Прости, но я скучаю

Сьюзи Кроуз, 2020

Три женщины. У каждой есть сокровенный вопрос. Одно письмо – в нем все ответы. Кому оно достанется? Ларри получил в наследство особняк, но, чтобы в нем жить, нужно соблюдать кучу странных правил. Например, не слушать современную музыку или не сажать поблизости цветы. Поскольку у Ларри и так полно проблем, он решает сдать дом. Его занимают три женщины, Мод, Сунна и Маккензи. Вскоре выясняется, что у каждой из них в жизни был человек, который пропал без объяснения причин. Поэтому, когда в почтовом ящике они находят потрепанное письмо, где ясно лишь одно – с кем-то хотят встретиться в кофейне, – каждая надеется увидеть «призрака» из прежней жизни. А вот Ларри это не интересует, у него полно других забот, а еще он убежден, что призраки, причем реальные, поселились на чердаке. Да и вообще, в их обычно тихом городе творится неладное. Кто-то угрожает разнести в пух и крах галерею, в которой он работает. Здесь уж точно не до мистики! Романтичная, яркая, забавная и трогательная история о необычной дружбе и силе надежды. Тысячи отзывов на Goodreads и Amazon c высокими оценками. Книга о силе людских уз во всем их многообразии. Бестселлер, переведенный на десяток языков. «Причудливая, оригинальная история о необычной дружбе и силе надежды. "Прости, но я скучаю" – это жемчужина». – Федра Патрик «Энергичная, очень приятная книга о призраках прошлого и о важности дружбы между людьми». – Kirkus Reviews

Веселенькое утро Бренды

Сунна

Реджайна — странное место. Люди называют ее городом, и формально так оно и есть, но она похожа на город так же, как восемнадцатилетний подросток — на взрослого: отдаленно и неубедительно. Горизонт напоминает рот шестилетнего ребенка, у которого вот-вот выпадут молочные зубы, — всего несколько разбросанных невысоких башен. Движение редкое, в центре города тихо. Хотя это не так плохо. Сунна была приятно удивлена как размерами, так и расположением квартиры, которую она смогла себе снять. Всего в нескольких кварталах от библиотеки. Спальня оказалась больше, чем вся ее квартира в Торонто, а путь на работу занимал десять минут пешком.

Короткая дорога выводила ее из тихого района с высокими деревьями и разноцветными домами на Брод — оживленную улицу, вдоль которой выстроились офисы, парикмахерские и кофейни.

1 октября, в день угрозы взрыва, у Сунны до восьми утра не было клиентов по записи, поэтому она не торопилась, радуясь редким прохожим, которые ей встречались. Она жаждала общения, и ей было приятно даже помахать рукой в знак благодарности водителю, пропустившему ее на переходе.

Проходя мимо банка крови, она в первый раз услышала вой сирен, и хор сигналов тревоги, доносившийся как раз с той стороны, куда она направлялась, становился все громче. Она ждала, что мимо проедет вереница машин «скорой помощи», но они оставались на месте. Она ускорила шаг.

В нескольких кварталах от ее фитнес-центра Сунну встретили заградительные ленты и полицейские машины; подойти ближе она не могла. Она двинулась вдоль заграждений, но вскоре поняла, что оцеплен весь центр города. По периметру выстроились толпы людей — все громко галдели и пытались что-нибудь разглядеть. Дыма не было, но мигающие огни отражались от каждой стеклянной поверхности. Что там могло случиться?

Выбравшись из хаоса, Сунна свернула на тихую улицу и достала телефон. Она попыталась позвонить в спортзал, но никто не отвечал, и она стала листать список контактов, ища кого-нибудь не из прошлой жизни в Торонто. Ли. Айрин. Лоуренс. Эйб. Николь. Нет, нет, нет, нет, нет. Красота. Что может быть веселее, чем листать список людей, которые забыли тебя, едва ты уехала из города. Осталось только одно подходящее имя, и оно вовсе не вызывало энтузиазма: Бренда. Бренда работала администратором в «Огненном фитнесе». Это была шумная, развязная особа с гладкими светлыми волосами и взбитой челкой — писк моды-1992, — которая делала ее похожей на собачку йоркипу. В других людях Бренду интересовало одно — нравится она им или нет, хотя временами казалось, что она делает все, чтобы нравиться как можно меньше. Она разговаривала и смеялась слишком громко, изрыгая теплый аромат мятной жевательной резинки и неприятный запах изо рта, настолько резкий, что он казался почти видимым, как смог. Сунна и не думала, что когда-нибудь позвонит Бренде, но вот пришлось.

— Алло?

По шуму на заднем плане Сунна поняла, что Бренда находится в центре толпы.

— Привет, Бренда…

— Привет! Сунна! Это ты!

— Бренда, что происходит?

— Минуту, Сунна! Я отойду! Здесь такой шум! — Гомон толпы стих, но Бренда все еще кричала в трубку, ее голос был искажен, как музыка из взорвавшегося динамика. — Сунна! Боже мой! Что случилось?

— Это я спрашиваю, что случилось. Ты где?

— О боже! Все! Так много всего случилось! Приехал спецназ! И саперы! И пожарные! Ты где, дорогая?

— Я… я не знаю. — Сунна огляделась в поисках таблички с названием улицы. — Угол Тринадцатой и Розовой. Зачем спецназ? Что происходит, Бренда?

— Угроза взрыва! Бомба! — проорала Бренда; в трубке трещало и квакало. Она выкрикнула что-то еще, вроде: «Поверишь ли!»

— Ничего не понимаю, когда ты так кричишь, Бренда.

— Извини! — Бренда продолжала вопить, медленнее и еще громче. — Угроза взрыва! Была угроза взрыва! Теперь ты меня слышишь? Я сказала…

— Да, я слышу, Бренда; но когда ты так кричишь, то ничего не…

— Я живу здесь уже тридцать лет, — не унималась Бренда, — а такое в первый раз!

— В каком здании? Кто-нибудь есть внутри?

— Ну, я не знаю, — сказала Бренда, как будто эта мысль раньше не приходила ей в голову. — Очень надеюсь, что нет. Ух, ёки-моки! — Бренда любила выдуманные ругательства и недоделанные бессмысленные словечки и использовала их в ситуациях, для которых и так было полно подходящих слов и выражений.

«Или вообще не было слов», — подумала Сунна. Она уже жалела, что любопытство заставило ее позвонить этой женщине. Никакие пожарные машины того не стоили.

Бренда притихла и, похоже, наконец испугалась, как будто прежде мысль о бомбе казалась ей настолько абстрактной и киношной, что не вызывала у нее настоящих эмоций.

— Господи! — воскликнула она. — Господи! Я выхожу и иду к тебе, Сунна!

Сунна застонала.

— Нет, Бренда, ты останешься там, где ты есть. Я сама приду.

Она повесила трубку, прежде чем Бренда успела уличить ее в обмане, и сбежала с угла Тринадцатой и Розовой.

— Что там происходит? — спросил кто-то. Это был худой старик с мутными глазами. Он небрежно прислонился к кирпичной стене старого многоквартирного дома, и Сунна не замечала его, пока он не заговорил.

— Понятия не имею. То есть, — она махнула рукой в знак того, что неправильно выразилась, — то есть я слышала, что была угроза взрыва. Но больше я ничего не знаю.

Мужчина улыбнулся.

— В каком здании?

— Не знаю.

— Держу пари, в художественной галерее. — Он зевнул и потянулся, как будто угрозы взрыва нагоняли на него скуку. — Это в мертвой точке города, а заправляет там кучка… — Он умолк. — Понятно, почему им пришлось эвакуировать все здания. Надо сказать, это самое увлекательное событие в городе за много лет. У нас тут мало что происходит. — Он остановился, чтобы перевести дыхание. — Но вы… вы ведь не местная, а?

Сунна поймала себя на том, что пытается от него отшатнуться. Поначалу он выглядел безобидным. Теперь ей казалось, что он наслаждается ее смущением.

— Местная, — солгала она.

Но он знал, что она солгала. Это было видно по выражению его лица.

— Сунна!

Бренда. Чуть не свалилась прямо на нее. Бренда остановилась, пригладила волосы, поправила куртку, подтянула леггинсы.

— Я пошла на угол Тринадцатой и Розовой, а тебя там нет! Это Четырнадцатая, — проорала она, указывая на табличку. — Конечно, я могла ослышаться, но… вряд ли. — Бренда хихикнула, как будто замечательно пошутила. — Разве это не дурдом? Они пытаются заставить всех разойтись по домам, но люди хотят знать, что происходит! Похоже на грандиозную тусовку.

— Никакая это не тусовка, — отрезала Сунна. Ох уж эти провинциалы, преступление для них все равно что спектакль. — Все должны идти по домам. Они же могут пострадать! Пусть этим занимается полиция.

— Но ты ведь здесь! Мы тоже имеем право быть здесь, — возмутилась Бренда.

— Я только что пришла. И уже ухожу. Тебе тоже пора уходить.

Сунна оглянулась туда, где стоял старик, но он исчез, как будто вдвинулся в стену позади него или растворился в воздухе.