Эмансипантки

Тамара Борисовна Карсавина

Книга «Эмансипантки» была написана более 10 лет тому назад. О чём она? О Западной Украине, о Львове, о львовянах. Точнее о львовянках, которые жили, уже в далёкие теперь, 80-е годы. Жили по-разному. Кто лучше, кто хуже. Влюблялись, сбивались с праведного пути, сходились, расходились, интриговали, растили детей и …работали. Работали, не покладая рук по 8 часов, каждый день, наравне с мужчинами. Но ни о чём не жалели. Почему? А потому что эмансипантки.

ГЛАВА 18

В дверь позвонили. Я вышла в наш коридорчик и увидела женский силуэт, стекло было узорчатое. Силуэт был чёртовски похож на Линкин.

— Линка, это ты? — спросила я громко.

— А ты ждешь кого то? — вопросом на вопрос, по-еврейски, ответила Линка.

— Нельзя просто ответить «я»?

— А где интрига? — засмеялась Линка.

Я открыла. На пороге стояла Линка. Довольное лицо с оттенком озабоченности говорило о том, что приход это знак чего-то.

— Заходи, гостем будешь, как говорил мой отец, — сказала я, распахнув двери.

Линка полезла целоваться и я учуяла запах спиртного.

— Никак опять от Дяди? Или есть другие причины прихода, — спросила я, закрывая входные двери.

— Ох, Жанчик, от Дяди и другие причины тоже имеются, — по-пьяному глубоко вздохнула Линка.

Бесцеремонно прошла в комнату и плюхнулась в кресло. Было видно, что она настроена на беседу, но временно, пока не выветрится алкоголь, готова потрещать на общие темы.

— Жанчик, не угостишь гостью кавой, хочу прийти в норму, а то как-то перебор получился.

— Не вопрос, отдыхай, — сказала я и пошла на кухню.

— Жан, у тебя три комнаты? — заорала из комнаты Линка.

— Да — а — а! — заорала я в ответ.

Так мы орали минут пять пока я не сварила каву и не пришла в комнату. На журнальном столике стояла открытая початая бутылка шампанского и лежала развернутая надломленая шоколадка.

— Так понимаю с барского стола? — спросила я расставляя чашки и жестом приглашая подвинуться ближе.

— Ну, а чего добру пропадать? — опять вопросом на вопрос ответила Линка. — Мы с тобой не спеша, спокойно, под каву оприходуем это дело. Я намерена у тебя посидеть, ты может имела какие планы?

— Не-э, хотела сходить в магазин и заодно пройтись, так не пойду, посижу с тобой…

Линка взяла чашку с кавой и с удовольствием отпила. Потом задумчиво посмотрела на меня, но ничего не спросила, а просто стала разглядывать комнату. В комнате собственно и разглядывать то было особенно нечего. У нас не было традиционной стенки. Вместо неё на всю стену раскинулся стеллаж с книгами. Недавно от сестры я откупила пианино, с мыслью, что дети займуться музыкой, но пока оно стояло как мебель. Кроме этого в комнате стоял традиционный уголок, и журнальный столик.

— Да, негусто, — бесцеремонно сказала Линка. — А чего стенку не купите?

— Так её некуда ставить, да и комната становится такая узкая, если купить стенку. И потом ты ж в курсе, что надо искать какие-то знакомства, чтобы купить стенку или стоять в очередях по ночам, опять таки новая рассрочка, мы только-только выплатили кухню.

Линка задумчиво пила каву и дальше рассматривала комнату.

— А как ты разместила детей?

— У Алёнки своя комната, а Сашка спит на уголке, на ночь сдвигаем.

Линка с трудом выбралась из кресла и пошла в спальную, которая была смежной с гостинной. В спальной тоже нечем было удивить, две кровати и шкаф.

— Жанчик, а как долго у вас квартира? — спросила потягиваясь Линка, вид кроватей навеял непроизвольное телодвижение.

— Да уж пятый годок тянем лямку.

— Я в курсе, что у тебя кооператив, ну и как?

— Каком кверху. Платим.

Линка опять потянулась, потом покрутила головой как бы стряхивая хмель, и подошла к столику. Налила себе ещë кавы и примостилась на кресле.

— Ну и как ты считаешь, кабала?

— Может и кабала, но лучше чем жить с родителями в двух комнатах. Мы не жалеем, что влезли в это дело. Конечно, ничего себе не позволишь ни из одежды, ни из мебели, как видишь, но зато человеческие условия и для детей, и для нас.

Линка сидела задумавшись, помешивая сахар в чашке.

— А как ты считаешь район Рясне — это хорошо или какой другой лучше?

— Например?

— Например район Топольной или Новый Львов?

— Это всё в разных местах. Пожалуй ближе всего к центру Новый Львов. Я не знаю и Новый Львов, но точно это не так далеко как Рясне или Топольная.

— Я плохо знаю Львов, поэтому и спрашиваю.

Интересно, что случилось? Как-то она сегодня сбита с толку. Наверное Дядя её чем-то огорошил и она как человек неустойчивой конструкции никак не может найти точку опоры.

— Где у тебя туалет? — спросила Линка

— Пошли покажу.

Я взяла два фужера на кухне и пришла из кухни в комнату. Дело в том, что туалет окном выходит на кухню и гость всегда очень смущается и сидит тише воды ниже травы, а в туалет в общем-то человек зашел не для того, чтобы сидеть тихо.

Я налила себе шампанское в фужер и отпила пару глотков. Линка с удовольствием наполоскалась в теплой воде, заглянула в Алёнкину комнату и пришла ко мне опять. Покрутилась по комнате и пошла на лоджию, удивилась, что лоджия такая большая. Потом свесилась вниз, видать хотела заглянуть к соседям, на лоджию, этажом ниже.

— Ну ты что? — заорала я. — Хочешь свалиться?

— А ты бы плакала? — заржала Линка.

— Можно подумать, что за тобой некому плакать?

Линка присела на плетёное кресло, которое стояло на балконе, и с удовольствием вытянула ноги.

— Имею к тебе беседу, принеси не в службу, фужерчик, хочу что-то рассказать.

Я метнулась в комнату, принесла фужер, присела на порожке лоджии и приготовилась слушать. Линка с чувством начала рассказ. Она долго ходила вокруг да около и наконец выпалила

— Жанчик, мне предложили кооперативную квартиру!

— Ну наконец-то разродилась!!! Я так и думала, что случилось невероятное.

Линка сразу как-то протрезвела и предложила восполнить. Мы чокнулись и с удовольствием осушили фужеры.

— Кряк, — сказали мы дружно.

— Ну и когда ты конкретно въедешь?

— На следующий год летом!!!

— Ёлки-палки, Линка, так выглядит счастье, — заорала я.

Линка в ритме танго тронулась в комнату налить новый фужер. Она бурно переваривала событие. Вслух размечталась, как она всё обустроит и облагородит. Я помалкивала. Пусть человек осознает свое счастье, не каждый день происходит такое событие. Её мечты летели впереди паровоза: и балкон она засадит цветами, и люстры купит хрустальные, и красивый цветной кафель достанет. Мне хотелось крикнуть: «Опомнись!» Где ты это всё достанешь? Магазинов со строительными материалами нет. Обо всём надо договариваться, никаких денег не хватит, а ещë надо хоть какую-то мебель и каждый раз, поквартально, платить за стены.

— Жанчик, Жанчик, мы устроим грандиозное новоселье!!! Я приглашу всех!!!

Не хотелось вот сейчас, прямо в лоб, расстраивать подробностями, но я то знаю, как всё будет. Сначала, Линчик, вы отнесёте кучу денег в банк — это первый взнос. Потом вас будут собирать как минимум раз в месяц на кооперативные собрания и вы будете оповещены о какой-нибудь очередной доплате. Доплачивать будете за всё: за чугунную ванную, иначе поставят стальную, а она не держит тепло, потом за паркет, который надо положить в коридоре, иначе будет линолеум. Потом начнется возня с сантехникой. Уже всего и не помню, потому что не на все собрания ходила я, ходил и Олег.

— Наконец-то я вздохну спокойно, без свекрови, в большой квартире, — дальше мечтала вслух Линка. — Я хлопцев поселю в одной комнате, Степан сделает двухэтажные кровати, а себе отвоюю комнату. Наконец-то куплю трюмо и буду покупать себе хорошие духи и ставить у зеркала. Степана выселю в большую комнату, что ему не всё равно, где храпеть? Правда Жанчик?

— Теперь осталось спросить Степана.

— Да ему на всё с прибором! — отмахнулась Линка. — Слушай у нас кончилось шампанское. Во я корова! Могла бы догадаться что-то ещë прихватить. Тем более, что неохота домой ехать, хлопцы у моих в селе, да и Степка туда помотал, а может я у тебя заночую. А, Жанчик?

— Я так вижу, что от тебя не отвязаться. А чем тебя кормить, чудо ты гороховое?

— Ой, да мы простые рагули едим всё.

— Да в том-то и дело, что нет всего.

И мы дружно захохотали. Потом решили пожарить картошку и сделать салат из свежей капусты. К выпивке у нас в семье особое отношение. Мы никогда ничего не держим и не покупаем. Всë бутылье всегда или кем-то чужим куплено, или подарено по случаю, или за что-то. В этот раз сгодилась бутылка, которую подарили Олегу за участие в работе над дипломом. Он помогал делать какие-то расчётки и за это был подарен джентельменский набор: коробка конфет, которая была съедена сразу, банка кавы, которая была уже выпита и бутылка коньяка, которая осталась и которую я не могла утаить от Линки, совесть не позволила.

Пока жарилась картошка, Линка разобралась со всеми проигрывающими устройствами в нашем доме. Магнитофонные кассеты она не захотела, там было много джазовой музыки и Элвиса Пресли. Ей пришлись по вкусу пластинки. Пластинок у нас немного, но потанцевать хватает. Она с удовольствием послушала инструменталку Поля Мориа и взялась за наших исполнителей. Сначала она поставила сладкоголосого Ободзинского, который утверждал что «эти глаза не против», потом перешла к АББе и Модерн Токинг. Но на «ура» пошёл Антонов. Пока пожарилась картошка я несколько раз прослушала «Ах белый теплоход, бегущая вода, куда же ты несешь скажи куда…», но больше всего её впечатлили «В краю магнолий плещет море, сидят мальчишки на заборе, и восхищенье в каждом взоре…» Я, между прочим, тоже очень люблю эту песню. Когда мы жили в Ленинграде, ни одна крупное сборище не проходила без этой песни. И мы, уже хорошо поддатые, носились в танце по всем свободным площадям. Особенно усердствовала я с нашим другом Петькой, который называл меня — тëтей Жанной, а Олега — Дядей, хотя был моложе только на год. Это приятное воспоминание настолько сидит во мне, что я эту песню буду всегда любить.

Под картошку мы поставили Эдиту Пьеху. Коньяк пошёл легко, но надо сказать, что я плохо переношу тяжелые напитки. Пока алкоголь в действии, ещë ничего, но похмелье кошмарное. Утром невозможно было поднять голову, Линка выступала в качестве лекаря. Она сварила крепкий кофе, хотя меня мутило даже от запаха любимого напитка. Сестра милосердия просто силой заставила проглотить пару глотков и действительно полегшало. Потом я с удовольствием растянулась под одеялом и неожиданно заснула. Проснулась от того, что аппетитный запах потянул из кухни. Оказывается Линка сбегала в магазин, купила молока и напекла замечательных оладий. Большая кружка чая и штук шесть оладий привели меня в чувство.

— Ну как легче? — осведомилась подруга. — Я и не думала, что ты так слаба на коньячок.

— Скажи мне разве нормальные люди выпивают стакан конька под картошку и салат из капусты? Вполне бы хватило 50 грамм под каву, так нет же, надо всю до дна, просто свиньи, что ты, что я.

— Может и свиньи, но здорово дали! Как мы вчера носились в танце! В «Краю магнолий» слушали наверное раз 100 пока не попадали и не позасыпали. Даже сосед приходил с низу. Мы ж с тобой носились по всей квартире. Я с ним побеседовала на родном наречии. Сказала, что у меня юбилей, что я разошлась с мужем и мне некуда идти, а ты добрая душа меня приютила, и я в знак благодарности тебя напоила.

— Ну спасибо, достойная реклама. Теперь все соседи будут знать, что у нас здесь пьяные оргии.

— А я его нейтрализовала, налила ему стопарь и разрешила погладить свое колено. Он сегодня утром мне попался, когда я шла из магазина, так спросил, может встретимся.

— А почему не предложил сразу в ЗАГС?

— Дело в том, что я ему пообещала встречу в том случае, если он мне купит квартиру, а то мне негде жить. Он так испугался, что даже не попращался.

— А может побежал снимать деньги с книжки. Он мужик грошовитый. Работает на заправке, бензин мочей разводит.

— Неужели своей?

— Ему так много не нассать.

Потом я пошла провожать Линку на электричку. По дороге мы зацепились на тему квартиры. И вдруг Линка ни с того ни с сего мне призналась, что положила глаз на нового мужика. Я не удивилась, она довольно часто ездила в командировки. У нас до чёрта филиалов и везде работают молодые мужики то прорабами, то начальниками отделов капитального строительства. Ассортимент — широкий. Наводящие вопросы ничего не дадут, надо ждать пока она созреет. Кроме меня ей не с кем поговорить. Она наверное рассчитывала на вчерашнюю встречу, но я так быстро набралась, что мне не до разговоров стало, самое главное было прилечь.

Линка шла рядом, смотрела по сторонам, и колоться не собиралась. Кроме Дяди ей надо кого-то ещë? Боже мой, вот энергии, на АЭС. Хотя у меня тоже бывают шалые мысли завести сразу двух любовников, чтобы дурачить сразу двоих и ни к одному не привыкать и не иметь никаких серьезных намерений ни с одним, ни с другим. Если честно, то я боюсь ситуаций, которые бы угрожали семье, потому что развестись у меня никогда не мелькало даже мысли. Я слишком люблю своих детей, чтобы заставлять их привыкать к чужим дядькам. Да и Олег меня любит. Он не очень многословен, но я всегда знала и знаю, что я ему дорога. Наверное мне он не совсем дорог, иначе бы такие мысли меня не посещали. Хотя кто знает какие мысли кого посещают? В том числе и Олег не исключение. Ведь говорят, что мужчины полигамны. Вот мне же в голову лезет всякая дребедень? А может это результат просмотров порнографических журналов, которые таскают на работу наши не замужние и не женатые? Мы с Ди как-то уселись в укромном углу на работе, за лестницей, и посвятили пол-часа на знакомство с порнопродукцией, которую под большим секретом притащила Настя. Её подруга с мужем работают, как вольнонаемные, в Венгрии, и Насте перепадают подарки в виде порножурналов и разных необычных для нас мелочей. Зрелище конечно захватывающее, особенно для таких непосвященных людей как мы. Что я, что Ди мы две курицы, которые сразу или почти сразу после института повыходили замуж и для нас все утехи — это сексуальные знания наших мужей.

Хотя Ди более продвинутая чем я, потому что у неё был бурный роман с парнем на семь лет старше. Отношения длились почти пять лет. Парень был не женат, Ди была молода и хороша собой. Почему он на ней не женился сразу, а тянул пять лет, наверное, уже никто никогда не узнает.

Ди и Роман работали в одном институте. Он её приметил, когда она пришла по распределению в строительный отдел. Сам он работал расчетчиком на машине, есть такой вид деятельности в больших проектных институтах. Расчетчики составляют программы по заданиям строителей. Ди принесла задание Роману, их отдел как раз участвовал в проектировании АЭС в какой-то из зарубежных стран. А Роман занимался програмным обеспечением. По рассказам Ди, я знаю, что это был почти двухметровый гигант, атлетического телосложения. Кроме того, что он окончил мехмат, т.е. далеко не дурак, так ещë и учился в асперантуре. Он уже пятый год колупал диссертацию и никак не мог защититься. Ди с детской непосредственностью предложила свою помощь и, как ни странно, работа сдвинулась с мёртвой точки. Работа над диссертации стала успешно продвигаться. Они проводили много времени вместе. Вполне возможно, что поначалу ничего и не было, но в институте стали шушукаться и при каждом удобном случае намекать Ди, что Роман завидная партия. И Ди обратила на него внимание с другого аспекта. Роман как более взрослый и опытный мужчина с удовольствием принял влюбленность Ди. Я думаю, что ему конечно она была не безразлична. Общие интересы, сидения после работы, совместные вылазки в горы, оба страстные поклонники Карпат, сделали их неразлучными. Роман ухаживал за Ди публично, не стесняясь, по-взрослому. Ди долго думала стоит ли отвечать на его страстные предложения и поцелуи чем-то большим. В один прекрасный зимний день, когда они накатались на лыжах, нагулялись и надышались Карпатами, крепость по имени Ди была взята. После этой поездки отношения стали ещë крепче.

Роман без стеснения приводил Ди в свой дом. Ди, хотя и из небогатой семьи, отец — преподаватель техникума, мать — медсестра, но всегда дружила с довольно обеспеченными людьми. Вот так получалось. Роман оказался тоже из семьи очень обеспеченной. Отец генерал. Мать врач, кандидат медицинских наук. Отец хоть и служил в армии, но тоже имел учёную степень. Он возглавлял инженерные войска и разъезжал по частям с инспекциями. Мать пропадала в клинике или на кафедре, кроме того у неё бывали дежурства. Огромная благоустроенная квартира на улице Пушкина была в распоряжении Романа и Ди. Как говорила Ди, сексуальные познания Романа были довольно обширными и даже её пугали, да и понятно, опыта у неё никакого. Наша Ди постепенно привыкала к мысли, что Роман её судьба и смысл жизни. Вот влюбчивая курица! Да и доверчивая. Она и не могла быть другой, потому что как-то в природе всех нормальных людей доверчивость и открытость. Но это до первой большой встряски, демонстрации коварства и мужского самоутверждения, от которого никому не легче, если по большому счету. Как ни банально звучит, но на две лошади не сядешь и на две кровати не ляжешь. Надо уметь ценить то, что имеешь и не испытывать судьбу. Роман относился к раскованным, играл остро, испытывал судьбу. Ди совершенно случайно застукала его с девушкой, просто в кровати. Что может больше потрясти, чем такая ситуация? Она, ни слова ни говоря, оставила в коридоре на столике ключи и тихо ушла.

На утро она пошла к своей руководительнице и, ничего не объясняя, попросила отпуск, хотя была зима. У Ди видно было такое лицо, что её шефиня без разговоров подписала заявление. Ди уехала к подруге в Москву. Уж какая это была поездка понятно. Она ходила по морозной Москве, безынтересно разглядывала витрины, даже кое-что купила, но это все было без души. Душа была во Львове, в большой квартире на улице Пушкина. В голову лезли воспоминания, какие-то подробности из общей с Романом жизни. Вспоминались вечерние сумерки, свет торшера, большой диван в его комнате. Роман такой большой и красивый. Как это он ловко её окрутил, впрочем ей хотелось быть окрученной. Ей нравилось что её небольшое тело тонуло в его объятиях и совершенно растворялось в общем порыве. Даже непонятно как это существовали женщины, которые не знали оргазма. Или это была потрясающая совместимость, или большая любовь, или сексуальные уменья Романа, но такое ощущения счастья Ди пережила только с Романом (это она поняла позже). Отпуск кончился и надо было ехать домой.

Первое, что она услышала от мамы, когда зашла в дом, что Роман звонит каждый день и не может дождаться её приезда. Разговор с ним получился коротким и категоричным. Не унижаясь до объяснений, она попросила не звонить и положила трубку. Наутро Ди отнесла заявление о переходе в другой проектный институт. Роман продолжал звонить, разговаривал о чём-то с мамой, но к телефону Ди больше не подошла. Он узнал, где она теперь работает и пробовал встретить после работы, но и здесь его ждало разочарование, она выходила черным ходом. Прошло много времени, прежде чем Ди пришла в себя.

Линка дальше молчала и не прерывала моих размышлений. Тема чувств у неё стоит отдельно от секса. И правильно.

Мои институтские малочисленные опыты говорили о том, что парень должен хотя бы чуть нравиться, чтобы при обниманиях получать удовольствие. Помню на каком-то из праздников в группе, после приличных возлияний, поступило предложение сыграть в бутылочку. Каждый знает эту незамысловатую игру, которая заключается в том, чтобы целовались те, на кого укажут оба конца бутылки. Не капризничать и подчиняться правилам! Мне выпал какой-то парень, не из нашей группы, а чей-то гость. Он пришёл с девушкой. Про него эта девушка трещала как о верном и замечательно преданном женихе. На самом деле это был просто похотливый замухрышка, который с удовольствием присосался своим ртом к моим губам. Жених! Никакого удовольствия!

— Жанчик, а почему ты не спрашиваешь, кто этот мужик? — спросила наконец-то Линка.

— Я просто знаю, что если ты захочешь, то сама расскажешь.

— Да, ты права, это так, сама, сама, сама… — засмеялась Линка.

Повествование началось с момента, когда Линка пошла к Викентию Борисовичу (ВБ) в гости. Она меня сорентировала кто это и что он может. Они встречались несколько раз, исключительно по делу, но я так поняла, что повод для встреч был больше надуман, чем необходим. Оказывается, что это друг Дяди. Дядя не годится в подметки, настолько ВБ элегантен, красноречив и умен. Он окончил, в свое время, юридический в университете Франка. Занимался непонятно чем. На мой вопрос: «Где он работает?» — Линка замялась и сказала, что вроде как он адвокат. Так вот этот самый ВБ и нарушил относительный покой Линки. Конечно это был очередной возрастной кобель, у которого было всё. Линка, я подозреваю, была очередной проходной вариант. Тем более, что «девочка» на двадцать лет моложе и совершенно обалдела от его ума и элегантности. Она не могла успокоиться. Он такой обходительный, едет, куда хочет, покупает, что хочет и т. д. и т. п. Я её понимала. Действительно, у нас куда-то поехать—целая проблема.

Я вспоминнаю, как в студенческие годы формировались стройотряды за кордон, сколько это было маяты, чтобы попасть в такой стройотряд. Линка, которая была наполовину полька, или там на четверть, никак не могла съездить к своим родственникам в Польшу. Постоянно какие-то препоны. А ВБ свободно ездил в Австрию и ФРГ, во Францию. Какой-то очень загадочный человек, во всяком случае с большими возможностями. Суперлятивы в адрес ВБ сыпались как из рога изобилия и меня уже начало подмывать, чтобы задать вопрос, в каких они уже отношениях, как Линка спросила:

— Как ты думаешь, Жанчик, переспать с ним или нет?

— Странно, конечно, что ты меня об этом спрашиваешь. Разве всё к этому не идет?

— Да в общем-то это не проблема, но я его как-то стесняюсь.

— А собственно чего стесняешься? Интеллекта его, что ли? Или раздевания?

Линка засмеялась своим не совсем интеллигентным смехом:

— Вроде и смешно и неуместно это стеснение, а не могу от этого отвязаться, от ощущения неудобства. Какой-то он не такой как все. Очень обходительный и деликатный.

— Может и так, я его не видела. Но с другой стороны, чего ж он тебе назначает свидания? Хочет показать коллекцию марок? Так твое смущение тогда действительно неуместно. Просто безобидный нумезмат, а ты себе вообразила бог знает что.

— Ты как всегда права, он действительно нумезмат и надо его так и воспринимать, пока он сам не проявит какие-то желания.

— Так ты что? Со своим темпераментом выдержишь? Ожидать внимания! Ой не поверю!

— Опять, чёрт возьми, права! Руки так и чешуться, когда он сидит передо мной такой правильный и красивый!

— Чешуться только руки или всë и везде?

В этот момент мы захохотали вместе. Я представила Линку, у которой чесались ладони, подошвы на ногах, шея.

— Представляешь, что бы он подумал, если бы узнал, как мы тут с тобой решаем вопрос о нарушении его неприкосновенности?

— Да наверное у него тоже такие же мысли касательно тебя.

Линка опять впала в раздумья. Во зацепил! Кто бы мог подумать, что эта сорви голова может так деликатно чувствовать. А может это любовь?

— А может это любовь? — спросила я.

— Вот тебе смешно, а я сама думаю, почему он меня так волнует?

Мне конечно смешно, но где-то понятно почему он так её волнует. Просто попался впервые в жизни образованный интелигентный человек, который может и имел толпу женщин, но на каждую новую всё равно смотрит как на человека. Как на женщину. Ведь мы такие деликатные и телосложением, и кожей, и в движениях. Конечно есть гром-бабы, но это те, которым никогда на их веку не попался мужчина. Мужчина, который бы прикрыл пледом, когда спишь днем, или поправил воротничок на платье, или прядь волос, которая неправильно легла. Видно Линка подозревает в «нумезмате» эти ещë непроявленные качества и, поэтому он так волнует её, и без того гарячую кровь.