Эмансипантки

Тамара Борисовна Карсавина

Книга «Эмансипантки» была написана более 10 лет тому назад. О чём она? О Западной Украине, о Львове, о львовянах. Точнее о львовянках, которые жили, уже в далёкие теперь, 80-е годы. Жили по-разному. Кто лучше, кто хуже. Влюблялись, сбивались с праведного пути, сходились, расходились, интриговали, растили детей и …работали. Работали, не покладая рук по 8 часов, каждый день, наравне с мужчинами. Но ни о чём не жалели. Почему? А потому что эмансипантки.

ГЛАВА 14

Динка, Соломия, Лина и я собрали совет. Как расставить силы, кто куда пойдет и кто что должен узнать, чтобы обеспечить Лене комфортное прибывание в больнице.

— Я вот подумала, — сказала Соломия, — может нашим пора собрать какие-то деньги. Ведь Толик был наш сотрудник, а этот мудак даже словом не обмолвился, что надо бы помочь его матери. Вот черствая скотина, самое главное его лыжи, его курвы, его выгода, а во всем остальном хоть трава не рости.

— Это мысль, — поддержала Динка и мы вскинули головы, думая, что Динка так выразила согласие с последними словами Соломии о лыжах, курвах… и т.п… Но нет! Ди продолжила мысль и стало понятно, что она поддерживает мысль о сборе денег. — Как не крути что-то да насобираем, мир не без добрых людей. Но сначала надо найти её домашний адрес. Я с Жанкой могла бы подойти в отдел кадров. Там поднимут личную карту и дело в шляпе.

— А я думаю, может пойти на гальванику и поговорить с мастером смены. Там ведь тоже люди должны знать, что она в больнице, — вставила я.

— Так если вы пойдете в цех, то чего идти в отдел кадров? Ведь в цеху все о Лене знают, тем более, что она там проработала почти четверть века, — удивилась Линка.

— Ну хорошо, может в отдел кадров пока не пойдем, — согласилась Динка. — Начнем с гальваники.

— Лого, — сказала Соля и отправилась с Линой говорить о сборе денег. Это я предложили идти Соле с Линой, памятуя как Гарри подобострастно смотрел на Лину

К Лене, в гальванический, пошли мы — Ди и я.

В цеху что-то шипело, гудели мощные вытяжки, ездили автопогрузчики. Освеще ние было подслеповатое, поэтому не сразу и разберешь, что к чему. Немного оглядевшись, мы стали различать темные фигуры работающих. Стоял тяжелый дух вредных испарений. Респираторы на лицах женщин превращали их в неведомых двуногих существ. Более-менее хорошо были освещены только рабочие места. Поэтому можно было увидеть, как эти существа брали щипцами детали и опускали в ванные, наполненные металлом. Металл отливался мертвенным серо-голубым цветом и выглядел почти мистически. О господи, просто приисподняя!

Я подошла к одной из работниц и спросила, где можно найти мастера. Женщина, не отрываяясь от работы, показала рукой в сторону. Мы посмотрели в направлении руки. Там стояла небольшая будочка из стеклоблоков, в которой, наверное, можно было найти мастера. Мастером оказался немолодой мужчина. Он приветливо улыбнулся и внимательно выслушал нас. Потом вышел из будочки и, попросив подождать, пошёл в глубину цеха. Через минут пять он вернулся не один, а с существом в неуклюжем грязном комбинизоне, косынке и респираторе. Существо сняло респиратор и оказалось женщиной. Мастер познакомил её с нами. Звали её Леся, она была подругой Лены.

— Давайте выйдем отсюда и поговорим, — сказала Леся. — А то половину не слышно из-за этих вытяжек.

В коридоре Леся сняла косынку, приосанилась и превратилась в молодую довольно симпатичную женщину, с любопытным взглядом. Мы изложили Лесе ситуацию. Она заохала, заволновалась и даже слезы от переживания выступили на глазах. Ей от этого душевного порыва стало как-то неудобно и она, отвернувшись, смахнула слезу. Как мы и предполагали Лена жила одна. Когда-то с ней жила тётя, но она была в приклонном возрасте и уже умерла. Жила Лена в центре, на улице Леси Украинки, 8. Второй этаж, квартира 6.

— К соседям можно зайти, они как родственники. Все вместе выростили Толика и к Лене относятся как к родной, потому что она приехала и поселилась у тёти много лет назад и стала почти своей. Можете им сказать, что я вас направила. Они меня тоже давно знают. Я обязательно схожу в местком, чтобы Лене дали материальную помощь. Да и в цеху скажу, что она в больнице, скинемся, поможем. Вы мне звоните, я львовская, дайте бумажечку, напишу телефон. А вы мне оставьте свой, какой-нибудь контактный, может рабочий, потому что на работе точно можно встретиться.

— Ну мы пойдем? — нерешительно спросила Динка.

Леся согласно кивнула головой. Мы отошли довольно далеко, когда услышали, что кто-то бежит за нами.

— Девочки, а вы ж мне не сказали в какой палате и в каком корпусе лежит Лена.

— Ой и правда! Она в мединституте, в кардиологии, седьмая палата.

— Ну вот теперь действительно всё. Звоните, и помахав приветливо, Леся побежала в цех.

— Вот оно золотое сердце рабочего класса. Уверена, что и деньги соберут, и помогут, и не будут спрашивать сколько дать, а дадут каждый сколько может, — философски заметила Динка и я с ней мысленно согласилась.