Низвержение Света

Тальяна Орлова, 2023

Она – дочь клана красных демонов, служительница Мрака, искренняя и эмоциональная. Он – сильнейший воин Света, адепт школы бесчувствия. Самый опасный враг, ставший единственным близким человеком. Их пути сплетены – войной или любовью? Добро всегда побеждает зло, но настало время изменить порядок вещей. И восхождение Мрака начнётся с низвержения Света.

Глава 5. Чужой

Постепенно, шаг за шагом, день за днем, нерв за нервом, я пыталась наладить с ним связь. И иногда хоть что-то получалось — просто надо было дождаться момента, когда он занят чем-то скучным и не требующим осмысления. К примеру, охотилась обычно я, а потом передавала ему тушки зайцев для готовки. Такое распределение обязанностей нас устраивало.

— Как зовут-то тебя, господин Сэрс? А то я ведь даже имени твоего не знаю, хотя ты уже три дня мой учитель!

— Учителя зовут «учителем». Но я тебе не учитель.

— Все еще сопротивляешься, красавчик мой сморщенный? Ну, раз не учитель, тогда тем более имя говори.

Через полчаса размышлений непонятно о чем кейсар сдался:

— Арай.

Я даже не сразу вспомнила, о чем спрашивала, а потом попыталась примерить это созвучие к его лицу и вынесла вердикт:

— Тебе не идет. А что оно означает?

— А что означает «Ви»?

Он решил перенаправить вопрос на меня, тем самым вынудив потерять интерес к допросам.

— Сокращение от Виалары, — только и сказала я, закрывая тему.

Беспричинно стало грустно. Отец выбрал мне имя задолго до моего рождения — Виалара-Хорра, что на старом демонском наречии означает «жена бога». Не знаю точно, в выборе роль сыграла ирония или дань уважения старому союзнику, но я любила имя, данное мне родителями, и не хотела его менять даже при Свете. Но здесь уже давно уничтожены все древние демонские книги, а с ними канули в лету и прообразы современных языков, поэтому никому поперек горла мое имя не вставало: сейчас уже многих детей называли, не сообразуясь с каким-нибудь значением. Мне доводилось встречать здесь Виларов, Веларис и Валарсов, поэтому мое имя воспринимали как оригинальное, но не столь уж необычное.

Когда я уже смирилась с началом нового периода долгого молчания, Арай сам задал вопрос:

— Ты была шлюхой?

Такого я не ожидала. Да я вообще не ожидала, что ему подобные слова известны — приятное открытие!

— Как грубо! — Я смеялась над ним и сочиняла: — В последнем городе у меня было всего четыре любовника: первый старый, второй молодой, третий тощий, четвертый жирный. Я их чередовала, чтобы не приедались. Но когда они друг о друге узнали, немного разозлились. Но это было ничто в сравнении, когда об этом же услыхали все их двенадцать жен. Я ведь не за тобой бежала — я от ревнивиц ноги уносила!

— Врешь? — монотонно уточнил он.

— Зачем мне врать? А что, злишься и осуждаешь?

— Нет.

И что можно понять по настолько безапелляционному «нет»? Остается только попытаться спровоцировать хоть на какие-то эмоции:

— Злишься, конечно. Потому что втайне завидуешь моей свободе — что хочу, то и творю!

— Нет.

Чувствую, в этом русле мы и будем продолжать: все мои уколы — как песчинки, летящие в каменную стену. Хотела подразнить его, а в итоге сама поддалась легкому раздражению:

— Ты такой болтушка! С ума схожу от удовольствия с тобой мнениями обмениваться! Слушай, Арай Сэрс, а если ты подряд целую минуту будешь говорить, то боги сразу покарают тебя небесными молниями?

— Нет… — он сделал короткую паузу и добавил: — Но надо как-нибудь проверить.

Что это было? Неужели он пошутил или мою шутку поддержал? Пока не очень удачно, но это ведь прорыв!

— А, я поняла! Ты себе двадцать слов на день выписываешь — и экономно их расходуешь. Я угадала? А иначе и не объяснишь, почему ты так в этом деле скуп!

— Не говори, если можешь молчать. Первый урок. Не благодари.

— Раскудахтался-то, — немного обиделась я, но намек поняла и язык прикусила.

Мы шли дальше, чаще всего как раз в полном молчании. Однако я стала замечать, что то короткое время, которое мы тратили на приготовление ужина, Арай и сам был не прочь заполнить немногословной беседой. И если я не засыпала его вопросами, то иногда он сам начинал разговор:

— Ви, откуда ты?

Я удивилась:

— Есть разница, если скажу название того далекого села, которое ничем не отличается от сотен других сел?

Серые глаза кейсара выглядели сейчас очень сосредоточенными, как будто он учился отличать в моих словах ложь от правды. И тут же поймал меня на несостыковке:

— Складно говоришь. Грамотная. В каком селе хорошие учителя?

Я отмахнулась и изложила первую пришедшую на ум легенду:

— Ты же видишь мое лицо, кейсар? Как осиротела, меня тут же один маркиз в прислужницы прибрал — наверное, хотел вырастить себе любовницу. А я как выросла — свалила от него, даже на прощанье не махнула. Но старикан нехило в меня вложился и на учителях не экономил.

— Он обидел тебя?

Ему действительно интересно, пытался ли кто-то уложить меня на лопатки без моего согласия? А если бы узнал, что кто-то обидел ребенка, пошел бы мстить? В светлых орденах еще не вымерли такие герои, которые и жизнью рискнут ради благородной цели. Не все такие, видит клятый крин, далеко не все. Даже среди магов мрази хоть завались. А этот другой, но он служит герцогу Мейзу и наверняка просто доложит о ситуации, и уже тот решит, стоит ли вмешиваться. Пока я размышляла, он почему-то сделал свой вывод:

— Какой маркиз?

Жаль, никто из мужиков с таким титулом мне дорогу не переходил — сейчас бы поквиталась. Но ведь когда-то я сталкивалась с местной стражей и жадными до монет храмовниками. И почему-то захотелось на Арая это вылить:

— Нет, он ничего мне не сделал. Но при Свете и без него хватает уродов.

— При Свете?

Надо же, какая глупая оговорка! Ничего странного я вроде бы не сказала, но люди, рожденные и живущие при Свете, редко употребляют такое обозначение — большинство здесь даже не помнит, что можно жить и в другом месте. Я заняла рот зайчатиной, на сегодня отобрав у него роль главного молчуна.

Мы зашли в маленький город, чтобы обновить запасы провианта. Надолго там останавливаться не собирались, просто прошли по главной торговой улице. Сэрс всегда платил чуть больше, чем просил продавец, и это не могло не наталкивать на вопросы:

— Арай, почему ты все-таки путешествуешь пешком? Зуб даю, что в этом твоем бездонном мешке хватит монет, чтобы купить лошадь вместе с каретой.

— Хватит, — он не стал отрицать. — Не путешествую, а смотрю, что в империи происходит.

Я понимающе кивнула:

— Ясно. То, что видно глазу обычного путника, чаще всего скрыто от проверок генерала со знаменами и солдатами?

— Да. Господин хочет знать, если кто-то в империи страдает.

— Какой он у тебя прямо душечка! — похвалила я почти искренне. — Репутацию себе зарабатывает самого доброго из имперской родни, чтобы когда-нибудь старшего братишку подсидеть?

— Нет.

Ну, на нет и спроса нет. Возможно, герцог Мейз на самом деле заботится о людях и уснуть не может, если где-то на маленькой южной дороге путники не чувствуют себя спокойно. Или это часть большой политики, но раз Арай в это верит, то и мне не к месту сомневаться. Мне откровенно плевать, кто у них там на престоле восседает.

Возле лавки с пряностями Сэрс остановился, чтобы купить маленький мешочек соли — прежняя закончилась с последним зайцем. Торговец предлагал прихватить что-нибудь еще, и в какой-то момент я застыла в неожиданном осознании. Добрую половину прилавка занимали араи — таким знакомым всем названием объединяют великое множество специй, привезенных из далеких стран. Цены на них ломили бесстыдные, но и спрос всегда был.

Конец ознакомительного фрагмента.