Перекрыть

Тамара Викторовна Дулёва, 2023

Со временем от памятных событий остается лишь слово, а после – сотрётся и оно. Новые знакомые, любовь, хобби – все становилось для Августина временным. И лишь неведомая ранее тревога неизменно тащилась следом, словно камень, застрявший на подошве. Вернувшись в дом своего детства, художник сталкивается с чередой необъяснимых событий, причина которых зародилась в его тоскливом детстве. Вместе с членами семьи ему предстоит узнать какие тайны хранит поселок Фосфоритный, пока не стало слишком поздно.

Глава 7

Максим зевнул: внезапно захотелось спать — и вскоре он ощутил, как потихоньку проваливается в сон. Он понимал, что засыпать здесь — словно угодить в капкан, но ничего не мог поделать с этим усиливающимся желанием. Когда мужчина открыл глаза, то обнаружил себя стоящим на лесной безлюдной тропе, казалось, будто его отрезали от всего мира. Издалека доносился звонкий женский смех, и мужчина не раздумывая пошёл по направлению к источнику шума. Тучи стянулись, влажность увеличивалась, и спустя несколько минут послышался размеренный стук капель. Дорожка вывела его к двухэтажному серо-коричневому дому с плешивой лужайкой. Проработав в сфере недвижимости несколько лет, зайти внутрь показалось ему дурной идеей, пренебрежением по отношению к своему статусу.

Дождь закончился также резко, как и начался, и мужчина посмотрел вверх, на кристально чистое небо, после этого перевёл взгляд на дом. На лавочке у входной двери сидел мальчик, теребя в руках только что сорванный с клумбы цветок. Подойдя ближе, Максим узнал в ребенке себя. Воспоминание вызывало улыбку, но на смену радости пришла тревожная грусть, он пробовал шагнуть вперед, но словно окаменел. Перед ним обшарпанный дом, принадлежащий матери, обветшалая лавочка, у которой то и дело собирались местные любители дешёвой водки и нецензурных песен — всё это стало постыдной тайной успешного риелтора, его грязным прошлым, старательно оберегаемым от посторонних глаз.

Поток воспоминаний прервался, когда из дома вышел статный мужчина и придержал дверь для своей фигуристой спутницы. Мужчина этот выглядел лет на сорок, его спутница — на двадцать и, судя по дорогим костюмам и важному виду, это были люди из высшего общества. Присмотревшись, Максим нахмурил брови, не ожидал снова увидеть лицо давно позабытого родного отца. Раскрыв зонт, пара медленно подошла к ребенку, стараясь обойти лужу на крыльце.

— Мы с твоим отцом сейчас обсуждали… Мы правда хотим, чтобы ты жил с нами, просто сейчас неподходящее время…

— Твоя мама болеет. Понимаешь, ей нужна твоя помощь. Сынок, ты ещё ребенок, не злись на маму, она не хотела обижать тебя.

— Мне все равно на неё! Не хочу звать эту женщину мамой, не хочу быть здесь. Я хочу жить только с тобой, папа. Ты же заберёшь меня, как забрал Августина? Пожалуйста, забери меня отсюда.

— Заберу, конечно заберу.

«Ложь», — усмехается Максим, наблюдая за ними со стороны. Ни разу в жизни он не слышал более гнусного вранья.

Отец сообщает мальчику, что возле их частного дома есть своя площадка, и что она непременно придётся сыну по душе. Говорит о новых игрушках, даже упоминает какой-то непонятный для ребенка «кинотеатр». Пока можно ничего не решать, сперва ему всё покажут и расскажут, сделает это его нянечка, которая уже с нетерпением ожидает первой встречи. Они общаются ещё какое-то время, до тех пор, пока женщина в красном костюме не начинает едва заметно теребить рукав пиджака отца.

— В машине мало места из-за вещей. Мы отвезем Августина и вернемся за тобой, хорошо?

— Только побыстрее, — маленький наивный ребёнок протянул отцу пару боксёрских перчаток, что валялись у лавочки на земле. — Папа, а для них будет место?

Если бы отец только знал. Если бы знал, что боксерские перчатки мальчик нашёл днём ранее у помойки, то без раздумий ударил бы по маленькой дрожащей руке. Но отец не хотел задавать лишних вопросов, взгляд его задержался на грязных ногтях сына, после чего он всё-таки брезгливо принял элемент экипировки. Если бы он тогда понял, что мальчик доверил самое ценное, что у него было в тот момент… Наблюдая, Максим вспомнил, что когда увидел брошенные боксерские перчатки, то пообещал себе вырасти сильным, вырасти тем, кто сумеет постоять за себя. Мальчик верил: если он станет спортсменом, сверстники больше не смогут издеваться над ним, как и не будут надсмехаться над его семьей. Он пообещал тренироваться, чтобы защищать себя и брата.

— Дорогой, пойдём уже отсюда, я таак замёрзла, — девушка прошептала мужчине на ухо, чтобы мальчик не услышал. Но он услышал, только лишь не осознал, что эта встреча — последняя. Больше он никогда не увидит их.

Пара поспешила в машину, никто из них не обернулся. Взрослый Максим всё смотрел и смотрел на маленького брошенного себя, пока их глаза не встретились. И вдруг на лицах обоих произошла полная перемена: исчезли и задумчивое выражение на лице мужчины, и растерянность на лице ребенка, вызванная, должно быть, внезапным отъездом отца и брата.

— Эй, мальчишка, пошли погуляем? Я куплю тебе новую одежду в школу, никто не посмеет сказать, что ты ходишь в обносках.

Мальчик вздрогнул и забежал в дом. Раздался звук поворота ключа в замке. Максим усмехнулся, дошло осознание насколько странно и неуместно прозвучало его предложение со стороны. Захотелось закурить и он порылся в карманах куртки, пальцы тут же остановились на желаемой пачке. Осталось только две сигареты. Тоска оковами сжала его сердце; ему до боли захотелось сбежать из этого места… Но он не знал куда уйти, поэтому пошёл куда глядят глаза.

— Прошлое не изменить, но ты пытаешься это сделать, — сказала Диана, внезапно появившаяся справа от него.

— Прошлое не изменить, но ты сознательно застряла в нём. И что хуже? — появление давней подруги никак не отразилось на невозмутимо-спокойном выражении лица Максима. Нет, он не был удивлён. Если чему и могла научить жизнь с матерью, озабоченной паранормальными явлениями и оккультизмом, то это умению сохранять хладнокровие даже, когда рядом идёт девушка, физическое тело которой, должно быть, давно сгнило.

— Ты оказался прав, подобраться к Августину во снах так, чтобы другие сущности не заметили, практически невозможно. А вне снов я всего лишь скелет, груда бесполезных костей, не больше. Видел бы ты, как он испугался.

— Ещё бы, чокнутая мамаша не успела воспитать из него себе подобного, — Максим сделал вдох и медленный выдох, чтобы унять нарастающее раздражение. Заприметил впереди лавочку у озера и направился к ней. — Повторюсь, ему не нужна твоя помощь. Никогда не была нужна. Почему ты вообще так прицепилась к нему? Мой брат никогда не был верен: ни семье, ни девушкам, ни даже себе. Хотя уверен, для тебя это не новость.

— При жизни для меня вы были семьей, и до сих пор ничего не изменилось. Мне больно за вас обоих, ведь сейчас я понимаю куда больше.

— Ты можешь перемещаться во времени сколько тебе угодно, читать каждую мысль в наших головах, но даже так твоё понимание останется субъективным, — мужчина выпустил дым от сигареты вниз. — Вот бы найти твои останки и сжечь их, чтобы ты поскорее покинула этот мир. Признавайся, куда ты спрятала их?

Диана обогнала Максима и встала на пути.

— Почему ты до сих пор не веришь мне? Демон, что охотится за вашими душами, слишком силён, ты хоть понимаешь, чем это кончится? Мы всё ещё можем справиться с ним, я помогу, но мне нужно… Нужно, чтобы ты был со мной заодно. Пока ещё есть время спасти вас.

Максим поднял бровь, и стало ясно, что он думает о её предостережениях. Вместо ответа он затянулся сигаретой и медленно выпустил дым на девушку. Этот поступок взбесил её даже больше, чем его напускная незаинтересованность. Терпение лопнуло.

— Очнись же от своих иллюзий! Ну почему ты настолько беспечен?! Я видела, что происходило с тобой, и мне жаль, что ты прошёл через всё это в одиночку. Попробуй выговориться мне и тебе станет лучше!

— Так беспокоишься обо мне… Но мне не понять твоей доброты, да и не хочу я этого.

— Августин не заслуживает смерти.

Максим вдруг тихо рассмеялся, но этот смех заставил ее поджать нижнюю губу и опустить взгляд вниз.

— А я заслуживаю?

— Нет, — она поморщила миниатюрный носик, словно от неприятного запаха. — Ты тоже…

— Впрочем, это неважно, — мужчина перебил её. — Бесит меня твоя больная привязанность к нам с братом. Хочешь помочь каждому, но твои порывы больше смахивают на лицемерие, нежели на благородство.

Девушка проглотила свои возражения. Она подошла к нему очень близко, солнце озолотило её светлые волосы. Наступила долгая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием мужчины.

— Ладно, Максим, видит Бог, я сделала всё, чтобы достучаться до тебя, — устало произнесла Диана.

В ответ Максим лишь усмехнулся. А девушке вдруг почудилось, словно давно остановившееся сердце вдруг пропустило удар. Она схватилась за грудь, будто воздуха не хватало, но дальнейшего стука не последовало. Откуда же взялась эта острая боль в грудной клетке слева? Призрачная дева решила про себя, раз Максим не воспринимает её предостережения всерьёз, то она обязательно достучится до Августина, расскажет ему всю правду. Любой ценой она должна спасти хотя бы одного из них. И раз для Максима всё происходящее лишь шутка, то…

— Я больше не побеспокою тебя.

Девушка протянула ему руку. Когда он коснулся её холодной кожи, то потянула его на себя, Максим вопросительно взглянул на неё.

— Больше не приезжай в интернат. Рассудок к твоей матери не вернётся, да и душу её не спасти. Быть рядом опасно, она может забрать тебя с собой в ад раньше положенного времени.

Диана с силой толкнула его. Мужчина моргнул, а когда открыл глаза, то почувствовал, как падает с большой высоты. Теперь Диана стояла на обрыве, фигура её постепенно отдалялась. И прежде, чем мужчина погрузился в воду, услышал оглушительное: «Беги отсюда».

Больница.

Тело мужчины судорожно дёрнулось и изо рта полилась мутная вода. Когда она перестала течь, он пришёл в себя. Начала усиливаться пульсирующая головная боль в висках. Голова наверняка болела уже давно, но именно сейчас становилось невыносимо. Ноги еле держали своего хозяина, мотаясь из стороны в сторону, словно после продолжительной попойки, Максим пулей вылетел в коридор. Оглянулся. Лестница оказалась в поле зрения. К ней.

Как только он начал спускаться, то увидел, как по направлению к нему идёт медсестра, что обещала вернуться с врачом. Только вместо него она держала под руку его мать.

— Куда же ты?! — окрикнули сзади, но оборачиваться было нельзя.

«Думай же. Так, на другом конце коридора должна быть еще одна лестница. Посередине коридора лифт»

Добежав до лифта, он без остановки нажимал кнопку. Оглянулся. Две женские фигуры неспеша приближались. Раздался громкий смех, тот, что он слышал во сне, сейчас же женщин забавляли его действия, как охотника забавляет загнанная в ловушку дичь. Двери лифта открылись, мужчина забежал в него, но сразу же вышел.

«А что, если я застряну? Нет, нельзя, слишком рискованно»

Остался последний вариант — спуститься по лестнице в конце коридора. Так что, возможно, есть шанс выбраться живым. И он побежал. Бежал сломя голову и не обращая внимания на производимый им шум, потому что верил: смерть дышала в спину.