Тайна Нестрашного переулка

Степан Фролов

День у Темы Лебедева не задался с самого утра. Отец превратился в кота, щеголяющий летом в пальто. Черный человек напугал до чертиков, пришлось лезть в очень страшный Нестрашный переулок, да еще и дети в городе начали пропадать. А ведь еще даже не обед… Что поделать? Папу надо как-то расколдовывать, а пропавших детей – искать. С этим могут не справиться полицейские и даже военные, но для Артема и его друзей нет ничего невозможного.

Тимур, Пират и кошачьи разборки

Убежище называлось так не потому, что здесь можно было укрыться от кровожадных преследователей и получить необходимую помощь. Заброшенный заводской корпус на самой окраине города назвали так потому, что он был похож на бомбоубежище: голые стены, электроника разной степени сложности с торчащими отовсюду проводами, тяжеленные ангарные двери на ржавых роликах — всё это придавало заводу сходство с бункером, который почему-то выкопался из земли и стал местом сбора для детей.

Обычно заброшенные здания обрастают легендами о призраках и леденящих кровь происшествиях, но Убежище было другим. Его угрюмый внешний вид не внушал страха и не таил в себе угрозы. Заводской корпус выглядел скорее печально. Брошенный всеми на окраине маленького городка, оставленный на произвол дождя и ветра, он тихо доживал свой век. Так было раньше.

А потом пришли первопроходцы, и всё изменилось. Убежище получило своё имя, и его одиночество закончилось. Внутри появились сколоченные из подручных материалов скамейки, выцветшая надпись «Не входить!» на воротах лишилась частицы «Не», окна сбросили тяжёлую броню ставен, и внутри стало светло.

Убежище благодарило своих новых друзей как умело. Под его крышей частенько устраивали собрания целые классы, назначали частные встречи и просто играли на гитаре в приятной компании.

Летом, когда родители отправляли детей по лагерям и увозили с собой на моря, Убежище часто пустовало. Но наступала осень, и всё возвращалось на круги своя. Завод снова встречал друзей под своей крышей и заботливо укрывал стенами, способными защитить от всякой напасти. Здесь никогда не случалось ничего плохого. Несмотря на торчащую местами арматуру и царящий в дальних углах Убежища полумрак, на его территории никто не получил и царапины.

Здесь не пропадали дети, не вздыхали, гремя цепями, призраки прошлого и не водилось вообще никаких опасностей. Только пыль танцевала свой вечный танец в узких лучах солнца, да росла, пробиваясь сквозь бетонный пол, трава.

А ещё здесь был невесть кем и зачем прикрученный к потолку «Запорожец» канареечного цвета. Причём крепилась машина колёсами вверх и, казалось, готова была хоть сейчас взять с места и поехать вперёд. Сначала по потолку, а потом, когда он закончится, прямо по небу, бок о бок с таким же жёлтым солнцем. Машина выглядела так живо и естественно, что могло показаться, будто она как раз стоит правильно, а вот мир вокруг неё почему-то перевернулся с ног на голову.

В отличие от других металлических конструкций в помещении, «Запорожец» не трогала ржавчина. Казалось, само время обходило стороной детище советского автопрома, будто только что сошедшее с конвейера и тут же прилипшее к потолку.

Когда Артём и его отец добрались до убежища, Ульяна уже была там. Сидела на скамейке прямо под канареечным чудом и копалась в телефоне.

Максим Евгеньевич опознал рыжую безошибочно. Он первым подбежал к скамейке, грациозно на неё запрыгнул и растянулся во весь свой исполинский рост. Ульяна вздрогнула от неожиданности, но тут же пришла в себя и зарылась пальцами в густую антрацитовую шерсть. Максим Евгеньевич тактично отполз, вывернувшись из её рук и обернулся на Артёма. Только в этот момент Ульяна заметила, что кот пришёл не один.

— Есть новости? — взволнованно спросила она, — Хорошие?

— И да, и нет, — уклончиво ответил Артём, — Дождёмся Тимура, и я всё расскажу.

Ульяна кивнула. Тимур как обычно опаздывал. Быстро устав сидеть на месте, Артём вышел из Убежища. Ульяна больше не пыталась тискать Максима Евгеньевича, только изредка бросала в его сторону умильные взгляды.

Спустя добрых десять минут после обозначенного Артёмом времени на заросшей тропинке, ведущей к Убежищу, появился Тимур. Тёму всегда забавляла манера друга всё делать напоказ. Едва завидев зрителя, Тимур перешёл на нарочито небрежную, широкую походку и замахал руками в такт. Идеально уложенные чёрные волосы поблёскивают на солнце, тёмно-карие глаза насмешливо смотрят с высоты роста метр восемьдесят, худой силуэт скрывается под висящей мешком брендовой одеждой — хоть сейчас стели под ноги подиум и объявляй об открытии показа мод.

Тимур тоже пришёл не один. Рядом с ним, неуклюже переваливаясь с лапы на лапу, вышагивал Пират — дворовый пёс, достопримечательность и гордость пятиэтажки, в которой жили друзья. Примечательного в нём не было ровным счётом ничего. Похвастаться он мог разве что благородным чёрным окрасом, белым полумесяцем на лбу да небесно-голубым цветом глаз. Со всем остальным Пирату повезло меньше. Низкий рост, кривые, короткие лапы, клочковатая шерсть, косые глаза навыкате и не помещающийся в пасти язык делали этого пса откровенным уродцем.

Но любили его не за внешность. Было в этом кобеле что-то, что никак не сочеталось с его убогим видом. Пират вёл себя так, будто это несуразное тело досталось ему по ошибке вместо тела волкодава или немецкой овчарки. Он никогда не лаял, как мелкие диванные собачки, ни к кому не приставал, выпрашивая ласки, но и никогда не отказывался от неё, принимал с молчаливым достоинством. Когда жители пятиэтажки выносили Пирату объедков со стола, он не набрасывался на них, как положено вечно голодному дворовому псу, а ел неспешно и перед этим обязательно благодарил кормильца — тыкался головой в подставленную ладонь.

А ещё у Пирата было одно любопытное свойство — его за километр обходили абсолютно все животные, независимо от их размера и характера. Даже самые бесстрашные и агрессивные бродячие кобели, помесь бультерьеров, доберманов и ротвейлеров с озлобленными дворнягами, предпочитали держаться подальше.

Из этого правила было одно исключение — перед Пиратом не могла устоять ни одна проходящая мимо сука. Собаки рвались с поводков, заливались отчаянным лаем, упирались и капризничали, и всё ради того, чтобы просто обнюхаться с маленьким уродцем. Хозяева, конечно, не понимали, что такого их питомцы нашли в неказистом кобеле, и старались как можно быстрее их оттащить. Но их опасения были напрасны — Пират был очень воспитанным псом.

Вот и сейчас, проводив несуразно длинного человека до пункта назначения, он не стал навязываться, а скрылся за ближайшими кустами и отправился вершить свои собачьи дела.

— Добрый вечер, девочки, — скалясь, поздоровался Тимур, закончив своё звёздное шествие.

— Кто бы говорил, — хмыкнула Ульяна, — Даже девочки так бёдрами не виляют.

Тимур пропустил остроту мимо ушей и лениво поинтересовался:

— Ну, что стряслось?

Две пары любопытных глаз уставились на Артёма.

— Это по поводу моего отца, — осторожно начал он, — Я его нашёл…

— И где он? — с опаской спросил Тимур, прерывая гнетущую паузу. По нему было видно, что на его языке вертится совсем другой, куда более страшный вопрос.

— Вот, — ответил Артём и скосил взгляд на урчащую под боком чёрную кляксу.

Тимур и Ульяна недоверчиво прищурились, переводя взгляды с Максима Евгеньевича на Артёма и обратно. Максим Евгеньевич без особого интереса наблюдал за происходящим. То есть вёл себя как самый обычный кот. Первой в себя пришла рыжая. Она осторожно заговорила:

— Тёма, мы знаем, что тебе тяжело…

— Я прекрасно понимаю, как это выглядит, — спокойно перебил Артём, — Папа, покажи им, пожалуйста.

Максим Евгеньевич резко вскочил на все четыре лапы и сосредоточенно уставился в сторону ангарных дверей. Его хвост медленно покачивался из стороны в сторону, а зрачки сузились до почти невидимых щёлочек — прямых трещин на янтарных блюдцах.

В Убежище зашла неразлучная троица местных бандитов — безымянных дворовых котов: облезлый рыжий с хвостом-обрубком, тёмно-серый в светлых подпалинах и матёрый белый с разноцветными глазами. Последний был значительно больше остальных и по праву считался вожаком стаи.

Максима Евгеньевича заметили сразу. Мохнатые бандиты разошлись по сторонам и пошли на сближение, быстро сжимая кольцо. Антрацитовый исполин беззвучно спрыгнул со скамейки и приготовился к бою. Он не выгнул спину, топорща шерсть, не стал скалить клыки и шипеть — просто встал на задние лапы и по-боксерски поднял передние.

Увидев классическую стойку, нападающие заметно растерялись, но решимости не утратили. Чужак должен знать, кто здесь главный. И сейчас узнает.

Первым в бой бросился рыжий, преодолев последние пару метров до цели одним длинным прыжком. Бросился подло, со спины, ожидая если не лёгкой победы, то атаки, которую братья потом признают решающей. Вместо боевой славы его встретили две мощные задние лапы, которые Максим Евгеньевич выбросил навстречу. Сокрушительный пинок пришёлся аккурат в плоскую морду, отчего рыжего крутануло в воздухе и опрокинуло хребтом на асфальт.

Дальше всё происходило слишком быстро для человеческих глаз. В начавшемся хаосе среди мелькающих хвостов, оскаленных клыков и занесённых лап зрителям удавалось разглядеть только отдельные моменты боя. Вот Максим Евгеньевич проводит прекрасный апперкот, и серый отступает, ошалело тряся мордой, вот рыжий снова летит на землю после красивого броска через бедро, а через мгновенье истошно воет вожак, хвост которого оказался в чёрной зубастой пасти.

Неизвестно, чем бы закончилась драка, если бы не вмешался Пират. Он чинно подошёл к дерущимся котам и уставился на них одним глазом. Второй при этом мечтательно смотрел в небо. Первым его заметил многострадальный рыжий, который вытаращил глаза похлеще самого Пирата и метнулся наутёк, с размаху наступив на голову вожаку. Вожак тоже смекнул, что дело пахнет керосином, и дал дёру. А вот серый слегка замешкался, выбираясь из захвата Максима Евгеньевича, но скоро тоже вылетел из дверей Убежища, подвывая и жалуясь на бросивших его братьев.

На поле брани остались только чёрный кот со шрамом на морде и чёрный пёс с полумесяцем на лбу. Пират решил выяснить, почему последний дебошир не убегает, как остальные, и подошёл поближе. Максим Евгеньевич терпеливо дождался, пока его обнюхают. Глаза кобеля говорили ему, что кот незнакомый, но нюх упорно доказывал обратное. Пират пребывал в замешательстве. Его сомнения рассеялись, как только Максим Евгеньевич встал на задние лапы, а передние развёл в стороны: «Обнимемся?».

Пират не смог устоять: ткнулся головой в грудь кота и заурчал, когда тот стал его гладить. Кот чесал пса за ухом, а друзья пытались прийти в себя после увиденного.

— Теперь верите? — не без вызова поинтересовался Артём. Тимур с Ульяной дружно закивали и уставились на Тёму, ожидая продолжения.