Двойня для чайлдфри

Тала Тоцка, 2020

У Кати Самойловой перспективная работа и стабильный доход, что очень важно для усыновления осиротевших полуторагодовалых племянников-близнецов. Но в связи с политикой компании, которую внедряет новый владелец-чайлдфри, сразу же после усыновления она мигом окажется на улице, лишившись того самого стабильного дохода, в статусе матери-одиночки с двумя детьми на руках. А тут еще и очередные претенденты на малышей объявились. Больше двух лет назад ее беременную сестру бросил мужчина-чайлдфри, утверждая, что у него нет «родительского гена». Определенно, эти невыносимые чайлдфри задались целью сжить Катерину со свету.

Глава 8

— Клим? — Катерина удивленно моргнула спросонок. — Что ты там делал?

— Спал. Единственное спальное место, которое я нашел, оказалось в детской. На кресле все же лучше, чем на полу, — ответил тот, сделав недовольное лицо. И тут ее как молний пронзило.

Она проспала ночной подъем на горшок, она ведь приучала мальчишек ночью просыпаться!

Наверное, вся бурная гамма чувств отразилась на ее лице, потому что Клим с тревогой переспросил:

— Что-то случилось?

— Я проспала, — дернулась Катя в сторону детской, но Аверин мягко удержал ее за руку.

— Все в порядке с твоими детьми. Они полночи по очереди ходили то на горшок, то воду пить, недавно угомонились. Пусть спят. И ты поспи.

— Что значит ходили? Они сами еще не могут, им нужно помогать.

— Вот я и помог. На горшки посадил, горшки вынес, воду принес. И даже рассказал стих, вспомнил на адреналине. «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу».

— Агния Барто. Мальчики ее очень любят, — подтвердила ошеломленная Катя.

— Я заметил. Все время просили повторить. Прочел раз восемь, думаю, это от скудности репертуара, надо бы подучить…

— Погоди, Клим, — она никак не могла взять в толк, — как ты понял, что они хотят?

— Я же не совсем безнадежный, Катенька. Вот этот, который слева спит, я не запомнил сразу кто где, Ваня, кажется…

— Матвей, — потрясенно поправила Катя, — он более решительный. Ванечка у нас слишком стеснительный и нежный.

— Значит, Матвей. Он проснулся, достал горшок и стащил меня с кресла. Я решил было, что это предназначено для меня. Признаться, был момент, даже запаниковал, но он объяснил мне, что от меня требуется, и дальше пошло как по маслу. Я разбудил второго, там вообще проблем не было. Потом парни попросили пить, потом я помог им уснуть.

Катя в изумлении разглядывала Аверина. Выглядел тот неважно, покрасневшие уголки глаз и красные пятна на скулах говорили, что их хозяин не спал всю ночь либо вперившись в ноутбук, либо выпив немало алкоголя.

Последнее исключалось, так что по всему выходило, что она уснула, а Климу пришлось в одиночку сидеть над ноутбуком.

Потом он, видимо, отыскал единственное свободное спальное место в доме — кресло-кровать в детской, Катя первое время спала там с малышами. Но проснулся Матвей, и начался квест «Догадайся, что от тебя хочет незнакомый полуторагодовалый ребенок».

Впрочем, несмотря на довольно скудный лексикон, — всего-то десять-пятнадцать слов, — Матвей проговаривал их старательно и относительно внятно. Климу повезло, что это был Матвейчик. Если бы его в курс дела вводил Иван, не миновать Аверину ночного бдения на горшке.

Она с трудом подавила рвущийся наружу смех и покаянно прижала руки к груди.

— Прости, я нечаянно уснула. Давай я сейчас поработаю?

— Я все закончил сам, Катя. Хорошо, что ты уснула, все же это моя работа, — Клим потер глаза, и те стали еще краснее, а потом он спросил уже тише: — А это у тебя каждую ночь так? Они тебе тоже не дают спать по полночи?

— Почему полночи? — удивилась Катя. — Конечно, по-разному бывает, но я стараюсь сама их быстро поднять, пока они не совсем проснулись. Дальше они как зомби, брык обратно и спать. Ты, видимо, вдохновил их на подвиги. А вот когда мальчики болеют, это настоящий трэш…

— И ты потом идешь на работу?

— Конечно, Клим, если я не буду работать, мне не отдадут детей и отберут квартиру. Я ведь уже объясняла.

— Но это невозможно, Катя! Ты же не Терминатор! Я вот еле на ногах держусь!

— Перестань, они уже взрослые. Поначалу было действительно тяжело с непривычки. Я никого в офисе не посвящала в свои проблемы, только Чистяков знал, но и он не сделает за меня мою работу. Теперь привыкла, я хорошо высыпаюсь. Это у Зиминой полная задница, когда у Тимки приступ. И то она старается на удаленке день-два побыть, не больше.

Клим слушал ее, наморщив лоб, а затем объявил безапелляционным тоном:

— Я отправил отчет Чистякову, он дал нам на сегодня отгул, так что ложись досыпать. Я тоже поеду отсыпаться. Сегодня прогуливаем работу абсолютно официально.

«И… что? И… ничего?»

Катя сама понимала, как это глупо выглядит, но то, что Клим собирался уехать, почему-то задело.

— Может, позавтракаешь? Или хотя бы кофе выпьешь… — вырвалось само собой. Аверин помолчал, а затем неожиданно обнял за плечи:

— Спасибо, Катенька, но не нужно. Я хочу, чтобы ты отдохнула, а то они скоро проснутся…

«Они» — это дети. Похоже, Клим действительно остался под впечатлением от ночи, проведенной в обществе ее малышей. Снова стало смешно, пришлось опустить голову, чтобы он ничего не заметил.

— Постой, — остановила Катя Аверина, когда тот уже обувался. Вернулась в комнату, достала с самой дальней полки шкафа свернутые валиком носки, те самые Balenciaga, в которых убегала от него полгода назад, и протянула Климу. — Возьми.

Аверин скользнул недоумённым взглядом сначала по Кате, потом по носкам, и покачал головой.

— Это не мое.

— А мне что с ними делать? Самой, что ли, носить? Если бы их можно было отконвертировать, я бы могла на эти деньги месяц кормить детей. Ты не знаешь, где меняют носки на деньги?

— Сто евро на месяц? Дети так плохо питаются? — не понял Клим.

— Почему плохо? Это не плохо, Аверин, это шикарно. Плохо — это когда только пособие на детей, сами дети в реанимации, а вся помощь — младшая сестра. И не сто, а сто десять евро. Это сумасшедшие деньги, Клим, так что бери и носи, — и она всунула носки в карман его джинсовой куртки.

* * *

Отгул пришелся на среду. Наверное, Аверин обладал особой усыпляющей магией, потому что малыши проспали почти до девяти утра, и Кате даже пришлось их будить.

Она отлично выспалась, целый день провела в приподнятом настроении и только к обеду сообразила, что вообще произошло.

А произошло то, что Клим повел себя совершенно не так, как его предшественники. Не лез с советами, не сокрушался по поводу Катиного беспросветного будущего и загубленной личной жизни. Это ровным счетом ничего не значило и в тоже время значило довольно много.

Она поймала себя на мысли, что ждет звонка, ну может, просто сообщения. «Как дела», к примеру. Или хотя бы «Привет». Но телефон молчал, и хорошее настроение к вечеру понемногу стало сходить на нет.

Утром на работу Катерина заявилась, вновь напялив на себя глухую непробиваемую броню. Не хватало еще начать страдать по Аверину!

Он явился к двенадцати, идеальный и вылизанный, как всегда, и почему-то в костюме. Даже выдержанная Надька матернулась, восхищенно уставившись на Клима. Определенно, он и в своих достаточно демократичных брендах вполне тянул на первую десятку «Форбса».

— Ну, Аверин, ты ваще, — восхищенно протянула Надежда.

Клим самодовольно ухмыльнулся и, кивнув Кате, прошел в свой угол.

— Все, Климентий, хана тебе, — глядя поверх экрана, резюмировала Аня. — Сейчас со всех этажей бабы сбегутся на тебя поглазеть.

Катя сделала вид, что это не она мысленно упала в обморок и продолжила работу. Открылась дверь, в проеме показалась стриженная под каре голова Зиминой. Углядев Аверина, Наталья спросила:

— Что, купил?

Тот утвердительно кивнул.

— Так выходи, чего сидишь? Катюх, идем с нами!

Аверин поднялся и направился к выходу, но возле Катиной «стекляшки» притормозил, мотнув головой в сторону двери.

В другое время она бы гордо проигнорировала столь повелительное приглашение. Но сейчас было жутко любопытно, что там за общие интересы появились у этих двоих, и Катя заторопилась следом.

— Давай, — скомандовала Наташка, как только они вошли в курилку. Аверин достал из кармана сигареты, но стоило той потянуться за пачкой, отвел руку в сторону.

— Только с условием, не больше сигареты за раз. Надо бросать, Наташа!

— Я так не смогу, Клим!

— Сможешь. Я же бросил!

— Ладно, — сдалась Наташка, и Клим помог ей подкурить.

— Ты ходил за сигаретами? — изумилась Катя.

— А что, разве я безногий? Или мне на вид меньше восемнадцати? — в свою очередь удивился Аверин, и Катя не нашлась, что ответить. В самом деле, почему нет?

— Короче, люди, меня с утра в отдел кадров вызывали, — начала рассказывать Зимина. — Я не знаю, чем это объяснить, но меня попросили забрать заявление и подняли оклад. Сказали написать заявление на материальную помощь для обследования Тимофея в Германии. И на путевку в санаторий тоже… — внезапно она закрыла лицо руками, и по судорожному вздрагиванию плеч стало ясно, что она плачет.

— Так чего ты ревешь, Натали? — осторожно прикоснулся к ее плечу Аверин. — Это же шикарная новость!

Катя опомнилась и обняла Наташу.

— Дурочка, не плачь, Клим правильно говорит, здесь радоваться надо! И коньяк Чистякову купить.

— Чистяков ни при чем, — шмыгнула та носом, отстраняясь от Кати. Клим услужливо подкурил потухшую сигарету, — он сам в шоке. Говорит, написал докладную и передал генеральному, но сколько он всего такого писал! Это все Добби.

— Кто? — переглянулись Катя с Климом.

— Добби. Новый генеральный. Его так Антоха назвал, а я тогда подхватила.

— Почему Добби? — удивленно поднял брови Клим.

— Потому что «Добби свободен», — пояснила Наташка. — Он же всех увольнял без разбору, человек пятнадцать заявления написали. Сейчас, говорят, дал команду «стоп» и изучает личное дело каждого.

— Все равно Чистяков молодец, — не согласилась Катя, — за наших горой встал! Так что я бы на твоем месте не пожлобилась на коньяк.

— Не пожлоблюсь, конечно. Ладно, пошли по местам.

— Добби, — хмыкнул под нос Клим, выходя из курилки за девушками, — ну и балабол этот ваш Антоха!

Он догнал Катю у двери в отдел и придержал за локоть.

— На выходные планы есть?

У нее сердце прыгнуло вверх, потом свалилось вниз, а потом и вовсе исчезло. Неимоверным усилием воли она приняла невозмутимый вид и пожала плечами. И сердце дало знать о себе, вновь застучав на своем месте.

— Наверное, поедем с детьми покупать летнюю одежду и обувь, они уже взрослые совсем! — Катя непроизвольно улыбнулась. И едва не села на пол оттого, что уголки губ Клима тоже дернулись в улыбке.

— И у меня нет летней одежды. Можно с вами? — Аверин, не дожидаясь ответа, положил ей руку на талию.

Катя поспешно кивнула, протискиваясь между ним и дверью, потому что отказать ему не смогла бы под страхом смертной казни.

На следующий день весь офис гудел ульем, обсуждая ошеломительную новость: за несоответствие занимаемой должности был уволен второй зам исполнительного директора Борис Осадчий, а Ленка Бородинская из финансового отдела написала заявление по собственному желанию.