Сон длиною в жизнь

Стэйси Дэвидсон, 2018

Вы когда-нибудь задумывались, сколько у вас есть попыток, чтобы прожить свою жизнь иначе? У каждого есть ровно две жизни, причем вторая начинается тогда, когда ты поймешь, что она у тебя только одна. А куда могут увести нас принятые решения? А если они разрушат жизнь, как карточный домик? Жизнь главных героев наполнена любовью, ненавистью, предательством и доверием, смехом и слезами, болью и исцелением. Казалось, что они полностью контролируют всё происходящее. Но принятое решение изменило их жизни. А может они просто проснулись?

V

Над Парижем повисла ночь, воздух был плотный и горький, словно масло, которое подают на завтрак, бледноликое светило появилось из-за тучи и свет попал в спальню, серебристые нити в руках умелых мастеров превращались в полотно на полу спальни, придавая комнате мистическую атмосферу таинственности. Софи сидела на балконе, укутавшись в плед, словно в кокон, она сидела и смотрела на звезды, в надежде, что получит ответ на все вопросы, но они молчали, лишь мигали, словно фары. Её глаза наполнялись слезами, казалось, что они не иссякнут никогда, будто кто-то забыл закрыть кран и ванна переполнилась, вода, не зная куда ей деваться, проливалась на пол, но никто не бежал закрывать воду, про неё забыли.

Луи лежал в кровати и читал книгу. Мари зашла в спальню и направилась к столику, взяла крем и села на кровать.

— Луи, знаешь, Стефан ударил Мари.

— Боже, — отложил книгу. — Когда это было?

— Вчера, но я так понимаю, что это не в первый раз. Ещё он стал выпивать. Мари хочет уйти от него, но боится.

— Давай заберем её к нам вместе с Амели?

— Я тоже думала об этом, но Мари так боится его.

— Мы решим это, обещаю. Я вот хотел спросить, что произошло между Софи и Филиппом?

— Не знаю, всё было хорошо.

— Ладно, у неё эмоции, снова отъезд Филиппа.

— Стефан очень хотел, чтобы Филипп уехал в Англию.

— Мари, Филипп — взрослый мальчик, у него есть своё мнение, его решение было уехать, с одной стороны я понимаю его, там новые перспективы и возможности, но и здесь он мог бы много добиться. В любом случае, я его поддержу и помогу.

— Пускай сами разбираются, не будем лезть, а то останемся крайними во всей этой ситуации. Они взрослые люди, вроде как самостоятельные.

— Вот и правильно, — поцеловав Лизи он выключил свет. — Давай спать, спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

На привокзальной площади была толпа людей, будто ты находился в муравейнике, где полным ходом идет подготовка к зиме. Холодно-голубое небо заволокли тяжелые свинцовые тучи, предвещавшие приближение ливневого дождя. На площадь доносились приглушенные звуки паровоза, стук колес, будто удары молотком, становились всё более настойчивее. Ожидание длилось, казалось, целую вечность.

— Где же этот чёртов паровоз?!

— Эдвард, чего ты так злишься?

— Кора, как можно не переживать в этой ситуации.

— Знаешь, мальчику уже давно не пятнадцать лет. И если бы Филипп передумал, то Стефан сообщил тебе.

— Да, сообщил.

— Поэтому хватит, успокойся, ты похож на человека, которому срочна нужна помощь врача.

— Кора!?

— Чего?! Посмотри на себя! Дерганный.

— Мэри, надеюсь, будет вести себя сдержанно, не станет хамить, то с её характером, можно сойти с ума.

— Она послушная, но своенравная, поэтому не могу ручаться за её поведение. Неужели ы так хочешь, чтобы Мэри вышла замуж за него?

— Было бы прекрасно для нас. Его ждет блистательная карьера, они будут прекрасной парой.

— Не знаю, это уже слишком, всё в любом случае зависит от Мэри.

— Всё, давай не будем это обсуждать.

Паровоз прибыл ровно в назначенный час.

— Здравствуйте, Эдвард! Здравствуйте, мадам Трайзер!

— Можешь называть меня Кора! Рада знакомству с тобой, Филипп! Как ты доехал?

— Прекрасно! Спасибо!

— Мой мальчик, сегодня у нас скромный семейный ужин, а завтра будет знакомство с некоторыми коллегами.

— Хорошо, как посчитаете нужным, сэр.

Автомобиль въехал в Мэйда-Вэйл — небольшой живописный район Лондона, с просторными домами разнообразного архитектурного решения, удивляющие взгляд своей простотой и динамичным сочетанием с ландшафтом. Их фасады украшает лепнина, здесь преобладает кремовый и белый цвет зданий, кроме того, можно встретить особняки из красного кирпича викторианской эпохи. По мощенной улице Трайзеры направлялись к своему дому, Филиппу открывался вид на тенистые широкие бульвары, усыпанные густой зеленью.

— Отсюда можно дойти до Риджентс-Парка, — Кора закрывала окно автомобиля. — Там чудесные водные каналы, своя Венеция в Лондоне, а там ресторанчики, можно провести прекрасно вечер.

— Да, здесь замечательно.

— А мы уже подъехали, — заглушив мотор, произнес Эдвард.

Дома-близнецы из красного кирпича стояли вдоль улицы, представляя один единый комплекс, каждый из которых был в три этажа с большими окнами, пропускающие большое количество солнечного света, наполняя теплотой комнаты. Большое количество деревьев дарили тень, такую необходимую в столь жаркий солнечный летний день.

Дверь открыла юная Мэри Трайзер, на вид ей было лет семнадцать, но на самом деле месяц назад отметили её совершеннолетие. На ней было легкое холодно-голубое короткое платье, длина подчеркивала стройные длинные ноги, само оно было трапециевидной формы, с прямоугольным вырезом на шее, рукава, слегка закрывающие плечи, массивный белый браслет на запястье, а на ногах были голубые туфли на невысоком каблучке. У Мэри была белая кожа, больше похожая на снег, волосы медово-каштанового цвета собраны в хвост, худое треугольной формы лицо, высокий лоб, который закрывала челка, большие карие глаза, правильной формы нос, пухлые губы алого цвета.

— Добрый день, Филипп, — протягивая руку в знак приветствия.

— Здравствуйте, Мэри, — поцеловав руку. — Рад знакомству.

— Проходите в дом, я как раз чай заварила, вы, Филипп, пьете чай с молоком?

— Нет, но я не откажусь от английского чай, — поставив чемодан в коридоре, перед ним открылся вид: высокие потолки, в коридоре стояла красивая резная напольная вешалка из дуба, скамейка, с узорами, помимо основной функции ей полагалось хранить обувь. Молочный цвет стен делал комнаты визуально больше, просторнее и наполненные светом. Справа была расположена гостиная, из которой открывался вход на кухню, слева от входа была библиотека, деревянные шкафы были заполнены книгами, два кресла из красного дерева обитые бархатом дополняли её, письменный стол стоял напротив окна, на нем лежали рукописи, книги, будто только что кто–то здесь работал.

— Вот и прекрасно, раз теперь жить Вам здесь предстоит, привыкайте к нашим маленьким традициям.

— Филипп, пройдем на второй этаж, я тебе покажу комнату.

Открыв дверь, Филиппу открылся вид на просторную комнату, большая кровать, застеленная темно-зелёным покрывалом, рядом стоял столик, на котором расположилась настольная кованная лампа, просторный шкаф, устремившейся ввысь к полотку, письменный стол около окна, торшер, кресло, которое смотрело на стол, журнальный столик, на котором лежала свежая пресса.

— Это твоя комната, надеюсь, тебе нравиться, Кора старалась создать здесь уют. Эта комната у нас пустовала, а она в неё вдохнула жизнь.

— Спасибо, все даже лучше, чем можно и мечтать.

— В соседней комнате ванная, вот она, — открыв дверь, проводил экскурсию Эдвард. — А здесь вторя ванная комната, тут у нас спальня Мэри, — указывая на дверь. — Наша с Корой спальня на третьем этаже, здесь еще одна комната, можно почитать и послушать музыку.

— Обед готов, спускайтесь! — голос Коры пронеся по всему дому, будто электрошок по телу.

— Мэри, может ты покажешь гостю окрестности, парк?

— Филипп, не хотели бы вы сходить со мной? Я покажу достопримечательности?

— Был бы рад, Мэри.

— Чудно!

— Тебе понравиться здесь Филипп.

— Я надеюсь, Кора. Практика языка будет отличная.