Моя судьба под твоими ногами

Тальяна Орлова, 2019

Крайдин стал угрозой императору. Каждый воин пойдет за Крайдином, каждый накхасит восхваляет победы Крайдина. Героя нельзя убить, ведь погибший герой станет бессмертным символом. Но можно разрушить его репутацию – заставить жениться на той, кого ему не простят. Марисса, потомственная ведьма, живет одной мыслью: когда-нибудь отомстить извергу, под ногами которого горела родная земля. Стать его женой – очередное извращение судьбы или шанс? Возможно, враги Крайдина на то и делали ставку, когда организовывали этот смешной брак? Ведь ведьме давно нечего терять.

Глава 9

Взятие Орнской крепости окончательно вписало имя Крайдин Сорка в славную историю Накхаса, как самого молодого и талантливого полководца. Сам он иронично признавал некую заслугу и за ведьмами — именно из-за них он принял вначале нелепое решение идти на Орн, что и принесло ему славу завоевателя. Дело было в том, что он вынужден был отложить вопрос с теплыми южными лесами на потом, когда появятся хоть какие-то ответы. Солдаты уже немного позабыли о предыдущей панике, наведенной первой ведьмой, но для поднятия боевого духа им требовалась победа, а не очередное поражение. Только по этой причине Крайдин не отправился сразу на юг и пока оставил в покое Мирандийский полуостров, решив действовать иначе.

Он покинул лагерь, а сам с двумя сотнями лучших бойцов тайно переправился через широкий Ронд — самую полноводную реку всей западной части материка. И, воспользовавшись эффектом неожиданности, смог захватить крепость, по праву считающуюся последним опорным бастионом сопротивления. На стороне накхаситов сыграла не только удача, но и полная тактическая непредсказуемость такого маневра: никто в здравом уме не мог предположить, что генерал непоследовательно оставит у себя же в тылу с юга незахваченные территории, да еще и пойдет на сильнейшую крепость буквально с двумя отрядами, бросив всю армию для отвода глаз позади. Однако только такие безумцы и выигрывают.

В летописях архиваторы запишут, как Сорк с двумя сотнями людей вошел в крепость и захватил лорда Орна, командующего двумя тысячами воинов. Эта победа была относительно бескровной. Если бы не хитрость, если бы не неожиданное ночное проникновение за стены, а длительная осада, то жертв с обеих сторон было бы куда больше. Крайдин в любом случае захватил бы крепость, потому что он рожден для подобных свершений. И все же среди павших были и двое тех, о которых тоже в летописях упомянут: казненные старый лорд Орн и его единственный наследник. Дело было не в какой-то бессмысленной жестокости и уж точно не мести, но Крайдин хорошо понимал, что таких героев оставлять живыми нельзя. Из любого заточения они смогут вдохновить солдат на последнюю попытку свергнуть захватчика. Чтобы это завоевание впоследствии назвали самым бескровным, Крайдин приказал казнить двух людей и тем самым предотвратил дальнейшую бурю. Правда, за это решение в его славе кровавого тирана прибавилось еще аргументов, — как хорошо, что Крайдину Сорку на подобные эпитеты было плевать.

Уже через неделю вся его армия обосновалась в Орне, празднуя победу. И нельзя было сказать, что кто-то преувеличивает. Для Накхаса наступила эра благоденствия, никогда еще территория родной страны не была столь огромна, а ее сила — столь могущественна. Свободными остались только два участка почти без военных сооружений и хоть какой-то оснащенности, способной остановить армию Крайдина, — узкая полоса западного побережья и Мирандийский полуостров. Теперь уже и про ведьм никто не вспоминал, каждый солдат, каждый маг или архиватор уже окончательно поверили в своего полководца. И уж точно никакая крестьянская деревня или грязная ведьма не остановит расцвет Накхаса, раз его не смогли остановить военные гарнизоны.

Крайдин хорошо понимал, что его солдатам нужен отдых, хотя душа рвалась закончить дело как можно скорее и вернуться к брату — сделать тому немыслимый подарок. Но все же пришлось смириться с задержкой, даже лошадям нужно выспаться в сухости и тепле, что уж говорить о людях.

Мариссу он оставлял в лагере на попечении Ноша. За ведьмой маг все-таки уследил — или за ней уследили дозорные, неважно. И прошла всего неделя с тех пор, когда Крайдин видел их в последний раз, но какая-то невнятная и притом очевидная перемена в их взаимоотношениях его поразила.

Мариссу стража доставила сразу в подвальные помещения замка Орна, где бывший владелец держал нарушителей и заключенных, ждущих своей судьбы. Крайдин смотрел сверху из окна во двор, когда в крепость привезли пленницу. Понятное дело, что ведьму кормили и не подвергали каким-то особенно жестоким истязаниям в период отсутствия генерала, ведь приказа заморить ее до смерти не поступало. Вместо ошметков платья на ней теперь была чья-то мужская рубашка с подвернутыми рукавами и явно широкие для нее штаны, держащиеся только на веревочной перевязи. В этом тоже ничего особенного Крайдин не увидел, но, провожая ее фигуру взглядом, отчего-то пришел в твердую уверенность, что одежда принадлежит Ношу. Не кому-то еще из солдат, а именно ему.

Один из охранников подталкивал Мариссу в спину, чтобы поспешила переместиться из повозки в подвальную камеру. Девушка чуть прихрамывала, но это обычное дело — она почти весь день сидела в возе без возможности хорошенько размять ноги. Ее наверняка только по нужде и выводили, но этого мало, чтобы через неделю сидения на одном месте не прихрамывать. Охранник не слишком усердствовал, он больше указывал ей дорогу, чем толкал. И вдруг ведьма обернулась, отыскала взглядом Ноша, шедшего следом, и снова уставилась вперед. Вот именно этот взгляд и стал той самой очевидной и невнятной переменой во всем происходящем. Крайдин увидел в нем что-то очень важное — не радость, не облегчение, ни тени улыбки или чего-то подобного, а просто факт — Марисса обернулась только затем, чтобы отыскать глазами мага. Всё, больше никаких причин. И такие детали всегда оказываются весьма важными. Сердце Крайдина сжалось от нехорошего предчувствия, но пока у этого ощущения не было выразимого объяснения, потому он не позволил себе придать ему значения.

Мужчина все смотрел во двор, как будто надеялся разглядеть там что-то еще — такое же важное, как этот взгляд, но более понятное. Мариссу уже завели за низкую дверь, Нош прошел следом. Но ведь это обязанность мага — проследить, чтобы пленница не могла сбежать и не померла от каких-нибудь непредвиденных опасностей в своей новой тюрьме. Крайдину словно еще одного кусочка для полной картины не хватило. Прошло уже не меньше получаса, Нош выходил и снова возвращался в подвал, а Крайдин до сих пор не мог понять, что в происходящем ему кажется неправильным.

— Я очень скучала, мой господин, — раздался голос Найны сзади. Конечно, любовнице Крайдина сразу показали путь к его спальне.

— Я тоже, — он ответил по инерции, не собираясь обижать любовницу холодностью после разлуки, но и не соврал.

Она неуверенно помялась за его спиной, а потом, так и не дождавшись внимания, осмелилась уточнить:

— Мне остаться или уйти?

Крайдин обернулся. Уже в который раз восхитился красотой и изяществом черноволосой красавицы. Найна даже в трудных походных условиях не растеряла лоска, ее кожа не стала зримо грубее, а грудь оставалась такой же упругой, лоно — таким же манящим. Но прямо сейчас ему хотелось закрыть предыдущий вопрос, а страсть подождет до ночи. Крайдин улыбнулся как можно мягче:

— Сейчас у меня дела, Найна. Отдохни пока, здесь почти так же хорошо, как в Хлаохе. Через пару часов ты забудешь о войне. Встретимся за ужином.

Женщина изящно склонила голову — то ли отводя взгляд, то ли выражая полную покорность его решениям. Крайдина устроила бы любая из этих причин. Он прошел мимо и ускорил шаг. Так не терпелось поскорее оказаться в подвалах и задать Ношу какой-то очень важный вопрос — Крайдин по пути определит, какой именно.

Стража пропустила главнокомандующего, не издав ни единого звука, лишь поклонившись. И уже там, в узких темных коридорах, Крайдин сбавил темп и пошел совсем бесшумно. Наверное, он не собирался подслушивать. Или он это сделал осознанно, чтобы подслушать? Не потому ли Крайдин так и не дошел до нужного пролета, а замер и вжался в стену? Отсюда гулкие голоса были хорошо слышны.

— Одеяло? — голос ведьмы. Крайдину показалось, что всего лишь неделю назад ее голос звучал чуть звонче, или в этих стенах такое сухое эхо, оттого и ощущения стираются. — Знаю, Нош, что должна благодарить, но не стану.

— А я знаю, что станешь, — спокойный голос мага. — Я принес одеяло не для этого. Неизвестно, на какое время мы осядем в крепости, а если ты будешь спать на голых камнях, то это может отразиться на твоем здоровье. Знаешь о болезнях почек, Марисса?

Она неожиданно легко рассмеялась. Рассмеялась. Как будто не она здесь пленница, которую размещают в каменной тюрьме неизвестно на какое время.

— Ладно, Нош, тогда все же спасибо. Хотя бы за то, что выдаешь все свои поступки не за доброту, а необходимость. Мне в самом деле так легче их принять.

Теперь и в его голосе послышалась улыбка:

— Ладно. Я оставлю лампу. Если сама не будешь нарываться на неприятности, то получишь шанс выжить. И тогда тебе наверняка понадобятся твои почки.

— Нарываться? Ты снова об этой падали Сорке?

Нош перебил ее нервно и резко:

— Если бы кто-то услышал, то ты бы уже сейчас осталась без зубов, Марисса. Все ведьмы такие глупые, или только ты?

— Не могу ничего с собой поделать, — она вздохнула. — Ты прав. Я услышала твой совет.

— Да, я прав. Милорда могут считать каким угодно человеком, но для Накхаса он герой. Конечно, тебе плевать, что еще семь лет назад моя страна захлебывалась от разбоев на дорогах и грабежей кочевых наездников. Теперь ни один из них даже не ступает на нашу землю, если хоть кто-то из них остался.

— О да, Нош, ты правильно заметил — мне плевать! — перебила на этот раз ведьма. — Вот и гонял бы этот твой… — она кое-как сдержалась от очередной колкости, но и без того ругательство будто в воздухе повисло, — кочевых наездников! Какого беса он явился сюда?

— А иначе история не творится, Марисса! — несколько раздраженно ответил ей Нош. — Пойми же ты, глупая, весь материк состоял из сотни маленьких государств, которые теперь станут единым Накхасом. Такие процессы никогда не проходят без боли, но через несколько поколений уже все скажут, что это было лучшим благом. Ты только представь — те же кочевники, или Восточные Острова, или пирракайцы, которые совсем другой породы, чем все мы, когда-то явятся сюда — за нашими ресурсами, женщинами и детьми. Но их встретит уже не горстка маленьких государств, а единый Накхас. А знаешь ли ты, что по всему восточному побережью в деревнях люди грамоте не обучены? Старосты сдавали нам ключи поселений и ставили крестики в документах! Ни одной книги за жизнь не прочел, а гляди ж — судьбами сотни людей управляет. Откуда возьмется у них образование и культура, если их насильно не насаждать? Слышишь, Марисса, не получается по-другому удалять нарывы — или прямо сейчас, с малой болью, или потом, но уже с большими потерями.

— С малой болью? — расхохоталась ведьма. — Да ты шутишь! Сколько людей вы убили только за то, что они оказались на вашем пути?

— Не шучу, — спокойно ответил маг. — Иначе просто не бывает. Никто не принимает перемены добровольно, а ужас усмиряет желание сопротивляться! Страх, который наводит милорд Сорк, спас больше жизней, чем любое милосердие.

— Да ты просто молиться готов на этого своего милорда!

— Глупая! Ты просто привыкла мыслить категориями личного, а не коллективного интереса! Попробуй понять на другом примере. Давай про муравейники, вот-вот, сейчас поймешь!

— Муравейники? — а вот и звонкость в ее голосе. Оказывается, она никуда не делась. — Нош, ну ты и сказочник! Если накхаситы — муравьи, то мы тогда — пчелы! Ясно тебе? Не собираюсь я одним видом с этим твоим… называться! Вот теперь и расскажи мне, зачем муравьи с пчелами воюют и на кой ляд пчелам культура муравьев!

— Марисса, да что же у тебя в голове живет, если ты такую чушь несешь?! Все природные дары в красоту ушли, на ум ничего не осталось? Пчелы — это пирракийцы, например! А наши народы в сути всегда были одним и тем же…

Крайдин отступил и так же бесшумно покинул свою позицию. Сейчас он уже ни о чем не хотел спрашивать своего мага, ему надо было поразмыслить над тем, что он уже услышал. Почему этот образованный и толковый парень вообще что-то объясняет какой-то там ведьме? Почему она спорит с ним, как с равным — и хоть не соглашается, но все же слушает? Они ругались, как… старые приятели. Интересно, если завтра Крайдин отдаст приказ отсечь ведьме голову, то промолчит ли Нош? Возненавидит ли за такое решение генерала? Безусловно. А иначе зачем бы ему сейчас сидеть там, в полутьме, одеяло теплое в руках комкать и пытаться, пытаться, пытаться найти правильное слово, чтобы именно она поняла? Что же произошло за последнюю неделю, что все изменилось до такой степени? Все-таки любовный приворот?

Крайдин сжал кулаки до боли в костяшках. Если душа Ноша затуманена заклятием, то ведьму нужно сжечь как можно быстрее, тогда маг освободится от внушения. Да и зачем она так сильно нужна живой? Только хлеб чужой ест. Хотя вдруг с ведьмы толк будет, когда армия до южных лесов дойдет? А внутри ноет, давит все сильнее непонятным ощущением беды. Как будто не теряет Крайдин отличного мага и верного подчиненного, а уже его потерял… И что теперь обязательно потребуется чья-то жертва, чтобы выйти из этой ситуации. Плата за ту неделю, когда эти двое вот так постоянно сидели рядом и спорили — то об одеялах, то о пчелах.

Крайдин забыл об ужине, который обещал Найне.