Этюд на холме

Сьюзен Хилл, 2004

Серия бестселлеров о старшем инспекторе Саймоне Серрэйлере, которая насчитывает более миллиона поклонников. Полицейский детектив Фрея Грэффхам увольняется из лондонской полиции и переезжает в небольшой соборный городок – Лаффертон, который, кажется, подходит ей идеально – интересная архитектура, зеленеющие поля и дружелюбное сообщество. Почти сразу она обращает внимание на своего начальника – загадочного старшего инспектора Саймона Серрэйлера и ищет способы почаще попадаться ему на глаза. Работа становится размеренной, но Фрею все еще беспокоит рядовое сообщение о пропавшей недавно женщине. Когда такие сообщения начинают повторяться, Фрея понимает, что чутье ее не обмануло. Вместе со старшим инспектором Серрэйлером ей придется ввязаться в опасное расследование: бросить все силы на поимку преступника и предотвратить очередной удар по маленькому городку. «Захватывающее и тонкое изучение сознания психопата» – Daily Mail «Эта книга – преемник великих детективных шедевров Филлис Джеймс и Рут Ренделл… Великолепно» – Daily Telegraph «У Сьюзен Хилл есть бесценная способность выстраивать тщательно продуманное повествование, которое заставляет читателя перелистывать страницы» – Independent

Двенадцать

У Джейка Спуррье очень много времени занял процесс надевания уличных ботинок и застегивания куртки, отчасти потому, что в последнее время он все делал ужасно долго, так как уставал, отчасти потому, что ему совсем не улыбалась идея встречи с мистером Шарпом.

— Джейк, это не больно.

— Это больно. Когда мы в прошлый раз приходили к нему, когда у меня болело горло, и он втыкал мне иголки в шею, это было супербольно.

— Но ведь у тебя больше не болело горло, правда?

— Сейчас болит.

— Гм.

Но когда он отвернулся, Дженни Спуррье посмотрела на своего десятилетнего сына с беспокойством. Он никогда не отличался крепким здоровьем, в отличие от своего брата Джо, которому было четырнадцать и который едва ли пропустил хотя бы один день в школе по болезни за всю свою жизнь. Это у Джейка были слабые легкие и постоянные ушные инфекции, это он умудрялся подхватывать свинку или ветрянку и мог болеть ими целый месяц, это у него мгновенно появлялся насморк в сентябре и не заканчивался до самого апреля. А в последнее время он начал жаловаться на усталость и был бледнее обычного. У него снова начало болеть горло и даже вскочила пара ячменей на глазу, хотя у современных детей их попросту не бывает.

Дженни Спуррье была против антибиотиков в любой форме, но время от времени прибегала к ним, когда ничто другое не могло справиться с сильнейшими ушными болями Джейка, и каждый раз, как она вела его на осмотр к доктору Дирбон, она знала, что это закончится очередным непримиримым спором на эту тему. Не то чтобы эта практика была хуже той, от которой она освободила их всех пять лет назад. Тогда антибиотики раздавали как конфеты в качестве панацеи от любого чиха и от всех головных болей; их можно было получить, сделав один звонок на ресепшен, не утруждая себя встречей с доктором. В стационаре у доктора Дирбон ситуация обстояла лучше, тут вопросов не было. Именно доктор Дирбон предложила Дженни попробовать акупунктуру от ее постоянных желудочных болей, когда всевозможные тесты не дали никаких результатов.

— Я не посылаю людей к специалистам по альтернативной медицине постоянно, — сказала ей доктор Дирбон, — но я испытываю большое уважение к Эйдану Шарпу. Он квалифицированный специалист и не будет забивать вам голову всякой абракадаброй, а некоторого рода проблемы весьма успешно устраняются с помощью акупунктуры. Она в том числе очень эффективна и при хронических болях. Мой пациент, кости которого буквально крошились от остеопороза и артрита, испытывал огромное облегчение после сеансов у мистера Шарпа. Это не волшебная таблетка, вы понимаете… Нет лекарства против крошащихся костей, но снятие боли и напряжения — это вещи очевидные. Боюсь, по государственному полису вы к нему не попадете, но если у вас есть медицинская страховка от какой-то коммерческой организации, то она может это покрыть, если я выпишу вам направление.

Дженни сходила к Эйдану Шарпу всего дважды, и ее боли пропали. Она наконец смогла есть нормально, хотя мистер Шарп рекомендовал ей воздержаться от слишком острой пищи и белого вина. Это было два года назад, и теперь такое же лечение помогло с больным горлом Джейка и сделало его более энергичным и выносливым. Он играл в футбол за школьную команду целый сезон, и пропустил только одну игру из-за простуды, что было беспрецедентным марафоном здоровья. Но в последний месяц или около того он снова начал сдавать, у него пропал аппетит, и его посадили на скамейку запасных рядом с тренером.

— Ты же помнишь, насколько тебе стало лучше после того, как тебя полечил мистер Шарп, Джейк, и ты же хочешь вернуться в команду, разве нет?

Джейк поворчал, но его мать знала, как до него достучаться: он был страстным игроком, и в предыдущем году забил достаточно голов, чтобы их команда добралась до полуфинала национального юношеского чемпионата, где их сумели победить. На Рождество он даже получил — через знакомого его папы, у которого был знакомый в Манчестере, — футболку с семеркой и фамилией Бекхэм на спине и с автографом своего героя.

— Ладно, ладно… — Джейк встал, закончив завязывать шнурки, и начал падать на Дженни.

— Джейк, что такое? Все хорошо… присядь вот здесь. Нагнись вперед и положи голову на колени.

— Все начало качаться… пол куда-то уплыл.

— У тебя просто закружилась голова. Такое случается, когда ты слишком быстро встаешь. Просто посиди здесь минутку, я принесу тебе попить водички. Мы никуда не пойдем, пока тебе не станет лучше, не волнуйся.

Десять минут спустя она усаживала протестующего Джейка на переднее сиденье машины.

— Я могу застегнуть ремень сам, мама, я в порядке, не переживай…

— Извини.

Но он был слишком бледным, вот о чем думала Дженни, слишком бледным. Чем быстрее его осмотрят, тем лучше.

Когда ей было шесть, ей вырвали за раз три зуба. Перед этим ее друзья в школе порассказали ей столько ужасов про то, какую боль она испытает, сколько крови и жутких стоматологических инструментов увидит, что, когда они приехали к стоматологу, она была практически в истерике. Но она никогда не забудет, каким ласковым и добрым был дантист, мистер Пит. Он был высоким, с густой копной волос над большим блестящим лбом, и он потратил очень много времени, чтобы поговорить с ней, объяснить, что она совсем ничего не почувствует, только потом будет немножко больно, но и это пройдет после «магических таблеток», и что она уж точно не увидит никакой крови на инструментах, и что она просто заснет рядом с больничным мишкой и проснется через пять минут после красивого сна, и мишка все это время будет приглядывать за ней. Все случилось именно так, как он сказал, и с тех пор она никогда не боялась дантистов.

У Эйдана Шарпа была та же спокойная, мягкая, ласковая манера общения, что и у мистера Пита, только он не был таким высоким, а его волосы всегда были аккуратно подстрижены, как и маленькая бородка. В тот момент, когда они вошли в светлый холл его приемной, она впервые за долгое время почувствовала, что успокоилась. За Джейком присмотрят. С Джейком все будет хорошо.

Здесь был кулер с водой, удобные стулья и диван, а на низком столике лежали ежедневные газеты и аккуратная стопочка свежих номеров глянцевых журналов. На столе секретаря, миссис Купер, стояла ваза со сладко пахнущими гиацинтами, а на стойке — изящный стаканчик с подснежниками. В этом месте царил какой-то особый уют, неуловимое ощущение радости и спокойствия, которые Дженни совсем не ожидала здесь встретить во время своего первого визита.

— Ничего экстравагантного, — сказала она тогда доктору Дирбон.

— Я знаю. Это одна из причин, по которой я посылаю туда пациентов со спокойной душой. Никаких банок для пожертвований Друзьям Земли^[8].

Это была правда. Медицинские дипломы Эйдана Шарпа, а также многочисленные профессиональные сертификаты и свидетельства висели в рамках на стене за стойкой ресепшен, вместе с его фотографией рядом с Королевой. Кроме них помещение украшали только неприметные акварели, несколько бледных морских пейзажей и симпатичные лесные виды.

— Мам, а это обязательно?

Но Дженни не успела ответить.

— Доброе утро, миссис Спуррье… Джейк, — Эйдан Шарп уже шел через приемную из своего кабинета в кипенно-белом халате и отполированных ботинках.

Стоявший за спиной у матери Джейк скорчил рожу, которую заметила только секретарь и подмигнула ему.

Кабинет выглядел более формально, чем холл, здесь были только стол, стул, койка для процедур и лоток с иглами и антисептиком. Но его окна выходили на солнечную сторону, и комната была заполнена прозрачным лимонным светом.

— Ну, Джейк, когда же мы с тобой последний раз виделись? — Эйдан Шарп заглянул в свои записи: — Почти восемнадцать месяцев. И тогда боли в горле прекратились?

— Потребовалось всего две процедуры, — сказала Дженни. — У него все было так хорошо.

— Но теперь они вернулись, и вы говорили, миссис Спуррье, что вас еще что-то беспокоит?

Мальчик сидел, уткнувшись в ковер, и болтал ногами.

— Не волнуйся, Джейк, я прекрасно понимаю, как это противно, когда люди говорят о тебе не с тобой, и ты обязательно расскажешь мне, как себя чувствуешь, через минутку. Но, боюсь, у всех мам есть особое свойство знать о тебе что-то, чего ты сам не знаешь.

Он подробно записал все, что Дженни Спуррье сообщила ему об утомляемости Джейка, о ячмене на глазу, о больном горле и о сегодняшнем головокружении.

— Хорошо, Джейк, поменяйся с мамой местами, пожалуйста… Мне нужно взглянуть на тебя при хорошем освещении. Отлично. Давай сначала посмотрим горло.

Он достал из упаковки стерильную лопаточку и нажал на язык Джейка, потом проверил его глаза и завершил осмотр тщательным изучением обоих ушей.

— Ты говоришь, что сильно устаешь, а можешь рассказать поподробнее? Ты засиживался допоздна с книжкой или за компьютером? Не высыпался? Ничего страшного, если так, это не преступление.

— Я не могу подолгу не спать.

— Ты устаешь в течение дня?

— Да.

— Играешь? Ты же вроде футболист, я слышал.

— Я не могу быстро бегать, я слишком устаю.

— Ты чувствуешь удушье — ну, тебе трудно дышать, — когда ты бегаешь?

— Нет.

— У тебя есть боли в ногах после игры?

— Он часто жалуется, что у него болят ноги, даже если не играл, — сказала Дженни.

— Ладно, Джейк, сними верхнюю одежду и футболку, и оставь только трусы. Потом ляг на койку. Я хочу тщательнее тебя осмотреть.

Джейк лег и стал наблюдать, как солнце рисует на потолке яркие диски, когда отражается от металлического ободка лампы. Его ноги и сейчас болели, и он подумал, что если бы мистер Шарп сейчас замолчал, то он бы заснул прямо здесь на много-много часов.

— На тебя никто не налетал, Джейк?

— Нет.

Иглотерапевт пощупал лодыжки Джейка и потом осторожно потрогал ноги выше.

— Грубая игра?

— Нет, они просто так появились.

— Есть еще синяки типа этих?

— У меня был один на руке, но, кажется, сейчас его уже нет, — он посмотрел на нужное место и увидел, что там появился новый синяк, еще больше первого.

— Понятно. Была ли кровь из носа в последнее время?

— Нет.

— Была, ты помнишь, — сказала его мама, — неделю или две назад ты позвал меня посреди ночи? Я подумала, что он, наверное, ворочался в кровати и случайно ударился о тумбочку. Я полдюжины носовых платков вымочила в холодной воде и приложила к его носу, пока кровь не остановилась.

— С того времени еще было такое? В школе?

— Нет.

Вообще-то было, но Джейку уже надоел этот допрос, и он решил прибегнуть к стратегии Джеймса Бонда и не выдавать информацию под пытками.

— Хорошо, Джейк, теперь можешь одеваться, а потом просто подожди, пожалуйста, немножко снаружи, пока мы с мамой обсудим скучную часть. Миссис Купер может принести холодный апельсиновый сок, если хочешь пить.

— Вы не будете втыкать в меня иголки?

— Сегодня нет.

— Да-а-а-а.

Джейк схватил свои брюки и футболку и кое-как их натянул, засунул остальные вещи под мышку и выскочил из кабинета, пока мистер Шарп не передумал.

— Значит, на самом деле нет ничего страшного, раз вы решили его не лечить? Что же, это большое облегчение. Но было бы хорошо, если бы вы что-нибудь сделали, чтобы вернуть его в строй.

— Миссис Спуррье, думаю, лучше, чтобы возвращением его в строй занялась доктор Дирбон. Я бы рекомендовал назначить с ней встречу для Джейка как можно скорее.

Эйдан Шарп надолго остановил на ней взгляд, какого она никогда раньше за ним не замечала.

— Я не хочу ставить диагнозов. Я не врач, вы знаете.

— Но не хуже, чем врач. Лучше многих, кого я знала.

— Спасибо. — Довольная и гордая улыбка коснулась его губ. — Но тем не менее. Джейка должен осмотреть терапевт, и мне нужно получить от него результаты осмотра, прежде чем я смогу решить, какое нужно назначать лечение. Может быть, с ним все в порядке, но некоторые его симптомы нужно изучить поподробнее. Я напишу доктору Дирбон записку. Пожалуйста, не волнуйтесь. Я просто очень осторожен. Нынче есть много специалистов по вспомогательной медицине, которые, не имея достаточной медицинской квалификации, готовы прыгать с места в карьер и лечить то, о чем ничего не знают. Я не один из них.

Он поднялся.

— Когда я поговорю с доктором Дирбон и пойму, что она не против, я назначу вам еще одну встречу, и мы посмотрим, чем я могу помочь Джейку. За эту консультацию оплата не требуется.

— О, я должна вам заплатить, я понимаю, что акупунктуру вы не проводили, но мы отняли у вас рабочее время.

— Нет. Это дело принципа, миссис Спуррье. Я не беру плату, если не лечу. А теперь пойдемте, освободим юного Джейка из акупунктурного заточения.

Эйдан Шарп проводил Дженни Спуррье и ее сына к выходу с шутками и улыбками, но, когда вернулся к ресепшен, лицо его было мрачным.

— Джули, у меня еще осталось десять минут до… кто там следующий?

— Мистер Кромер.

— Сначала я хочу кое с чем разобраться. Не могла бы ты для меня попробовать дозвониться доктору Дирбон — доктору Кэт? Если ее не будет, то оставь ей, пожалуйста, сообщение, чтобы она перезвонила мне по срочному делу.

Но Кэт взяла трубку сразу же:

— Эйдан? Доброе утро. Как дела?

— Все хорошо, прошу прощения, что побеспокоил.

— Ничего, у меня как раз только что закончилась операция. Что ты хотел у меня сросить?

— Джейк Спуррье… десять лет. Фелстед-роуд.

— Знаю. Мать зовут Дженни. Милая семья.

— Да. К сожалению, я за них сильно беспокоюсь. Она привела ко мне мальчика этим утром… болит горло, усталость. Он был у меня около восемнадцати месяцев назад, тоже по поводу горла… я провел с ним пару процедур, и боли прекратились. Мы с тобой тогда сошлись на том, что они, видимо, были вирусного происхождения.

— Я помню.

— Так вот, это не вирус. Я не стал проводить с Джейком никаких процедур и посоветовал его матери встретиться с тобой как можно скорее. Он жалуется на высокую утомляемость, кровотечения из носа, боль в конечностях, периодическая слабость, ячмень, и у него сильно воспалено горло. Еще у него несколько синяков на ногах и на одном предплечье. Тревожных звоночков достаточно, как ты, я полагаю, уже поняла.

— Бледность?

— Да.

— Значит, все симптомы… Спасибо тебе большое, Эйдан, я рада, что ты обратил на это мое внимание. Я скажу им, что необходимо записаться на срочный прием.

— Держи меня в курсе, хорошо? Может, я просто развожу панику.

— Судя по моему опыту, нет. В любом случае, анализ крови совершенно точно сообщит нам все, что мы хотим знать.

Эйдан Шарп положил трубку и развернулся в кресле, чтобы посмотреть в окно на сад. В его дальнем конце две белки проскакали друг за другом с одной ветки на другую, потом спустились по толстому стволу, пробежались по траве, а затем снова забрались на дерево, чтобы продолжить свою веселую гонку.

Если у Джейка Спуррье действительно обнаружат агрессивную форму детской лейкемии, как они с доктором Дирбон вынуждены были предположить, он еще не скоро сможет бегать, лазать и играть так же легко и самозабвенно — если вообще сможет.

Примечания

8

Друзья Земли (англ. Friends of the Earth) — интернациональная сеть организаций по защите окружающей среды, действующая в 74 странах.