Эмансипантки

Тамара Борисовна Карсавина

Книга «Эмансипантки» была написана более 10 лет тому назад. О чём она? О Западной Украине, о Львове, о львовянах. Точнее о львовянках, которые жили, уже в далёкие теперь, 80-е годы. Жили по-разному. Кто лучше, кто хуже. Влюблялись, сбивались с праведного пути, сходились, расходились, интриговали, растили детей и …работали. Работали, не покладая рук по 8 часов, каждый день, наравне с мужчинами. Но ни о чём не жалели. Почему? А потому что эмансипантки.

ГЛАВА 9

В понедельник с Солей, в обеденный перерыв, зависали на каве. Решался вопрос стоит или нет ей дальше встречаться с «человеком». У него как оказалось много хороших качеств и двое детей. Я не люблю быть совестью одиноких женщин, но в глубине души считаю, что из таких связей ничего хорошего не получается. Как-то не поворачивался язык сказать, что я не поддерживаю Солино увлечение. Поэтому говорила в основном она, а я слушала. Встречи длились уже прилично, может с полгода. «Человек» каждый раз клялся в любви до гроба, но Соля, как здравомыслящая женщина, не верила заклинаньям.

— Ты представляешь, он говорит, что жена фригидная корова, а сам гуляет. Я ж не идиотка вижу как он таращится по сторонам, когда мы ходим в людные места.

— Ну так на тебя в людных местах тоже таращатся, я свидетель.

— Да брось ты, кто там таращится какие то старперы и малолетки. Хоть бы раз, что-нибудь порядочное потаращилось.

— Ну вот и случай подоспел. Ведь Владик по твоим словам человек при деле.

— Да при деле, но все же двое детей…

Я, конечно, не сомневалась, что для неё это камень приткновения. Двое детей — это серьезно, повыпендриваться можно, ну а дальше? Вопрос риторический. Так мы стояли, ломали голову, а тут как тут и Линка.

— Вот уж явление! Ты разве сюда ходок? Никогда не видела тебя здесь.

— А я тебя искала. Зашла в отдел, а мне и говорят, что в обед ты или в столовке, или на каве. В столовку не пошла, далеко. Думаю а вдруг на каве? И попала. Имею на тебя счастье.

— К счастью ли?

— К счастью, к счастью, — засмеялась Линка

Она примостилась за нашим столиком и огляделась вокруг.

— Так здесь все наши, я и не думала, что это сугубо наш змеёвник.

— Да нет! Это только в перерыве наши тусуются, а так обычно пусто, слишком далеко от пассажиропотоков, — блеснула Соля.

Линка глянула неодобрительно на Солю, мол, что это за умничание не по делу.

— Ну как дела? Что у вас новенького, — решила я сменить тему. — Я в субботу выходила, так неохота было после командировки. Эта мода «а ля» Большой Гарри, дневать и ночевать на работе, просто задрала.

— Да я наслышана. Вас нам ставят в пример, мол, люди горят на работе, а вас не загнать, думаю и не загонят, — опять засмеялась Линка.

— Так ваши катигорически не бывают по выходным на работе?

— Во всяком случае сколько здесь работаю не слышала, чтобы кому-то пришла в голову такая шальная мысль. Вообще то у меня к тебе дело.

— На миллион?

— По работе.

— Да, на нашей работе на миллион не бывает, — опять встряла Соля и опять получила неодобрительный взгляд Линки.

— Ладно, я пойду, — сказала Соля и, добродушно помахав ручкой, отчалила в направлении работы.

— Ну и что за дело? — спросила я

— Да это я так, что бы Соля отвалила, — сказала Линка.

— Ты напрасно, она очень даже ничего, умеет язык держать за зубами, да и вообще милая.

— Может быть, может быть… — задумчиво проговорила Лина.

Прогуливаясь, мы прошлись по улицам, которые прилегали к заводу. После того как завод захватил почти все дома, которые его окружали, территория почти что стала заводской. Жилые дома были переоборудованы в заводскую поликлинику, в бухгалтерию, в кабинеты для сотрудников, которые не были заняты в секретном производстве. В этом была своя прелесть, потому что приход и уход не контролировался проходной. В одном из этих зданий находился и наш отдел множильной техники, в котором работал Толик. Я опять вспомнила Толика.

— Слушай, ты там ближе к начальству, не знаешь, что-то слышно об исчезновении Толика?

— Да вроде бы милиция занимается дальше. Мне Дмитрий Сергеевич как-то говорил, что его расспрашивали, как начальника ОКСа. Да и вашего Германа Анатольевича вызывали. Перед своим исчезновением Толик заходил в приëмную к Дмитрию Сергеевичу, спрашивал у Мыроси нужно ли записываться на прием или просто можно зайти, чтобы поговорить. Мырося хотела его записать, но он сказал, что придёт в понедельник.

— Говорят, что в пятницу утром он искал и Германа Анатольевича, заглядывал в отдел, но того где-то носило и он сказал, что зайдет позже. Да — а — а — а, дела. Тайна какая то. Просто всё непонятно.

— Его мать, говорят, ходила к гадалке. Она не сказала, ничего конкретного, может мать пожалела, а может, что увидела страшное, но мать так ничего и не узнала, — внимательно заглядывая в витрину, сказала Лина.

Я тоже заглянула и увидели черную «Волгу» начальника нашего ОКСа. Мне показалось, что рука Лины, которой она держалась за меня, дрогнула. Я глянула на неё, она на меня. Проходя мимо машины, мы увидели, что Дмитрий Сергеевич приветливо улыбается. «С каких это пор он нам улыбается? — подумала я». Хотя ходило мнение, что это ещë тот бабник. Окно плавно открылось, он высунул свою лысую голову и приветливо поздоровался.

— Какой вежливый у нас начальник, — сказала я Лине и её рука опять дрогнула.

— Да, вежливый, — сухо сказала она и прискорила шаг.

Через пару дней Линка зашла опять. Присела около меня, закинула ногу за ногу и принялась рассматривать журнал, который лежал на столе. Она сидела, листала журнал, а я чертила. Гарри прошел мимо Лины. Зная его хамство, я ожидала выпада по отношению к Лине. Он не переносил, когда у нас сидели из других отделов. Не тут то было. Очень вежливо поздоровавшись, Гарри поинтересовался как её дела. «Просто удивительно. Он никогда не станет так вежливо расшаркиваться, видно набирает лишние баллы перед сотрудниками других отделов». Лина просидела до самого обеда. Она прошла с гордо поднятой головой мимо Большого Гарри и он опять подобострастно улыбнулся. «Величественная Линка, — подумала я. — Даже Гарри засмущался». Как это он: «Здравствуйте, как ваше здоровье?» А может человек меняется в лучшую сторону?

— Линка, ты производишь неизгладимое впечатление на моего начальника.

— Да уж подхалим изрядный, — вдруг резко сказала она.

Прошло несколько месяцев. Лина стала почти своим человеком. Она привыкла ко мне и стала звонить даже по субботам. Бывало, что мы брали детей и ходили гулять. Пару раз я с детьми ездила к ней в Стрый. Увидела её мужа и мысленно согласилась с Линкой, пьяница. Всегда неприветливый, какой-то взъерошеный, постоянно непонятно чем занятый по воскресеньям. Поэтому, бывало, Линка приезжала ко мне и без детей, по выходным, и мы с ней шли в город только вдвоём. Так было и в тот раз. Мы возвращались из города и вдруг около нас остановилась машина. Да это же «Волга» нашего Дмитрия Сергеевича! Он вышел из машины и любезно с нами поздоровался.

— Куда милые дамы путь держат? — витиевато спросил он.

Я совершенно обалдело уставилась на него и не нашлась, что ответить. Зато Линка проявила завидную смелость:

— Дамы идут с прогулки.

Я удивленно посмотрела на неё. А она как ни в чем не бывало стала общаться с Дмитрием Сергеёвичем. Они стояли и говорили о какой-то Марии Васильевне и вдруг мне стало ясно, что эти люди хорошо и давно знают друг друга. Теперь понятно почему она Большого Гарри назвала подхалимом. Да он тоже в курсе каких-то их отношений, не иначе. Настя хорошо контролирует ситуацию в отделе и в строительной службе. Кроме того у неё сестра замужем за одним из наших шефов, поэтому она много знает такого, что нам и не снилось. А Дмитрий Сергеевич вдруг ни с того ни с сего сказал:

— Милые дамы, разрешите вас пригласить на обед?

— Соглашайся, Жанка, пойдем покушаем, салатик «оливье», отбивнушку, так есть захотелось.

— Соглашаюсь.

— Ну вот и славненько, — сказал Дмитрий Сергеевич и широко открыл двери машины.

Как и говорила Линка все началось с салата «оливье», потом отбивнушки, потом десерт и шампанское. Через пару часов довольные и немного пьяненькие, мы вышли из ресторана. Чтобы не утомлять своим присутствием, я заторопилась домой. Мило распрощались и я побежала на автобус. Оглянувшись, увидела как Линка села в машину и покатила в неизвестном мне направлении.

— Теперь ты меня понимаешь? — без придварительного вступительного слова, в лоб, спросила в понедельник утром Линка.

— Да, ты умеешь удивить, ничего не скажешь.

— Я тебя люблю, Жанка, знаю, что не будешь меня ни к чему призывать и ничему поучать.

— Почему ты мне ничего не сказала раньше?

— А зачем? Я была уверена, что всё само собой решиться.

— Так вчера ты это подстроила?

— Ну не совсем, но мысль познакомить тебя с Дядей не покидала меня. Не вчера, так в какой-нибудь другой раз, но всё равно ты б всё узнала. Мне стало как-то легче, что ты знаешь.

— Да уж.