Легендо

Стефани Гарбер, 2018

Сердце, что вот-вот разобьется. Долг, что нужно вернуть. Игра, в которой нельзя проиграть. Попав в волшебный мир Караваля, Донателла наконец смогла оставить жестокого отца и избавить свою сестру Скарлетт от нежеланного жениха. Казалось бы, все встало на свои места. Но Телла по-прежнему в ловушке: девушка связана роковым соглашением. Таинственный незнакомец требует добыть для него то, что никому еще не удавалось выяснить: настоящее имя магистра Легендо. Единственный способ сделать это – выиграть в Каравале, игре, меняющей судьбу. Телла еще не знает, что встала на опасный путь, где ее ждет бесконечная паутина новых секретов… Ведь Караваль всегда требовал от участников смелости, хитрости и жертв. Но теперь и этого мало. Если девушке не удастся раздобыть имя магистра, она потеряет все, даже свою жизнь. Но если она раскроет тайну, что станет с Каравалем и самим Легендо? И вновь добро пожаловать в КАРАВАЛЬ! Игра только началась…

Столица Меридианной империи город Валенда

Глава 7

Если верить мифам, некогда Валенда была древним городом Алькарой, обиталищем Мойр, изображенных на каждой Колоде Судьбы. Они построили город с помощью магии, настолько старой и мощной, что даже спустя столетия после их исчезновения остатки сияющих чар заставляли холмы Валенды сиять так ярко, что ночью они могли осветить половину Меридианной империи.

Телла убедилась в правдивости этого предания, когда впервые увидела порт Валенды.

Уже спустились сумерки, и фиолетовый закат разбросал повсюду темно-пурпурные тени, но окружающий мир все еще лучился светом, начиная от подступов к доисторическим руинам, от которых остались лишь разрушающиеся колонны да массивные арочные своды, и заканчивая мирными водами, мягко плещущимися о корпус «Эсмеральды». Шаткие пристани на острове Трисда, откуда Телла была родом, казались хрупкими косточками по сравнению с широким и как будто живым причалом, простирающимся перед ней сейчас в окружении клиперов и шхун с развевающимися флагами, зелеными, как хвост русалки. Некоторые находились под командованием женщин-моряков, одетых в смелые гладкие кожаные юбки и высокие сапоги до бедер.

Телле здесь уже нравилось. Вытянув шею, чтобы посмотреть вверх, она напитала свое воображение новыми образами.

Прежде ей доводилось слышать, что в Валенде есть небесные кареты, которые летают над холмистым городом, подобно птицам, но, увидев их своими глазами, она испытала ни с чем несравнимый восторг. Эти экипажи двигались по темнеющему лавандовому небу с грацией нарисованных облаков, подпрыгивая вверх и вниз всполохами орхидеи, топаза, пурпурного, сиреневого, кукурузного, мяты и других оттенков, которых Телле прежде видеть не доводилось. На самом деле экипажи не столько летали, сколько перемещались, подвешенные на толстых тросах, которые пересекали различные районы Валенды.

— Идем же, — поторопила Скарлетт, сжимая руку Хулиана и спускаясь вместе с ним по многолюдному причалу. — За нами пошлют несколько небесных карет, которые доставят прямиком во дворец. Нельзя их пропустить.

«Эсмеральда» прибыла с опозданием, поэтому труппе приходилось двигаться в ускоренном темпе. То и дело слышались возгласы: «Эй, поосторожнее там!» и «Смотри, куда идешь!». Телла быстро перебирала своими короткими ножками, стараясь не отставать. В руках она сжимала маленький сундучок, в котором хранился Аракл и украденные у отца монеты — все ее состояние.

— Прошу прощения! — В начале причала появился маленький мальчик, одетый как посыльный. — Это вы сударыня Донателла Дранья?

— Да, — подтвердила Телла.

Мальчишка поманил ее к горе бочонков на краю другого причала, но Телла не собиралась идти за ним. Хотя на самом деле она никогда до конца не верила бабушкиным рассказам о том, насколько опасными могут быть для девушки улицы Валенды, не могла не понимать, как легко в порту похитить человека. Всего-то и нужно, что затащить его на корабль и запихнуть в трюм, пока все смотрят в другую сторону.

— Мне нужно догнать сестру, — сказала она.

— Пожалуйста, сударыня, не убегайте. Мне не заплатят, если вы уйдете. — Юный посыльный показал ей конверт, запечатанный кружком золотого воска, оттиск на котором образовывал замысловатую комбинацию из кинжалов и сломанных мечей. Телла мгновенно ее узнала. Послание от ее друга.

Только откуда ему стало известно, что она в Валенде?

Словно отвечая на невысказанный вопрос, монета невезения начала пульсировать у нее в кармане, точно бьющееся сердце. Должно быть, с ее помощью друг и выследил Теллу — еще одно доказательство, насколько искусен он в поиске людей.

Телла крикнула вслед удаляющимся Скарлетт и Хулиану, что догонит их позже, и поспешила на другой причал вслед за мальчишкой-посыльным. Оказавшись за грудой тяжелых бочек, он быстро передал Телле конверт, и бросился бежать со всех ног, прежде чем она успела сломать печать.

Внутри обнаружились два листа бумаги. Первый был исписан знакомым почерком:

Добро пожаловать в Валенду, Донателла!

Приношу свои извинения за то, что не смог поприветствовать Вас лично, но не волнуйтесь, мне недолго осталось пробыть незнакомцем. Уверен, что Вам так же не терпится найти свою мать, как мне — узнать настоящее имя Легендо.

Зная Вас, я предполагаю, что Вы будете участвовать в Каравале, но на всякий случай прилагаю приглашение на празднование первой ночи.

Захватите монету, которую я Вам дал, с собой на бал. До наступления полуночи держите ее в ладони, и я обязательно найду Вас. Не опаздывайте, поскольку я надолго не задержусь.

До скорой встречи.

Друг

Телла вытащила из конверта второй листок. Это оказалась отливающая перламутром страница, покрытая замысловатыми чернильно-синими письменами:

Легендо выбрал Вас, чтобы сыграть в игру, которая может изменить Вашу судьбу.

В честь 75-летия императрицы Элантины в течение шести волшебных ночей Караваль развернется на улицах Валенды.

Ваше приключение начнется на Судьбоносном балу в замке Идиллуайлд.

Официальное открытие игры состоится в полночь на 30-й день Сезона Произрастания, а завершение — на рассвете в День Элантины.

«Тридцатое число — это завтра, — подумала Телла. — Я еще не буду готова встретиться со своим другом».

Найджел сказал, что единственный способ раскрыть настоящее имя Легендо — стать победителем в Каравале. Следовательно, ей потребуется неделя, чтобы сыграть — и выиграть — в эту игру. Ее друг, несомненно, предоставит ей еще одну неделю.

Но что, если он скажет «нет» и откажется воссоединить ее с матерью?

Причал закачался от обрушившейся на него волны, но даже после того, как он снова обрел равновесие, Телла продолжала ощущать дрожь в ногах. Как будто судьба моргнула, изменив уготованное ей будущее.

Телла быстро поставила маленький сундучок, который до сих пор держала в руках, на доски причала. Надежно скрытая за бочками от посторонних глаз, она откинула крышку. Ее не остановило бы, даже наблюдай за ней целая толпа людей. Нужно было во что бы то ни стало проверить Аракла!

Обычно, когда она доставала эту карту, у нее покалывало пальцы, но когда она коснулась бумажного прямоугольничка в этот раз, они онемели — все тело онемело, ведь Телла увидела новое изображение. Ее мать больше не была заперта за тюремной решеткой: губы ее посинели, а кожа сделалась мертвенно-бледной, как у покойницы.

Телла так крепко сжала карту, что та неминуемо должна была смяться. Но волшебный прямоугольничек ничуть не пострадал. Телла осела на влажные бочки.

Должно быть, произошло что-то новое, что изменило будущее Паломы. Последние четыре дня Телла проспала. Едва ли такая перемена явилась результатом ее поступков, если только не была связана с разговором, который состоялся у нее с Найджелом.

Хулиан ведь предупреждал, что прорицатели играют с будущим. Возможно, Найджел почувствовал в судьбе Теллы нечто такое, что ставило под угрозу Легендо. Или, быть может, сам магистр захотел подшутить над ней за попытку раскрыть его самый тщательно охраняемый секрет, и, что бы Легендо сейчас ни планировал, это уже изменило судьбу Паломы.

Эта мысль должна была напугать Теллу, ведь магистра Караваля опасно иметь в числе своих врагов. Но из духа противоречия ей еще сильнее захотелось сыграть в его игру. Просто нужно убедить своего друга дать ей еще неделю, чтобы она смогла одержать победу в Каравале, узнать имя Легендо и спасти жизнь своей матери.

* * *

К тому времени, как Телла добралась до каретного сарая, ночь уже накрыла город своим плащом. Снаружи было прохладно и свежо, зато внутри воздух благоухал и, казалось, клубился в янтарном свете фонарей.

Телла проходила мимо рядов разноцветных карет, крепящихся к толстым тросам, протянутым в разные части города. Ведущая во дворец линия оказалась в самом конце, а вот Скарлетт нигде не было видно. Телла же сказала сестре, что догонит их с Хулианом — странно, что ее не дождались!

Висящая перед Теллой карета покачнулась, когда дородный кучер открыл дверцу цвета слоновой кости и помог ей сесть. Внутренняя обстановка оказалась очень уютной: здесь было множество желтых, как сливочное масло, подушечек с синей отделкой, под стать висящим на овальных окошках занавесям.

Единственным другим пассажиром был золотоволосый молодой человек, которого Телла не узнала.

Исполнители Легендо отплыли в Валенду на двух кораблях, и Телла не сомневалась, что среди них найдется много таких, кого она никогда не видела. Но этот юноша, как она подозревала, вообще не являлся артистом Караваля. Судя по виду, он был всего несколькими годами старше нее, но выглядел так, словно целый век упражнялся в искусстве равнодушия. Он полулежал, развалившись на плюшевых кожаных сиденьях, и даже его помятый бархатный сюртук казался скучающим.

Намеренно отвернувшись от Теллы, он откусил от ярко-белого яблока.

— Тебе здесь не место.

— Прошу прощения?

— Ты все слышала. Выходи!

Его протяжный говор был таким же ленивым, как и бесцеремонная поза, наводя Теллу на мысль, что либо этот молодой человек и правда ко всему безразличен, либо настолько привык к беспрекословному повиновению, что даже не утруждал себя командными нотками в голосе.

«Ах ты, избалованный дворянин!» разозлилась Телла.

Она никогда не встречала аристократа, который бы ей понравился. Они часто вершили свои грязные делишки с ее отцом, предлагая ему деньги, но никогда не проявляли уважения и все как один считали, что имеющиеся в их жилах несколько капель королевской крови возносят их над простыми смертными.

— Вот сам и выходи, если не хочешь со мной ехать, — огрызнулась она.

Молодой дворянин в ответ слегка склонил свою златокудрую голову и медленно усмехнулся, как будто добрался до мучнистой части яблока.

«Давай же, выбирайся из кареты! — предупреждающе произнес внутренний голос. — Этот парень опаснее, чем кажется». Но Телла не собиралась терпеть издевательства со стороны человека, которому лень было даже откинуть волосы с налитых кровью глаз. Она терпеть не могла, когда люди, прикрываясь богатством или титулом, плохо обращались с другими, поскольку это слишком сильно напоминало ей об отце. Карета между тем начала подниматься, с каждым быстрым ударом сердца Теллы взлетая все выше в ночное небо.

— Ты, должно быть, одна из артисток Легендо. — Слова молодого человека прозвучали жестоко и насмешливо. Он наклонился к Телле, обдав ее резким запахом яблок и раздражения. — Думаю, ты сможешь помочь мне кое в чем, что давно меня интересует, — продолжил он. — Я слышал, исполнители Караваля никогда по-настоящему не умирают, и подумал, не вытолкнуть ли тебя из кареты? Вот и проверю, верны ли слухи.

Телла не знала, угрожает ли он ей всерьез, но удержаться от ответной колкости было выше ее сил:

— Ничего-то ты таким способом не узнаешь, поскольку я вытолкну тебя первым.

Он молниеносно улыбнулся, отчего на щеках появились ямочки, которые при иных обстоятельствах Телла сочла бы очаровательными, но теперь они казались недобрыми, как мерцание драгоценного камня в рукояти обоюдоострого меча. Она никак не могла решить, были ли его черты слишком резкими, чтобы считаться привлекательными, или просто он из тех разрушительных красавцев, на которых больно смотреть, и которые не преминут перерезать горло, пока жертва как зачарованная глядит в его холодные, точно ртуть, глаза.

— Будь осторожна, милочка. Спешу тебя предупредить: хоть ты и гостья императрицы, немногие при ее дворе проявят к тебе такую же снисходительность, как я сейчас. А я, строго говоря, никогда никого не прощаю.

Хрусть! Своими острыми зубами он откусил еще кусочек белого яблока, после чего разжал руку и уронил огрызок прямо Телле на туфельки.

Телла пнула многострадальные остатки яблока в сторону обидчика и сделала вид, что ее нисколько не беспокоит, выполнит он свою угрозу или нет. Она даже рискнула демонстративно отвернуться к окну и стала смотреть на проплывающий внизу город. Должно быть, ее хитрость удалась: краем глаза она заметила, что молодой человек прикрыл веки.

Некоторые районы Валенды имели скандальную репутацию, как, например, квартал Пряностей, где, по слухам, можно было найти восхитительные, но запрещенные вещи, или район Храмов, в котором исповедовались различные религии — предположительно, там имелась даже Церковь Легендо.

В темноте разглядеть что-либо отчетливо было невозможно, но Телла не оставляла этого занятия до тех пор, пока карета не начала спускаться к дворцу. Наконец ей удалось различить нечто большее, чем сверкающие в небе тусклые звездные огни.

«Лгут книги сказок», подумала она.

Замки или дворцы Теллу никогда особо не интересовали. Это Скарлетт мечтала о том, чтобы богатый дворянин или молодой король увез ее в уединенную каменную крепость. Для Скарлетт замки были дарующими защиту бастионами безопасности, но Телла видела в них лишь замаскированные тюрьмы, идеально подходящие для наблюдения, контроля и наказания. Они были увеличенными версиями удушающего имения отца на Трисде, не лучше клетки.

Карета продолжала медленно снижаться, и Телла задумалась, не слишком ли она поспешила с суждениями.

Она всегда представляла себе замки сложенными из серого камня, с неизменным запахом плесени в затхлых коридорах, но похожий на шкатулку с драгоценностями дворец Элантины сиял в ночи, точно похищенное из логова дракона сокровище.

Телле показалось, что молодой дворянин фыркнул — вероятно, она все же не сумела сдержать возгласа восхищения, но ей было все равно. По ее мнению, человек, не способный оценить красоту, достоин жалости.

Дворец Элантины располагался на вершине самого высокого холма Валенды. В его центре возвышалась знаменитая золотая башня, светящаяся, точно маяк, медными и коралловыми огнями. Царственная и прямая по всей длине, на верхушке она имела форму короны и как две капли воды походила на Утраченную Башню из Колоды Судьбы.

Телла затаила дыхание. Эта башня была самым высоким зданием, которое она когда-либо видела, и каким-то непостижимым образом казалась живой. Она властвовала над городом, как не подверженный тлетворному влиянию времени правитель, и была окружена пятью изогнутыми крыльями, украшенными драгоценными камнями, которые простирались от башни в разные стороны, как лучи звезды. И Телле выпала возможность целую неделю прожить внутри этой звезды!

Когда экипаж наконец приземлился, Телла едва не подпрыгивала на сидении, позабыв об усталости. Она поспешно выскользнула в похожий на пещеру каретный сарай, а ее безразличный ко всему попутчик не удостоил ее на прощанье ни единым словом.

Телла гадала, прибыла ли она последней? Единственным доносящимся до ее слуха звуком был натужный скрип зубчатых колес, приводящих в движение канаты. Ни одного из исполнителей Легендо видно не было — и ее сестры тоже. Тут между рядами раскачивающихся карет обнаружились несколько облаченных в доспехи стражников с бесстрастными лицами.

Один страж следил за каждым движением Теллы: когда она вышла из кареты и вступила в роскошные владения императрицы, вслед ей несся звон его доспехов.

Хоть труппа Легендо и считалась гостями Элантины, когда Телла проходила мимо обнесенных раскрошившимися от времени каменными заборами садов с фигурно подстриженными кустами, у нее сложилось впечатление, что императрица не доверяет своим посетителям. Это заставило Теллу задуматься, почему она пригласила их остаться во дворце и выступить на ее дне рождения.

Телла слышала, что в молодости Элантина любила всякие дикие выходки. Однажды она пробралась в запретный квартал Пряностей и притворилась простолюдинкой, намереваясь пережить всевозможные скандальные приключения и даже вступить в романтические отношения. К сожалению, к тому времени, как на свет появилась Телла, императрица уже остепенилась. Возможно, приглашение в Валенду Легендо и его труппы было ее способом снова проявить безрассудство. С другой стороны, едва ли бездумный правитель столько лет провел бы на троне.

Внутреннее убранство дворца показалось Телле даже более великолепным, чем его сверкающая драгоценностями внешняя часть. Все здесь было невероятно большим, как будто Мойры создали это строение исключительно для того, чтобы явить свою мощь, а затем просто оставили его и исчезли. Проходя мимо голубых кварцевых колонн в обхвате толще ствола дуба и хрустальных масляных светильников высотой с человека, Телла видела свое отражение в сверкающих полах из лазурита.

Слуги сновали вверх и вниз по массивной мраморной лестнице, словно снежинки, но Телла снова не заметила никаких признаков своей сестры или других исполнителей.

— Добро пожаловать! — Перед ней как по волшебству появилась женщина, одетая в платье благородного синего оттенка. — Я главная смотрительница сапфирового крыла.

— Донателла Дранья, — представилась в ответ Телла. — Я приехала с труппой магистра Легендо, но, боюсь, немного задержалась по дороге.

— Я бы сказала, что задержались вы не немного, а основательно, — ответствовала смотрительница.

Однако слова эти были сказаны с улыбкой, принесшей Телле некоторое облегчение. Тихонько напевая себе под нос, женщина сверилась со списком у себя в руках. Внезапно приятная мелодия стихла. Следом исчезла и улыбка смотрительницы.

— Не могли бы вы еще раз повторить свое имя?

— Донателла Дранья.

— Здесь числится только Скарлетт Дранья.

— Это моя сестра.

Женщина подняла глаза и быстро посмотрела на сопровождавшего Теллу стражника.

— Ваша сестра, возможно, и желанная гостья, но, боюсь, самой вас в списках нет. Вы уверены, что вас пригласили?

Глава 8

Нет, специально Теллу во дворец не приглашали, но если Скарлетт значится среди гостей, то и она тоже должна быть! Опять Легендо играет с ней в свои игры! Вероятно, он вычеркнул ее из списка после того, как она поговорила с Найджелом.

Она глубоко вздохнула, стараясь не нервничать, хотя, казалось, все слуги в крыле слышат, как колотится ее сердце. Стражнику, который сопровождал ее сюда, ничего не стоило вышвырнуть ее в ночь. Никто бы ничего и не заметил — по крайней мере, сразу — учитывая, как часто Телла исчезала намеренно. Даже в настоящий момент она была разлучена со Скарлетт и всеми остальными, кого знала в Валенде.

— Моя сестра, — предприняла Телла еще одну попытку. — Ее поселили во дворце. Я могла бы пожить с ней в одной комнате.

— Это совершенно неприемлемо, — ответила смотрительница более жестким, чем раньше, тоном.

— Не понимаю почему, — возразила Телла. — Моя сестра, во всяком случае, возражать бы не стала.

— И кто же ваша сестра такая? Уж точно не монаршая особа, правящая пятой частью света?

Телла едва сдержалась, чтобы не огрызнуться, от чего ее еще быстрее выгнали бы прочь. Вместо этого она спросила елейным голоском:

— Как насчет другого крыла? В таком большом дворце наверняка найдется одна свободная комната.

— Даже если бы это было так, остаться вы все равно бы не смогли, потому что вас нет в списке гостей.

При этих словах стражник подошел ближе, оглашая изысканный вестибюль лязганьем своих доспехов.

Телле пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не повысить голос. Вместо этого она притворилась, что вот-вот разрыдается: губы задрожали, глаза наполнились слезами.

— Прошу вас, смилуйтесь! Мне больше некуда идти, — взмолилась она, надеясь, что где-то под накрахмаленным платьем у этой женщины есть сердце. — Просто найдите мою сестру и позвольте мне остаться с ней.

Поджав губы, смотрительница окинула Донателлу оценивающим взглядом.

— Здесь я вам позволить остаться не могу, но, возможно, в комнатах для прислуги найдется свободная койка или гнездо.

Заслышав эти слова, следивший за ней стражник вдруг хихикнул. У Теллы упало сердце. «Что еще за гнездо в комнатах для прислуги?» мысленно удивилась она.

— Прошу прощения! — пророкотал у нее за спиной низкий мужской голос, от которого у Теллы волосы на затылке встали дыбом, а желудок сначала камнем ухнул вниз, а затем завязался узлом. Подобное воздействие на нее мог оказать тембр одного-единственного человека.

Данте! Он подошел к ней с самым невозмутимым видом, как обычно, с головы до ног одетый в черное и с неизменными татуировками на руках. В его лучистых глазах сверкали веселые искорки.

— Что-то не так с размещением? — поинтересовался он.

— Вовсе нет, — ответила Телла, гадая про себя, не покраснели ли у нее от смущения щеки. Хоть бы Данте не слышал ее разговора со смотрительницей! — Была небольшая путаница, но она уже решена.

— Какое облегчение! А то мне показалось, будто смотрительница грозилась отвести вас в помещение для прислуги.

— Только если там найдется место, — тут же ввернула суровая дама.

Позеленевшая от ужаса Телла готова была сквозь лазурный пол провалиться, но, к ее удивлению, Данте, которому обычно нравилось смеяться над ней, на сей раз даже уголка рта не скривил. Вместо этого он в упор посмотрел на смотрительницу и негодующе воскликнул:

— Известно ли вам, кто эта молодая дама такая?

— Прошу прощения, — сказала та, — а сам вы кем будете?

— Я присматриваю за исполнителями Легендо. — Теперь голос Данте звучал еще более высокомерно, чем обычно, так что Телла не могла понять, говорит ли он правду или сочиняет ложь. — Но эту девушку помещать в комнату для прислуги я бы вам не советовал.

— Отчего же? — спросила смотрительница.

— Оттого, что она помолвлена с наследником престола Меридианной империи.

Суровая дама настороженно нахмурила брови, и Телла хотела было сделать то же самое, но сумела быстро скрыть удивление за надменным выражением, которое, по ее мнению, вполне подходило невесте королевского наследника.

В действительности, Телла даже не знала, кто им нынче является. У Элантины детей не было, а претендентов на престол убивали скорее, чем новости успевали дойти до бывшего дома Теллы на отдаленном острове Трисда. Но ей было все равно, кто ее мнимый жених, лишь бы не спать в каком-то там «гнезде».

К сожалению, главная смотрительница по-прежнему была настроена скептически.

— Я и не знала, что у его высочества появилась новая невеста, — заявила она.

— Потому что это хранится в тайне, — с легкостью солгал Данте. — Полагаю, он собирается объявить о помолвке во время следующего торжества. Поэтому и вам советую держать рот на замке. Вы, я уверен, наслышаны о его характере.

Смотрительница напряглась. Взгляд ее метался от Данте к Телле и обратно. Совершенно очевидно, она им обоим не доверяла, но страх перед крутым нравом наследника, должно быть, одержал победу над здравым смыслом.

— Я еще раз проверю, не найдется ли свободной комнаты, — сказала она. — Все занято в связи с праздничными мероприятиями, но, возможно, кто-то из приглашенных не приехал.

Как только она ушла, Данте снова повернулся к Телле, наклонившись поближе, чтобы никто из любопытствующих слуг не смог подслушать:

— Не спеши меня благодарить.

Именно так Телла и хотела поступить, но после подобной реплики заподозрила, что Данте вовсе не одолжение ей сделал, а совсем наоборот.

— Никак не пойму, то ли ты только что спас меня, то ли поставил в еще более неловкое положение.

— Я нашел тебе комнату, не так ли?

— И также приписал мне раздражительного жениха.

Он приподнял уголок губ.

— А ты бы предпочла притвориться моей невестой? Сначала я так и хотел сказать, но подумал, что это будет не лучшим выбором, поскольку… Что ты тогда наговорила своей сестре? — Он задумчиво постучал пальцем по гладкому подбородку. — Ах да! Цитирую: «Это было ужасно, худшие поцелуи в моей жизни, повторения которых я определенно не жажду!»

Телла почувствовала, что бледнеет. Кровь Господня! Нет у Данте ни стыда, ни совести.

— Ты подслушивал!

— Мне не пришлось этого делать, поскольку ты изъяснялась довольно громко.

Телла хотела было сказать, что не имела этого в виду — неужели он не понимает? — но ей вовсе не хотелось поощрять и без того раздутое самомнение Данте.

— Так, значит, теперь ты мне мстишь?

Он склонился к ней еще ближе, и Телла поняла, что на смену насмешливости пришло иное, куда более глубокое, темное и опасное чувство. Он подчеркнуто медленно провел своим теплым пальцем по ее ключице, отчего у Теллы сбилось дыхание. И все же она не отстранилась, даже когда его глаза оказались почти на одном уровне с ее, так близко, что она почувствовала трепет его ресниц.

— Давай считать, что теперь мы квиты. — Данте приблизил губы к уголку ее рта, но за мгновение до касания отстранился. — Ох, нет. Я бы не хотел повторять столь неприятное для тебя действо.

Не говоря больше ни слова, он важно удалился, и Телла, глядя ему вслед, заметила, что его широкие плечи трясутся, будто от смеха. Она почувствовала себя обманутой. После того, что только что сделал Данте, квиты они точно не были.

Через несколько быстрых ударов сердца вернулась главная смотрительница и, натянуто улыбнувшись, объявила:

— Кажется, у нас есть свободные покои в золотой башне Элантины.

Телла судорожно сглотнула. Возможно, Данте все-таки оказал ей услугу.

Если не принимать в расчет бесчисленные городские руины, золотая башня Элантины являлась самым старым сооружением во всей империи.

По слухам, стены ее были из чистого золота, а внутри имелось множество всевозможных потайных ходов, с помощью которых правители могли ускользать из дворца. Многие считали, что золотая башня — не просто копия Утраченной Башни из Колоды Судьбы, но подлинная твердыня с сокрытой внутри древней магией, ждущей своего часа.

— Обычно гости в башню не допускаются, — изрекла смотрительница, выводя Теллу из сапфирового крыла в стеклянный двор, где причудливо одетые люди прогуливались группками под переливчатыми арками и хрустальными деревьями с серебряными листьями. Выросшая на отдаленном завоеванном острове и незнакомая с дворцовой культурой, Телла задумалась, придворные ли это или просто другие гости, о которых упоминала ее суровая провожатая.

— Посетителей вам принимать нельзя, — продолжила между тем смотрительница. — Даже жених не будет допущен в ваши покои.

Телла хотела было сказать, что ей и в голову не пришло бы позволять юноше войти в свою комнату, но, вероятно, не стоило нагромождать друг на друга слишком много лжи, в противном случае вся шаткая конструкция рисковала обрушиться.

В конце двора обнаружились единственные двойные двери, ведущие в золотую башню, такие огромные и тяжелые, что каждую из створок удавалось открыть лишь совместными усилиями трех часовых.

Телла и не заметила, что стражник из каретного сарая все еще следует за ней, пока ему не велели оставаться снаружи, пропуская Теллу со смотрительницей внутрь. Либо весть о помолвке столь быстро разнеслась по дворцу, либо эта суровая дама и впрямь была такой важной, какой себя считала. Телла надеялась на последнее, потому что как только настоящий наследник раскроет ее уловку, ее наверняка разоблачат и вышвырнут из дворца — или того хуже. А до тех пор, пока этого не случилось, она решила наслаждаться происходящим.

Вопреки рассказам, внутренняя часть башни была вовсе не золотой, но довольно ветхой. Даже воздух пах седой стариной, полной забытых историй и ушедших слов. Нижний уровень подпирали старые каменные колонны, местами щербатые, и декоративные капители, вырезанные в виде двуликих женщин. Пространство освещалось потрескивающими черными факелами, пахнущими ладаном и заклинаниями.

Смотрительница вела ее вверх этаж за этажом, и везде полы скрипели у них под ногами. Дверь, перед которой они наконец остановились, выглядела такой старой, что, как показалось Телле, от одного прикосновения могла слететь с петель.

«Неудивительно, что здесь никогда не останавливались гости», подумала она.

— У вашей двери всегда будет дежурить охранник. — Смотрительница позвонила в висящий у нее на шее колокольчик, вызвав часового в кольчуге из белого металла. — Я бы не хотела, чтобы с невестой наследника что-нибудь случилось!

— Сильно сомневаюсь, что вы сейчас говорите искренне, — парировала Телла.

Ее провожатая снова заулыбалась, и ее улыбка медленно расползлась по губам, как пятно.

— По крайней мере, вы сообразительнее, чем кажетесь. Но если вы действительно помолвлены с наследником, то опасаться следует вовсе не стражей ее величества.

— Я вообще не верю, что нужно чего-то бояться.

Телла захлопнула дверь, оставив смотрительницу в коридоре, чтобы больше не слышать ее колкостей. К тому же, она не доверяла и собственному языку, вполне способному сболтнуть лишнее.

Неразумно было расстраивать эту суровую даму — как, впрочем, и лгать о том, что является невестой королевского наследника. Похоже, за это ей придется поквитаться с Данте.

С другой стороны, его стараниями она получила фантастические покои. Башня, возможно, в самом деле очень древняя, зато жить ей предстоит в роскоши.

Лунный свет свободно проникал в окна, заливая все вокруг мечтательным сиянием. Кто-то заботливо поставил на один из изящных стеклянных столиков в гостиной поднос со сладостями. Телла взяла печенье в форме звезды и, пройдя мимо двух каминов из белого камня, оказалась в великолепной спальне с застеленным голубыми коврами полом. Они сочетались с тяжелыми занавесями, свисающими с уютной кровати с балдахином. Телле немедленно захотелось рухнуть на нее и прогнать все проблемы сном.

Но сначала нужно написать Скарлетт и сообщить, что она… Тут откуда-то из-за угла донеслись два голоса, и взгляд Теллы метнулся к приоткрытой двери, которая, вероятно, вела в ванную комнату.

Она снова услышала шепот. Должно быть, это служанки, которые и не догадываются о присутствии Теллы. Один голос был легким и щебечущим, другой теплым и мягким — как будто маленькая птичка разговаривала с пухлым кроликом.

— Мне, честно говоря, ее жаль, — заметила девушка-кролик.

— Хочешь сказать, что не мечтала бы о помолвке с наследником? — защебетала птичка. — Ты его видела?

— Мне все равно, как он выглядит. Он убийца. Всем известно, что между ним и троном императрицы Элантины стояло семнадцать человек, и все они один за другим умерли ужасной насильственной смертью.

— Но это не значит, что их всех убил он.

— Ну, не знаю, — пробормотала девушка-кролик. — Я слышала, он даже не благородных кровей, но так опасен, что настоящий наследник и не помышляет перебежать ему дорожку.

— Не болтай глупостей, Барли! — Девушка-птичка пронзительно рассмеялась. — Нельзя же верить всему, что слышишь.

— А как насчет слухов о том, что именно он убил свою последнюю невесту?

Обе служанки резко замолчали, и Телле вдруг показалось, что в воцарившейся напряженной тишине раздался хриплый хохот смерти. Он заскрежетал, как врезающийся в кость ржавый металл. Тот же самый звук она слышала, спрыгнув во время Караваля с балкона. Жуткое приветствие того, кто входит в сумеречный чертог, теперь служило леденящим душу напоминанием о времени, когда и она сама принадлежала смерти, которая теперь хочет ее вернуть.

Определенно, Данте заслуживает смерти! Медленной. Уж Телла постарается! Возможно, она воспользовалась бы для этой цели своими атласными перчатками: обвязала бы их вокруг его шеи, а затем голыми руками придушила бы. Этот угрюмый ублюдок не только навязал ей мнимого жениха со скверным характером — он выбрал убийцу! Возможно, Телла и оценила бы его тонкую задумку, не будь его месть направлена на нее саму.

Глава 9

На следующее утро, с трудом выбравшись из кровати, Телла продолжала обдумывать разные способы навредить или смутить Данте. Например, она могла бы подойти к нему на балу, знаменующем начало Караваля, и якобы случайно пролить на него вино. Конечно, поскольку Данте так любит черный цвет, это может быть пустой тратой вина и, скорее всего, ее просто сочтут неуклюжей.

С другой стороны, можно заставить его ревновать, облачившись в сногсшибательный наряд и придя под ручку с каким-нибудь красивым парнем. Однако едва ли ей удастся за такое короткое время найти привлекательного молодого человека, который согласился бы отправиться с ней на бал, да и заставить Данте ревновать не входило в число ее насущных задач.

Что ей действительно необходимо, так это встретиться со своим таинственным другом до полуночи и убедить его дать ей еще неделю, чтобы принять участие в Каравале, победить и раскрыть подлинное имя Легендо.

Тогда она снова увидит свою мать.

Прошло так много времени, что Телла больше не могла вспомнить звук голоса Паломы, но знала, что он был одновременно сладким и твердым. Иногда она скучала по нему так сильно, что отдала бы все на свете, лишь бы снова его услышать.

— Сударыня! — Часовой громко постучал в дверь. — Вам посылка.

— Минутку! — Телла осмотрелась по сторонам в поисках своих сундуков, в которых хранились платья, но те, очевидно, либо потерялись, либо еще не были доставлены в башню. При ней имелся лишь уродливый маленький сундучок, который она носила с собой с тех пор, как сошла с судна, но никакой чистой одежды она в него не положила.

Натянув то же платье, в котором ходила накануне, Телла открыла дверь. Лица стражника не было видно из-за жемчужно-белой коробки, которую он держал в руках: высотой со свадебный торт и увенчанную огромным бархатным бантом, похожим на глазурь.

— Кто это прислал? — поинтересовалась Телла.

— Там есть записка. — Стражник поставил коробку на низкий диванчик со светлой обивкой.

Как только он ушел, Телла достала продолговатый пергаментный конверт. Кожу ее не покалывало от магии, но что-то — она чувствовала это — определенно было не так. Хотя коробка белизной не уступала целомудренным поцелуям и чистым помыслам, с появлением подарка в гостиной как будто стало темнее. Солнечный свет больше не проникал в окна, сменившись полумраком, который окрасил элегантную мебель в тревожные оттенки зеленого.

Телла с опаской вскрыла конверт. Послание было написано крупными печатными буквами:

ДРАЖАЙШАЯ МОЯ НЕВЕСТА!

КАКИМ СЮРПРИЗОМ БЫЛО УСЛЫШАТЬ О ТВОЕМ ПРИЕЗДЕ — Я ОПАСАЛСЯ, ЧТО МНЕ НЕ С КЕМ БУДЕТ ТАНЦЕВАТЬ НА СУДЬБОНОСНОМ БАЛУ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ. НАДЕЮСЬ, ТЫ НЕ ВОЗРАЖАЕШЬ, ЧТО Я САМ ВЫБРАЛ ДЛЯ ТЕБЯ ПЛАТЬЕ. Я ХОЧУ БЫТЬ УВЕРЕН, ЧТО СРАЗУ ЗАМЕЧУ ТЕБЯ В ТОЛПЕ. НЕ ХОТЕЛ БЫ ВЫСЛЕЖИВАТЬ ТЕБЯ ДО ТОГО, КАК МЫ ОФИЦИАЛЬНО ОБЪЯВИМ О НАШЕЙ ПОМОЛВКЕ.

ДО СКОРОЙ ВСТРЕЧИ.

Подписи не было, но Телла и так догадалась, от кого это письмо. От наследника Элантины. Похоже, во дворце у него повсюду шпионы.

Ничего хорошего из этого обмана не выйдет.

Липкими от пота пальцами она сорвала крышку с коробки, подспудно ожидая обнаружить траурный наряд или что-нибудь еще не менее чудовищное. Но, к ее удивлению, платье нисколько не выглядело угрожающим, но напоминало фантазию садовой нимфы.

Роскошный пышный подол был образован крупными завитками небесно-голубых пионов, причем цветы оказались настоящими и источали сладкий стойкий аромат. Ни один не был похож на другой ни по размеру, ни по тончайшим оттенкам цвета. Некоторые были еще не распустившимися фиолетово-голубоватыми бутонами, другие уже явили миру свою нежную красу. Телла представила, как, танцуя, оставляет за собой дорожку из цветочных лепестков.

Бледно-голубой лиф платья казался еще более воздушным, почти прозрачным. На груди имелась замысловатая сапфировая вышивка, которая превращалась в бисерные нити, стекающие по обнаженной спине.

Не следовало даже думать о том, чтобы надеть этот наряд! Но какой же он великолепный, поистине царственный. Телла представила выражение лица Данте, когда она появится на балу, и впрямь похожая на невесту наследника престола.

То-то была бы идеальная месть!

Телла снова перечитала прилагавшуюся к платью записку и сочла ее довольно угрожающей, учитывая, кто ее написал. Хотя в действительности ничего зловещего в ней не содержалось — скорее, любопытство. Возможно, наследника впечатлила смелость ее заявления, и он захотел встретиться с ней лично. Надеть присланное им платье было чрезвычайно рискованным, но, как Телла любила говорить сестре, в жизни есть кое-что поважнее собственной безопасности.

Хотя, конечно, Телла не могла не задаваться вопросом, не слишком ли сильно она рискует нынче ночью?

Не успела она повесить платье на вешалку, как снова раздался стук в дверь — на этот раз другой стражник доставил записку от Скарлетт.

Дорогая Телла!

Я была рада узнать, что ты благополучно добралась до дворца, хотя и удивилась, что тебя поселили в золотой башне. Жду не дождусь рассказа о том, как это случилось! Надеюсь, ты не против, что я согласилась провести вторую половину дня с Хулианом. Но я по-прежнему собираюсь пойти с тобой на Судьбоносный бал в честь начала Караваля. Давай встретимся в каменном саду за каретным сараем за час до полуночи.

С любовью, Скарлетт

Каким бы неправильным это ни казалось, послание от сестры встревожило Теллу куда сильнее, чем письмо от наследника престола. Она уж и забыла, что просила Скарлетт тоже принять участие в игре, поскольку это было до того, как ее друг назначил ей встречу на балу.

Телла плюхнулась обратно на кровать. Намерение сестры все усложнило бы.

Или придется раскрыть Скарлетт свои секреты.

От этой мысли Телла пришла в ужас. Сестра не обрадуется, узнав, что Армандо обманул ее во время Караваля, и что Телла разыскивала их мать. А уж что Скарлетт скажет о ее выдуманном женихе и вообразить страшно. Однако старшая сестра была самым преданным человеком из всех, кого знала Телла: она расстроилась бы, но все же помогла бы выиграть игру.

А победить Телле было совершенно необходимо.

Глава 10

Ночь уже вышла на прогулку в сопровождении своей верной спутницы-луны, когда Телла добралась до залитого звездным светом каменного сада, где должна была встретиться со Скарлетт перед началом их совместного грандиозного приключения.

Судьбоносный бал в замке Идиллуайлд знаменовал собой официальное начало Караваля, но, помимо него, празднования нынче ночью должны были состояться по всему городу, и на каждом будут розданы первые подсказки, чтобы люди со всей Валенды могли вступить в игру.

Воздух гудел от предвкушения и возбуждения. Телла чувствовала, как он ласкает кожу, как будто желая приобщиться ее бьющим через край эмоциям.

Обычно волнение Телле было не свойственно. Ей нравились сопутствующие риску острые ощущения, нравилось знать, что от совершенных ею смелых поступков само будущее затаивает дыхание, в то время как она просто закрывает глаза и наслаждается осознанием, что сделала выбор, способный изменить ход ее жизни. Только в такие мгновения она и обладала реальной властью.

Но Телла понимала также и то, что не каждая азартная игра окупается.

Она провела весь день, размышляя об этом и исследуя территорию дворца в безуспешных поисках секретных ходов, о которых ходили слухи. Она была почти уверена, что сегодняшний вечер пройдет так, как ей хочется. Скарлетт поймет, когда Телла раскроет свои секреты. Затем друг Теллы согласится дать ей неделю на то, чтобы сыграть в игру и раскрыть истинное имя Легендо. Тогда она сможет стереть ужасное будущее, показанное Араклом, и, наконец, узнать, кем на самом деле была ее мать и почему она ушла много лет назад.

Прежде Телле удавалось преуспеть в гораздо более хитроумных заговорах, и все же не могла избавиться от гнетущего предчувствия, что все ее планы вот-вот рухнут.

Она провела пальцами по спрятанной в кармане монете невезения. Таинственный друг сказал, что обязательно найдет ее, если у нее будет монета, и Телла задалась вопросом, прибыл ли он уже в замок Идиллуайлд, разыскивает ли ее.

Возможно, и наследник престола тоже ее ищет.

С губ Теллы сорвался нервный смешок. Она определенно была не в себе, но, по крайней мере, скоро к ней присоединится сестра.

Вдалеке прозвенел колокол, отбивая время — четверть двенадцатого. До официального начала Караваля оставалось меньше часа, следовательно, у Теллы совсем мало времени.

Ее друг хотел встретиться с ней на балу до полуночи.

А вот Скарлетт, увы, нигде не было видно.

Несколько небесно-голубых лепестков осыпались с цветочного платья Теллы. Начиная беспокоиться, она оглядела сад — не мелькнет ли где вишневый наряд сестры, — но ее единственными спутниками по-прежнему были лишь неподвижные статуи.

Как гласили легенды, во время необузданного правления Мойр статуи в каменном саду Элантины были настоящими людьми — в основном, слугами, чьи обязанности заключались в подрезании кустов, уходе за цветами и подметании дорожек. Позже их обратили в камень.

Говорили, что это сделала Неупокоенная Королева. Очевидно, имеющиеся садовые скульптуры не казались ей достаточно реалистичными, поэтому она попросила другую Мойру превратить в статуи живых слуг.

Телла посмотрела в широко раскрытые каменные глаза молодой служанки, и подумала, что и сама начинает паниковать не меньше. Скарлетт обычно не опаздывала. Другое дело, если она вообще не собиралась приходить — или с ней что-то случилось.

Нервничая, Телла подошла к краю сада, и, вытянув шею, посмотрела на обсаженную живой изгородью дорожку, ведущую обратно во дворец. Она могла бы воспользоваться ею, чтобы попытаться найти сестру, но по ней уже шел другой человек.

Данте.

И без того встревоженный желудок Теллы камнем ухнул вниз.

На сей раз вместо любимого черного цвета Данте облачился в темно-серый. Однако высокие сапоги и шелковый шейный платок были глубокого оттенка иссиня-черного дыма, под стать завиткам чернил на пальцах — он не надел перчаток. Выглядел он как только что разбуженный ураган или прекрасный кошмар, оживший, чтобы лично преследовать ее.

Телла хотела было спрятаться за одной из статуй. Предполагалось, что он заметит ее издалека — но только на балу. Что будет ослеплен ее необычным нарядом и воспылает ревностью, когда увидит, как она заигрывает с другими мужчинами. Чего Данте точно не следовало видеть, так этого того, как она нервничает, стоя в одиночестве в саду.

Она надеялась, что он пройдет мимо статуй, не заметив ее. Но взгляд Данте уже был прикован к ней, удерживал ее на месте, точно пара рук, обхвативших за талию. Приближаясь, Данте из-под полуприкрытых век рассматривал ее распущенные волосы и повязанную вокруг шеи ленту. Потемнев, его взгляд скользнул ниже.

Обычно Телла не краснела, но на сей раз почувствовала, как по щекам разливается румянец.

Подняв голову, Данте одарил ее улыбкой павшего ангела.

— Тебе следует всегда украшать себя цветами.

Несколько более скромных бутонов на ее платье наконец распустились, и Телла встретила взгляд Данте одной из своих самых ослепительных улыбок.

— Этот наряд я надела вовсе не для тебя. Его подарил мне жених.

Данте изогнул брови, но вовсе не из ревности, как она надеялась. Он посмотрел сначала на ее облачение — как на нечто грязное и непристойное, а затем на Теллу — как на помешанную.

— Будь осторожнее, не разбрасывайся словами.

— Отчего же? Ты ревнуешь и боишься, что кто-то еще, помимо смотрительницы, действительно может мне поверить? Или твоя нервозность объясняется тем, что наследник Элантины — жених, которого ты мне придумал, — кровожадный злодей, способный убить меня за то, что я утверждаю, будто мы помолвлены?

Не дав Данте возможности ответить, Телла поспешно ринулась мимо него, направляясь к ведущей во дворец дорожке, которая, как она надеялась, все же выведет ее к сестре. Была уже половина двенадцатого, полночь стремительно приближалась. Ей нужно…

— Донателла! — Данте схватил ее за запястье, чтобы удержать. — Скажи мне, что ты не пойдешь на Судьбоносный бал в замке Идиллуайлд.

— Сказав это, я бы солгала.

Данте крепче сжал пальцами ее запястье.

— Откажись от этой затеи! Балы ведь проходят по всему городу — выбери другой!

— А почему не этот? — Телла отстранилась. — Мне нравится танцевать и угощаться лакомствами, и даже ты признал, что выгляжу я довольно эффектно. — Она покружилась, задев лепестками юбки его начищенные до блеска сапоги.

Данте бросил на нее такой уничижительный взгляд, что цветы, только что тянувшиеся к его брюкам, снова превратились в бутоны.

— Замок Идиллуайлд принадлежит наследнику Элантины. Ты хоть понимаешь, что с тобой там случится, если он узнает о твоем утверждении, будто ты его невеста?

— Пока нет, но жажду это выяснить. — Она сверкнула озорной улыбкой.

Шею Данте залила краска досады.

— Наследник Элантины необуздан; он убил всех, кто стоял между ним и троном. Если он хоть на секунду заподозрит в тебе соперницу, то тут же прикончит и тебя тоже.

Телла подавила желание вздрогнуть или съежиться. Умом она понимала, что надевать платье ради привлечения внимания наследника, возможно, было плохой идеей, но раз ее поступок встревожил Данте, значит, не следует считать его ошибкой.

— Разве, придумывая всю эту ложь, ты не желал, чтобы она сбылась?

Воцарилась такая тишина, что слышно было, как по саду пронесся порыв ледяного ветра, заставив Теллу осознать, насколько холодно вдруг сделалось на улице — совсем не по сезону. Впечатление такое, что погода встала на сторону Данте и настоятельно советовала Телле вернуться во дворец Элантины.

— Ты тогда казалась очень жалкой, — наконец сказал Данте. — Вот я и захотел помочь. Однако я был расстроен из-за того, что ты сказала на корабле, поэтому и выбрал худшего человека, которого мог себе представить, не подумав о последствиях.

Извиняться он не стал, лишь нахмурил свои густые брови. В глазах его при этом появилось что-то похожее на искреннее сожаление. Люди слишком легко разбрасываются словом «извините», как будто оно гроша ломаного не стоит, поэтому Телла не склонна была ему верить, но безмолвное раскаяние Данте тронуло ее, возможно, потому, что и сама на его месте поступила бы так же.

— Какая интересная пара! — В сад вышел Армандо, постукивая модной серебряной тростью по нескольким наиболее испуганным статуям.

— А ты тут что забыл? — рявкнул Данте.

— Хотел задать тебе тот же самый вопрос. — Учтивый голос, который Армандо использовал, изображая графа во время Караваля, сменился более грубым говором. Кивком головы с идеальной — волосок к волоску — прической указав сначала на Теллу, потом на Данте, он добавил: — Я думал, ты увлечен другой сестричкой, той, которая ханжа.

Телла инстинктивно размахнулась и залепила Армандо пощечину.

— Не смей так больше говорить о Скарлетт!

Армандо поднес затянутую в перчатку ладонь к щеке, на которой появился багровый след.

— Жаль, что ты не предупредила меня час назад. У твоей сестры рука еще тяжелее.

Теллу тут же затопила тревога.

— Ты говорил с ней!

— Похоже, она так до конца и не поняла, что Караваль — всего лишь игра. В общем, девушка она симпатичная, но не слишком умная.

— Осторожнее, — предупредил Данте. — Я оплеухой не ограничусь.

В пронзительных изумрудных глазах Армандо заплясали веселые искорки.

— А ты, похоже, и правда запал на младшенькую. Или дело в том, что Легендо заставляет тебя обхаживать ее точно так же, как Хулиан обхаживал ее сестру?

Телла хотела было снова его ударить, но Армандо проворно отступил.

— Позволь дать тебе добрый совет перед сегодняшним торжеством: не повторяй ошибок, которые Скарлетт допустила в прошлой игре. И ждать ее тоже не имеет смысла, — добавил он, шагая дальше. — Она совсем не обрадовалась, узнав, что я не был ее настоящим женихом. Когда я оставил ее и бедного Хулиана, страсти кипели, что вода в котле — и, думаю, до конца бала не утихнут.

— Ах, ты, грязный, жалкий… — Телла послала ему вдогонку череду ругательств, которых приличной девушке и знать-то не положено. Она уяснила, что во время Караваля ничему нельзя по-настоящему верить, но была убеждена, что даже в свободное от игры время Армандо был таким же мерзким, как и исполняемые им роли. — Я буду молиться, чтобы ангелы спустились на землю и отрезали ему язык.

Данте устремил взгляд в небо, и Телла готова была поклясться, что не одна звезда погасла навсегда, когда он сказал:

— Я уверен, что многие поблагодарили бы тебя за это.

Телла все еще клокотала от злости.

— Почему Легендо вообще держит его в труппе?

— Даже в самой хорошей истории нужен злодей.

— Лучшие злодеи получаются из тех, кому в действительности тайком симпатизируешь, да и бабушка моя любила повторять, что на Каравале только один злодей, и это Легендо.

Губы Данте скривились в подобии ухмылки.

— Ну, еще бы ей так не говорить!

— Хочешь сказать, что она лгала?

— Каждый либо ищет знакомства с Легендо, либо хочет сам им стать. Единственный способ уберечь невинных молодых девушек от побега на его поиски — это внушить им, что он чудовище. Однако это вовсе не означает, что все неправда.

Губы Данте растянулись в насмешливой улыбке, а темные глаза заблестели, снова устремившись к Телле.

Так этот негодяй дразнит ее! Или, возможно, он сам и есть Легендо и не может удержаться и не похвастаться тем, как все вокруг буквально помешаны на нем. Данте определенно красив и достаточно высокомерен, чтобы быть Легендо, но Телла полагала, что в первую ночь игры у магистра Караваля найдутся дела поважнее, чем мучить ее.

Вдалеке раздался еще один удар колокола. Через пятнадцать минут наступит полночь. Если Телла не уйдет отсюда сию минуту, то неминуемо опоздает на встречу со своим другом.

С ее стороны было неправильно сразу же не отправиться к Скарлетт; Телла могла только представить, как она расстроилась, узнав, как глубоко Армандо и все остальные обманули ее во время Караваля. Телле совсем не хотелось, чтобы сестре стало обо всем известно таким образом. Но ее таинственный друг уже на балу, а в своем письме он сказал, что будет ждать только до полуночи.

Телле было не по душе бросать сестру, но Скарлетт ее простит, чего нельзя сказать о друге, если бы она опоздала.

— Каким бы восхитительным ни было это рандеву, — обратилась она к Данте, — я опаздываю на праздник, да и тебе, полагаю, есть чем заняться.

Чтобы предвосхитить его попытку остановить ее, она побежала к садовой калитке. Направляясь к освещенному каретному сараю, Телла отметила про себя, что на небе погасло еще большее количество звезд. Слуга помог ей забраться в топазовую карету, все еще пахнущую духами предыдущего пассажира.

Данте скользнул внутрь следом за ней.

— Пожалуйста, перестань меня преследовать.

— Может быть, Армандо в кои-то веки был честен, и моя работа в том и состоит, чтобы повсюду ходить за тобой.

Данте растянулся на сиденье напротив, заняв своими длинными ногами практически все свободное пространство.

— Знаешь, что я думаю? — отозвалась Телла. — Ты просто ищешь предлог, чтобы провести со мной вечер.

Данте кривовато усмехнулся и медленно провел большим пальцем по нижней губе.

— Мне не хочется разбивать тебе сердце, но о девушках я думаю примерно так же, как, по-моему, ты думаешь о бальных платьях: никогда не стоит надевать одно и то же больше одного раза.

Если бы Телла могла вытолкнуть его из кареты и заменить вчерашним избалованным дворянином, то с удовольствием бы так и сделала. Вместо этого она одарила Данте своей самой милой улыбкой.

— Вот так совпадение! Я точно такого же мнения о молодых людях.

Мгновение Данте сверлил ее взглядом, затем рассмеялся восхитительно низким смехом, от которого у нее всегда сводило живот.

Пытаясь не обращать на него внимания, Телла отвернулась к окну. Карета тем временем взмыла в темную ночь. Она не знала, куда подевались все звезды, но за то время, пока шла из сада до экипажа, они исчезли, превратив небо в океан тьмы. Закопченный, черный и…

Внезапно чернильная бездна ночи взорвалась всполохами серебра.

Телла бросила взгляд в окно кареты как раз вовремя, чтобы увидеть, что потерянные звезды возвращаются. Сияя ярче, чем раньше, они танцевали, образуя новые созвездия. Она насчитала больше дюжины, и все они создавали один и тот же завораживающий образ — солнце с сияющей звездой внутри и сверкающей слезинкой внутри звезды. Символ Караваля.