Сети лжи

Т. M. Логан, 2017

У Джо Линча идеальная жизнь: прекрасная жена, смышленый сын, любимая работа. Но в один сокрушительный момент он обнаруживает, что все построено на лжи. Став свидетелем встречи жены с другим мужчиной, затеяв с ним драку и потеряв телефон, Джо оказывается в круговороте откровений и обманов, не зная, кому и чему верить. Он сделает все возможное, чтобы защитить свою семью, но каждый новый день меняет его жизнь, и события под управлением хитрого противника, который всегда на шаг впереди, разворачиваются без всяких правил…

Воскресенье

Глава 20

«Стрэтфорд» был эдакой смесью паба и детского игрового центра с лабиринтом, горками и сухими бассейнами. Краснолицые родители ползали с детьми по веревочным мостикам, протискивались сквозь туннели, стараясь не обращать внимания на запах носков и антисептика. Вильям обожал сюда ходить. Минут двадцать я провел с ним внутри, а потом мы вылезли и заказали еду. Пока заказ несли, я сидел с пинтой «Гиннесса», а Вильям раскрашивал цветными карандашами бумажную скатерть. Мел успела написать и выложить пост про воскресный обед в пабе, и теперь ее телефон время от времени издавал звук, когда кто-нибудь оставлял новый комментарий.

Этим днем к нам присоединились Адам и Кейт. Их дочери — двойняшки Фиби и Софи — были одеты, как героиня мультика «Холодное сердце», в бело-голубые платья с блестками и тиарами на голове. Но сейчас столик пустовал — Адам был с девочками в игровой зоне, его пинта пива стояла нетронутой, а Кейт вышла на улицу поговорить по телефону.

Я не смог придумать подходящий предлог, поэтому решил говорить сразу с главного.

— Знаешь, про четверг, ну, когда ты встречалась с Беном… — начал я, понизив голос.

— Да? — Мел изучала десерты в меню. — Что именно?

— Знаешь, я чувствую себя так глупо из-за всего этого. Вообще, не стоило мне там показываться. Просто это было так странно, увидеть тебя и Бена. А потом, когда ты решила скрыть, что встречалась с ним, я почувствовал…

— Что ты почувствовал?

Давай, просто скажи уже.

— Я почувствовал себя ужасно. Как никогда в жизни. Как будто мир вокруг внезапно начал рушиться.

— Ты решил, что у нас с ним тайное свидание?

— Ну, видишь, я великий специалист необоснованных выводов. Сложил два плюс два и получил семнадцать.

Она покраснела и убрала за ухо выбившуюся прядь волос.

— Тебя можно понять, учитывая то, что произошло на свадьбе…

— Это была не твоя вина, могло случиться с кем угодно.

— Папочка? — вмешался Вильям.

— Вил, погоди минутку.

Мел сидела, опустив взгляд.

— Но не с тобой, — наконец произнесла она. — Ты бы никогда не совершил ничего подобного.

— Папочка! — снова воскликнул Вильям, смотревший в окно паба.

— Что случилось, приятель?

— Там дядя курит.

На парковке заросший бородой бездомный сидел на низком каменном заборе. У его ног валялись многочисленные пластиковые пакеты с пожитками. Он держал окурок, догоревший буквально до пальцев, и жадно затягивался.

— Да, Вил, курит.

— Но от курения же умирают, да?

— Правильно.

— Давай последим! — возбужденно воскликнул он, прижимаясь носом к стеклу. — Сейчас он упадет мертвым.

Мы с Мел переглянулись улыбаясь. Знания о мире наш сын воспринимал в виде абсолютных истин здесь и сейчас. Он жил в моменте. Курение — зло, оно убивает — значит, оно убивает здесь и сейчас.

— Да, не спускай с него глаз, приятель. — Я повернулся к Мел и продолжил: — Реакцию человека в подобных условиях не предскажешь. Алкоголь, романтичный настрой. Ты не виновата, такие вещи иногда случаются.

— Я повела себя как дура.

— Да, — я улыбнулся. — Кроме того, он тебе не пара — слишком низкий.

— Я знаю. И правда смешно.

— Прям коротышка.

Она наконец улыбнулась, и я почувствовал тепло в груди.

— Зато богатый.

— Но все равно коротышка.

Она накрыла мою ладонь, лежавшую на столе, своей.

— Ты сможешь меня простить, Джо?

— Заплатишь за обед, и я подумаю.

— Договорились. Возьмем тебе самый дешевый салат. От второго, десерта и пива воздержимся, хорошо?

— Вообще-то, я настроился на стейк и шампанское. Ты же не возражаешь, да?

— Ладно, сегодня можно. Но только сегодня, имей в виду.

Кейт вернулась за соседний столик.

— Я слышу, тут кто-то сказал «шампанское»? Я тоже буду.

— Мел угощает, — ответил я с ухмылкой.

Вильям наконец отлип от окна.

— Дядя все еще не умер, — возвестил он с серьезным видом.

Я взглянул на Мел и сжал ее руку.

— Ты чего? — спросил я тихо.

— Все хорошо.

— Ты устало выглядишь. Опять работа?

— Работа. Жизнь. — Она пожала плечами. — Вот это вот все.

Принесли заказ: салат Цезарь для Мел, куриные наггетсы для Вильяма, мясной пирог мне. Все принялись за еду, но Вильям, прежде чем взяться за вилку, некоторое время изучал содержимое тарелки.

— Не люблю горох.

— Просто не ешь его.

— Не люблю горох!

— Отодвинь его в сторонку и ешь остальное.

— Горох прикасается к картошке. — Вильям грустно посмотрел на Мел.

Она взяла его тарелку и сгребла горох на мою.

— Вот, папа съест плохой горох.

Она вернула тарелку на стол перед Вильямом и принялась резать наггетсы пополам, чтобы ему было удобнее есть. Мел была хорошей матерью, а Вильям — прекрасным ребенком. Отцовство было лучшим, что случалось в моей жизни. Я всегда думал, что мы заведем второго ребенка, но почему-то этого пока так и не случилось. Вильям взял самый большой наггетс и откусил половину.

— Мы пойдем еще поиграть, когда поедим? — спросил он с набитым ртом.

— Конечно, — ответил я, с грустью глянув на недопитое пиво.

— Посиди, моя очередь, — сказала Мел.

Из игровой зоны появился взмокший Адам, которого за обе руки волокли дочери. Он упал на стул и шумно выдохнул.

— Как же я люблю эти ненапряжные воскресные посиделки в пабе! — сказал он, иронично улыбаясь. — Знаешь, взять пинту-другую, газетку, посмотреть футбол, расслабиться. Отдохнуть хорошенько перед рабочей неделей.

Мы дружили с Адамом со времен учебы в университете. После выпуска он сразу пошел на госслужбу и сейчас уже занимал какую-то связанную с секретностью должность, о которой говорил только в самых общих чертах. Кейт была учителем и работала заместителем директора в одной из младших подготовительных школ в Хэддон-парк.

— Ну, газеты это уж слишком скучно, — возразил я.

— Гарантирую, Джозеф, нет ничего интереснее газет.

— Как по мне, тебе полезна физическая активность. Ты же вообще не шевелишься, вот хоть побегаешь за девочками по лабиринту.

Адам вытер пот со лба.

— Неправда. На прошлой неделе я догонял автобус.

— Догнал?

— А это уже не имеет значения.

Я улыбнулся и взялся за вилку.

— Значит, не догнал.

Мой пирог распространял насыщенный мясной аромат. Вильям по одному отправлял в рот ломтики картошки фри. Как обычно, ему нужно было сначала съесть всю картошку, только потом он принимался за наггетсы. Никогда вперемежку. С каждым типом еды он разбирался по отдельности, методично и обстоятельно. Я повернулся к Мел:

— Как салат?

— Вкусный, спасибо. Хотя травы могло бы быть поменьше, а курицы побольше, но в целом…

Вдруг она замерла, уставившись мне за спину, будто заприметила кого-то. Ее зрачки расширились, а потом выражение узнавания сменилось страхом. Я сидел спиной к двери и не мог видеть вошедшего. Первой моей мыслью было, что это Бен. Он ее нашел. Защитить Мел. Защитить Вильяма.

Я развернулся, одновременно отодвигая стул, чтобы закрыть сына.

В людном месте Бен не решится на что-нибудь совсем уж плохое. Не в полном посетителей пабе. Тут полсотни свидетелей.

Но это был не Бен.

Это была Бет. С ног до головы одетая в черное, даже волосы перехвачены черной лентой. Губы плотно сжаты. Взгляд покрасневших глаз она переводила с одного посетителя на другого, отыскивая кого-то. От ее привычной безмятежности не осталось и следа, она выглядела разъяренной. В руке у нее что-то металлически поблескивало.

Защитить жену и сына!

Наконец она увидела нас, прошла прямиком к столику и с размаху грохнула о него зажатым в руке телефоном.

— Ах ты, чертова сука! — сказала она так, что это услышали все посетители паба.

Глава 21

В переполненном пабе ее слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.

Я никогда не слышал от Бет слова «сука». Или каких-либо других ругательств, да и вообще такого тона. Она была из тех жен, кто каждый раз краснеют и смущаются, когда муж допускает ругательство в разговоре. Несколько мгновений мой мозг отказывался воспринимать то, что услышали уши. Я лишь смотрел на Бет, которая стояла, опершись на стол, и сверлила мою жену ненавидящим взглядом. Что-то случилось. Что-то плохое. Казалось, что в это мгновение все кругом затихло и нас накрыло куполом тишины. Его центром была Бет, которая будто втянула в себя все звуки. Но мгновение прошло, а Бет, похоже, уже не собиралась останавливаться.

— Гребаная шлюха! Как ты могла?

Ее выверенный академический выговор только усиливал эффект, и вокруг расходились будто бы видимые волны злобы. Все разговоры в пабе затихли, и все взгляды обернулись в нашу сторону. Фиби и Софи смотрели на Бет в буквальном смысле раскрыв рты. Мел сжалась на стуле, пытаясь отодвинуться как можно дальше, и казалась перепуганной. Уголки губ Вильяма опустились и задрожали, это был верный знак, что он вот-вот заплачет.

Не ругайся при мальчике!

Я встал, и в повисшей тишине звук отодвигаемого стула показался очень громким. Если бы на месте Бет был мужчина, то я просто предложил бы ему выйти и ответить за сказанное в адрес моей жены. Но в сложившейся ситуации я не понимал, как реагировать.

— Бет… — начал я.

— Заткнись, — прорычала она в мою сторону. А потом ткнула пальцем в направлении Мел: — Ну-ка, повтори, что ты вчера мне рассказывала? — Ее обычно тихий и спокойный голос сейчас звучал тонко и ужасно громко в тишине замершего паба.

Мел сидела с непонимающим видом.

— Ты о чем? — тихо спросила она.

— Давай, давай, что ты говорила про моего мужа? Что он не из тех, кто заводит романы на стороне.

— Он не из тех… кто заводит романы.

— Правда?

— О чем ты?

— Тогда объясни мне, откуда вот эти фотографии?

Бет взяла телефон, который минуту назад бросила на стол — смартфон «самсунг» с большим экраном, — включила его, сунула моей жене под нос какую-то фотографию. Я разглядел полуобнаженную человеческую фигуру. Я присмотрелся.

Конец ознакомительного фрагмента.