Свободное лето. Стихи и проза

Тамара Анатольевна Сальникова

Сообщество свободных авторов – это совершенно новый стандарт в творчестве. Это самостоятельная группа неординарных людей, желающих заявить о своих произведениях всему миру.В данный сборник вошла малая проза и поэзия. Для удобства читателя мы разделили произведения на разделы и постарались сделать его максимально интересным и летним.Вы окунётесь в жаркое лето, веющее свободным ветром поэзии и захватывающими историями.Приятного чтения!

Ведущий автор

Платонов Владимир Евгеньевич

Что может сказать о себе совершенно обычный человек, житель Северо-Западной зоны Российской Федерации? Абсолютно ничего интересного. Родился в городе Пскове 1 де-кабря 1966 года. Событие это я почему-то не помню, просто знаю от родителей, что это произошло именно в то время и в том месте.

Как и все советские дети ходил в ясли, потом в садик, затем в школу. После восьмого класса занялся боксом и заодно поступил в Псковский индустриальный техникум, по окончании которого был призван в ряды Советской Армии.

Там я совершенно случайно попал в батальонный вокально-инструментальный ан-самбль. Доверили мне шестиструнный инструмент не потому, что я был мастером звуко-воспроизведения, а потому, что не нашлось никого, кто хоть когда-нибудь держал в руке медиатор, и мог попасть им по струне два раза подряд. Так я стал местным Ричи Блэкмо-ром.

Попытки им остаться я предпринимал и после армии, дополнив их изучением класси-ческой гитары, но с наступлением весёлого перестроечного времени, я оставил и эти заба-вы.

Затем я попытался стать бизнесменом, и благополучно провалил это мероприятие по-сле дефолта августа 1998 года. Ещё две попытки были предприняты в 2005 и в 2010 годах, и обе с тем же самым — нулевым результатом. Где-то между первой и второй попыткой разбогатеть произошло ещё одно незначительное событие — появление новой ячейки об-щества, в составе которой вскоре появились двое мальчишек.

Я никогда не думал, что смогу написать хотя бы маленький рассказик. Но примерно семь лет назад в одной из групп хорошо известной социальной сети «ВК» появилась игра на лучший рассказ. Я не выиграл игру, но сама попытка мне понравилась. С тех пор я написал несколько стихов, десяток миниатюр и четыре повести, одна из которых была даже удостоена чести издания в чешском альманахе «Пражский парнас» в 2010 году. Надеюсь, читателю понравится то, что представлено в этом сборнике!

Чудо

Маленький Витя шёл из школы домой с нехарактерным для него грустным видом. Он собирался поиграть немного во дворе, но его друзей — Костю и Диму — оставили после уроков, поэтому ему ничего не оставалось, как идти домой, где, как он знал, его тут же посадят за выполнение домашних заданий.

Витя зачерпнул рукой большую горсть снега, слепил из неё снежок и кинул его в сидящую на ограде детской площадки галку. Галка перелетела на навес подъезда, недовольно крикнув при этом, словно произнеся: «Мазила!». Мальчик, конечно, не попал, да, собственно, и не рассчитывал на это. Накануне прошёл обильный снегопад, и Вите хотелось пощупать рукой липкий снег, скатать из него снежную бабу и обстрелять её снежками, но, увы, одному это делать было скучно, поэтому Витя, приложив ключ к домофону и открыв дверь подъезда, уныло поднимался по лестнице домой.

И всё же необходимость немедленно сесть за уроки не была причиной его грустного настроения. Новый год прошёл всего две недели назад, и в этот Новый год Витя неожиданно получил подарок от Деда Мороза, в точности соответствующий его желаниям. Мальчик очень обрадовался и долго удивлялся: «Как это Дед Мороз сумел отгадать моё желание, если я не писал в этот Новый год ему письмо?». А после каникул он принёс подарок в школу и утёр нос некоторым своим одноклассникам, пытавшимся заставить его думать, что никаких дедов морозов не существует, а все подарки делают родители, бабушки, дедушки, братья и сёстры. Он так горячо и искренне отстаивал свою правоту, что друзья-скептики прекратили спорить и примирительно согласились: «Ну, может, иногда такое и бывает». Однако вчера случайно подслушанная фраза отца в разговоре с бабушкой разбили все его восторженные иллюзии. Он понял, что подарок был куплен в детском супермаркете, и что-то померкло в душе малыша.

Придя домой, Витя разделся, сел за стол, молча съел приготовленный обед и, убравшись в свою комнату, начал доставать из портфеля дневник, тетради и учебники. Мать сразу заметила перемену в настроении ребёнка, и очень удивилась и насторожилась, когда узнала, что она вызвана не плохими оценками. Она подошла к сыну, погладила его по голове и присела рядом.

— Что случилось? — участливо спросила она.

— Ничего, — буркнул в ответ Витя.

— Не хочешь говорить? Ну, ладно. Я, когда была маленькой, тоже вот так уходила в свою комнату, да ещё и закрывалась, когда мне что-то не нравилось. А потом, когда успокаивалась, выходила и шла играть. Ты пойдёшь потом играть?

— А уроки? — удивлённо переспросил Витя.

— Уроки ты, я вижу, уже начал делать, поэтому ты, наверное, быстро их сделаешь, — ответила мама.

— Ну, потом пойду, наверное, — всё ещё нехотя ответил мальчик.

— Вот и хорошо. Во что будешь играть? Пойдёшь на улицу?

— Нет. Димку с Костей сегодня не пустят. Они двойки по контрольной схватили. Они сегодня дома сидеть будут, двойки исправлять.

— А, понятно. Будешь тогда играть дома?

Витя недолго помолчал и вдруг решился.

— Мам!

— Да? — ответила мать, понимая, что речь, наконец, пойдёт как раз о том, что расстроило ребёнка.

— А чудес не бывает?

«Ничего себе вопрос!»: подумала мама, а вслух произнесла:

— Ну, я думаю, что иногда бывают. А что?

— Вот и я думал, что бывают, — расстроенно вздохнул мальчик.

— А теперь?

— А теперь думаю, что не бывает.

— Почему?

— А зачем вы мне сказали, что робота принёс мне Дед Мороз, когда это папа купил мне его в «Детском мире»? — слегка даже разозлившись, спросил Витя.

«Вот оно что! — подумала мать. — Интересно, как он узнал? Наверное, услышал что-то. Ну, да, точно: Сашка с мамой вчера на кухне о ценах на игрушки говорили. Что ж ему ответить-то?»

— Ну, а тебе понравился подарок?

— Понравился, но это не Дед Мороз его подарил!

— А разве от этого подарок стал хуже?

— Нет, не стал, но получается, что Деда Мороза нет? И чудес не бывает?

— Скажи, что для тебя было важнее: чтобы это был именно тот подарок, который ты хотел, или чтобы его принёс именно Дед Мороз? Ты хотел этого робота? — не отвечая на вопрос, уклончиво продолжила мать.

— Конечно, хотел!

— А теперь, смотри… Вот Дед Мороз. Он получил письма от множества детей и взрослых. Так?

— Ну, так, — нехотя согласился мальчик.

— Что он теперь должен делать? Он должен привезти подарки для всех, кто ему написал, так?

— Так.

— А как ты думаешь, откуда он возьмёт эти подарки? Вот, некто — мальчик Витя — захотел робота. Где Деду Морозу его взять?

Такой вопрос оказался неожиданным для ребёнка, и малыш ненадолго задумался, однако, быстро нашёлся:

— В Китае! Где же ещё?

От этого ответа мама на секунду замерла, а потом расхохоталась. Насмеявшись вдоволь, она спросила:

— Почему в Китае?

— Так там же на игрушке написано, что она сделана в Китае!

— Ага! Получается, ты знаешь, что Дед Мороз сам подарки не делает? Значит, вся ценность Деда Мороза только в том, что он их доставляет?

Этот вопрос снова поставил Витю в тупик.

— Да я уже понял, что чудес не бывает, — нехотя признался он.

— А вот тут я с тобой не соглашусь. Ещё как бывают! Каждый день, каждую минуту появляется огромное количество новых чудес, — неожиданно ответила мать.

— Как это? — удивился мальчик, и слегка приоткрыв рот от удивления, приготовился слушать.

Однако вместо рассказа мама снова задала вопрос:

— Вот скажи, почему тебе так нравится этот робот? Что в нём хорошего?

Мальчик ненадолго задумался, а потом ответил:

— Ну, он умеет драться с другим роботом.

— Та-ак!

— Ещё он всякие команды выполняет, если ему задать программу.

— Точно, он это умеет. И разве это не чудеса?

— Какие же это чудеса? Это всё люди сделали!

— А, значит, то, что сделали люди — это не чудеса. Тогда что такое чудо, по-твоему?

— Что такое чудо? — удивлённо переспросил Витя, недоумевая, что мама не знает ответ на такой простой вопрос.

— Да, что такое чудо, как ты думаешь?

Мальчик хотел было уже ответить, но вдруг почувствовал, что не может ничего сказать, потому что и сам толком не знает ответ.

— Хорошо, — продолжила мама. — Тогда давай так. Я тебе буду приводить пример, а ты мне говори — чудо это, или нет. Идёт?

От плохого настроения ребёнка не осталось и следа, настолько он был заинтересован.

— Ага! — с энтузиазмом ответил тот и приготовился слушать пример.

— Вот, допустим, ты узнал, что робота тебе и в самом деле принёс Дед Мороз. Это чудо?

— Да! — уверенно ответил Витя.

— А теперь ты узнал, что Дед Мороз живёт на Северном полюсе в двухэтажном зимнем доме с электричеством, что письма он получает через интернет, потом составляет маршрут покупок игрушек в разных магазинах мира, арендует самолёт и вовремя доставляет все игрушки по всем указанным адресам в точное время, тогда это чудо?

Мама ещё не закончила говорить, а ребёнок уже откровенно хохотал:

— Мам, так я же всё это в фильме видел! Вы его недавно с папой смотрели, где дядя на необитаемый остров попал с волейбольным мячом. Где он ещё зуб себе коньком удалял. Он же как раз подарки и вёз? Выходит, и Дед Мороз там работает?

Мать тоже засмеялась вместе с сыном.

— Что? Это ты про фильм «Изгой»? Думаешь, Дед Мороз работает в компании FedEx?

— Ага! — продолжая хохотать, ответил Витя.

— Да, там у них наверняка Дед Мороз имеется. Так будет ли чудом подарок от такого Деда Мороза?

— Нет, конечно!

— Ладно. Тогда представь себе, что вот тут — напротив нас, посередине комнаты, прямо сейчас — появился новый велосипед. Будет это чудом?

— Ух, ты! Конечно, будет!

— Так. А теперь представь, что компания FedEx, где работает Дед Мороз, придумала новый способ доставки покупок, и этот способ ты и увидел. А в старших классах на уроках физики ты будешь его изучать. Будет это чудом?

— Ну… тогда… наверное, нет.

— Тогда правильно ли я понимаю, что чудо — это что-то, чему пока не найдено объяснение?

— Да, пожалуй, правильно.

— Но как только объяснение получено, чудо перестаёт им быть. Так?

Витя задумался. Всё казалось логичным, и вроде бы следовало ответить утвердительно, но в душе Витя чувствовал, что не согласен с таким положением.

— Нет, не так, — после паузы ответил он.

— Тогда я что-то запуталась. Может быть, ты сам приведёшь мне пример чуда?

Мальчик немного подумал и сказал, опять засмеявшись:

— Вот, если бы сюда влетела конфета на крылышках, то это было бы чудо!

— Так, кажется, я тебя поняла. Если бы ты потом узнал, что эти крылышки были сделаны на фабрике вместе с самой конфетой, то это чудом бы не было, так?

— Так.

— А если бы, скажем, ты узнал, что это я, не вставая с этого дивана, сделала так, что к тебе прилетела конфета? Тогда это чудо?

— Да, — с энтузиазмом ответил Витя.

— Ага! А если бы ты сам мог так сделать, тогда это чудо?

— Да! — ещё более воодушевлённо ответил малыш.

— Всё! Я поняла! Теперь представь, что твой друг Костя пришёл завтра в школу, и оказалось, что он свободно может говорить на пяти иностранных языках. Это чудо?

— Ага! — представив себе эту невообразимую картину, кивнул головой мальчик.

— Тогда представь, что ваш лучший спортсмен в классе Дима прыгнул в длину с места на пять метров, это чудо?

— Ха! Это уж точно, чудо! Он пока может только на метр семьдесят прыгнуть, и то это больше всех в классе. А уж на пять… Так, по-моему, даже взрослые не прыгают.

— Вот. Тогда правильно ли я поняла, что чудо — это способность делать то, что больше никто не может?

Витя опять немного подумал и снова кивнул.

— Ну, наверное, да!

— Тогда получается, что единственный источник чудес — это сам человек? В том числе и ты?

Последнее утверждение явно понравилось ребёнку, и он заулыбался:

— Ага!

— Значит, — продолжила мать. — Если ты вдруг сегодня на отлично сделаешь все уроки и прочитаешь две главы твоей книжки, то это будет маленькое чудо?

— Да-а! — расплылся в довольной улыбке Витя.

— Тогда беги на кухню! Бабушка оставила тебе вчера тортик. А потом пойдём творить чудеса!

— Ур-р-ра! — с громким криком радости сорвался на кухню малыш, в твёрдой уверенности, что он чудотворец. И что он сегодня обязательно постарается сотворить своё чудо!

Платонов Владимир Евгеньевич

Дождь над городом

Сегодня неожиданно пошёл дождь. Это не должно было произойти, и всё же это случилось. Самая обычная вода — вода, бессчётное количество раз проливавшаяся дождём на тротуары и заасфальтированные улицы, на невысокие симпатичные домики, на деревья и проходящие мимо трамваи, сейчас, точно так же, как и всегда, звучно хлестала по крышам домов и зонтам немногочисленных прохожих. И никто, никто в этом мире, кроме одного единственного человека, не знал: этот дождь должен всё изменить, — и больше не будет ни радующих глаз уютных домишек, ни тихой улочки с рельсами и трамвайчиками, спускающейся к морю, ни самого моря с парусниками и яхтами, ни даже острова — всё это подлежит пересмотру и изменению после вчерашнего совещания в Совете Верховной Реальности.

Вообще-то, предстоящее Кардинальное Изменение было шагом хоть и отчаянным, но правильным, ибо именно здесь в ближайшем будущем должен появиться человек, который станет тираном всех известных на данный момент двенадцати вселенных. Но Конрад думал о том, как это несправедливо по отношению к людям и их дивному мирку, на который он сейчас смотрел.

Вчера на совещании он голосовал против такого резкого решения, но его голос потонул в общем хоре не желающих подвергать себя риску членов Совета. «Конечно же, они правы. И я должен был поддержать большинство. Ну, что такое счастье и уют нескольких сотен тысяч человек в сравнении с судьбами триллионов? Да ведь им самим-то, собственно, ничего и не грозит! Уже через пару часов никто из них и не вспомнит о тихом красивом городе возле моря. Они будут жить в новой реальности и думать, что так было всегда. Вполне возможно, в новом созданном для них мире они будут даже счастливее…» — пытался успокоить себя Конрад, но какой-то странный внутренний протест не давал ему этого сделать. Он с грустью смотрел на видеообраз, передаваемый монитором телепортационной кабины, и думал о том, что самое лучшее его творение за последние пару тысяч лет вот-вот должно будет кануть в вечность.

Конрад был создателем этого уютного мирка при последнем его изменении двести лет назад. Именно он прописывал все детали новой реальности, а также новые судьбы её обитателей. Он гордился своей работой. Очень часто, чтобы отдохнуть от непростых обязанностей Исполнителя-контролёра Совета Верховной Реальности, он прибывал сюда, на несколько дней останавливался в уютном придорожном мотеле и наслаждался тихим спокойным течением жизни маленького приморского городка.

Конечно же, Конрад знал: изменений, а значит, и возможностей воплотить свои фантазии в жизнь будет ещё много, но почему-то ему казалось, что с исчезновением этого мира он упускает в своей жизни нечто невероятно важное, нечто такое, без чего вся его дальнейшая деятельность будет иметь мало смысла, — и он захотел посетить этот чудесный край в последний раз.

Ему ни в коем случае нельзя было попадать под дождь в момент Изменения, если только он не хотел разделить судьбу обитателей изменяемой реальности, но Конрад не боялся дождя. Ему много раз приходилось непосредственно на месте наблюдать, как идёт процесс, и специальный, невидимый постороннему глазу, энергетический барьер Исполнителя-контролёра надёжно защищал его от воздействия нежелательных элементов внешней среды. Конрад пристегнул к своему поясу небольшой генератор, проделал на мониторе необходимые манипуляции и мгновенно оказался в маленьком приморском городке.

Улица, на которой он появился, выходила прямо к берегу моря. В воздухе чувствовалась сырость. Спецзащита была пока не нужна. Накрапывал мелкий дождик, который, постепенно усиливаясь, где-то через два часа должен будет перерасти в сплошную стену воды; и вот тогда-то, только в последние десять минут, новая реальность заменит старую.

Конрад шёл по улице, наслаждаясь запахом чистого морского воздуха, любуясь стоящими вдоль дороги уютными невысокими домами в стиле шале, ёжась от стекающих за шиворот дождевых капель с листьев придорожных деревьев, смотря вслед убегающим аккуратным, словно игрушечным, трамвайчикам. Почему-то эти трамвайчики в этот раз привлекли его внимание, и он решил прокатиться на одном из них.

Конрад подошёл к остановке, дождался следующего транспортного средства и вошёл в него вместе с остальными ожидающими. В трамвае было светло и сухо, он был наполовину пуст. Конрад встал в проходе, взялся за поручень и начал осматривать находящихся в трамвае людей. «Самые обычные люди! Кто-то едет с работы, кто-то только на неё. Кто-то едет из гостей, кто-то в гости. Вон та девочка возле окна наверняка едет из школы. Какие разные у них у всех выражения лиц! Вот этот мужчина точно устал и хочет добраться до дома и отдохнуть. А этот явно куда-то торопится, на часы посматривает. Куда, интересно? Кто его ждёт? А вот эта пара — парень и девушка — однозначно влюблены! Похоже, для них в этом мире сейчас больше никого нет! Как же приятно на них на всех смотреть! Боже мой, и ведь никто из них даже не подозревает о том, что с ними произойдёт через какие-то два часа! Да и потом никто ничего не будет знать… Так, а это кто?..» — думал Конрад, но не успел он полностью сформулировать мысль, как услышал прямо возле уха робкий, неуверенный голос:

— Простите, могу я вас попросить помочь мне?

За спиной Конрада стояла молодая симпатичная девушка и застенчиво смотрела на него.

— Да, конечно, слушаю вас, — с готовностью ответил Конрад.

— Понимаете, — чуть смелее продолжила девушка. — Я приехала домой всего на неделю. Я вынуждена работать в другом городе. Но я никого не предупредила о своём приезде, и дома никого не оказалось. Мне теперь некуда идти, а у меня ещё и тяжёлый чемодан. Не помогли бы вы мне дотащить его до ближайшей гостиницы, она будет рядом со следующей остановкой? — завершила она почти шёпотом, видимо, совершенно не надеясь на помощь.

— Почему же вы не сообщили о приезде своему супругу? — по какой-то странной причине этот вопрос вдруг заинтересовал Конрада, хотя это не должно было иметь совершенно никакого значения.

— Н-но… видите ли… я… я не замужем, — тихо ответила девушка так, словно стыдилась этого состояния, она почему-то покраснела и опустила глаза.

Конрад ответил не сразу. Он осмотрел незнакомку с ног до головы: стройная, светловолосая, в приталенной, мокрой от дождя рыжей кожаной куртке, она стояла, потупив взор и, похоже, была готова заплакать. Во всяком случае, так ему показалось. И в этот момент ему вдруг нестерпимо захотелось обнять её, прижать к себе и не отпускать до тех пор, пока не произойдёт Изменение. Он знал: те, кто в момент смены реальности смогут не разрывать объятий, останутся вместе и в следующем мире, хотя и не будут ничего помнить о предыдущем, и ему вдруг подумалось: а почему бы не провести весь остаток биологического срока нынешнего тела с этой девушкой? Пусть она готовит ему завтрак по утрам, а вечером он сам приготовит ужин на двоих. С утра он уйдёт на работу, а она станет его ждать, наводя в доме порядок. После его прихода они будут долго гулять под ручку в парке, а вечером поссорятся из-за выбранного фильма, но, в конце концов, обязательно посмотрят его вместе и окажутся довольны выбором. Их дети будут способными и вредными, поступят в колледж и вылетят из родительского гнезда, когда придёт для этого время, и они…

«Что за чёрт?» — подумал Конрад, мотнул головой, словно отгоняя от себя наваждение, и, тем не менее, решительно взявшись за ручку чемодана, уверенно сказал:

— Ну, конечно же, я вам помогу!

— Правда? — она взглянула на него с радостной улыбкой и смахнула слезу рукавом куртки.

— Правда. Мы сейчас выходим?

— Да! Тут совсем рядом! Это быстро… — скороговоркой заговорила девушка, словно боясь, что её провожатый передумает.

— Как вас зовут?

— Что? — переспросила она от неожиданности, затем улыбнулась и ответила: — Луиза, но можно просто Лиз. А вас?

«Как же ей идёт эта улыбка!» — подумал Конрад и ответил:

— А меня Конрад, — улыбнулся он ей в ответ. — Ну, вот и остановка, показывайте дорогу!

Гостиница и вправду оказалась рядом, впрочем, Конрад это прекрасно знал. Администратор на Reception выдал Луизе ключи от номера на третьем этаже, они поднялись по лестнице, Конрад поставил чемодан в прихожей и, улыбнувшись, сказал:

— Вот мы и на месте! Надеюсь, ваши родственники скоро будут дома! — повернулся он было к двери, как вдруг услышал:

— А… разве… вы уже уходите?

Ему нужно было уходить, но у девушки был такой расстроенный вид, что он ответил с улыбкой:

— Но ведь чаю мне никто не предложил!

— Ой! Конечно! Я сейчас, быстро! А… а какой чай вы любите?

— А у вас и выбор есть? — слегка удивился Конрад.

— У меня есть чёрный индийский и зелёный!

— Зелёный! Я люблю зелёный чай!

— Тогда проходите. Я сейчас распакую чемодан. Я быстро.

Конрад снял куртку, повесил её на вешалку, прошёлся по комнате и подошёл к окну. Дождь стал сильнее. Это был ещё не ливень, но и мелким моросящим его было уже не назвать. «Да, так и должно быть. Где-то через час он станет проливным, а ещё через полчаса это будет сплошная стена воды, и вот тогда нужно будет включить защиту», — подумал он, когда услышал, как хозяйка зовёт его к столу.

За чаем она рассказывала ему о себе, но Конрад совершенно не слушал то, о чём она говорила. Ему всё больше и больше нравилась эта девушка: было очень приятно находиться в её обществе, слушать обворожительный голос, смотреть, как она пьёт из чашки и поправляет спадающую на лоб прядь светлых волос. И одновременно с этим Конрад чувствовал нарастающее беспокойство. Он всё чаще оглядывался на окно — дождь становился сильнее. До Изменения оставалось каких-то пятнадцать минут. Он уже нащупывал рукой генератор энергетического барьера и начинал очень сильно нервничать. «А, может, и вправду решиться?» — опять мелькнула у него предательская мысль, и в этот момент хозяйка встала, подошла к окну и сказала:

— Ой, смотрите, как усилился дождь! Давненько я не видела здесь такого ливня! И мне кажется, он будет ещё сильнее. Знаете, я почему-то его боюсь! — вдруг повернулась она к Конраду.

«А! Будь что будет!» — подумал тот, встал из-за стола, и подойдя вплотную к Луизе, спросил:

— Можно, я задам вам вопрос?

— Задавайте, — тихо ответила она.

— Луиза!

— Да?

— Вы хотели бы провести всю жизнь со мной?

— Да! — совсем тихо шепнула девушка.

Конрад взял её за руки и легонько потянул к себе. Она не отстранилась, а послушно подалась вперёд, положив руки ему на плечи. Он коснулся губами её губ и слился с ней в жарком страстном поцелуе.

За окном ливень перерос в сплошной поток воды, а в комнату проник такой сильный туман, что разглядеть ничего было нельзя даже на расстоянии вытянутой руки, но влюблённые этого не видели. Они полностью растворились друг в друге и не замечали ничего, происходящего вокруг…

На мониторе дежурного поста Центра Управления Реальностями загорелся тревожный значок. Оператор протёр глаза, смачно выругался и коснулся пиктограммы срочного вызова.

— Говорите! — раздался усталый голос.

— Красная тревога! Ситуация номер 166!

— Какой сектор?

— Сектор номер 212.

— Тот самый? Руководителей Направлений и Отделов срочно ко мне!

Через десять минут в огромном зале Управляющего Реальностями находились все двадцать восемь высших руководителей, а также все члены Совета.

— Итак, это Изменение было просчитано неверно? Кто этим занимался? — задал вопрос спикер Совета.

— Не совсем так! — из-за гигантского круглого стола поднялся молодой человек. — Изменение было просчитано верно, но произошло несанкционированное вмешательство!

— Чьё вмешательство, интересно знать?

— На этот вопрос мы ответить пока не можем! Но мы работаем! Думаю, скоро всё выяснится.

— Ладно, доложите пока Совету, в чём суть этого вмешательства и каковы последствия.

— В ходе последнего Изменения в секторе 212 произошёл уникальный случай. Исполнитель-контролёр, отвечающий за ход Изменения, неожиданно решил подвергнуться Изменению сам. Причина — мгновенный всплеск эмоциональной привязанности к изменяемому объекту противоположного пола.

— Но этот случай вовсе не уникален! И он не так уж и редок. И ничего страшного в этом нет, такое происходило и раньше! Исполнители-контролёры могут себе иногда такое позволить. Он вернётся к своим обязанностям позже.

— Позвольте мне закончить. Дело в том, что это Изменение было очень важным. Его цель — предотвратить появление будущего тирана, который, прежде чем им станет, ввергнет в пучину войн всё население всех двенадцати вселенных. А теперь программы по предсказанию показывают его появление и в новой реальности.

— Как такое может быть?

— Подождите, это ещё не всё. Он не просто должен появиться! Он появится в результате союза именно этого Исполнителя и его объекта привязанности!

— Что?! Вы уверены в этом?

— Именно так! И произойти это могло только в результате несанкционированного вмешательства.

Зал заполнился таким гулом, что докладчика никто не слышал. Минут через десять, когда шум смолк, спикер задал вопрос:

— Но мы ведь можем вернуться к старой реальности в этом случае?

— Нет, не можем. Они познакомились именно в старой реальности и перешли в новую. Они знакомы в обеих реальностях. Хуже того: Исполнитель помнит об обоих мирах. В общем, они ни в коем случае не должны были встретиться.

— Что вы предлагаете?

— Изменение. Ещё одно. Экстренное. И в новой реальности о своём прошлом Исполнитель не должен ничего помнить так же, как и все остальные её обитатели.

— Но Изменение запрещено проводить чаще, чем один раз в пятьдесят лет в одном и том же месте.

— Я знаю. Но здесь чрезвычайный случай. Для этого потребуется голосование Совета, но все его члены здесь. И могут не откладывать это действие.

— Погодите! — спикер нахмурил лоб и, сделав небольшую паузу, продолжил, — Это что же, этот, как вы выразились, «мгновенный всплеск эмоциональной привязанности» тоже объясняется этим? Я имею в виду, несанкционированным вмешательством?

— На этот вопрос у нас тоже пока ответа нет. Вообще, это не обязательно, однако учитывая странность совпадений, исключать такой вариант нельзя. Мы разберёмся.

— Ну что же, коллеги, похоже, докладчик прав. Давайте подготовимся к голосованию прямо сейчас. Мы проголосуем, а вы, — обратился спикер к руководителю Службы безопасности, — немедленно отдайте распоряжение о полном расследовании этого несанкционированного вмешательства. Кто это, и что именно, чёрт возьми, замышляет?

Конрад проснулся от яркого луча солнца, упавшего ему на лицо. Луиза отдёрнула шторы, и весело обратилась к мужу:

— Вставай, лежебока! Смотри, какой сегодня замечательный день!

— Лиз, ну имей совесть, дай поспать, ещё такая рань!

— Вставай, говорю! Мне пора ехать, и приеду я только завтра. А ты обещал сегодня вывести детей в парк.

— Да, помню я, помню, езжай, всё будет сделано, — перевернулся Конрад на другой бок и накрыл голову подушкой.

— Я знаю! Ты у меня самый лучший на свете! Пока! До завтра! Не скучать без меня! — завершила она и выскочила из дома, слегка хлопнув дверью.

Конрад встал, прошёлся по комнате и пошёл на кухню готовить завтрак. Он был несказанно счастлив.

«Значит, всё удалось! Всё получилось! На ближайшие как минимум пятьдесят лет я — женатик, и моя супруга — самая красивая девушка в мире, а дети — самые очаровательные творения во всей вселенной! Какая замечательная штука — жизнь!»

Он подошёл к своей одежде и обнаружил отсутствие генератора энергетического барьера на поясе брюк. «Ну да. Так и положено по инструкции. Я должен сдать всё спецоборудование, временно переходя к обычной жизни».

После завтрака он подошёл к окну и отметил, что погода намечается не такой уж и ясной.

«Дело может кончиться даже дождём», — подумал Конрад, и его охватило лёгкое беспокойство, которое он тут же отогнал от себя. «Что за ерунда? Изменения чаще чем один раз в пятьдесят лет запрещены!» — подумал он, и успокоенный, радостно воскликнул, обращаясь к детям:

— А ну! Кто это вчера собирался в парк?

— Мы-ы-ы-ы! — ответил дружный радостный хор.

Платонов Владимир Евгеньевич

Отрывок из повести «Душа»

Сначала Он хотел поступить так же, как и большинство участников этой игры: взять тело новорождённого ребенка. Это было проще всего. У только что появившегося на свет тела младенца ещё нет хозяина, и занять его очень просто, но проходить через детство, как это делали все участники игры, с его нелепыми запретами «воимятвоегожеблага», «становиться образованным», чтобы получить «достойную» работу, чтобы прокормить свою семью и обеспечить себе достойную старость… Нет! Все эти земные глупости Его не вдохновляли. Он хотел включиться в игру сразу и, найдя в одной из клиник вполне здоровое тело, подключённое к системе жизнеобеспечения, решил им воспользоваться.

Старый хозяин тела после автокатастрофы покинул его ещё шесть лет назад и в данный момент уже собирался идти в школу совсем в другом городе, в другой стране и в другом теле, так что оно, собственно, никому и не принадлежало, хотя и было живым благодаря сентиментальным родственникам и крошечным единицам внимания прежнего владельца. «Так почему бы им не воспользоваться?» — решил Он, и поэтому над ухом молоденькой медсестры, как назойливый комар, пропищал сигнал тревоги…

— Вы меня слышите?

Человек, обратившийся к Нему, говорил на языке, которого Он не знал, но это не имело значения. Он понимал мысль и потому вполне мог общаться. Собственно, Он совершенно точно знал: так умеют все люди, но их большинство притворялось, будто это им не по силам, и притворялось так искусно, что мысленное общение было делом крайне редким на этой планете.

— Я знаю, вам трудно говорить, — продолжал обратившийся к нему человек в белом халате и в очках. — Поэтому я попрошу вас опустить веки один раз, если ответ на мой вопрос положительный, и два раза — если ответ отрицательный. Вы меня понимаете?

Он понимал. Он посмотрел внимательно на своё тело, без труда нашел контролирующие центры, управляющие речью, и уже хотел было ответить «Да», но сразу же понял, что такое действие шокирует вопрошающего, и решил пока не испытывать на прочность сознание окружающих. Он опустил веки один раз.

— Хорошо! Вы понимаете, где вы?

Он снова опустил веки один раз.

— Очень хорошо! Вы помните, как вас зовут?

Он этого не помнил, да и не мог помнить, поскольку этот вопрос касался идентификации прежнего владельца тела, но для Него не составило никакого труда мгновенно всё выяснить, и Он опустил веки один раз.

— Очень хорошо! На сегодня достаточно! Отдыхайте и приходите в себя! Завтра мы продолжим. Хорошо?

Он снова опустил веки один раз, и мужчина вышел из бокса.

«Приходите в себя — какое интересное выражение!» — появилась у Него мысль. Он знал значение этого выражения, но обратил внимание на то, что на этой планете в буквальном смысле его никто не воспринимал, хотя именно такое понимание этой идиомы было бы самым правильным.

В палате больше никого не было, и Он захотел осмотреться. Для начала Он решил получше изучить своё тело. Внимательно осмотрев его, Он увидел плотную чёрную массу, покрывавшую многие внутренние органы, почти все суставы и голову. Эта чернота не была видна обычному человеческому глазу, но Он воспринимал окружающий мир напрямую, не пользуясь глазами, и потому видел её. Направив на черноту пристальное внимание, Он увидел, как та стала исчезать, и одновременно с этим тело испытало огромное облегчение. Чернота указывала на повреждённый и нуждающийся в помощи орган, и теперь это было исправлено. Удовлетворившись результатом, Он решил пока оставить тело до полного восстановления и осмотреть место, в котором Он сейчас находился.

Палата была напичкана приборами. Он посмотрел на них сверху, снизу, со всех сторон, заглянул внутрь и понял, для чего нужен каждый. Некоторые из них измеряли пульс, некоторые — кровяное давление, другие — температуру, прочие — всевозможные показатели, которые ещё можно было снять с тела. Ещё одна группа приборов передавала информацию по кабелям какому-то устройству, а то, в свою очередь, передавало данные ещё дальше, за пределы палаты. Он смотрел на всё это и неожиданно совершил маленькое открытие: все эти приборы фиксировали наличие или отсутствие жизни в теле, а также её характеристики, но ни один из них не делал этого напрямую.

Иными словами, ни один из этих приборов не мог обнаружить Его присутствие, хотя именно Он делал это тело живым, и именно Его внимание, так же, как и незначительное внимание старого хозяина, позволяло отключить тело от приборов жизнеобеспечения без опасения, что оно тут же отдаст концы. Но обнаружить Его ни один «умный» прибор не мог.

Отметив этот небольшой нюанс, Он потерял интерес к палате и, решив расширить границы исследований, выглянул за закрытую дверь. Здесь было гораздо интереснее. Интереснее, потому что здесь Он обнаружил жизнь, и эта жизнь, в точном соответствии с недавно узнанной Им целью, двигалась в направлении невыживания.

— И что ты мне хочешь сказать? Я, по-твоему, должна после дежурства переться на метро домой, да ещё и готовить тебе ужин? И всё потому, что ты «просто обязан» тащиться в свой загородный клуб? А других предложений на сегодняшний вечер у тебя нет?

— Знаешь что? Во-первых, прекрати на меня орать! А во-вторых, тебе отлично известно, что сегодня четверг, а по четвергам я езжу в свой клуб, и это важно для меня! Так что заткнись, бери свою задницу в руки и тащи её на метро! Вот такое у меня к тебе предложение!

— Хочешь, я скажу тебе, что ты можешь сделать со своим предложением?..

Ничего нового в том, что Он сейчас наблюдал, для Него не было. Он посмотрел внимательнее на спорящих мужчину и женщину и отметил большое скопление теней вокруг их голов. Эти тени нельзя было увидеть простым глазом, но Его глаза сейчас находились в боксе и отдыхали вместе с телом, поэтому Он ими не пользовался.

Тут надо отметить, что эти тени находились повсюду, и все они принадлежали какому-либо человеку. Бывало, тени отставали от человека, и тогда он чувствовал себя весьма неплохо, был весел и счастлив. Но потом что-то происходило, тень нагоняла своего хозяина, и тогда он становился либо раздражительным, либо злым, либо очень грустным и иногда даже заболевал. Но ни один человек на этой планете не замечал теней, неотступно следующих за ним.

Парочка, которая сейчас препиралась в коридоре, была окружена тенями очень плотно, и по своему опыту Он знал: фаза конфликта сейчас перейдёт в худшую стадию, возможно, даже к действиям. По этой причине Он стал внимательно смотреть на тени, те начали рассеиваться, и это тут же изменило весь характер «милой» беседы.

— Ну ладно, послушай, я, может, и вправду погорячился. Ну, прости меня! Я понимаю, ты сегодня устала, так что, я, пожалуй, пропущу сегодняшнюю встречу. Не так уж она и важна, в конце концов. Лицо девушки изменилось, она некоторое время постояла в раздумье, а затем сказала:

— Ладно, езжай! Я доеду на такси. Я помню: мы перед свадьбой договаривались о том, что вечера по четвергам твои. Езжай.

— Нет-нет! Я не поеду. Знаешь, там вообще-то не так уж и интересно! Поехали лучше поужинаем где-нибудь вместе!

— Правда? Ты точно этого хочешь?

— Ну конечно! Давай, доделывай свои дела и спускайся вниз! Я жду в машине.

Лицо девушки расплылось в очаровательной улыбке, сделавшей её совсем юной, она быстро чмокнула мужчину и со словами «я быстро!» исчезла за одной из дверей.

«Теперь всё в порядке», — подумал Он и продолжил исследования. Он осмотрел все коридоры, заглянул во все палаты, выяснил назначение и принцип работы нескольких приборов. Он заглянул на кухню, где готовилась еда для персонала и для пациентов, и познакомился там с безраздельным, как он считал сам, хозяином этого кусочка клиники по кличке Полиграфыч.

Знакомство оказалось любопытным. Обладатель роскошной голубой шерсти, в отличие от людей, осознавал Его присутствие и даже видел Его, хоть и смутно. Расчёсанный и ухоженный, явно окружённый заботой персонала, важный персидский котяра назвал Ему своё имя, которое ему совсем не нравилось, поскольку было вовсе не кошачьим, и рассказал о своих проблемах. Оказалось, что кот — большой специалист по залезанию на кухонные столы в поисках фарша для котлет; и если во все остальные места клиники, кроме операционных и лабораторий, доступ ему был разрешён, то по непонятной для кота причине персонал неизменно прогонял Полиграфыча, заставая его за поисками. Это казалось несправедливым всеобщему любимцу, но он великодушно прощал всех тех, кто нанёс ему обиду, поскольку осознавал всю свою важность и ответственность за жизнь окружающих его.

Он дал коту несколько советов, парочку из которых кот принял, и решил вернуться в своё новое тело, поскольку почувствовал, что в его палате появился новый посетитель, желающий с Ним поговорить.

Посетителем оказалась уже не очень молодая, но ещё очень даже красивая женщина. Она мягко положила свою руку Ему на руку, и позвала Его, обращаясь к Нему по имени. Он не спешил отвечать. Он чувствовал, что она не готова начать общение. Она знала о том, что период комы завершился, она давно ждала этого и уже почти перестала надеяться, что это когда-нибудь произойдёт, но Он понимал: она ждала возвращения предыдущего хозяина тела, а это в данный момент было почти невозможно.

На самом деле Его способности были столь велики, что Он мог вернуть прежнего владельца в его старое тело, но, посмотрев на его новую жизнь, на его новое окружение и род занятий, Он пришёл к выводу, что предыдущий участник драматичных событий, столь плачевно для него закончившихся, возвращаться назад не желает. Тот, кого сейчас ждал посетитель, в данный момент уже почти забыл, кем он был всего каких-то шесть лет назад: у него были новые родители, новые друзья, новые интересы и уже успела появиться первая любовь. Шестилетний малыш, который сейчас готовился идти в школу, был счастлив в своём новом окружении; и лишь нечастые ночные кошмары, в реальность которых он и сам не хотел верить, напоминали ему о событиях, произошедших с ним шесть лет назад на другой стороне планеты. Однако женщина-посетитель ничего этого не знала.

Она ничего не знала, но не это было главной проблемой. Главной проблемой был тот факт, что ни один человек на Земле, за очень, очень редким исключением, не мог себе представить возможности взятия нового тела в случае потери старого. И, несмотря на то, что все без исключения именно так и делали, после того, как каждый из них обзаводился новым «имуществом», они невероятно быстро забывали этот факт. По этой причине попытка рассказать правду посетителю, обрисовав подлинную картину, была заранее обречена на провал.

Решив не подвергать женщину столь тяжёлому испытанию, Он сделал вид, будто не может говорить. Однако Он не хотел, чтобы та ушла расстроенной, поэтому Он направил значительную часть Своего внимания на неё и стал думать о ней в очень тёплых и высоких тонах.

Женщина-посетитель через короткое мгновение почувствовала необычайный прилив сил и полное умиротворение. У неё исчезло всякое беспокойство и появилась твёрдая уверенность в том, что всё будет хорошо. Она не знала, откуда была такая уверенность, но это её и не интересовало.

Она слегка сжала Его ладонь, которую продолжала держать в своей руке и со словами: «До свиданья, дорогой! Приходи в себя! Я уверена — теперь всё будет хорошо!» — поднялась и направилась к выходу, а между тем…

Платонов Владимир Евгеньевич

Отрывок из повести «Душа»

Спустя неделю после описываемых событий, президент холдинга «Агропромбизнес» Николай Валерьевич Крутов сидел за своим рабочим столом, крепко обхватив голову руками. Он был в шоке. Почти в ужасе. У него на столе лежало несколько документов, а на мониторе компьютера была открыта одна из страниц очень большого отчёта, подготовленного для него новым начальником его службы безопасности. Состояние Николая Валерьевича объяснялось изучением предоставленных ему материалов, из которых он понял, что прикоснулся к одной из таких тайн, носители которых редко умирают собственной смертью. Но не это так испугало бизнесмена…

После ухода не совсем понятного для Николая Валерьевича посетителя, глава холдинга, к его чести, достаточно быстро вышел из замешательства и взял себя в руки. Он отбросил в сторону все необъяснимые явления, которые он увидел, и обратил внимание на один весьма рациональный момент. А именно — совет гостя выяснить, зачем заказчику понадобился искомый документ и, следуя совету, Николай Валерьевич отдал необходимые распоряжения. На сбор и обработку данных должно было уйти около месяца, но уже первый поток информации оказался настолько важным, что новый начальник службы безопасности счёл необходимым немедленно доложить о нём своему шефу.

Собственно, самим документом была обычная старая тетрадь одного из многочисленных советских ученых, уже давно завершивших своё бренное существование в одном из подразделений знаменитого ГУЛАГа. Этот учёный каким-то непостижимым образом сумел передать кое-что из своих записей своему другу на воле, внуком которого и был тот несчастный, шесть лет назад оказавшийся в состоянии комы от «непринуждённых бесед» с заплечных дел мастерами. Где находится тетрадь, выяснить пока не удалось, но в ходе поисков стало ясно, над чем конкретно работал учёный и что могло быть в той тетради. Эта информация и привела Николая Валерьевича в паническое состояние.

С самых незапамятных времён человечество интересовал вопрос — как быстрее и эффективнее уничтожить ближнего своего. По истории создания и совершенствования средств для воплощения этой идеи можно проследить весь путь развития человечества. Оружие всегда принимало самое непосредственное участие в поворотных моментах истории, а в XX веке и вовсе предопределило ход научно-технического прогресса. Методы уничтожения собратьев достигли такой эффективности, что сам человеческий род оказался на грани исчезновения, но даже эта угроза не остановила некоторые безумные умы на планете. Почти любое научное открытие пропускалось через призму пригодности открытого явления для создания оружия. Именно в этой области и работал старый учёный.

Ещё со времен работы супругов Кюри известно о таком превращении материи, как «аннигиляция», но до сих пор перед его использованием на практике стоит две пока неразрешимых проблемы: почти невозможно и невероятно дорого создать достаточное количество антивещества, почти невозможно и невероятно дорого измеримо долго хранить антивещество. Однако если эти проблемы удалось бы преодолеть, то контакт одного килограмма антиматерии с материей, привёл бы к выделению энергии, почти равной по силе той «Кузькиной матери», испытанной на Новой земле при Хрущёве, мощность которой равнялась взрыву 58 мегатонн тротила. Это при том, что вес той бомбы составлял двадцать семь тонн, и для её доставки к месту испытаний потребовалось весьма опасным образом переоборудовать самолет.

Именно об этом явлении и делал записи тот учёный. Собственно, трудился он ещё в тридцатые годы прошлого столетия совсем над другой проблемой в одной из предоставленных ему лабораторий, а явление аннигиляции поначалу не было оценено должным образом его начальством, поэтому он записывал свои измышления в тетрадь в частном порядке, проводя лишь редкие, нерегулярные эксперименты. Далее, как удалось выяснить, учёный осознал, какие бедствия может принести человечеству использование этого открытия, но, к его несчастью, в этом разобралось и его руководство. Он прекратил все работы, его попытались заставить, но, поскольку возраста он был уже весьма преклонного, его организм не выдержал пыток, и работы были прекращены, собственно, даже и не начавшись. Потом война отодвинула в сторону все проблемы, не дававшие немедленного результата, и об этих исследованиях забыли. Вспомнили о них значительно позже, уже после того, как стало ясно, что, имея самую мощную в мире атомную бомбу, Советский Союз почти ничем не мог угрожать Америке, поскольку не имел возможности доставить эту бомбу на территорию бывшего союзника. Начались работы по восстановлению и систематизации материалов, над которыми работал покойный ученый, и в ходе них стало ясно, что самая важная часть записей пропала. Поиск застопорился и принял вялотекущий характер. С годами Советскому Союзу удалось-таки добиться ядерного паритета с Америкой, но экономика СССР в ходе этой гонки подломилась настолько, что руководство страны погрузилось в более серьёзные проблемы, и поиск прекратился.

Нельзя сказать, что все исследования в этой области ограничивались розыском потерянных материалов. Нет, совсем нет. Но все разработки говорили о том, что указанные проблемы на данном этапе развития науки и техники являются неразрешимыми, и это подтверждалось разведывательными данными: учёные за рубежом тоже пока не знали, как преодолеть два основных барьера. Поэтому в то, что в исчезнувших материалах могли быть ценные данные, верилось всё меньше и меньше.

Изучив отчёт, Николай Валерьевич понял главный момент: если его поиски увенчаются успехом и в тетради и вправду окажется то, на что надеялся заказчик, то он, во-первых, сразу станет лишним носителем тайны невероятной глубины и будет ликвидирован, во-вторых, станет причастным к созданию оружия, способного в одно мгновение уничтожить всю планету. А этого, несмотря на своё преступное прошлое, он не желал. Вслед за этим осознанием у него тут же появился вопрос: каким образом заказ столь невероятной степени важности мог попасть к нему — бывшему, хоть и не совсем рядовому, бандиту, но всё же человеку, достаточно далёкому от политических интриг? Тут-то и выплыла на сцену личность его бывшего начальника службы безопасности, поскольку именно через него нынешний президент холдинга получил заказ. Оказалось, что в советское время, когда «Большой брат» находился в расцвете сил, правая рука Николая Валерьевича был весьма высокопоставленным офицером этой структуры и занимался именно этим вопросом — поиском утраченных материалов. Потом, после перестройки и конца коммунистического режима, он, как и многие его сослуживцы, ушёл в коммерцию, но о своей работе не забыл, и, когда подвернулась возможность на этом хорошо заработать, подбросил идею одному своему бывшему коллеге, удачно пролезшему в структуры власти. Этим бывшим коллегой и был тот чиновник, столь любезно предложивший Николаю Валерьевичу «обеспечить себе достойную старость».

Осмыслив как следует полученную информацию и слегка оправившись от шока, бизнесмен начал обдумывать, как выпутаться из той ситуации, в которую он попал. Собственно, ни о каких поисках тетради речь больше не шла. Была ли в ней нужная заинтересованным структурам информация или нет — значения не имело. Мелькнувшая было мысль о подделке документа тут же была отброшена: на том уровне, куда не совсем по своей воле попал Николай Валерьевич, подделку обязательно обнаружили бы, и тогда его ждала бы не просто смерть, а смерть после дознания и пыток.

«Что же делать? — думал Николай Валерьевич. — Сбежать? Нет! Во-первых, найдут. А во-вторых, я дам им понять, что кое-что разнюхал и тогда — всё! Надо убедить заказчика, что тетрадь найти нельзя, но как это сделать? Лучше всего было бы ликвидировать обладателя тетради, но ликвидировать чисто, чтобы ни у кого не возникло подозрений ни об убийстве, ни о самоубийстве. Хм!.. М-да… легко сказать! А как это сделать? Вон он чего натворил-то! С такими способностями никто даже подойти к нему не сможет… Что же делать? Но ведь он сам дал мне подсказку. А что он ещё сказал тогда? Вот что! Что зайдёт ко мне, когда я всё выясню! Чего ж не заходит? Впрочем, я ведь, наверное, и сам могу зайти к нему в клинику, если у меня не будет злого умысла? Точно! Надо так и сделать, причём прямо сейчас!»

Платонов Владимир Евгеньевич