Посредник. Котлован

Сулина Владислава

Два странника – проводник и его подопечный – идут через туман, населённый безумными порождениями сошедшей с ума реальности.Один стремится найти то, что вернёт мир к порядку, второй ведёт его в неизвестность.

1. В тумане рассвет

Заглушив двигатель, они встали на краю разбитого шоссе. Дорогу и лес, и даже небо, окутывал мягкий туман, пепельно-серый, чуть подсвеченный персиковым цветом восходящего солнца. Он клубился в свете фар как дым. Над лесом высилась старая водонапорная башня, через дорогу чернел остов деревянного дома, за ним стояла железная вышка линии электропередач с оборванными проводами. Тихо, ни души. Может, на сотни, а может и на тысячи километров вокруг — пусто.

— И что мы здесь…

— Тс-с! — Кир нетерпеливо замахал на Стаса рукой. — Слушай.

Они сидели на капоте «Нивы», Стас на всякий случай не выпускал из руки нож, хотя даже парень с последнего хутора уверял, что места здесь совсем тихие. Кир вовсе не обращал внимание ни на что вокруг: с вдохновлённым вниманием, запрокинув голову к небу, в котором солнце было только светлым пятном, он чего-то ждал.

Кир не двигался, и Стас сдался и тоже прислушался. Ничего. Тишина гробовая, только какая-то птица кричит из зарослей.

— Так в чём…

И тут он услышал.

Звук прилетел издалека, это был протяжный клич, высокий и ни на что не похожий, он прозвучал из тумана как зов.

Стас взглянул на Кира: тот сидел, подтянув колени к гуди и обхватив их руками, уставившись в туман напряжённым взглядом, и что-то было в его лице такое загадочное, и, вместе с тем, странное, что Стасу расхотелось задавать вопросы.

Клич повторился ближе, ему ответил другой, затем ещё. Потом Кир весь подобрался, став похожим на кота, углядевшую птицу, и Стас повернул голову, проследив за его взглядом.

И увидел их.

Они плыли над железными вышками по направлению к лесу, их тела были только силуэтами в тумане, длинные, громадные тени, бесшумно скользившие в воздухе, поднимая и опуская хвосты, плавно взмахивая плавниками.

Страшно было пошевелиться, словно это могло спугнуть видение, а затем одно из созданий вынырнуло почти над нами, издав свой тоскливый крик, опустившись так низко, что люди могли разглядеть его бугристое тело и даже большой чёрный глаз. Стас был уверен, что он посмотрел на него.

Киты скользили в воздухе как мираж, или как тени в фонаре со свечкой и заводным механизмом, когда свет пускает гулять по стенам спальни чудовищ и ведьм.

Они шли за лес, величаво и неторопливо, а потом пропали из виду, только их голоса доносились ещё какое-то время, но затем стихли и они.

Кир соскочил на землю.

— Идём, — позвал он.

Точно оглушённый, Стас спрыгнул следом и забрался в машину. Кир положил руки на руль, но зажигание не включил. Он посидел так немного, глядя перед собой.

— Как ты узнал? — спроси Стас.

— Кактус сказал.

— Псих с маяка?

— Он не псих, — возразил Кир с улыбкой. — Странный немного, только и всего. Но кто сейчас не странный?..

Они неторопливо вырулили на шоссе. Уже совсем рассвело, но туман не рассеивался, лишь стал немного прозрачнее.

Время изрядно погрызло дорогу, выбоины и трещины заросли травой и по краям кустарник подобрался к самому асфальту. Дорога медленно таяла и ничто не могло остановить её исчезновение, а лес поглотил деревни, мотели и заправки: деревья пробили крыши домов, стены заросли плющом, под козырьками свили гнёзда осы.

Лишь раз они подходили к брошенной заправке — Кир предпочитал обходить их стороной, должно быть, что-то знал. Он вообще многое знал об изменённом мире, хотя иногда Стасу казалось, что посредники просто делают вид, нагоняют мистики, чтобы придать себе важности.

Кир, например, был таким же чудным, как и все они: казался открытым, отвечал на любой вопрос прямо, и, вместе с тем, всё равно не удавалось сделать о нём правильное суждение. Да и внешне ничем особенным он не выделялся из толпы: обычное лицо, тусклая одежда. Посмотришь, и не верится, что способен пересекать огромные расстояния за пределами города, в то время как это не удаётся даже хорошо вооружённым группам. Если тебя не сопровождает посредник, долго ты не протянешь. А ведь они пацифисты! Терпимость и понимание — их главные кредо. Наверное. Если у посредников есть свой кодекс или какой-то свод правил. Даже на этот счёт нельзя было что-то с уверенностью утверждать.

На дороге время оставило множество ям и Кир берёг машину, так что ехали они на низкой скорости. Будь воля Стаса, он бы поднажал, но у кого руль, тот правила и устанавливает.

— А он откуда узнал? — не унимался Стас.

— Кактус показывал мне карты, — сказал Кир, — он лет пять, а может и больше, собирал сведения — знаешь, слухи и сообщения с радио, — и смог составить карту их миграции. Они ожидают рождения детей, поэтому идут на юг, где теплее.

В кабине повисла тишина. Стас думал. Если бы не случай, ему, должно быть, никогда не довелось бы увидеть ничего похожего. Посредники не водят на экскурсии. Они сопровождают от города до фермы или до другого города, а ещё ходят сами по себе, доставляют сведения, но, в основном, как подозревал Стас, просто гуляют. Они — единственные, кого этот взбесившийся мир принимает, и посредники могут ходить там, где не появляются люди уже полвека.

Если бы не случай, Стас ни за что не покинул бы стен Астры, мир снаружи слишком опасен. Иногда прекрасен и поразителен, но любоваться им нормальным людям не дано.

Тишина — вот что поражало его больше всего. Вокруг царило безмолвие, звуки тонули в тумане, грани предметов расплывались. Без привычного шума города всё казалось ещё более пустынным, чем на самом деле. Сонное спокойствие действовало угнетающе, туман прятал вещи, но воображение с успехом дорисовывало всё самостоятельно. В красках и лицах.

Из-за тумана определить время всегда непросто, солнце редко пробивается сквозь сплошную завесу. Каждый ясный день — настоящий праздник.

Кир разговорчивостью не отличался, хотя в запасе у него наверняка хранилось достаточно историй.

— Часто бываешь на маяке? — спросил Стас.

— Случается, — кивнул Кир. — Когда приезжаю в Астру: от города до него всего сутки.

— Мне приходилось бывать у Кактуса, — небрежно обронил Стас, намекая, что уже выезжал из города. — Вы дружите?

Кир ответил не сразу, похоже, озадачившись вопросом.

— Да. Да, можно и так сказать, — кивнул он. — Привожу Кактусу почту, если кто-то хочет написать ему, пересказываю истории и узнаю от него о том, что делается там, где я не бываю.

— Мне он не показался дружелюбным собеседником, — обронил Стас.

— Просто к нему нужен свой подход, — улыбнулся Кир.

«Свой» подход? — мысленно повторил Стас. — Не знаю, Кактус не просто странный, он откровенно жуткий, к такому не подход искать надо, а стороной обходить. Не шутки же ради его Кактусом прозвали!»

Стас украдкой бросил взгляд в сторону Кира. «Посредник, — подумал он, — что с них взять?.. Защищать психов в их стиле».

Кир вдруг принялся настраивать радио.

— Бесполезно, — заметил Стас. — Мы уже в шести сутках от города, радиовышка сюда не добивает.

— Я ищу не станцию Астры.

Из динамиков внезапно полилась музыка и Кир наградил попутчика победной улыбкой. Стас сидел, обалдело пялясь на приборную панель. Ему стало страшно.

— Откуда здесь другие радиостанции? — прошептал он, чувствуя, как холодеют пальцы. — Здесь ведь ничего нет. Здесь никого нет.

— Здесь нет других городов, — согласился Кир. — И станций тоже нет, но радио работает всегда.

— Но как?!

— Честно говоря, не знаю, — признался Кир, беспечно взъерошив волосы на затылке. — На этом участке всегда ловит. Кое-кто из наших упоминал, что и в других местах его слышали. Иногда местные пробуют искать источник сигнала, но у них не выходит. Оно и к лучшему, — прибавил посредник. — Так бывает: если найти причину, явление исчезает. А музыка хорошая, жалко, если пропадёт.

— «С вами „Ревун“ на частоте девяносто шесть и шесть, — внезапно ожило радио, — А теперь великолепная Нора Джонес с композицией „Come away with me“».

Из динамиков неслись звуки пианино и приятный голос пел, призывая кого-то уйти в ночь и обещая за это написать песню. Но мелодия не успокаивала, а заставляла волосы на затылке шевелиться.

Стас сидел, вцепившись в кресло, а посредник беспечно постукивал указательными пальцами по рулю в такт музыке.

Ближе к вечеру они стали искать место для стоянки. Кир сказал, что знает подходящее. Машина свернула с дороги в лес. Уже начало темнеть, в свете фар мельтешили назойливые мошки, а Стасу начали чудиться тени за окнами машины. В вечерних сумерках больше не удавалось убедить себя, что потустороннее радио — это что-то занятное. Оно стало жутким и Стас не просил выключить его, только чтобы не показаться трусом.

Машина выехала на поляну перед заброшенным домом, почти развалившимся — ночевать они явно должны были не в нём. Деревья подступили к самым стенам, которые сплошной сетью затянул плющ, на крыше шевелили листьями тонкие рябинки.

Кир затормозил перед входом, и они начали разгружаться. Ставить палатку Стас уже приноровился, а Кир всегда ночевал в машине.

— Нужно принести воды и собрать топливо для костра, — объявил посредник.

Мысленно прикинув, что проще, Стас решил сделать ставку на воду: с дровами всё очень неопределённо — может, их ещё рубить придётся. Прежде чем он успел что-то сказать, Кир уже подхватил котелки, не оставляя ему выбора.

— Могу сходить! — запоздало предложил Стас, но Кир только покачал головой:

— Заблудишься ещё. Не шуми тут.

Посредник мгновенно скрылся в темноте и Стасу только и осталось, что раздражённо бурчать себе под нос ругательства. «Заблужусь, как же!» — мрачно повторил он.

Вокруг дома найти ничего не удалось: стоянка пользовалась популярностью, и всё, что можно, в окрестностях уже давно собрали и сожгли. Углубляться же в лес парню не хотелось, и в голову ему пришла счастливая мысль: в доме могла остаться какая-то мебель или что-то ещё деревянное, что легко можно пустить на топку.

Дверь сняли уже очень давно, пол внутри усеивали обломки и мусор, стены пестрели старым граффити и угольными рисунками, чёрными пастями зияли окна. Вероятно, это был не жилой дом, а Дом Культуры, или что-то похожее, но внутри уже ничего не осталось, чтобы угадать. Стас заглянул в первое помещение. Под ногами хрустело стеклянное крошево и листья, которые намёл внутрь ветер за долгие годы. Жутковато было стоять в тёмной и пустой комнате, осознавая, что вокруг, на десятки километров, нет ни души. Пустые оконные рамы создавали ощущение незащищённости, открытости пространства, даже в большей степени, чем снаружи. Стас попытался представить, что здесь работали люди, как они ходили, разговаривали, делали что-то, но это оказалось непросто.

Всё-таки есть что-то неприятное в заброшенных зданиях, они напоминают могилы и заставляют думать о тех, кто здесь жил, а такие мысли всегда возвращают твой примитивный мозг к простому выводу — «я тоже там буду». Думать же о своей смерти, да ещё в таком месте, в темноте, было не тем впечатлением, которое хочется получить.

Луч фонаря скользнул по расписанным стенам и вдруг выхватил фигуру на полу. От неожиданности Стас быстро отступил на несколько шагов.

Человек не двигался и Стасу как-то сразу стало понятно, что он мёртв. Всё же он подошёл ближе и наклонился, тронул человека за плечо, даже окликнув зачем-то, но тот, конечно же, не отозвался.

За спиной у Стаса внезапно раздались шаги, и он в ужасе вскочил и развернулся всем телом, готовый защищаться.

В луч фонаря попал Кир, щурившийся и заслонявшийся рукой от света. Стас отвёл фонарь в сторону, с трудом переводя дух.

— Нафиг так подкрадываться?! — заорал он, всё ещё не оправившись от потрясения.

Не ответив, Кир присел на корточки рядом с телом и осторожно перевернул его.

На полу лежал мужчина средних лет, невысокий, узкоплечий. Широкий лоб, выступающие скулы и впалые щёки. Короткая борода слиплась от крови, к ней пристал мусор, спереди на одежде запеклись бурые пятна, правда, на лице, запечатлевшем выражение страдания, не наблюдалось никаких порезов. Одет он был по-походному. Судя по всему, лежал так уже несколько дней, Стас даже удивился, что сразу не учуял запах.

Кир посветил на запястья мужчины, приподняв рукава его куртки, потом открыл покойнику рот и направил фонарик туда. Затем тщательно обшарил его одежду, и, наконец, встал. К этому времени Стас уже с трудом сдерживал дурноту.

Ему приходилось видеть мертвецов, но никогда — убитых. Раньше в городах люди умерщвляли друг друга едва ли не каждый день, но теперь было совсем другое дело. Астра не маленькое поселение, тем не менее, даже там все друг друга так или иначе знают, немыслимо, чтобы в таком закрытом сообществе произошло что-то столь же чудовищное. Стас оказался попросту не готов.

— Я знаю его, — сказал Кир. — Он был посредником.

— Его убили, — выдохнул Стас.

— И вырвали язык.

— Язык? — Парня передёрнуло. — Какой метаморф мог убить таким образом?

— Вряд ли метаморф, — качнул головой Кир.

— Но человек такое сделать не мог!

Кир посмотрел на него почти с жалостью, но разуверять в человеческой природе не стал.

— Ему связывали руки, — заметил Кир вместо этого. — Вон следы от верёвок.

Проверять Стас не стал.

— Сегодня мы для него ничего не сможем сделать, — произнёс Кир. — Завтра утром заберём с собой.

— Разве нельзя похоронить здесь? — опешил Стас.

— Тут стоянка, а не кладбище, — отрезал Кир. — И лес кругом — звери выкопают. Отвезём лучше к Пауле, это по пути.

В ту ночь Стас пожалел, что в машине хватало места только на одного.