Шторм света

Стэн Ли, 2019

Роман от легендарного создателя «Мстителей», «Черной пантеры», «Людей Икс», «Железного человека»! Одна из последних работ Стэна Ли! Суперспособности, уникальная вселенная и неподражаемые герои – все то, за что мы так любим великого автора комиксов! Кэмерон – самый обычный парень, жизнь которого изменилась в одно мгновение. Попав в эпицентр таинственной бури, природа которой не изучена, он оказался на грани смерти. Но выжил. Теперь юноша обладает особой силой, которая недоступна обычным людям. Ниа – талантливый хакер, дочь гениального изобретателя. Она умеет создавать виртуальные вселенные и придумывать невероятные технические устройства, но не может покинуть собственную комнату: дом стал для нее тюрьмой. Когда мир рушится, люди теряют разум, а инопланетное зло готово уничтожить планету – только встреча Кэмерона и Ниа может спасти Вселенную. Они должны преодолеть время и расстояние, чтобы дать отпор той, что называет себя «Ксел». Однако как найти в целой галактике того, кого не существует на самом деле?

6. Что же случилось с Кэмероном Акерсоном?

ВЕСНА ПОДХОДИТ К КОНЦУ, и день выдался чудесный: ярко светит солнце, по-летнему жарко. По западной стороне Уокер-Роу ездят туда-сюда на своих велосипедах Шон и Джером Коулманы, ставят велики «на попа» — кто дольше удержит равновесие, стоя на одном заднем колесе. Каждый раз, доезжая до конца улицы, мальчишки останавливаются напротив дома 32, обшарпанного кирпичного здания с желтой дверью на парадном крыльце.

— Попробуй постучать, — предлагает Джером.

— Ни за что, — говорит Шон.

— Да ладно. Он ведь все равно не откроет.

— Ах так? Тогда стучи.

Тот мальчик, что повыше, недовольно кривится:

— Не-а. Ни за что.

Так и не достигнув согласия, мальчишки таращатся на дом, а тот словно глядит на них в ответ. Возможно, он действительно на них смотрит. Занавески на окнах всегда задернуты, но ребята знают: обитатель дома внутри.

Все знают, что он там.

Паренек с YouTube, в которого ударила молния на озере, вернулся домой… другим.

* * *

Кэмерону нет дела до мальчишек снаружи. Он знает, что они там: один пониже, со старым айподом в кармане, другой повыше — этот любит сидеть на крыльце своего дома, расположенного через два дома от дома Кэмерона, и играть в детскую карманную видеоигру. Но присутствие этих мальчишек для Кэмерона не более чем фоновый шум, настолько слабый, что его легко игнорировать. Именно поэтому он предпочитает сидеть в подвале, где нет никаких звуков, кроме гудения его жестких дисков, и где нет света, кроме свечения компьютерных экранов. Если сконцентрироваться, Кэмерон может притвориться, будто внешнего мира вообще не существует, а сам он сидит в центре маленькой вселенной, окруженной бетонными стенами, ширина, длина и высота которой всего-навсего три с половиной метра.

Раздается приглушенный голос его матери:

— Кэмерон? Золотце?

У него за спиной приоткрывается дверь на верхней площадке лестницы, и в комнате становится чуточку светлее: из темноты проступают очертания системных блоков компьютеров и стол, на котором лежат остатки навигационного визора и «Стедикама». Как и сам Кэмерон, его вещи пережили кораблекрушение, но оказались серьезно повреждены. И уже никогда не будут прежними.

За спиной раздается неуверенное шарканье. Мать раздумывает, спускаться или нет. Она надеется, что этого делать не придется. Каждый раз, приближаясь к Кэмерону, она приносит с собой целый воз эмоций: вину, тревогу, жалость и страх, такие сильные и тяжелые, что они грозят обрушиться на Кэмерона и задушить. Шорох перемещается в центр дверного проема. Теперь голос матери четче, но мягче.

— Кэмерон? Я сварила суп. Я сейчас ухожу на работу, так что просто… словом… можешь подогреть суп, если захочешь поесть.

Кэмерон чувствует, как взгляд матери сверлит его затылок, но не двигается. Снова раздается шарканье. «Прошу, уходи», — думает он. Мать со вздохом уходит. Дверь закрывается, комната вновь погружается в темноту, и Кэмерон снова остается один.

Он ерзает, зарывается глубже в продавленный диван и смотрит, как вновь загораются экраны. На каждом идет компьютерная игра, три разных персонажа стреляют во все, что движется, прорываясь вперед по трем разным местностям. Глаза Кэмерона стекленеют: он концентрируется, позволяя цветам и текстурам обволакивать его, и посылает волны кодов на виртуальные поля сражений. Он будет сидеть тут часами никем не потревоженный, пробивая себе путь через виртуальные королевства, подобно богу. Здесь он контролирует все и вся. Здесь он может бегать, летать, сносить любые преграды и врагов так легко, словно смахивает пушинку. И здесь никто не таращится на его шрамы, не спрашивает про тот несчастный случай: сетевые игроки даже не знают его имя, им известны лишь его непревзойденные навыки. Он называет себя Воскрешенный Лорд.

Вот что больше всего нравится Кэмерону в играх: здесь Кэмерона Акерсона не существует.

* * *

И все бы хорошо, когда бы не было так грустно. В день, когда Кэмерон отправился на озеро Эри, ему хотелось лишь одного: чтобы мир узнал его имя. Теперь все его знают, а его настолько тошнит от себя самого, что он лучше умрет, чем запишет еще хоть одно видео. Последний ролик, который он загрузил на YouTube, набрал уже почти два миллиона просмотров. Каждый день он получает множество комментариев с просьбами выложить в Сеть еще что-нибудь. Арчер Филипс забрасывает его электронными письмами, предлагает сотрудничать и совместно организовывать розыгрыши. От такого признания прежний Кэмерон лопнул бы от ликования, но теперь эти письма всего лишь еще одно напоминание о том, что прежний Кэмерон исчез навсегда.

Видео, в котором его ударяет молния, разлетелось по Интернету мгновенно: к тому времени как Кэмерон очнулся в больнице, сюжет уже попал в новости по всему миру, а список подписчиков на его интернет-канале побил все рекорды. С десяток знаменитостей отправили ему сообщения, желая скорейшего выздоровления, а одна из «Настоящих домохозяек» — он не помнил, какая именно, — организовала в Интернете сбор средств, чтобы оплатить его медицинские счета и заменить разрушенную «Солнечную рыбу», хотя в конечном счете лодка была ему больше не нужна. Кэмерон и подумать не мог, что его мать окажется такой сообразительной и предприимчивой, когда дело дойдет до общения с прессой: в результате нелегких переговоров эксклюзивные права на первое и единственное интервью, посвященное несчастному случаю, были оценены в шестизначную сумму. Кэмерон дал интервью, лежа на больничной койке, и на тот момент был так накачан обезболивающими, что не помнил ни слова из того, что тогда наговорил.

Теперь все это его не волнует. Он даже не посмотрел интервью. Он больше не хочет популярности, не хочет вести прямую трансляцию в Твиттере со своего выпускного, хоть ему и предлагали по три тысячи долларов за один пост. Не хочет устраивать вечеринку для одноклассников, которые почти не разговаривали с ним долгих четыре года, зато теперь в один голос заявляли, что они его лучшие друзья. Он не хочет делать селфи или обмениваться телефонными номерами со случайными девчонками, которые видели, как он едва не утонул, и не важно, сколько раз Жако повторял, что пятнадцать минут славы быстро пройдут, так что Кэмерону следует пользоваться вниманием поклонниц, пока те вьются вокруг, в надежде привлечь его внимание. Кэмерона тошнит от вида собственного дурацкого лица на экране — или где бы то ни было еще.

Вот еще один положительный момент пребывания в подвале: здесь не просто темно, но еще и отсутствуют любые отражающие поверхности.

Стоит ему посмотреть в зеркало, и первым делом он видит шрам. Место, через которое молния вошла в его тело, отмечено раной, имеющей форму фрактального дерева: ствол оплетает его плечо и, извиваясь, ползет вверх, за ухо, а ветви обнимают его шею и череп, подобно сотне паучьих лапок. Самая длинная, похожая на червя, заканчивается возле уголка его правого глаза — все говорят, что ему повезло, ведь он мог вообще лишиться глаза. Шрам немного похож на подпись, которой молния заверила свою работу.

Порой Кэмерон представляет, что в конце концов привыкнет к шраму. Мама говорит, мол, шрам будет не так заметен, когда отрастут сгоревшие волосы, а когда Жако навещал приятеля в больнице, то заявил, что теперь Кэмерон выглядит лучше — «прямо злодей из фильма про Джеймса Бонда» — а потом долгих десять минут пытался объяснить разъяренной Ракель Акерсон, что на самом деле хотел сделать комплимент. Кэмерон такого оптимизма не питает, зато с облегчением осознает, что не слишком переживает на этот счет. Если уж на то пошло, он не планирует становиться моделью, и Жако в чем-то прав: теперь Кэмерон определенно выглядит интереснее. Однако изменилось не только его лицо. Больше всего пострадало место, из которого вышел электрический разряд, и уж тут-то ничего хорошего точно нет: в центре его пятки выжжена полость; хирурги аккуратно удалили отмершую плоть, а потом трансплантировали новую. В итоге нога Кэмерона стала на двадцать процентов короче относительно прежней длины, и в ней повреждены нервы. Он хромает при ходьбе, наступать на поврежденную ногу очень больно. Даже если ему позволят закончить школу в следующем месяце — еще одна привилегия, идущая в комплекте с внезапно обретенным статусом самого знаменитого ученика школы, — одна мысль о том, как он на глазах у всех будет вперевалочку ковылять по сцене, чтобы взять диплом, наполняет его ужасом. Кто-то наверняка заснимет это на видео, выложит в Интернет, и что тогда? Ролик стремительно распространится по Сети, станет популярнее любой порнографии. Стоило Кэмерону подумать об этом, и кровь закипала в жилах от ярости.

Его психиатр утверждает, что злость — неотъемлемая часть процесса. Мама Кэмерона придерживается того же мнения; он каждую неделю посещает доктора Надю Капур. Еще он консультируется с ней в видеочате: пришлось скрепя сердце признать, что это очень эффективный способ заставить его посещать консультации без всякой возможности от них увильнуть. К тому же Капур не так уж плоха. Она умная, веселая и разговаривает с ним как с нормальным человеком, никогда не просит делать всевозможные глупости вроде рисования картинок, которые бы выражали его чувства. Но когда она говорит Кэмерону, что его жизнь изменилась, что ему придется оплакать потерю того человека, каким он был когда-то, в точности так, как он скорбел бы об умершем, хочется ей сказать, что она ничего не понимает. Дело не в том, что Кэмерон не может справиться с потерей себя прежнего. Проблема заключается в другом: он не может принять то, что приобрел.

Он не хочет этого принимать. Ему это не нужно.

* * *

Сначала Кэмерон даже не понимал, что с ним происходит, как и его доктора — те принялись ставить всевозможные диагнозы, от звона в ушах до сотрясения мозга. Стоило ему прийти в сознание, как в голове у него возникал шум, с каждой секундой становившийся все громче. Первую неделю он мог бодрствовать не дольше пяти минут подряд, после чего начинал вертеть головой и пронзительно кричать, так что медперсонал поспешно вкалывал ему снотворное. В конце концов врачи решили, что удар молнии до сих пор оказывает влияние на мозговую активность Кэмерона, и это объясняет все — от припадков до странных результатов электроэнцефалограммы. Но это было всего лишь предположение, разъяснение, понятное одним только докторам, благодаря которому они чувствовали, что поработали не зря. Уже тогда Кэмерон знал, что они ошибаются.

Он стал не ущербнее, а могущественнее.

С каждым днем он поправлялся, становился сильнее, приобретал все больший контроль: стремительный приток информации, бомбардировавшей его всякий раз при пробуждении, из неуправляемого цунами превратился в спокойный ручей. Кэмерон смог сократить его концентрацию, но полностью заглушить так и не сумел. Лишь вернувшись из больницы домой, он в полной мере осознал, что это значит. Дождался, пока мама уйдет в магазин, потом направился прямиком в подвал — туда, где темно и тихо, а единственной машиной в комнате был старый компьютер его отца, утонувший в пыли, но еще рабочий. Ребенком Кэмерон любил включать его и играть в игры: теперь же компьютер был нужен ему, чтобы проверить правильность одной догадки, которую любой рационально мыслящий человек немедленно отверг бы, как абсолютно невозможную. Всего на миг допустив вероятность подобного шутки ради, Кэмерон сразу почувствовал себя сумасшедшим. Возможно, он и впрямь свихнулся. Может быть, все это уже галлюцинация, и, когда его эксперимент провалится, он со всего маху стукнется лбом о стену и скажет маме, что ему жаль, но та молния сварила его мозги всмятку, так что она не обидится, если Кэмерон просто сдастся и навечно поселится в ее подвале, правда?

Экран компьютера автоматически отключался, если слишком долго не двигать мышкой и не прикасаться к клавиатуре, так что Кэмерон включил его и ждал, наблюдая, как экран гаснет и на черном фоне начинает плавать стайка рыбок. Он сосредоточился, не сводя расфокусированного взгляда с рыб, прислушался к темноте в своем сознании. Он фильтровал лишние шумы до тех пор, пока не остался один-единственный голос, говоривший на странном языке, который Кэмерон никогда не изучал, однако необъяснимым образом понимал.

Кэмерон сконцентрировался и заговорил в ответ.

На экране рыбы икнули и поплыли быстрее. Они плавали кругами, сталкивались, разлетались в разные стороны. Рыб становилось все больше, они вертелись плавник к плавнику, хвост к хвосту, образуя сложный узор, как стеклышки в калейдоскопе, и этот причудливый рисунок разрастался от центра экрана к краям, словно мандала. Цветок, сложенный из рыбок. Наконец цветок застыл, и Кэмерон шагнул вперед, протянув руку к экрану. От системного блока исходил сильный жар, будто из печки, и Кэмерон вздрогнул: он отпрыгнул, перевел дух, хотя даже не помнил, когда затаил дыхание, и оборвал разговор, который до сего момента мысленно вел. Рисунок на экране рассыпался, рыбки возобновили свое неспешное скольжение по черной поверхности. Кэмерон смотрел на них остекленевшими глазами и думал: «Вот черт».

Дело не в повреждении головного мозга. Он не бредит.

То, что он сейчас проделал, можно описать одним словом.

То, чем он стал.

Киберкинетика.

* * *

В понедельник Кэмерон смотрит на свой телефон и хмурится: у себя в голове он слышит закодированное щебетание аппарата, но общаться двумя способами одновременно… непросто. Это программное обеспечение куда сложнее, чем блокировка экрана старого отцовского компьютера, требует большей сосредоточенности, тонкости. Уставившись на свое отражение в черной зеркальной поверхности экрана, Кэмерон концентрируется и посылает мысленный приказ: «Ответь».

«Ну же».

«ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ВКЛЮЧАЙСЯ, ТУПАЯ ТЫ ЗАДНИЦА!»

Экран остается черным и безжизненным.

Потом вдруг телефон в его руке звенит.

— Извините, — говорит приятный голос телефонного электронного помощника. — Я не расслышал, что вы сказали.

Кэмерон улыбается.

* * *

Во вторник Кэмерон кладет телефон на свой письменный стол, идет в другой конец комнаты и мысленно приказывает аппарату принять новое изображение. Мобильный немедленно повинуется: Кэмерон чувствует, как цифровая начинка телефона пощелкивает, и в нем появляется фотография. Он закрывает глаза и концентрируется: лежащий в пяти метрах от него телефон открывает приложение-редактор и следует командам Кэмерона. Когда юноша снова подходит к столу, на экране мобильного его ждет готовый продукт: спальня Кэмерона исчезла с картинки, сменившись пешеходным мостиком боевой станции «Звезда смерти», в центре которого стоит Дарт Вейдер, а Кэмерон выглядывает из-за плеча грозного ситха и показывает знак мира. Над головой у него мигает текст: «Я тот дрон, которого вы ищете».

Кэмерон хохочет, потом вздрагивает, услышав прямо у себя за спиной голос матери:

— Кэмерон? С тобой все в порядке?

Он оборачивается, готовясь лепетать какие-то оправдания, потом осознает, что в этом нет необходимости. Вместо этого он поворачивает телефон и показывает маме картинку — в ней нет ничего особенного, если не знать, что он создал ее силой мысли.

— Мило, — говорит мама. — Кажется, такие штуки называют мемами?

* * *

В среду Кэмерон с помощью своих способностей подключается к камере внешнего видеонаблюдения, установленной на доме соседки, а через нее — прямиком к ее мобильному телефону и делает жуткое селфи, увидев которое бедняжка завопит как резаная.

В четверг Кэмерон изменяет программный код цифрового видеомагнитофона в доме номер 42 по Уокер-Роу, что стоит через три участка от них, и заменяет все хранящиеся в нем записи одной серией шоу «Адская кошка», которое крутят по каналу «Animal planet».

В пятницу Кэмерон тянется еще дальше по улице, до самого угла, туда, где живет мистер Пападаполус, придурковатый сосед, конфискующий все мячи и летающие диски, случайно попавшие к нему во двор, и который однажды пытался застрелить кота Кэмерона из духового ружья. Вредный тип как раз оставил свой ноутбук открытым, а сам отошел за очередной сигаретой. Кэмерон захватывает контроль над компьютером, открывает в браузере «Амазон» и заказывает семнадцать огромных тюбиков крема от геморроя, указав в строке «адрес доставки» координаты офиса мистера Пападаполуса. Еще и упаковка в подарок.

В субботу Кэмерон еще раз обдумывает тот случай с котом и духовым ружьем, после чего снова хакает жесткий диск Пападаполуса, отбирает там несколько из многочисленных селфи в голом виде и отправляет их матери Пападаполуса.

Бедный Капитан Липкие Лапки давным-давно упокоился, но это дело принципа.

* * *

Сначала Кэмерону нравится исследовать границы своих новых возможностей. Гудение у него в голове — эта оглушительная какофония, напоминающая гудение улья, в который сунули микрофон, — уже превратилось в умиротворяющее журчание. Все устройства, от его собственного мобильного до электронного терморегулятора, немедленно откликаются на его запрос приветственным: «Что я могу для вас сделать?» Однако Кэмерон довольно быстро понимает, что постоянный доступ в электронные жизни других людей не всегда благо. Порой там можно наткнуться на жуткие вещи. Если вы оставляете анонимные комментарии в Сети, для Кэмерона вашей анонимности не существует. Он все равно узнает, кто вы, даже вопреки своей воле… по правде говоря, он почти во всех случаях предпочел бы остаться в неведении. Он был неприятно поражен, узнав, что миссис Кларк, милая старушка, что живет по соседству, по вечерам заигрывает с парнями на сайте знакомств, используя фотографию собственной дочери, а также что их школьный психолог ночи напролет убеждает незнакомых людей в том, что на самом деле никакой высадки на Луну не было. Но хуже всего то, что прячется в мобильных устройствах близких ему людей. Когда Жако в первый раз зашел в гости после случая на озере, Кэмерон с помощью своих киберкинетических способностей заглянул в мобильный телефон друга и немедленно об этом пожалел. Никогда еще ему не случалось видеть настолько удручающего цифрового ландшафта: ни новых контактов, ни переписок, ни комментариев, ни фотографий. Смерть матери, подобно ядерной бомбе, уничтожила всю общественную жизнь Жако, оставив после себя лишь груду промерзших камней. Телефон Жако принадлежит человеку, который ни с кем не общается, не ходит на свидания, не посещает кафе, не ковыряется в автомобиле, на котором они с матерью по выходным ездили в Цинциннати на встречи клуба автолюбителей. Вместо всего этого GPS-логи его мобильного показывают, что Жако ездит из дома на работу, а потом с работы домой, и так день за днем… только по пятницам он изменяет этот маршрут и после работы едет домой через самую неспокойную часть города, предварительно сняв в банкомате несколько сотен долларов. Кэмерону не известно, что Жако делает в том районе, зато он знает, что в последний раз, вернувшись оттуда, его друг целый час искал в Интернете сайты, торгующие оружием.

Кэмерон предпочел бы не знать всего этого: когда видишь нечто подобное, совесть требует что-то предпринять, протянуть руку помощи… но как? Как объяснить лучшему другу, что знаешь о том, чего он тебе не рассказывает? Кэмерон взаимодействует с телефоном друга легко и непринужденно, а вот сам Жако стремительно от него отдаляется.

Тогда-то Кэмерон и решил, что не желает этого. Все эти способности ему не нужны. Многие знания рождают многие печали, и он ненавидит себя за то, что слишком много знает, за то, что не может не знать. Если бы он был хорошим человеком, то нашел бы способ остановить все это. Он чувствует себя убийцей-маньяком из фильма «Подглядывающий», потому что получает информацию, которая не предназначена для чужих глаз. Даже если люди не делают в Сети ничего постыдного, у них есть право на приватность. Например, в телефоне его мамы установлено мобильное приложение для знакомств, и она им пользуется. При мысли о том, что мама будет встречаться с мужчинами, Кэмерон чувствует вину и отвращение: она никогда не упоминала об этом, но ему самому следовало бы спросить. Разумеется, она ходит на свидания. А почему бы и нет? Каким же тупым эгоистом он был прежде, если только, получив молнией по голове, понял, что его мать — живой человек, имеющий право на личную жизнь? Она уже какое-то время встречается с один парнем по имени Джефф, и Кэмерон вынужден признать, что мужик вполне приличный. Узнав через мамин телефон полное имя Джеффа и его адрес, Кэмерон воспользовался старомодным поиском в Google, дополнив его несколькими элементарными взломами, но так и не нашел ничего криминального, если не считать чрезмерного увлечения «Звездными войнами» и затяжной борьбой с грибком ногтей на ногах. Зато мама рассказывает этому парню все, даже такое, о чем Кэмерон до сих пор не знал, говорит даже о самом Кэмероне такое, что никогда не высказала бы сыну в лицо. Телефон у нее в кармане подобен ящику Пандоры и таит в себе множество ужасов, но Кэмерон все равно раз за разом его открывает и каждый раз жалеет об этом. Мать считает, что у ее сына проблемы с эмоциями, думает, что это она во всем виновата. Жалеет, что в свое время поступала так или этак, и мучается, будучи не в силах что-то изменить. Волнуется из-за затворничества Кэмерона, из-за его боли, его шрамов, его будущего — будущее сына тревожит ее больше всего, она боится, что у Кэмерона не будет будущего. Как-то вечером, несколько дней назад она написала Джеффу:

Он изменился.

Не знаю, что делать.

Не хочу, чтобы он всю жизнь провел в одиночестве.

На это Джефф ответил:

Да, но, может быть, ЕМУ хочется именно этого.

Для простого человека средних лет, страдающего от грибка ногтей, Джефф оказался довольно проницательным.

Но так ли это? Кэмерону действительно хочется одиночества? Несколько недель назад он бы ответил: «Нет, конечно же, нет». Тогда он хотел того же, чего хотят все остальные: любви, признания, дружбы. Ему даже хотелось повстречать хорошую девушку, потому что, боже правый, у него никогда не было девушки! Он даже никогда не целовал девушку, разве что на спор, после чего немедленно подвергался осмеянию, ибо все знали, что Кэмерон Акерсон достоин разве что статуса друга, но никак не больше. Прежде ему хотелось поступить в колледж, познакомиться с новыми людьми и вести насыщенную, интересную жизнь: жена, дети, дом, домашние животные — стандартная мечта. Конечно же, он не хотел одиночества.

Но то было раньше. Теперь же, оказавшись рядом с другими людьми, он сразу же встретится с их мобильными устройствами, и придется, стиснув зубы, слушать их несмолкающий гул. Едва выйдя на улицу или сев в автобус, Кэмерон тут же подвергается информационной атаке; как же он справится со всем этим шумом, если окажется в школьном классе? Или, того хуже, в студенческом общежитии, или в здании, полном детей, у каждого из которых в кармане лежит смартфон? Даже содержимое маминого телефона больно бьет ему по мозгам изо дня в день, а ведь это человек, которого он любит и которому доверяет. Каким же образом он сможет завести друзей или ходить на свидания, если мгновенно узнает самые темные секреты людей? Как сможет притворяться нормальным, обыкновенным человеком? По мере развития его способностей — а они с каждым днем все ширятся — Кэмерону все больше кажется, что он теряет связь с реальностью. Порой ему даже кажется, что он не человек.

Игры дают ему возможность спрятаться от этих раздумий, затеряться в виртуальном мире, над которым он обретает все больше и больше контроля. Он и раньше был весьма ловок, в той, старой жизни, когда играл, держа в руках один джойстик, но теперь, когда он стал Воскрешенным Лордом, его не остановить. Сначала способность взаимодействовать с компьютерными программами просто помогала ему выиграть: у себя в голове он, подобно тихому шепоту, слышал все коды, предварявшие все следующие шаги других игроков еще до того, как действие совершалось на экране. Поэтому Кэмерон мог предугадывать передвижение своих противников и избавлялся от них одним сверхточным ударом. Но потом легкие победы приелись, и пришла пора странностей… пожалуй, Кэмерон даже капельку веселился. Когда он начал бить собственные рекорды, то выяснил, что легким движением своих ментальных мускулов может переделать игру изнутри, изменяя все что угодно — от ландшафта и оружия до одежды героев. Иногда он проносился через толпу врагов на немыслимой скорости, расстреливая их не из винтовки, а из огромного банана. В другой раз изменял свой аватар: исчезал в одном конце ангара и появлялся в другом, но выглядел как Гомер Симпсон, или детектив Шафт^[8], или медведь-гризли, затянутый в балетную пачку. Как-то раз он заморозил весь ландшафт, заставил всех до последнего аватаров скинуть штаны и танцевать хип-хоп, а сам хихикал, воображая, как остальные игроки по ту сторону экранов отчаянно лупят по кнопкам джойстиков, ревя от злости и разочарования.

Сегодня он играет на автопилоте: расправляется со всеми соперниками, убивает врагов направо и налево, меняет игры, когда ему заблагорассудится, но особенно наслаждается кровавой резней. Его герой с боем прорывается через новую локацию: огромный, сияющий город, на который он наложил слой архитектуры в стиле стимпанк — просто чтобы было интереснее. В небе плывут поблескивающие цеппелины, доставляющие группы убийц, и те толпами несутся к нему сверху вниз по причудливо изогнутым винтовым лестницам, навесным мостикам и строительным лесам. Он останавливается на длинном, крутом мосту, по обоим концам которого возвышаются два стеклянных шпиля, припадает к земле и не торопясь перебирает оружие, поджидая, когда враги с двух сторон окружат его. До удара молнии такая ситуация автоматически означала бы конец игры: его расстреляли бы с двух сторон, загнанный в угол, он не смог бы выбраться. Теперь же он неуязвим. Никому не под силу его остановить. Пули его противников причинят его непобедимому аватару не больше вреда, чем лепестки роз.

Когда Воскрешенному Лорду сносят голову из гранатомета, Кэмерону требуется целая минута, чтобы осознать, что он только что увидел. Его аватар падает с моста и разбивается о землю, рассыпавшись окровавленной грудой пикселей. Его пристрелили во время игры, и, похоже, никто из игроков этого не заметил — если не считать самого Кэмерона. Впервые за сегодняшний день он по-настоящему концентрируется на игре, выключает две другие игры и, открыв рот, таращится на экран.

«Что только что случилось?»

Он пытается нащупать код, ожидая, что игра предложит какое-то объяснение, но ничего не находит. Очевидно, произошла случайность; Кэмерон даже не увидел, как все случилось. Кому-то просто повезло, думает парень, но больше этому кому-то так не повезет. Он вновь возрождает персонажа, только на сей раз окружает его непробиваемым силовым полем и мчится вверх по ближайшей винтовой лестнице, удерживая оружие наготове. Повернув за очередной угол, он едва не сталкивается с другим аватаром: это девушка, одетая в классическую форму пилота, ее лицо частично закрыто летными очками, а из-под шлема выбиваются рыжие волосы. Она просто стоит на месте. Должно быть, какая-то случайная девчонка захотела поиграть, рассуждает Кэмерон, — ей, наверное, приглянулся симпатичный аватар, но играть она не умеет и не знает, что делать. Юноша возводит глаза к небу и делает шаг в сторону, чтобы обойти девушку.

Однако та тоже делает шаг, преграждая ему путь. Кэмерон делает движение в другую сторону с тем же результатом. Девица приклеилась к нему, как жвачка. Ну хорошо, раз она не хочет уйти с дороги, пусть умрет. Он уже собирается прикончить ее одним ударом и, возможно, обнулить ее счет — просто чтобы преподать нахалке урок, как вдруг обнаруживает, что не может этого сделать. Система не отвечает; его команды встречают ленивое сопротивление, словно поток данных перехватывается в каком-то месте чьей-то твердой рукой. Девушка-пилот подмигивает Воскрешенному Лорду, кокетливо машет ручкой… а потом всаживает ему в грудь нож с очень длинной рукояткой. Недовольство Кэмерона сменяется отвратительным ощущением огромной дыры, образовавшейся в районе желудка. Он потрясенно смотрит, как его аватар умирает уже второй раз за несколько минут, и тут на экране появляется личное сообщение:

Привет, моряк. Я давно умираю от желания встретиться с тобой.

Нет, думает Кэмерон. Не может быть. Это полная бессмыслица. «Привет, моряк». Это просто цитата из фильма или еще откуда-нибудь, люди так иногда говорят. Это просто совпадение. Не может быть, чтобы человек, скрывающийся за этим аватаром, знал, что Воскрешенный Лорд — это Кэмерон Акерсон. Откуда этой девчонке знать?

Если еще раз попадешься мне на пути, то точно умрешь, — пишет он в ответ. — Это моя лодка, девочка. Иди, поиграй в другом месте.

Следующее сообщение незнакомки делает дыру у него в животе еще глубже:

Меня тебе не побить, дружок. Тебе просто повезло с тем ударом молнии.

Кэмерон пронзительно вопит, в ярости бросается к клавиатуре, потом вспоминает, что ему больше не нужно набирать текст пальцами, к тому же сейчас не время строчить гневные обидные комментарии, во всяком случае, нельзя бросать оскорбления, не подумав.

Откинувшись на спинку дивана, он делает глубокий вдох. «Осторожно, — думает он. — Спокойно».

Кто ты? — посылает он сообщение.

Ответ приходит мгновенно:

Я бы тебе сказала, но тогда мне придется тебя убить… еще раз. Поймай меня, если сможешь.

Кэмерон не колеблется, но на этот раз система не противодействует юноше. Девушка-пилот поворачивается к нему, поигрывая ножом. Он дает ей сделать один шаг, всего один.

Потом он ее сжигает.

В следующую секунду она вновь появляется, но на этот раз Кэмерон не ощущает сосущей пустоты внутри. Он чувствует нечто другое, что-то, чего не испытывал очень, очень давно: предвкушение. «Она со мной играет», — думает Кэмерон, но эта мысль ему приятна. Она его дразнит, подшучивает. Девушка позволяет ему убить себя и тут же появляется, но в ее действиях не чувствуется угрозы, только вызов в самом лучшем смысле этого слова. Кем бы она ни была, она достойный противник. Кэмерон чувствует, что она ждет следующего хода, и понимает, что не может предугадать ее действия. В отличие от других игроков она сумела скрыть от него свои коды, стала невидимкой — а значит, предлагает Кэмерону то, чего он уже не надеялся получить.

Настоящую игру.

Она словно прочитала его мысли.

На экране вновь появляется сообщение:

Неплохо. Давай играть.

Несколько часов спустя Кэмерон, тяжело дыша, откидывается на спинку дивана, его сердце колотится так, будто он не в игру играл, а только что совершил настоящий марш-бросок ради спасения своей жизни. Это была лучшая схватка на его памяти. Он приложил все силы, действовал на пределе своих возможностей, но все равно каждый раз соперница ни в чем ему не уступала. Пожалуй, она оказалась не так изобретательна, как он, но была такой же одаренной: едва Кэмерон создавал новое оружие, как она вырывала его у него из рук, находила дыры в его защите, до сих пор казавшейся непробиваемой. Они вылетели из города и устремились в лес, где Кэмерон воздвиг себе крепость: девушка вытащила из основания стены один-единственный кирпич, и неприступная твердыня обрушилась, как башня Дженга. Один раз он выстрелил в девушку не целясь, и у ее аватара образовалась сквозная дыра в животе, однако в следующую секунду из этой дыры выдвинулась пушка, дала ответный залп, и Воскрешенный Лорд умер, буквально корчась от смеха. Кэмерон наделил своего аватара огромными механическими руками, но девушка-пилот оторвала их и этими самыми руками забила Воскрешенного Лорда до смерти. Под конец они, не сговариваясь, промчались через всю игру бок о бок, уничтожая всех попадавшихся на пути игроков, остановились на границе цифрового мира, покрытые кровью своих врагов, и обернулись, чтобы посмотреть на оставшиеся позади дымящиеся поля боя. Стеклянный город лежал в руинах, на вершине последней уцелевшей башни висел, насаженный на острие шпиля, дымящийся цеппелин. Цифровые тела остальных ничего не подозревающих игроков валялись тут и там, подобно сломанным куклам. На форуме, посвященном игре, велись пламенные дискуссии, в ходе которых народ выдвигал разные теории, силясь понять, что за ударная волна накрыла систему: половина игроков винила в случившемся вредоносное ПО, а другая половина на чем свет стоит поносила китайских хакеров. Тогда-то Кэмерон и повторил свой вопрос, но на этот раз не со злостью, а с уважением:

Кто ты?

Последовала долгая пауза, в течение которой Кэмерон напряженно ждал ответа, но так и не получил его.

Только что она была рядом с ним.

А в следующий миг уже исчезла.

* * *

Кэмерон моргает, лишь теперь запоздало ощущая резь в глазах, смотрит на безлюдный ландшафт — его аватар остался один. Никогда прежде он до такой степени не растворялся в игре. Он так долго просидел в одной позе без движения, что уже не понимает, где заканчивается диван и начинается его задница. Когда он потягивается, оба его колена громко хрустят, кровь вновь начинает поступать в затекшие руки-ноги, и те неприятно зудят. Кроме того, ему еще никогда в жизни так сильно не хотелось справить малую нужду.

Снаружи солнце уже село, и Кэмерон с удивлением осознает, что сейчас десять часов, и он страшно вымотался, но это приятная усталость, сравнимая с той, что накрывала его после целого дня, проведенного на «Солнечной рыбе», когда он гонялся за переменчивыми ветрами на озере. Кэмерон мог бы уснуть прямо сейчас и не открывать глаз до самого утра… если бы не глухое раздражение, охватывавшее его при виде неотвеченного вопроса, что до сих пор светился на экране. Может быть, он ее напугал? Рассердил? Или же в дело вмешалось третье лицо, и кто-то перекрыл канал, который они полностью оккупировали, перебрасываясь потоками данных в ходе своей эпической битвы? Кэмерон закрывает глаза и концентрируется на игре. Он чувствует сотни игроков, даже тех, кто в данный момент не активен; их присутствие создает легкое возмущение в потоке данных — так человек, прячущийся в темной комнате, дышит или переступает с ноги на ногу, вызывая тем самым едва ощутимое движение воздуха. Таинственной незнакомки нет. Кэмерон даже не видит след, который должен был остаться в том месте, где она вышла из системы. Она как будто взяла и перестала существовать. Раз — и пустота. От ее внезапного исчезновения ему не по себе, но тут уж ничего не поделаешь. Девушка-пилот пропала. Кэмерон вздыхает, и экран гаснет.

И тут он замечает, что его лежащий на столе телефон все еще светится — в центре экрана горит какое-то уведомление. До сих пор Кэмерон не замечал его, потому что мог думать только о загадочном втором игроке и об их странном, непродолжительном контакте. Теперь же дыхание перехватывает у него в горле, потому что он осознает: прежде чем уйти, девушка оставила сообщение. Четыре простых слова, но сколько они обещают!

Ниа хочет установить контакт.

Примечания

8

«Шафт» — американский полнометражный фильм. Главный герой, детектив Шафт, известен своей жесткой манерой обхождения с преступниками.