Былые дни детей и псов

Сюэдун Чжан, 2021

Чжан Сюэдун (р. 1972), писатель с Северо-Запада Китая, заместитель председателя Союза писателей Нинся-Хуэйского автономного района. Он является автором шести романов, полутора десятка повестей и множества рассказов. Творчество Чжан Сюэдуна реалистично, оно неразрывно связано с современной китайской действительностью. Сюжеты его произведений, как правило, содержат интригу, отличаются неожиданными поворотами, сталкивают героев со сложным нравственным выбором. Язык Чжан Сюэдуна отличается оригинальной образностью и ярко отражает особенности китайского мировосприятия. В 2020 г. на русском языке был издан сборник повестей Чжан Сюэдуна «Поцелуй змеи». Повесть «Былые дни детей и псов» на русском языке публикуется впервые.

5

В это тихое свежее утро девочка, молча взвалив на спину уже выздоровевшего братишку, впервые в столь ранний час покинула двор.

Из переулка брат с сестрой вышли на главную улицу. Почти все лавки были закрыты, из ближайших дворов не доносилось ни звука. С верхушек веток, что возвышались над стенами дворов, уже свисали крупные завязи яблок и груш, капельки росы нежно обволакивали еще зеленые плоды. Когда они поравнялись с двориком, в котором на высокой стойке вились виноградные лозы, братик вдруг соскользнул с закорок сестры и попросился пописать. Сестрица легонько ткнула его в лоб подушечками пальцев и пожурила:

— Ах ты ленивец, вечно все копишь в себе до последнего.

С этими словами она указала ему на деревце у дороги. Малыш послушно стянул штанишки, чтобы сделать свои дела. Повернувшись в сторону дворика, укрытого изумрудно-зеленой листвой, девочка вдруг ощутила какую-то подавленность. Это чувство появилось у нее бессознательно и застигло врасплох. Машинально она сделала вперед несколько шагов, затем протянула руку и наудачу толкнула створку ворот, обитых неокрашенным листовым железом. Раздался скрип, и дверь широко подалась внутрь. Дворик, в который недавно она уже заходила, полностью открылся ее взору.

Выложенная кирпичом дорожка, что вела от ворот к дому, была сплошь укрыта пожелтевшей листвой; внизу у стены стоял перевернутый вверх дном старый тазик для умывания; у порога, нахохлившись, сидела парочка кур-пеструшек, которые то ли спали, то ли бодрствовали; все вокруг было заляпано их белоснежным пометом. На косяке входной двери висела подернутая плесенью старая соломенная шляпа. На сушильной веревке болтались неряшливо наброшенные серые штаны, их концы пообтрепались, когда-то сделанная на заду заплата лопнула по шву. Все в этом дворе выглядело убогим и разбитым. Без заботливых женских рук здесь воцарилась атмосфера полной заброшенности.

Задумавшись, Се Яцзюнь неторопливо продвигалась внутрь дворика. Лишь виноградная лоза здесь хозяйничала на полную мощь, ее завитые плети вытянулись во всю длину и уже перекинулись через стену, словно зазывая гостей. С внутренней стороны подпорки свисали сверкающе-прозрачные гроздья винограда, и пускай он еще не созрел, искрящиеся на нем капельки росы добавляли пустому двору удивительную живость и очарование.

Пока девочка как завороженная смотрела на эти гроздья, дверь дома с грохотом распахнулась. Это произошло столь неожиданно и громко, что нахохлившиеся куры, словно по команде, пулей отскочили от порога и, квохча как заведенные, принялись кривобоко хлопать крыльями, в панике спасаясь бегством. Се Яцзюнь замерла на месте: она никак не ожидала, что в этом пустынном дворе вдруг появится кто-то еще. Знай она об этом, ни за что бы сюда не вошла.

На счастье, человек тоже встал как вкопанный. Вместо того чтобы броситься к ней, он словно бревно замер на пороге. Потом нетвердо оторвал от пола черную ступню и зябко потер ею о тыльную сторону другой. Все это время он не отрывал взгляда от незваной гостьи, словно перед ним стояла не просто девочка, а какая-нибудь загадочная инопланетянка.

Они смотрели прямо в глаза друг другу. Оказавшись в тупике и не зная, как поступить, Се Яцзюнь вдруг услышала позади себя топот маленьких ножек. Словно ища спасения, она быстро обернулась и увидела брата, но тот был не один. Рядом с ним стояла смуглая худенькая девочка. С чего это она пришла сюда?

Одной рукой Бай Сяолань тащила Ячжоу, а в другой держала наполненную чем-то корзинку. В корзинке, судя по всему, стояли две фарфоровых чашки, накрытые перевернутыми блюдцами, — при каждом шаге девочки из корзинки доносилось характерное позвякивание. Се Яцзюнь никак не могла взять в толк, почему Бай Сяолань в такую рань вдруг тоже нарисовалась во дворе у Лю Хо? Неужели Бай Сяолань узнала, что тот вернулся домой? Неважно, когда это произошло, вчера вечером или еще раньше, но, так или иначе, она держала это в тайне. Можно было даже не сомневаться, что в чашках находилась приготовленная ее матерью еда. И мамаша, и дочь словно спелись, в тайне от других совершая добро.

Се Яцзюнь показалось, что сегодня Бай Сяолань ведет себя чуть более раскованно, чем обычно. Увидав подругу, она ничуть не смутилась; напротив, ее поведение казалось совершенно естественным, точно они заранее договорились встретиться в этом чертовом месте.

— Я-я еще издалека за-заметила Ячжоу. Он ска-сказал, что вместе с тобой и-ищет кролика, — как всегда заикаясь, но абсолютно спокойно сказала Бай Сяолань. — Мама по-попросила меня от-отнести Лю Хо еду. Я ду-думала, что у-утром по пути в школу все-все тебе расскажу…

Непонятно почему в груди Се Яцзюнь вдруг вспыхнул огонь негодования. Ее разом кинуло в жар. Казалось, кровь вот-вот закипит в ее жилах. Возможно, ее взбесил именно этот совершенно беспечный вид подруги. Не дождавшись, пока Бай Сяолань закончит фразу, Се Яцзюнь злобно зыркнула на нее, возмущенно протянула руку брату и грубо оттащила его.

— Ах ты гаденыш, ищу тебя тут повсюду! А ну быстро домой, пока я не сказала маме, чтобы отлупила тебя!

Ячжоу немного испугался. Ему вдруг показалось, что сегодня старшая сестра ведет себя как-то странно — она ругалась точь-в-точь как мама.

Се Яцзюнь не торопилась сообщать матери новость про Лю Хо.

На самом деле появление Лю Хо ее очень встревожило. Если сперва он произвел на нее впечатление глупого озорного мальчишки, то теперь встреча с ним принесла ей противоречивые и в то же время неприятные переживания. Она все думала о том, что этому мальчишке, который по возрасту был не старше нее, наверняка пришлось пережить нечто небывалое. Ведь все эти дни он невесть где скитался совершенно один, и, скорее всего, его душу терзали беспокойство и страх. Об этом говорил его слишком сложный, слишком смущенный и слишком настороженный взгляд. Разумеется, был и другой человек, чьи поступки удручали девочку еще сильнее, и от этого на душе у нее становилось совсем тошно.

В то утро Се Яцзюнь и правда очень рассердилась на Бай Сяолань, и это тотчас отразилось на ее поведении. В общем-то, любой поступил бы на ее месте так же. Оказавшись в незнакомой обстановке с незнакомыми людьми, она ценой больших усилий обрела подругу в лице Бай Сяолань, но и подумать не могла, что в ключевой момент та возьмет и облапошит ее, оставив в дураках. Однако от себя Се Яцзюнь тоже не ожидала, что разозлится так сильно, — это было для нее весьма странно и совсем не характерно.

В последующие несколько дней Се Яцзюнь потеряла всякое желание общаться с Бай Сяолань. Она не то чтобы избегала ее, но просто не знала, как дальше вести себя с ней. И пускай у Бай Сяолань имелось вполне резонное объяснение, Се Яцзюнь было очень неприятно: она чувствовала себя игрушкой в руках лучшей подруги. Теперь ей было проще простить того мальчишку, что попал в глаз ее брату, чем Бай Сяолань. А причина заключалась как раз в том, что она очень дорожила Бай Сяолань, с которой у нее только-только стала завязываться настоящая дружба. Когда человеку действительно кто-то небезразличен, он становится несколько импульсивен.

В их дом, расплываясь в улыбке, снова наведалась сестрица Хуа.

Едва эта женщина переступила порог, Се Яцзюнь тотчас догадалась, что та пришла, чтобы, скорее всего, замолвить словечко за Лю Хо. И в самом деле, сперва сестрица Хуа все ходила вокруг да около и просто болтала с матерью ни о чем, а вслед за этим принялась участливо расспрашивать о здоровье братца Се Яцзюнь. При этом казалось, что ее это волнует как никого больше. Когда мать сказала, что рана уже почти зажила, и воздала хвалы Будде в надежде, что никаких следов не останется вовсе, собеседница тут же изменилась в лице, будто бы выражая полное смирение и покорность.

— Я знаю, что вы, в отличие от местных, люди продвинутые и злобу таить не будете. В следующий раз приведу с собой этого паршивца, чтобы он как подобает покаялся и попросил прощения, — произнесла сестрица Хуа.

Мать, кажется, сообразила, что к чему, и уже по-новому посмотрела на докучливую гостью.

— Так ты хочешь сказать, что мальчик уже вернулся?

Понимая, что скрывать что-либо больше нет надобности, собеседница, смутившись, кивнула и виновато сказала:

— Ты женщина взрослая. Не стоит опускаться до его уровня, тем более что я со своей стороны уже как следует его отругала. Он понимает, что виноват, и раскаивается не меньше, чем…

Се Яцзюнь показалось, что на лице матери вдруг промелькнуло смятение. Похоже, она хотела что-то сказать в ответ, но вместо этого лишь беззвучно шевелила губами.

Братик Се Яцзюнь, который из-за пропажи кролика последние пару дней был мрачнее тучи, напоминал маленького старичка. Мало того что целыми днями он капризничал и орал, так еще и ходил надутым, не обращая внимания ни на какие уговоры. Заметив, что малыш не в духе, мать Бай Сяолань подошла к нему, присела рядышком на корточки и тихонечко забормотала:

— Сестрица Сяолань уже передала дяде письмо на шахту и попросила, чтобы он в следующий раз привез для тебя точь-в-точь такого же кролика.

С этими словами она легонько прикоснулась к носику малыша.

Наконец, понимая, что ее миссия выполнена, сестрица Хуа собралась уходить. Прежде чем выйти, она обернулась и, посмотрев на сидевшую за книжкой Се Яцзюнь, обратилась к ней:

— А что это ты в последнее время не заглядываешь к нам, чтобы пообщаться с Сяолань?

Се Яцзюнь чуть помедлила, после чего, опустив голову, ответила:

— Уроков было много, вот и не выбралась.

Тогда сестрица Хуа вдруг погладила ее по плечам и не без тяжести в голосе заметила:

— Несчастная Сяолань с детства заикается, в нашем поселке лишь одна ты ее и уважаешь.

У Се Яцзюнь все упало внутри, словно ей неожиданно залепили оплеуху. В тот же миг лицо ее вспыхнуло и ей стало совсем не по себе. До нее наконец-то дошло, что не стоило так резко отдаляться от Сяолань, ведь девочка сильно страдала.

Словно случайно обронив эту фразу, сестрица Хуа направилась к выходу. Во дворе тут же раздался яростный лай Танка. Ох уж эти собаки, как разойдутся, так и не знаешь, куда от их лая деваться, кажется, вот-вот рухнет небо.

Спасаясь от невыносимой тоски, Се Яцзюнь потихоньку проскользнула во двор, чтобы развеяться. На улице стояла кромешная тьма, лишь в углу мерцали два зеленых огонька: то были глаза Танка, который с надеждой уставился на хозяйку. В задумчивости она подошла к нему и присела рядом на корточки. Этот большой пес стал проявлять к девочке небывалую раньше симпатию. Привязанный крепкой веревкой, он изо всех сил ластился к ней, вытягиваясь во всю длину, словно какой-нибудь червяк, тыкался в ее голые лодыжки мокрым носом и обиженно скулил.

Почувствовав исходящее от перевозбужденной собаки тепло и насыщенный запах шерсти, Се Яцзюнь тотчас успокоилась. С тех пор как Танк потерял свободу, все свои потребности и нужды он справлял в этом темном углу у стены. Превратись он в человека, так уже точно сошел бы с ума. Собака изо всех сил стелилась под ноги девочки, однако веревка беспощадно тянула ее назад, не давая достичь цели. И пускай расстояние между девочкой и собакой было не больше шажочка, преодолеть его не было никакой возможности. От таких страданий умереть впору. Будучи собакой, Танк мог лишь с мольбою в глазах бороться из последних сил.

Вскоре, убедившись, что к нему совершенно безразличны, Танк подобрался и недовольно уселся. Он с силой вонзил когти передних лап в землю и точно рыба забил хвостом вверх-вниз, в нетерпении глядя на Се Яцзюнь. Язык его чуть ли не на всю длину вывешивался вниз, а сам он обиженно поскуливал на все лады. Не в силах более выносить этих звуков, Се Яцзюнь решила прекратить пытку. Никто не вправе так жестоко обращаться с собакой. Животное нельзя целыми днями держать на привязи, словно злостного преступника в ожидании приговора.

Тут же ей вспомнилось, что отец несколько раз просил их хорошенько заботиться о собаке. По его словам, бдительность Танка была куда острее, чем у людей. За годы службы он совершил несколько подвигов, но потом из-за серьезного ранения его пришлось списать. Отец также сказал, что пока их дом охраняет Танк, он за свою семью может быть полностью спокоен. Вспомнив все это, девочка порывисто подалась вперед, подошла к стволу дерева, вокруг которого крепилась веревка, нагнулась и одним движением руки развязала петлю. Она властно подтянула Танка к себе и печально вышла с ним за ворота.