Ирина.

— На байках! И гоняем, и зарабатываем… Где пиццу доставим, где какую корреспонденцию развезём, где продуктовый заказ доставим…

— Так ведь это гроши! — с болью в голосе констатировала Ирина.

— Ничего! — улыбнулась в ответ Валерия. — Нам с бабой Верой хватает.

— Что же ты к нам жить не перебралась? — поинтересовалась Ирина. — Вдвоём всё-таки спокойнее было бы…

— Нельзя, тётя Ира, — ответила Валерия с таким видом, словно ей приходится объяснять малой, несмышлёной девчушке, а не взрослой женщине. — Квартиру сразу разграбят… Мне её ещё продать нужно — какие-никакие, а «бабки».

— Лерочка наша молодец! — вступила в разговор мать Ирины, услышав конец фразы. — Она всё домой несёт: какую копеечку заработает, или фруктов насобирает… Да моя пенсия… Вот так и живём… Пеку вот пироги… Друзья Леры иногда собираются у нас… Тоже хорошие мальчики. Смешливые такие. Всё подсмеиваются над старой глухой бабкой… А я не в обиде: ведь не со зла они — по доброте душевной…

С улицы послышались длинные гудки и Валерия поднялась с места6

— Ну, всё, мне пора. Пацаны начинают терять терпение… До свидания, я ещё зайду, если вы не против?

— О чём ты, девочка? — удивилась Ирина. — Разве я могу быть против? Ты для меня, как дочь!

— Ладно, я побежала! — сконфузилась девушка. — У нас сегодня с пацанами ещё несколько дел.

— Вечером ждём. Пир закатим по поводу встречи, — сказала Ирина, ласково глядя на Валерию, и та в ответ помахала ей рукой.

Когда дверь за девушкой закрылась, Ирина неожиданно вспомнила, как Игорь называл дочь — «вечерняя звезда». Она до сиз пор не понимала почему именно эта ассоциация пришла ему на ум, а вот теперь кажется поняла.

— Вечерняя звезда! — произнесла она вслух почти восхищённо. — Несомненно так… Несомненно, вечерняя… И, несомненно, звезда.

Ирина Петровна подошла к окну, выходящему во двор и видела, как девушка лёгкой походкой вышла из подъезда и направилась к группе мотоциклистов.

— Один, два, три, четыре, — считала Ирина. — Прямо четыре мушкетёра: Атос, Портос, Арамис и Дартаньян…

Потом обратилась к матери:

— Это и есть друзья нашей Лерочки?

— Да, — ответила та. — Макс, Илья, Тимур и Рафаэль.

— Мамочка, ты их всех знаешь по имени? — удивилась Ирина.

— Я о них всё знаю, — улыбнулась Вера Николаевна. — Эти мальчики её одноклассники.

И добавила с сожалением:

— Мамы у всех русские, а отцы… У Тимура отец армянин, у Ильи — еврей, у Рафаэля — татарин. Только у Макса отец русский — зато мать украинка.

— Почему же они все до сих пор здесь, во Фрунзе? — спросила Ирина, с удивлением глядя на Веру Николаевну. — Или им ехать некуда?

— Дело в том, — ответила та, — что отцы — одно название… Отец Ильи давно в Израиль укатил. Армянин в своей Армении с новой семьёй… Татарин пьёт по чёрному… А у Макса отец инвалид: на заводе несчастный случай с ним произошёл. Платят какую-то мизерную пенсию, на которую далеко не уедешь… Вот такие дела доченька. Да и Лерочка одна, как перст. Вот и сдружились ребята — не разлей вода… Особенно, когда Надежду у банка грабители застрелили… Надо же было твоей подруге оказаться там во время ограбления? Такая, видимо, судьба невезучая…

— Этих уродов хоть нашли? — поинтересовалась Ирина.

— Нет, — сокрушённо покачала головой Вера Николаевна, — не нашли.

— Не особо, видно, и искали?! — возмутилась Ирина Петровна.

— Так и искать-то некому, — ответила мать. — В милиции одни киргизы работают, да узбеки. А из них какие работники? Одни так и смотрят в степь, другие — торгаши… Ходят по рынкам и ларькам мзду собирают, да бандитов крышуют — вот и вся работа.

— Да, уж, — отреагировала Ирина, — вспомнила вдруг нашего бывшего соседа Рулёва Геннадия Ивановича… Как его милицейский полковник, прежде чем к делу подключить, несколько дней в камере держал, чтобы тот от наркотиков отошёл… Вор-рецидивист Рулёв раскрывал ему и кражи, и убийства…

— Клавдия Ивановна — его мать говорила об этом полковнике: — «Тяма у него в голове не хватает» — подключилась к воспоминаниям дочери Вера Николаевна. — У них у всех там этого самого тяма не хватает.

— Уверена, что Рулёв то дело с ограблением раскрыл бы, — сделала вывод Ирина.

— Только нет его уже на этом свете, — вздохнула мать, — да и полковника того уволили из милиции… на пенсию отправили. Говорят, что он теперь на рынке сухофруктами торгует…

Мать и дочь немного помолчали, думая каждая о своём. Вера Николаевна, конечно, была рада, что дочь приехала за ней, что внуки напередовали ей кучу приветов и подарков, даже зятёк, её недолюбливающий, передал, чтобы она бросала всё, и уезжала из этого «дикого края» на родину — в Россию. Но едва старушка подумала о Валерии, на душе у неё сразу похолодало, и она высказала свои мысли вслух:

— Вот я уеду… А, как же бедная девочка здесь останется? Одна-одинёшенька?…

— Ну, как мы видим, мама — она не одна, — возразила Ирина, хотя прекрасно понимала, что та имеет в виду. — Вон у неё какая защита!

— О чём ты, дочка? — не поняла Вера Николаевна. — Это же мальчики… Они сами нуждаются ещё и в помощи, и в защите.

Ирина положила свою руку на натруженные руки матери.

— Всё я прекрасно понимаю, мама, — ответила она. — Но не сможем же мы взять Валерию за руку и увезти с собой… Она уже взрослая девочка… Девушка.

— Может мне пока остаться здесь? — вопросительно взглянула мать в глаза дочери.

— Тогда она вообще никуда не уедет! — запротестовала Ирина. — Сама сказала, что они, как мушкетёры: один за всех и все — за одного.

— Тоже верно, — ответила Вера Николаевна и тяжело вздохнула.

Вопрос обоим женщинам казался не разрешимым: куда не кинь — везде клин.

— Ох, уж этот проклятый национализм! — в душе негодовала Ирина. — Столько лет мы прожили в Средней Азии, столько сил и здоровья положили… Казалось бы, построили жизнь. И в один миг всё потеряли… С каким сердцем уезжали в Россию — даже вспомнить страшно: народ, словно в военные годы штурмовал поезда, набиваясь в вагоны, как сельдь в бочки… Какие мысли бродили в голове, какие разговоры велись…

— Мы-то уедем, — словно читая мысли дочери, сказала мать. — А сколько таких, кому ехать некуда… Да и не на что…

Вера Николаевна склонила голову, глотая непрошеные слёзы, а Ирина молча гладила руки матери — ответить на это было нечего.