Высота вечной молодости

Тава Фето, 2023

Отправившись в короткое традиционное путешествие по горным тропинкам, Вера с мужем попадают в необыкновенное место. Странности начинаются с того момента, как Вера натыкается на труп молодого человека, который непонятным образом быстро исчезает. Зато появляются новые знакомые, рассказывающие фантастические истории о своей жизни здесь, на этой горе вечной молодости. Когда мистические приключения неожиданно обрываются, Вера выясняет, что ее муж о них ничего не помнит. Она пытается найти труп и понять, что же здесь произошло. К расследованию подключается верная подруга, но и ее критический ум не может найти объяснения происходящему. И все же Вера узнает правду. Но какова цена победы?

1

— Стерва, она же самая заурядная силиконовая стерва. В ней все искусственно, примитивно, даже вульгарно. Он слишком умен, чтобы не видеть и не понимать этого. Так почему? — Вера то возмущалась, то плакала, то мучила подругу вопросами, на которые не было ответов, не в силах хоть на минуту остановиться. Мысли ее постоянно путались, превращаясь в бессвязные и хаотичные вопросительные или восклицательные реплики. Она быстро ходила по комнате, иногда сжимая голову руками, как будто пыталась убедиться, что ее голова на месте, и она не распалась на части. Вера подошла к окну и распахнула стеклянную дверь на лоджию, ее тяжелым эмоциям было тесно в стенах гостиной.

— Перестань. Сядь же и успокойся. Слезами здесь не поможешь, — уговаривала ее верная подруга Катя.

— Что случилось?! Что?! — Вера снова задавала бессмысленные вопросы между всхлипываниями. — Объясни мне, ты же была четыре раза замужем за совершенно разными мужчинами.

— Это говорит только о том, что мне хронически не везет, как, кстати, и им, — устало заметила Катя.

— Господи! У нас же всегда все было хорошо! У нас же была настоящая любовь! Мы вместе двадцать лет! — Вера продолжала рубить восклицаниями тишину уютной гостиной.

Она только сегодня до конца осознала, что ее счастливый и такой устойчивый брак рушится, и теперь не в силах была ни сидеть, ни поверить в то, что все это происходит наяву.

Пытаясь удержать любимую подругу от назревающей истерики, умница Катя не перебивала и старалась отвечать спокойно и убедительно:

— Успокойся, пожалуйста, Верочка, и послушай меня. Для мужчин стервы всегда были интересны. Они сексуальны и заставляют постоянно быть в тонусе. Ну, а большинство мужчин ленивы, и понимают, что им нужен постоянный пинок извне. А еще эти женщины хороши, потому что заняты только своей внешностью и своим процветанием, прекрасно приспосабливаются и часто живут за чужой счет, ничем себя не обременяя. Рядом с ними по определению не может быть неуспешного мужика. Поэтому, если с тобой рядом красивая стерва — ты мужчина со знаком качества. Это такой почетный вымпел, который виден издалека, и говорит окружающим, что ты — чемпион. А насколько ты счастлив при этом — это уже другой вопрос. Не так уж и умен твой Вадим, если даже на время променяет тебя на эту холеную бесчувственную куклу.

— Променяет?! Он уже променял. Уже все кончено.

— Если ты так уверена, что все кончено, почему ты просишь совета об этой поездке с ним в горы? И что-то я не помню, чтобы ты хоть когда-то соглашалась с ролью бедной овечки даже на короткое время! — Катя удивленно вскинула безупречного рисунка брови на красивом лице, которое она каждое утро тщательно реставрировала до девичьей свежести умелым макияжем.

— Потому что он говорит, что нам необходимо все обсудить в спокойной обстановке, без помех. Потому что это наша традиционная ежегодная поездка в горы со студенческих времен. Потому что уже двадцать лет выходные в начале сентября мы всегда проводили вдвоем, на той туристической тропе, где когда-то познакомились. Потому что там и сейчас есть турбаза, где он очень любит бывать, — Вера, наконец-то, села на диван, отшвырнув ногой, лежащий рядом рюкзак. — Но, наверное, лазить с рюкзаком по горным тропам и жить в палатке два выходных дня эта стерва не считает привлекательным, — раздраженно и слишком эмоционально отвечала Вера.

— Или Вадим хочет поставить красивую точку в ваших отношениях, — задумчиво сказала Катя. — Правда, традиционное романтическое путешествие в горы на сей раз, едва ли, к месту. Не устану повторять — твой муж сильно поглупел от общения с этой силиконовой богиней.

— Думаю, что это только мы, женщины, так трепетно относимся к датам и романтическим традициям. Для моего мужа это уже давно просто приятные выходные в период наступающей осени, когда он так любит побродить по горам, пособирать грибы и посидеть у костра, — Вера опять всхлипнула.

— Извини, но я снова хочу повторить, что он не так уж и умен. Ты его переоцениваешь уже двадцать лет. Постарайся успокоиться и поезжай с ним в горы на выходные, выслушай его внимательно. В конце концов, поговори с ним о прошлом и о будущем, и сделай себе приятное — выскажи ему все, что думаешь о сложившейся ситуации и его новом выборе. Там он вынужден будет твои наблюдения принять к сведению и поразмыслить. Хотя в таких ситуациях мозгом мужчины не пользуются, — махнула рукой Катя. — Забудь о том, что это ваши романтические места. Вылей огромную ложку отборного дегтя в его медовые отношения с этой Инночкой.

— Ты думаешь, это не будет выглядеть пошло и… даже смешно?

— А вот она на твоем месте совершенно не заботилась бы о том, как это будет выглядеть. Инночка просто двигалась бы к своей цели, как танк со сверх проходимостью. Правда, подготовкой к разговору был бы тщательно подобранный наряд и макияж, а также отрепетированный перед зеркалом монолог со слезами в нужном месте, — Катя соорудила на лице наивно-слезливую гримасу и захлопала длинными ресницами, — безуспешно пытаясь вызвать улыбку у подруги. — Уж она бы постаралась произвести нужное впечатление! — продолжала Катя, протягивая Вере очередной носовой платок. — Давно замечено, что речи красивых женщин мужчины слушают очень внимательно, какими бы глупыми или странными они ни были.

— Катя, скажи мне честно, я плохо выгляжу и сильно постарела? Спортзал, косметолог и йога больше не помогают? Или я что-то делаю не так? Скажи мне правду, пожалуйста, — Вера смотрела на подругу, не замечая, что задает эти вопросы уже во второй раз.

Катя вздохнула, но терпеливо продолжала объяснять:

— Успокойся, и не ищи в себе страшных изъянов. Их нет. В свои сорок два ты выглядишь на тридцать с небольшим. Дело не в этом. Ты слишком надежная, слишком порядочная и слишком давно рядом с ним. Афанасьев явно заскучал, ему захотелось борьбы за новое счастье. То, которое досталось ему незаслуженно двадцать лет назад, он перестал ценить по глупости. И тут появляется Инночка — твой антипод. Она всецело занята преуспеванием, заставляет твоего Вадима соответствовать высоким стандартам и двигаться в нужном ей направлении, не помогая ему постоянно, как это делаешь ты, а требуя помощи. При этом так уверена в себе, к нему относится слегка свысока, давая понять, что до нее ему еще расти и расти. Простофиля Афанасьев не сталкивался близко с таким типом женщин. Вот по неопытности и решил, что она необыкновенно умна, красива и деятельна, но при этом совершенно беззащитна. Ну, не разглядел акулу в костюме золотой рыбки. Бывает. Говорю же, что глуповат. Дай ему время разобраться во всем, подожди, пока он не устанет от этой новой жизни. Дай ему возможность увидеть, что ее достоинства совершенно недоступны невооруженному глазу. Здесь финал предсказуем, даже, пожалуй, скучен. Я не зря столько раз выходила замуж.

— Ты думаешь, что Вадим в нее влюблен? — перебила подругу Вера.

— Да, конечно. Сейчас твой Афанасьев уверен, что влюблен. Мужчине достаточно увидеть красивые ноги, едва прикрытые мини юбкой, или внушительный бюст, и даже неважно, что силиконовый. Все — готово! Поэтому всякие Инночки, научившиеся этим пользоваться, процветают. Мужики считают, что они умнее нас во сто крат, но на самом деле — вечные дети, мечтающие о большой сиське, и чтобы погладили по голове и похвалили за их достижения и достоинства, которые они в себе так ценят, и принесенные ими блага, конечно же. И твой Афанасьев — не исключение, — проворчала Катя, всегда считавшая, что Вадим не достоин ее подруги. — Но перестань же рыдать, лучше представь себе, как ты теряешь голову от того, что у мужчины очень красивые ноги. Представила? Вот! Смешно для нас, но не для них. А его вдруг вспыхнувшая любовь пройдет очень быстро. Потому что здесь все искусственно. Она называет его «милый» и «любимый», а на самом деле понятия не имеет о любви, как, впрочем, и о других человеческих чувствах. Он думает, что безумно влюблен, но когда привыкнет к холеной кукольной красоте, купленной у хорошего пластического хирурга за солидный гонорар, и, наконец, увидит, что кроме этого яркого силиконового фасада в ней больше вообще ничего нет, кроме эгоизма, конечно, быстро разочаруется. Не рыдай, а лучше подумай, как будешь принимать его обратно.

— Но сейчас он разрушает нашу семью, Катя. Он собирается говорить со мной о разделе имущества. Он хочет оставить за собой бизнес.

— Еще бы! Без бизнеса он ей не нужен. Уж она-то постарается откусить от пирога кусочек побольше и пожирнее. Этот вопрос будешь решать серьезно и только со своим адвокатом, и не иди у Афанасьева на поводу.

— Он попросил меня поговорить с близнецами. Я не представляю, как и что я буду им говорить. Я чувствую себя виноватой, хотя и не могу объяснить почему.

— Во-первых, мальчикам уже по девятнадцать лет, во-вторых, они заняты собственными проблемами, учебой, спортом. Поэтому эту новость они постепенно переварят, хотя, конечно же, будут очень переживать. А вот ты действительно виновата. Зачем ты согласилась поговорить с сыновьями? Так привыкла во всем облегчать ему жизнь, что не можешь остановиться? Не могу я понять этого твоего благородства! Это он собирается уйти из семьи, так пусть сам все и объясняет близнецам.

— Ты, конечно, права. Но я не была готова к такому разговору.

— Значит, позвони и расставь точки. Нельзя же так, Вера.

— Ты права. Но звонить я не буду. Я соглашусь на эту поездку в горы, и там мы все обсудим.

— Только пообещай не упустить из виду, что нужно быть красивой и мудрой и защищать свои интересы, позабыв о том, что вы одно целое. Сейчас для тебя Вадим — отрезанный ломоть!

— Обещаю. Я уже все поняла. Спасибо, Катя, ты вернула мне хотя бы способность соображать. Я позвоню тебе после поездки.

— Удачи. Буду ждать звонка, — сказала Катя, целуя Веру и прощаясь.

Весь следующий день Вера решительно видоизменяла свою внешность. Поклонница всего естественного, она из очень миловидной, но неброской женщины к концу дня превратилась в яркую симпатичную даму. Результат самой Вере не очень-то нравился, так как это был чуждый ей стиль, но по взглядам мужчин на улице она поняла, что выглядит в их глазах довольно привлекательно. Она даже получила весьма сочный комплимент, едва ли приличный, но сказанный, явно, совершенно бескорыстно и от чистого сердца. Когда Вера в новом облегающем платье проходила мимо скамейки, с сидящими на ней мужчинами, один из них оценивающе посмотрел на нее, поднял большой палец вверх и изрек: «Фигурейшин охуэйшин!» Вся компания тоже подняла большие пальцы и закивала головами в знак согласия с мнением предыдущего оратора. Потом они сдвинули свои пивные банки, и один из них сказал, слегка заплетающимся языком: «За вас, мадам!». Вера сначала смутилась, но потом рассмеялась и пошла дальше чуть более уверенная в правильности своих преобразований. А ей самой в этой сложной ситуации очень хотелось измениться. Купленный для похода в горы спортивный костюм сочной окраски дополнил ее новый яркий образ. Продумав все до мелочей, она набила целый рюкзак. Столько одежды на два дня этой традиционной поездки Вера никогда не брала. Теперь она была готова к этому короткому путешествию в горы морально и материально. Рюкзак, конечно, был тяжеловат, но Вера всегда принадлежала к тому типу женщин, которые и коня на скаку, и в горящую избу…, да и понимала, что в этот раз будет больше разговоров, чем ходьбы по пересеченной местности.

День выдался по-летнему теплым и солнечным. Еще едва тронутая осенним тлением зелень деревьев щедро дарила прохладу и тень. Шелестела листва над головой, бодро летали насекомые, шуршала в полинявшей траве мелкая живность. Все звуки леса были негромкими и ласковыми. Оставив позади шум большого города, попав в оазис чистого воздуха и покоя, супруги еще глубже погрузились в свои переживания. Уже почти час Вера и Вадим молча шагали по горной тропе в сторону турбазы. Сегодня они не сговариваясь пошли более длинным, но приятным маршрутом. Вот только по дороге супруги не восхищались великолепными видами, как это бывало раньше, казалось, что даже не дышали полной грудью, не наслаждались прозрачным воздухом, дурманящим запахами ранней осени. Каждый думал, с чего начать разговор, и оба упорно хранили молчание. Это неловкое молчание длилось и всю дорогу, пока они на машине добирались до места. Едва поздоровавшись утром и сказав друг другу несколько ничего не значивших фраз, супруги замолчали. И вот теперь это затянувшееся молчание начало тяготить обоих. Незаметно для себя они свернули с привычной тропинки в сторону. Здесь было труднее двигаться, едва заметная тропа петляла по крутому склону. Но оба были в прекрасной спортивной форме и почти не заметили трудностей, поскольку физическая активность была неотъемлемой частью их жизни. Не заметили они и того, что из лощины внизу поплыл странный зеленоватый туман, делая окружающее пространство призрачным и зыбким, а местность совершенно незнакомой. Вера, погруженная в свои мысли, все же обратила внимание на какой-то очень знакомый, приторно монотонный, даже несколько навязчивый звук и повернула голову, чтобы увидеть его источник. Неожиданная картина, представшая перед ней, заставила ее остановиться. На траве у красивого розоватого валуна, чуть в стороне от тропинки спал на боку молодой человек, модно и ярко одетый. Но что-то в этом мирном пейзаже было лишним и испугало Веру, заставило ее присмотреться и вздрогнуть. Вереница мух! Над парнем тучей вились крупные мухи, отсвечивающие в солнечных лучах зеленым перламутром тугих брюшек. Именно на их жужжание Вера и отреагировала, когда оторвала взгляд от петляющей тропинки. И еще ноги парня! Как-то странно вывернуты ноги! У живого и здорового человека ноги не могут так лежать! Все эти мысли роем пронеслись у женщины в голове, и она уже готова была в ужасе закричать, но не успела, поскольку ее внимание неожиданно переключилось на мужа, который в это время громко и как-то по-женски взвизгнул. Вера посмотрела на тропу, где минуту назад находился Вадим, но его там не было. Из-за обвалившегося под ногой камня он оказался внизу на крошечной площадке над пропастью, где едва мог стоять. Бросившаяся на крик Вера теперь с ужасом смотрела вниз, не понимая, откуда здесь взялась такая пропасть.

— Помогите! Помогите, кто-нибудь! — громко закричала она, не помня себя от страха и не зная, что ей делать. Но ей ответило только эхо, которое хоть и многократно повторило ее просьбу, но ничем не помогло.

Потом оба замерли. Наконец через некоторое время их оцепенение прошло. Вадим огляделся удивленно и испуганно. Немного успокоившись, он быстро заговорил, повторяя от ужаса и растерянности некоторые слова:

— Вера, что это? Что это? Я стою на крохотном уступе и держусь на нем только благодаря рюкзаку, который за что-то зацепился, а внизу глубокое ущелье и почти отвесная скала. Ущелье и скала?! Куда мы попали?! Я ничего не понимаю. Я не понимаю. Но все потом! Потом! А сейчас поскорее привяжи к ближайшему дереву веревку и брось один конец мне для страховки. Боюсь, рюкзак — недостаточно прочное крепление. И срочно, срочно отправляйся за помощью. Самому мне не подняться, а тебе одной меня не вытащить.

— Хорошо, — Вера лихорадочно искала веревку в рюкзаке. Веревка нашлась быстро, а вот подходящего дерева поблизости не было. Невысокие деревца, окружающие Веру, едва ли могли выдержать даже небольшую нагрузку. Вскарабкавшись чуть выше, она привязала веревку к более или менее подходящему стволу, хотя не была до конца уверена в достаточной прочности этой сосенки, закрепившейся на каменистой почве. Но длина веревки не позволяла найти лучший вариант. Осторожно опустила второй конец Вадиму. Затем прикрепила к ближайшему кусту свой яркий шарф и бросилась по тропинке назад за помощью. Вера совершенно забыла про увиденный ею труп. Но проходя мимо приметного валуна, вспомнила и со страхом посмотрела на то место, где лежал молодой человек. На траве никого не было, не было и роя мух. Вера огляделась. Вокруг — ни души. Тогда она зажмурилась, потом открыла глаза и снова огляделась, но опять ничего не изменилось. Вера была уверена, что видела мертвеца, что ей ничего не померещилось. Но обычно трупы не передвигаются сами. Значит, тут должны быть живые люди, но на ее призыв о помощи откликнулось только эхо. Значит, нужно искать помощь в другом месте, и как можно скорее. А обо всем увиденном пока лучше забыть. Здесь сейчас небезопасно?! Сердце замерло в груди, а затем тревожно забилось. Вера снова оглянулась. Вокруг покой и тишина. Она взяла себя в руки и продолжила путь, решив, что обязательно разберется с этой загадкой потом, все это — потом. А сейчас ей надо спешить. И Вера быстро шла по тропе, периодически набирая номера местной службы спасения и турбазы, и вскоре убедилась, что все они недоступны. Более того, живописные, поросшие красивым смешанным лесом высокие холмы, которые здесь гордо называли горами, изменились до неузнаваемости. Вера никак не могла выйти на знакомую тропу. Потеряв на поиски с час, Вера вдруг наткнулась на свой шарф. От неожиданности она вскрикнула, тотчас услышав встревоженный и какой-то глухой и уставший голос Вадима:

— Вера, это ты, что случилось?

Собравшись с духом, боясь анализировать происходящее, Вера ответила мужу:

— Вадим, я сейчас постараюсь тебя вытащить, я заблудилась и не смогла найти тропу. Пробовать второй раз не буду. Я не узнаю этой местности, мобильная связь не работает. Я же в силах все сделать сама, так что незачем терять драгоценное время.

— Верочка, но я не могу даже пошевелиться и отстегнуть рюкзак, он мой якорь безопасности. Ты же сказала, что на одну веревку надеяться нельзя. И у нас нет никакого оборудования, ведь мы отправлялись просто побродить. Как же ты справишься со всем этим?

— Потерпи, пожалуйста. Мне нужно собрать много камней для осуществления моего плана.

— Что ты задумала?

— Я хочу наполнить камнями спальник и рюкзак. Сделать из них противовес и с их помощью вытащить тебя.

— Вера, это очень сложно, я даже не понимаю, как ты сможешь это сделать. Может быть, лучше успокоиться и попробовать сходить за помощью еще раз?

— Куда сходить, Вадим? Мне страшно в это поверить, но среди наших холмов нет отвесных скал, нет сумрачных хвойных лесов, нет всех этих незнакомых растений. Мы гуляли с тобой всего-то около часа, а такое чувство, что попали на другой конец света. Поэтому я сейчас тебя вытащу, и мы постараемся выбраться отсюда вместе. Другого выхода я не вижу.

— Ты сейчас озвучила то, о чем я старался даже не думать. Наверное, ты права. Только постарайся делать все так, чтобы не причинить вред себе. Я не могу до конца понять, что ты собираешься сделать.

— Обещаю руководствоваться здравым смыслом. Не переживай, все будет хорошо.

Вера старательно собирала камни. Она уже наполнила ими рюкзак, прежнее содержимое которого теперь лежало ярким пятном на большом плоском валуне и казалось совершенно ненужным. Она понимала, что для осуществления ее плана необходимо получить веревку из рюкзака мужа. Это — единственная возможность дотянуться до мощного ствола, который даст устойчивую опору, а, следовательно — безопасность и успех всего мероприятия. Но Вера никак не могла придумать, как же ей это сделать. Из ее глаз уже закапали слезы отчаяния.

— Здравствуйте, я могу вам чем-нибудь помочь? — раздался за ее спиной вежливый вопрос, произнесенный приятным мужским голосом.

Обернувшаяся Вера ожидала увидеть все что угодно, в первую очередь — оживший труп, про который она сразу же вспомнила, но только не то, что открылось ее глазам. Перед ней стоял… Робинзон! Мужчина был молодым и симпатичным, загорелый, с хорошо развитыми мышцами, с длинной русой бородой и длинными волосами, а одет он был в обыкновенные… разномастные шкуры. Вера понимала, что здесь сейчас никто не снимал фильм. Но вид этого человека наводил ее только на эти мысли или на мысли о потере рассудка. Вера закрыла глаза в полной уверенности, что когда откроет их снова, то это видение рассеется, как уже было с трупом сегодня. Но, нет — Робинзон исчезать не пожелал. Он прочно обосновался на тропе и остался именно в том виде, в котором пребывал в первые секунды своего появления.

— Здравствуйте, — с запинкой ответила она, глядя на незнакомца удивленно и слегка испуганно. Автоматически Вера даже взяла в руку камень из мешка.

— Не пугайтесь моего экзотического вида, — постарался успокоить ее Робинзон, который заметил проделанную операцию с камнем. — Я не причиню вам вреда и с удовольствием окажу посильную помощь, — поспешно заверил он Веру. — Мой наряд, как и все остальное, я объясню вам позднее. Извините, я невольно услышал ваш разговор и решил, что вы нуждаетесь в помощи. Разрешите представиться — Александр Николаевич Матиевский.

— Очень приятно, Вера Андреевна Афанасьева. Спасибо за предложенную помощь, она мне просто необходима. Нужно вытащить Вадима, моего мужа, из ущелья, — медленно проговорила озадаченная Вера, борясь одновременно со всеми своими страхами и видениями, бесконечным удивлением и недоверием. Камень из руки она пока не выпускала.

Робинзон склонился над обрывом, оценивая обстановку. Он вежливо поздоровался с Вадимом и представился ему. Рассмотреть Александра Афанасьев не мог, поэтому в его ответах звучала только радость, и не было никакого удивления. Вера тоже несколько свыклась с внешностью Матиевского, поскольку выбора в помощниках у нее не было. А учитывая обстоятельства, даже немного успокоилась. Александр внимательно выслушал Веру и предложил:

— Я сейчас принесу ремни и шкуры. К сожалению, это все, что у меня есть. Но думаю, что этого будет достаточно, чтобы помочь Вадиму Георгиевичу. Подождите немного.

Робинзон быстро удалился. А Вера продолжила свое занятие. Она насобирала уже целую гору камней, когда появился Александр в сопровождении молодой женщины столь же экзотического вида.

— Разрешите представить вам мою жену Ольгу Владимировну Матиевскую, урожденную Соболевскую.

— Здравствуйте, — поздоровалась Ольга с легким поклоном.

— Здравствуйте, рада познакомиться. Вера Андреевна Афанасьева, можно просто — Вера.

После этих слов Вера бросила в спальник спасительный камень, который держала в руке, понимая, что с двумя противниками ей все равно не справиться. Пожалуй, она чувствовала бы себя намного уверенней даже со столь экзотическими персонажами, если бы не все эти страшные фантастические видения сегодняшнего утра.

Женщина с интересом разглядывала наряд Веры, а та в свою очередь настойчиво убеждала себя, что не сходит с ума, а просто имеет дело с людьми из какой-то секты, например. Через несколько минут такого самовнушения Вера уже настолько успокоилась, что стала молча восхищаться очень длинными и толстыми косами Ольги, ее ровным золотистым загаром и умением столь элегантно завернуться в плохо выделанные шкуры поверх остатков не то корсета, не то какого-то необычного белья, выглядывающего кое-где из-под меха.

— У меня есть предложение, — громко заговорил Александр, чтобы его мог слышать и Вадим. — Насколько я понял, у вас в рюкзаке тоже есть прочная веревка. Можете ли вы достать ее?

— Да, она лежит в боковом кармане. Я смогу ее достать.

— Очень хорошо. Сейчас я спущу вам конец длинного кожаного ремня. Он уже довольно старый и не очень прочный, но с его помощью мы сможем поднять наверх веревку.

Кожаный ремень заскользил вниз, через некоторое время он вернулся назад с привязанной к нему веревкой. Александр быстро и ловко связал веревки прочным морским узлом, нашел подходящее дерево и соорудил противовес из крепких шкур и довольно крупных булыжников. Рюкзак и спальный мешок он с интересом рассмотрел и посоветовал Вере не использовать их как тару для камней, не надеясь на прочность этих изделий при таком применении.

Александр закончил приготовления и начал постепенно поднимать Вадима. Когда тело Афанасьева наконец-то лежало на тропинке, спасатели и спасенный облегченно вздохнули. Вера благодарила Александра, а он с Ольгой в свою очередь приглашал посетить их незатейливое жилище. Нужно сказать, что пока Вера представляла мужу новых знакомых, он застыл истуканом с острова Пасхи, даже нос у него заострился, и лицо стало таким же вытянутым, как у этих каменных изваяний, что едва ли было только результатом пережитого потрясения. Сказать хоть слово или хотя бы соорудить на своем лице выражение благодарности в первые минуты Вадим не мог. На него напала немота, а на лице застыла маска безграничного детского удивления, стереть которую он смог довольно нескоро. Чувствовалось, что всем четверым хочется прояснить некоторые моменты, но никто не решался задать хоть один вопрос, понимая фантастичность и почти нереальность всего происходящего. Наконец, кое-как вернув выброшенные ранее вещи в освобожденный от камней рюкзак, новоиспеченные приятели двинулись вверх по тропе.

Довольно быстро они добрались до скромного домика из тонких стволов сосен. Это больше всего было похоже на летнюю времянку охотников. Крыша была камышовой, и из камыша же были сделаны циновки, прикрывающие окна, пол и двери. Внутри был стол и лавки из каких-то очень старых досок, прибитых к необработанным палкам.

— Милости просим. Вот здесь мы и живем, наверное, уже очень много лет, — сказала Ольга, приглашая всех присесть.

— Много лет?! Наверное?! Я не совсем вас поняла, — растерянно глядя на Вадима, переспросила Вера.

Александр и Ольга переглянулись.

— Видите ли, в чем дело, — начал Матиевский. — Это очень сложно объяснить. Вернее, вообще невозможно объяснить. Мы с вами находимся в заколдованном месте, в параллельном мире, в другой действительности, в своих снах, во временном провале. Называйте это как угодно, но вот только покинуть это место нам пока не удается. Возможно, у вас такой шанс будет.

Вера и Вадим во все глаза смотрели на говорившего.

Прочитав во взгляде женщины испуг, Александр поспешил ее успокоить:

— Мы не сумасшедшие, не пугайтесь. Хотя, довольно странно, что от всего происходящего, мы не сошли с ума. Со временем вы все поймете. Скажите, а который теперь год там, в нашем мире?

— Две тысячи двадцать второй, — как-то неуверенно проговорил Вадим, переводя глаза с Александра на Веру. Это были его первые слова, с тех пор, как его вытащили из ущелья.

У Вадима возникли сильные подозрения, что из-за пережитого им стресса у него зрительные и слуховые галлюцинации. И только привычный облик жены заставлял его в этом сомневаться.

— Две тысячи двадцать второй?! — Ольга вскрикнула, утратив всю свою королевскую сдержанность.

— Не может быть, неужели это правда? — Александр смотрел на Афанасьевых, как на людей с другой планеты, с интересом и восхищением.

— Вот можете сами в этом убедиться, — сказал Вадим, хватаясь за смартфон как за неопровержимое доказательство, хотя сам сейчас ни в чем не был уверен.

— Что это? Очень интересно. Позвольте полюбопытствовать, — внимательно разглядывая предложенную Вадимом вещь, ждал ответа Александр.

— Вот здесь на экране можно видеть время и дату, — показал Вадим. — Это такое устройство, с помощью которого можно поговорить с другим человеком в любом конце земного шара, у которого, естественно, есть такой же аппарат. Можно с его помощью найти любую информацию, можно использовать как часы и будильник, как книгу, как источник музыки. Вот только здесь это устройство совершенно бесполезно, все абоненты недоступны, связи нет, — монотонно объяснял Вадим голосом робота.

Его покинули эмоции, он ничего не понимал и не мог найти разумного объяснения происходящему.

— Боюсь, что я почти ничего не уяснил. Мы должны объяснить, что попали сюда более ста лет назад, если верить вашей коробочке, которая высвечивает десятое сентября две тысячи двадцать второго года. Я уже не помню число и даже месяц, но это точно было лето тысяча девятьсот шестнадцатого года. Поправь меня, пожалуйста, Ольга, если я ошибаюсь, — проговорил Александр, протягивая жене незнакомое устройство.

Ольга несколько минут с интересом рассматривала смартфон, что-то вспоминая. Потом со вздохом сказала:

— Да, это так. Это было лето переезда нашей семьи на новое место жительства. Но попасть в такую новую жизнь мы, конечно не ожидали. Мы просто решили спуститься к ручью и умыться, в утреннем тумане неожиданно потеряли остальных, а когда туман рассеялся, оказались на этой тропе в совершенно незнакомом месте. Но по ощущениям с тех пор прошло не так уж и много лет. Дело еще и в том, что если не спускаться вниз и не подниматься высоко вверх, а находиться на этой высоте, то здесь царит вечное лето. Поэтому каждый день похож на предыдущий. К тому же, здесь не стареешь, а вот вещи приходят в негодность.

— Этого не может быть. Это розыгрыш?! У вас так принято развлекаться? Но нам не смешно, — Вера была близка к истерике.

В этот момент в ее голове опять мелькнула мысль о трупе, но подозрительно быстро растаяла. Странным образом в присутствии Матиевских Вера о трупе не вспоминала.

— Вера, успокойся, — Вадим положил руку на плечо жены и тихонько погладил его. Это немного образумило женщину.

— К сожалению, это не шутка, — спокойно сказала Ольга, возвращая смартфон Афанасьеву. — Я понимаю, что вам трудно поверить в реальность происходящего, но мы говорим правду, каким бы невозможным и странным все это не казалось.

— Привыкнуть к этому сложно. Мы практически каждый день пытаемся найти выход из создавшейся ситуации. Так летят дни и проходят годы. Пока все остается без изменений, — Александр встал и начал нервно ходить по крошечной комнате. — Но теперь, когда здесь вы, люди следующего столетия с новыми знаниями и возможностями, думаю, решение этой сложнейшей задачи будет найдено.

Все это звучало несколько театрально, и заставило Вадима задать вопрос:

— Хотелось бы в это верить. А что, за целую сотню лет здесь, кроме нас, никто не появлялся?

— Да, Вадим, гости здесь бывают нечасто. Когда-то очень давно, и только один раз мы видели двух мужчин.

— Нельзя ли точнее, Александр. Насколько давно?

— У нас тогда еще была нормальная одежда, хотя и сильно поношенная, и даже патроны у меня еще оставались. Поэтому, я думаю, что была эта встреча где-то года через два-три после нашего последнего злополучного путешествия.

— И где сейчас эти мужчины? — Вера задала этот вопрос почему-то Ольге, возможно потому, что та постоянно с участием заглядывала в испуганные Верины глаза.

— Точно сказать невозможно, — просто ответила та.

— Почему?

— Потому что мы этого не знаем.

— Им удалось вернуться в свою действительность?

— Маловероятно, но все может быть. Тут ни в чем нельзя быть уверенным до конца, — Ольга посмотрела на мужа.

— Это была мимолетная встреча, — начал объяснять Александр. — Мы услышали крики и выстрелы и побежали на тропу, где произошло и наше с вами знакомство. Там мы увидели, а вернее услышали, двух мужчин в традиционной ситуации, в которой побывали и вы. Один мужчина стоял на крохотном уступе над пропастью, а второй страшно ругался и кричал: «Врешь! Не уйдешь! Сейчас срублю осинку тебе, Иуда, и сброшу тебя с уступа до того, как твои люди придут на помощь».

Не успели мы добраться до места конфликта, как произошла развязка. Раздался выстрел. И человек, склонившийся с тонкой осинкой в руках над обрывом, полетел вниз со страшным криком. Через мгновение кричали уже двое. Вероятно, второй, стоявший на уступе, выстрелил в своего врага, пытающегося сбросить его вниз, но при этом — не то потерял равновесие, не то его сбило летящее сверху тело. Одним словом, когда мы прибыли на место, то увидели только лошадь с санями, валяющийся в стороне топор и кое-какую утварь да еще несколько овчин, разбросанных вокруг саней. Тогда мы сделали вывод, что в нашем мире сейчас зима. И еще, оставленные здесь неожиданными гостями вещи помогли нам построить этот дом и зажить более комфортно, если здесь вообще можно говорить о комфорте.

— Скорее всего, эти люди погибли на дне этой пропасти, — заключил Вадим.

— Вы не пробовали спуститься вниз в это ущелье? — спросила Вера. — Что там внизу? Если там находятся их останки, то уж это точно не окно в наш мир.

— Мы не знаем. Спуститься вниз невозможно, — пожала плечами Ольга.

— За сто с лишним лет вы ни разу не спускались вниз? Но почему? — Вадим удивленно смотрел на новых знакомых, в его глазах затаились испуг и недоверие.

— Вы забываете, что это совершенно необычное место. Здесь свои законы бытия. Спускаясь вниз, стремительно стареешь, а поднимаясь наверх, постепенно превращаешься в малого ребенка. Но и это еще не все. Чем ниже спускаешься, тем холоднее становится. Словно из лета переходишь в осень, а затем — в лютую зиму. А поднимаясь по тропе наверх, сначала попадаешь из лета в весну, а еще выше — вас опять ждет суровая зима. При этом с каждым метром вверх теряешь знания и опыт, ведь превращаешься в совершенного младенца, а с каждым метром вниз — теряешь ловкость и силы, поскольку становишься дряхлым стариком. И только на данной высоте постоянное лето и вечная молодость. Поэтому совершенно невозможно попасть ни в ущелье, ни на вершину.

Повисла тишина. В заметно сгустившихся сумерках блестели глаза пригорюнившихся гостей. Молчание прервала Ольга:

— Как говорится в русских народных сказках, утро вечера мудренее. Давайте как-то устраиваться на ночь, здесь быстро темнеет. Да и вам необходимо все это осознать. Завтра успеем обо всем поговорить. Я могу предложить перегородить комнату столом и соорудить еще одно ложе из циновок в противоположном углу.

— Спасибо. Но нам незачем вас стеснять, вопрос с ночлегом мы сейчас решим сами, — сказал Вадим вставая.

Он вышел из домика и открыл лежащий у входа рюкзак, затем друг за другом вытащил из него палатку, спальный мешок, надувные матрасы и припасы для ужина. Все припасы он отдал Вере.

— Мы приглашаем вас на ужин. Костер я сейчас разведу и дом для нас организую. Помощь не нужна, благодарю. Хочется и вам доставить какую-то радость.

— Мы с удовольствием принимаем приглашение, — улыбнулась Ольга, предвкушая невиданное ранее развлечение. Матиевские вошли в дом.

— Вадим, а нашим хозяевам не будет вреден наш цивилизованный ужин. Их организм не знает пищевых добавок, антибиотиков, пестицидов, усилителей вкуса, пищевых красителей и тому подобных прелестей современной пищи? Меньше всего мне хотелось бы их отравить. Не получилось бы у нас, как в романе про средневековье: отравление в знак благодарности за твое спасение и гостеприимство, — озабоченно спросила Вера, которую мучили сомнения.

— Извините, за тонкой стеной поневоле все слышишь, — вмешался в разговор Александр. — Не беспокойтесь о нашем здоровье. Здесь все недуги лечатся очень легко. Просто поднимаешься на пару шагов вверх. Таким образом становишься на несколько дней моложе, когда проблемы еще не было. Потом идешь назад, но болезнь или травма не возвращаются, как будто ты создал другую реальность. Поэтому мы с удовольствием и великим любопытством попробуем пищу будущего, ведь для нас ваша еда таковой и является.

— Значит, переживать незачем, — успокоилась Вера, вытаскивая из своего рюкзака походную посуду и скатерть.

Вадим быстро принес пару тонких сухих стволов, увиденных им неподалеку, нарубил дров для костра и занялся палаткой. Яркая палатка и надувные матрасы и подушки через пятнадцать минут были готовы к эксплуатации. Прошло не больше часа, а все уже радовало глаз: на углях шипели колбаски, бурлил чайник, на скатерти стоял походный ужин. Все это время, пока Афанасьевы хлопотали, Александр и Ольга наблюдали за ними, восторгаясь невиданными доселе вещами. Наконец уже в полной темноте все уселись вокруг скатерти возле костра.

— Ну что ж, предлагаю выпить за знакомство, — предложил Вадим. — Вот в этих маленьких пластиковых бутылках неплохой коньяк. К сожалению, менее крепких напитков нет. Но я думаю, милые дамы с удовольствием составят нам компанию, поскольку после всех событий сегодняшнего дня выпить просто необходимо. Бутылочек десять, в каждой всего по сто грамм этого благородного напитка, так что нам хватит на весь вечер.

— Ты абсолютно прав, Вадим. Поэтому смело передавай нам по сосуду. Это ничего, что я взяла смелость ответить за нас обеих? — обратилась Вера к молчавшей Ольге.

Та улыбнулась в ответ и взяла бутылочку, предварительно открытую и протянутую ей Вадимом. Бутылочки из рук мужа получила и Вера, затем Александр.

— Боюсь, что нам с Ольгой будет достаточно и нескольких глотков. Последние сто лет мы вели абсолютно трезвый образ жизни. Я даже не помню вкуса этого напитка, как, впрочем, и любого другого. Вариантов у нас здесь немного: вода из ручья в холодном виде, травяные чаи и компоты из местных ягод и фруктов.

— За знакомство и здоровье всех присутствующих, — сказал Вадим и осушил свой сосуд. Его примеру последовала и Вера, хотя обычно сто грамм коньяка ей хватало на весь период праздничного застолья. Матиевские несмело сделали по глотку, а затем неожиданно тоже допили до дна.

— Угощайтесь, пожалуйста, — предложила Вера, раскладывая по тарелкам горячие колбаски и кашу быстрого приготовления. — Берите сыр, рыбу, ветчину. Пробуйте все. Думаю, что вы забыли все эти вкусы. А что вы здесь обычно едите?

— Спасибо. Да, этой пищи мы не ели сто лет. Наш рацион — это рыба из ручья, кролики, грибы, ягоды, фрукты и орехи, а еще иногда птица и мясо косуль. Но это уже почти забытые вкусы, поскольку патроны очень давно кончились, да и силки делать не из чего. Завтра мы вам все это покажем.

— Господи, каким же все кажется вкусным, хотя и очень соленым и острым, — проговорила Ольга, пробуя снедь, лежавшую на столе.

Все ели с большим аппетитом, почти не разговаривая, но от коньяка отказались. Поэтому Вадиму следующую бутылочку пришлось пить одному.

— А теперь чай с шоколадом и печеньем, — сказала Вера, когда тарелки опустели. — Вот только металлических кружек у нас всего две.

— У нас тоже есть две старые железные кружки. Я сейчас принесу, — Александр поднялся и нетвердой походкой направился в домик. Коньяк сделал свое дело: закаленный столетними испытаниями Робинзон испытания алкоголем не выдержал — он еле-еле держался на ногах.

К концу чаепития Ольге и Александру из-за токсичной пищи XXI века стало плохо, и они, поблагодарив за ужин, отправились под липу, растущую чуть выше их жилища. Они, шутя, называли это место лазаретом. Липа находилась в периоде цветения, и медовый сладкий аромат липового цвета доносился до костра легкими порывами теплого ветерка. Через двадцать минут они вернулись совершенно здоровыми и веселыми.

— Я смотрю, вы в полном порядке. Но теперь, наверное, совершенно голодные? — поинтересовался Вадим, внимательно изучая новых друзей.

— Нет, спасибо, чувство сытости и даже легкого опьянения осталось. Здесь такой интересный эффект, который мы называем «было — не было». Вот, например, едва заметные шрамы после травмы остаются, память обо всем этом остается, а сама травма проходит, как будто по мановению волшебной палочки, надо только чуть-чуть подняться выше. Вы видели, как мы это сделали недавно, — объяснил Александр. Ольга продолжила:

— Более того, остаются даже результаты. Так однажды, охотясь на оленя, муж сломал ногу. Перелом был ужасным, Александр потерял сознание. К счастью, я его очень быстро нашла. Я на шкуре тащила его вверх. Там он пришел в себя, нога срослась без последствий незаметно и быстро. И, когда мы вернулись назад на место травмы за оленем, нога Александра оставалась по-прежнему совершенно здоровой.

— Вся живая материя здесь может бесконечно обновляться. Наверное, такова энергетика этого места. А вот вещи, не имеющие жизненной силы, как высоко их не поднимай, не возвращают своих былых качеств. Лошадь, очень старая, доставшаяся нам в наследство от неожиданных гостей, жила еще довольно долго. Но, однажды она отвязалась и ускакала вниз, в зимний лес, где на нее напали волки. Я прибежал поздно. Хотя я отогнал волков, потратив последние патроны, которые хранил на всякий случай, спасти лошадь не удалось. Я затратил много времени и сил, помогая истекающему кровью животному подниматься вверх, но лошадь умерла раньше, чем мы успели попасть в заветную точку обратного отсчета. Тащить трупы бесполезно, в них уже нет чего-то такого, что можно запустить заново, зарядить новой жизненной силой, дряхлеют и вещи, — Александр тяжело вздохнул.

Конец ознакомительного фрагмента.