Во имя порядка: на заре новой эры

Степан Витальевич Кирнос, 2022

Беспокойные и жестокие времена пришли в Эндерал. Из ослабевших рук Святого ордена выпадает власть, население беднеет, разбойники безнаказанно бесчинствуют, чудовища терзают крестьян и торговцев. Аристократы столицы и варвары лесов, дикие маги севера и повелители пустыни поднимают знамёна независимости, готовые разорвать страну в гражданской войне. Континент беззащитен перед "орлом запада" – Неримом, который готовит армию вторжения. Пока истерзанный Эндерал обливается кровью, "ужас", подступающий к миру извне, дирижирует апокалипсисом, в котором сгорит весь мир. Те, кто должны спасти мир от армагеддона, стали марионетками в руках существ злой воли. Когда Святой орден собирал остатки сил за стенами столицы, часть его хранителей бежала на север, презрев клятвы. Они, загнанные на край мира, желают мира и покоя в родных краях. Им предстоит схватиться с коварным врагом, несущим угрозу родине. Но смогут ли они спасти положение или хотя бы отсрочить конец света?

Глава 6. Враг у порога

«Есть время для войны, а есть и для мира»

— Из книги «Предание».

Следующий день.

Как мне не хочется тут находиться, но приходится. Жарой и маревом окутаны мы все — я, Гаспар и ещё двое соратников. В этой части континента всё пленило какое-то другое солнце — палящее, и страшно жаркое, отчего мы обливаемся потом в своей стандартной экипировке. На мне на сей раз кожаный доспех, в правой руке новый меч, взятый в отсутствие старого, а левая держит «огневицу» — так я назвал маленькую ручную пушечку. Опасности нас подстерегают на каждом шагу — по пути из Дюнного шестилапые чёрные жуки нападали на нас, но в Пороховой пустыне — самом «сухом» регионе Эндерала это ещё не самая жуткая тварь.

Местность, где солнца не видна из-за пылевых бурь, мы давно миновали и вошли на территорию, где песок соседствует с зелёной насыщенной травой и пальмами. Резкая смена флоры не отменила палящего солнца. Под трели тропических птиц мы углубляемся в сердце территории и вскоре перед нами открывается странная картина — в пышной зелени лежат разбитые строения — руины древнего поместья где нас встречают «связные». Теперь мы на территории кочевого народа.

— Приветствую вас, дети пустошей, — я слегка поклонился. — Мы пришли сюда по великой нужде и для великих дел.

— Что ж, можем и поговорить, — согласился один потомков тех, кто в незапамятные времена скрывался тут от тяжёлой длани Святого ордена.

Перед нами несколько кочевников, облачённых в белые мешковатые одежды, защищённые зерцальными доспехами

С одной стороны, они достойны суда, ибо это бандиты и мародёры, которые сгубили не одну сотню добрых людей. С другой стороны, моё сердце сжимается, когда я вспоминаю, как Святой орден с ними расправлялся, травил и мучил. От жестокости власть имущих они и сами стали жестокие.

— Ваш агент рассказывал, что вы пришли к нам с дарами, — мягко начал один из кочевников, косыми глазами сурово воззрев на нас. — Благодарите вечное небо¹⁵, что мы сегодня с вами разговариваем.

— Да, — вперёд делаю я шаг, — но у нас должна быть встреча с вашим командиром.

— Идёмте, — махнул кочевник и куда-то нас повёл… и только потом заметил, что мы приближаемся к кованой калитке, выше роста человека, которая ведёт в какое-то ущелье.

Это была бы не Пороховая пустыня, если бы не опасность, подстерегающая на каждом шагу. Сначала мы услышали дикий рёв, доносящийся сверху. Я нервно поднял оружие и краем глаза заметил, как спускается смерть. Костолом — сгорбленная чешуйчатая тварь, с длинными передними лапами и мордой рептилии. Он молнией спрыгнул с выси и накинулся на дитя степей — его бритвенноострые когти растерзали бедолагу, разорвав доспех и оросив зелень кровью, после чего он кинулся на нас. Я поднял руку и сжал кусочек металла — запал проткнул и коснулся зачарованной на пламя иглой мешочек с порохом в трубке и раздался оглушительный взрыв. Костолом только собирался перейти в прыжок, как свинцовый шарик угодил ему в грудь и пробил сердце. Существо заскулило и рухнуло на четвереньки… багровая жидкость полилась по траве, тварь ослабла, и кочевые мародёры забили его саблями. Из трёх осталось двое, они только с недоверием посмотрели на меня, и мы двинулись дальше… кажется их не удивило моё оружие, но мне всё равно до этого.

Идя вместе с кочевниками, задумался о происходящем. Велисарий ведёт свою, тайную игру от глаз Арантеаля. Призвав бандитов на Солнечном берегу, он решил подкупить налётчиков кочевого народа в Пороховой пустыни, чтобы обеспечить безопасность региона и вернуть хоть формальный контроль над главной пороховой шахтой и грести оттуда важный ресурс для артиллерии… да и воинов получит. И вместе с этим просто закидал письмами представителей Диких магов и горцев. Несколько дней он слал им бумаги, пока в один момент сам не отправился на север, чтобы встретится с представителями суровых народов.

Что ж, пока Арантеаль занимается проблемой апокалипсиса, на нас легла задача любой ценой подготовится ко вторжению Нерима и повысить боеспособность страны. Это отрадно, хоть мне и приходится мириться с мыслью, что все эти люди — беззаконники, которые заслуживают суда в лучшем случае, эшафота в худшем эшафота… но если это нужно для родины, то пусть так и будет.

Пройдя мимо пирийских руин мы подошли к огромной стене, выложенной из серо-зелёного кирпича, зажатой скалами. У надвратного помещения возвышается статуя Мальфаса. Подле самой стены огромная куча, на вершине которой красуется воткнутый меч со шлемом.

— Массовое захоронение, — прошептал я, понимая, что стало со стражей.

Кочевники помножили на нуль остатки аркского полка «Лисы пустоши» и заняли шахту, кого-то истребив, а кого-то и отправив в штольни и на работы. Статуя Рождённого светом тут словно насмешка над ситуацией. И оказавшись у самой стены, мы оказались в тени врат, откуда я увидел, что всё место кишит смуглыми людьми, в свободной одежде и зерцальных нагрудниках. Место нашей встречи — небольшая площадка из песка, где пара каменных плит; по левую руку от нас монументальные ворота, закрытые решётками, куда ведут деревянные настилы — вход в шахты, позади и справа высокие укрепления, а впереди продолжается покров золотистого песка и возвышаются пальмы.

«Творче, дай мне сил», — взмолился я, собирая силы для переговоров.

— Вот вы и пришли, — раздались слова от среднего роста темноватого мужчины с чёрным волосом и квадратными чертами лица. — Ну что, как договаривались?

— Да, — киваю Гаспару, на котором простая стёганка и который единственный может тащить ящик с деньгами.

Мужик кидает сундук под ноги кочевнику, и деревянная конструкция разбилась — отлетела крышка и на песок со звоном посыпались медяки, вызвавшие неподдельный интерес в глазах налётчиков.

— О, вечное небо, действительно посланники Арка оказались щедры, — рассмеялся глава кочевников, склонившись над деньгами. — Мудрость твоего шатрабека-ахна¹⁶ для нас непостижима. Он хочет, чтобы мы встали ему в подчинение, занимали старые укрепления и готовили их к хорошей драке. Что ж, за его деньги — любой каприз. Пока он платит, мы будем верными на его службе, — оскалился острой ухмылкой кочевник.

— Что вас так сильно привлекает в медяках? — спросил я, не скрывая неприязни.

— Богатство слаще воды и сильнее меча, — мужчина погрузил ладонь в монеты. — За деньги можно купить тысячу мечей, а с помощью тысячи мечей можно построить царство.

— Аль-Хаббад, — называю имя кочевника, смотря на его пояс, где закреплён амулет — птица из серебра с распростёртыми крыльями, где на её груди есть углубление, под стеклом. — Вы же понимаете, что вы должны будете подчиняться всем нашим приказам?

— Юноша, — с рыком начал налётчик, в его карих глазах я заметил тень хитрости. — Я держу слово, пока оно подкрепляется златом.

— Гаспар, — тихо говорю и мой друг молчаливо снимает вторую ношу — стальную трубку на деревянной подложке и целясь в рядом стоящий обычный ящик, стреляет; хватило полсекунды, чтобы множество маленьких свинцовых шариков ударились в древо и обратили его в щепки.

После того, как раздались всеобщие охи и вздохи, удивление и тревога, я решил продолжить речь, взяв оружие из рук Гаспара, потрясая им:

— Вот этим мы орудуем, Аль-Хаббад. Если станете ёрничать, то от наших огнивиц вас даже маги не спасут, — утвердительно говорю тому, в кого бы сейчас выстрелил из неё, но если Велисарий настаивает из них сделать наёмников ради спасения страны, то так тому и быть.

Но как только их главарь должен был ответить, какой-то паренёк на стене заверещал и его ор разнёсся по всей территории, прилегающей к шахте:

— Тута ворог! Страшные как лошадиное дерьмо! Наступают с севера! Целая куча!

— Я тебя понял, — встал глава налётчиков, стряхнув монеты словно капли воды. — Мы не успеем сесть в седло. Воины! Сражаемся в пешем строю.

Кочевники рассеялись разрозненными группами от шахты и до самой стены, создав рыхлую линию. Позади них, на высоком сооружении уже готовятся лучники. Я быстро отдал Гаспару огневицу и резким движением обнажил клинок. Под палящим солнцем будет трудно сражаться, потно и изнурительно. Прежде врага раздался страшный смрад разлагающейся плоти, от которой скрутило желудок.

— Судя по всему нежить к нам идёт, — трудно выговорил я, поднимая широкий овальный щит, который нёс для меня один из братьев.

— Юноша, чую договорённость наша срывается, — усмехнулся Аль-Хаббад. — Ты уж тут потрудись, чтобы мы поняли насколько вы ребята резкие.

Я ничему ему не говорю, только отдаю команду:

— Братья, в строй!

Мы втроём встали плотной группой пока Гаспар не приготовил огневицу в ожидании врага. Мой щит, опершись на голень плотно лежит, а за ним поднят меч, скрытый за «укрытием». Наконец-то враг показался со стороны открытого подхода — это разношёрстная группа восставших из плена смерти — тут и скелеты, лишённые плоти, и воины с недавних похорон в меховой чуть подгнившей броне и полуразложившиеся твари в напрочь ржавых доспехах. Всех их объединяет адский синий огонь в глазах и единая воля — уничтожить живых, а также название, коим их именуют — заблудшие. Кочевники дрогнули от одного вида противника и Аль-Хаббаду пришлось их «подбодрить»:

— Воины степей и пустошей, обратите молитвы к вечному небу, Тенугари¹⁷ ведёт нас в бой!

Нежить мгновенно сблизилась с нами, и ощутил, как о наши щиты столкнулась груда ходящих мертвяков. Резким движением уколол скелета в область шеи и клинок разбил позвонки и существо осыпалось костьми. Вторым движением оттолкнул группу существо и резким выпадом попытался задеть недавно похороненного бандита, но мой меч скользнул мимо. Однако обратным движением приложил лезвие к его бедру и резко заставил осесть тварь.

Налётчики вокруг нас разрозненно встретились с врагом, и кто-то тут же обагрил песок кровью, не совладав с живыми мертвецами с оружием. Лучники спустили поток стрел на нежить, выкосив последние ряды.

Тем временем Гаспар дал залп из огневицы — дуло маленькой пушки на древесном ложе увенчалось ослепительной вспышкой огня и картечь, которой был забит ствол вылетела со страшной скоростью. Крепкие свинцовые шарики со свистом прошили десяток тел из орды навечно их уложив на багровый песок.

Я и соратники стоим камнем посреди прилива нежити, колющими выверенными ударами вновь отправляя в сон вечный незваных гостей. Я поднял щит, защитившись от рубящего удара. Тварь прорычала что-то и из её рта на нас дунуло тошнотворное зловоние, от которого мои руки задрожали и колющий удар прошёлся в плечо, а не в сердце. Я чуть отпрыгнул назад и тычковым поперечным ударом нижнего края щита монстру в брюхо заставив его согнуться, а другой соратник закончил за меня дело, сотворив резким нисходящим движением декапитацию.

Этот враг не знает страха или жалости. Порождения странной напасти — восстания мертвецов, они внушают в меня удивления и страх от вопроса — «почему вам не лежится в могилах»? Немного отвлёкшись заметил, как они повалили одного кочевника и группой неумело забили его мечами и топорами. Аль-Хаббад завертелся вокруг них как вихрь — только и успевал замечать, как его изогнутые клинки пляшут по телам существ высекая на них багровые порезы.

Показался самый могучий мертвец — тварь практически в два метра ростом, тяжко несущая боевой молот, закованная в ржавые доспехи хранителей. Залп Гаспара расчистил путь перед ним обратив ещё десяток нежити в грохочущие кости или разлетевшиеся напрочь части восставших из могил. И оно двинулось к нам, вознеся почерневший двуручный клевец.

— Рассеяться! — командую и братья разошлись в стороны, уничтожая вокруг нас оставшихся заблудших, а тем временем мародёры-кочевники пытаются его засыпать стрелами, но все они вязнут в доспехе этого чудовища.

Мне приходится пойти в лобовую атаку, надеясь, что заторможённые рефлексы ожившего воина помогут мне. Его клевец резко опускается и в последний момент отпрыгнул в сторону, тут же ударяя в бок твари. Клинок со скрежетом пробил покрытый оранжевой ржавчиной доспех хранителя, но не убил его. В сантиметрах от головы пролетел острый клюв орудия, и из позиции снизу бью, но мой меч на этот раз только скользнул по нагруднику, оставив заметную царапину. Но обратным движением руки я направил лезвие по пальцам противника и лишил возможности заблудшего держать оружие. Резко выпрямившись и с разворота вгоняют в слабо защищённый пояс ребро щита, слыша хруст костей и звон железа, заставляя его скрючится.

Но не от моей руки враг нашёл второю погибель. Подбежавший Аль-Хаббад двумя клинками отправил на вечный покой заблудшего, сплясав возле него последний танец с оружием.

— Фух, — опустив щит, утёрся я ладонью, стирая пот с лица и осматривая поле битвы — песок стал багровым и чёрным, а ранее относительно чистая территория перед шахтой завалена телами. — Постройте с севера стену, чтобы… фу-ух… избежать подобных нашествий.

— Такая пакость в первый раз с моими людьми, клянусь, — Аль-Хаббад кулаком ударил меня в плечо довольно и восхищённо говоря. — Истинно говорю, вечное небо послало к нам вас, велисаритов, чтобы не сгинуть нам.

— Велисариты, — усмехнулся я. — Неужто и до вас дошло наше прозвище?

— Само собой разумеется, ибо такие разговоры очень быстро, со скоростью степного ветра, распространяются, — кочевник опустил голову. — «Общество спасения Эндерала»… помоги вам духи предков в вашем деле.

— Кстати, может отдашь свой амулет? — спросил его я, надеясь, что он станет красивым подарком.

— Амулет мой захотел? — вопросил грубо кочевник. — Ты конечно юноша лихой, но что я получу взамен?

— От меня? — я опустил руку в карман и вынул кошель, полный меди… мои последние деньги. — Сто пятьдесят медяков.

— Хорошо, — кочевник отцепил украшение и положил его в ладонь, с которой смёл кошелёк. — Отдаю тебе это, ибо чувствую… что оно тебе нужно не только как побрякушка. Ступай и пусть духи благословят ваш путь.

— Гаспар, закончишь тут? — поворачиваюсь к другу, и вынимая свиток, — Велисарий позвал меня на важный совет по зову Арантеаля.

— Хорошо, — согласился Гаспар, и я теперь могу со спокойной душой достать свиток телепортации и применяю его.

Свет покрыл меня, поглотил, а неведомая сила подняла и ввергла в течения иного мира, благодаря которым я смог за один лишь миг перенестись на тысячи километров. Вот оказываюсь у Храма солнца. Усталый, запылённый и немного озлобленный, но радостный от того, что наконец-то мы закончили «переговоры» и обрели нового союзника. Что ж, могу признать, что не только мы успешны — сегодня утром Велисарий договорился с собранием богатеев о том, что нам выделят деньги, представят услуги и товары в половину цены, а в обмен их рынки остаются неприкасаемыми, мы выкупаем часть акций у Банка, Золотого Серпа и Борека, а также условились о дальнейшем сотрудничестве по реколонизации земель Эндерала, где «Общество» окажет военную и техническую помощь в восстановлении, а «деловой люд», станет финансово-хозяйственной мощью. Но это только планы, далёкие и пока не важные.

Я сжимая в руках амулет, подаренный мне кочевником и подхожу в сторону Обители. Прекрасное окружение внутреннего двора Храма настолько мне приелось за эти дни, что уже не замечается. Хранители и послушники больше не смотрят на нас с презрением, не желают смерти, и не клянутся, что когда сотрудничество кончится, то с нас казнят. Успехи на Солнечном берегу, его заселение и договор о поставках обмундирования и пищи в ополчение и армию Арка расположил к нам практически всех членов Святого ордена. Ладно, я прохожу в Обитель — просторное трёхэтажное строение, где на первом этаже красуется всё тот же длинный стол из камня, а над ним нависает балкон, где можно заметить хранителей в доспехах.

Ощутив вместо прохлады приятное тепло, прохожу к самому столу, где вижу уже знакомые лица — Юслан в кольчуге, и стёганке зелёного цвета сидит рядом с Лишари. В сторону стоит старик Огневспых, а у трона расположились Арантеаль и Натара, вместе с Бореком. С противоположной стороны стола, напротив неримских двух магов гордо воссели темноволосый Велисарий без своего привычного доспеха, а в тунике лилового цвета.

— Привет, Лишари, — я сажусь рядом с чародейкой, чувствуя от неё приятный запах розы.

— И тебе не хворать.

— Арантеаль, — заговорил Велисарий, когда я кивнул в его сторону, возвестив об успехе операции. — Почему мне и моим людям не дали кусочки магического сигила? Или ты хочешь, чтобы мы заболели Красным безумием за городом?

— Прости, но на вас не хватает, — в своей манере хмуро отвечает Арантеаль.

— Кусочки сигила? — спрашиваю у Лишари, немного смущённый. — Вот прекрасно, теперь меня ждёт безумие… смерть в порыве сумасшествия — что может быть лучше?

— Подожди, — Лишари достала из кармана что-то — в её пальцах заметил кусочек чего-то, блестящего тёмно-лиловым; она приложила достаточно сил и расколола его, протянув мне получившуюся вторую стекляшку. — Держи.

— О, чудесно. Мы теперь делимся нашей защитой с этими невежами, — вставил своё едкое словцо Константин, почесав лысую голову.

— Лишари, — говорю я, положив перед ней ладонь, — дайка мне на пару секунд твой кусочек.

Девушка без вопросов протянула его, и я подхватив его, поднёс амулет кочевника. Аккуратно отворив стекляшку я положил её осколок сигила, осветившими серебристую поверхность украшения. Тут же закрыл прозрачное стекло и взяв за два конца цепочки зашёл к Лишари сзади; чуть приподняв её шелковистый пышный мягкий каштановый волос аккуратно застегнул ожерелье на шее, в то же время увидев гневный укор Велисария, которому явно не нравится, что я уделил внимание неримке, а не планам о сохранении страны. Убирая руки, я просто не смог удержаться, чтобы не погладить её шею.

— Так будет гораздо лучше, — тихо произнёс я и занял своё место, с уколом повинности опустив голову.

— О, как мило, — пробурчал Юслан.

— Может начнём!? — вспылила Тручесса, повернув ко мне лик с испепеляющим взором. — Арантеаль, это слишком опасно… независимо от того, что они здесь хотят, если мы пошлём шпионов, и они будут пойманы, то Нерим будет рассматривать это как провокацию.

— Бедные, бедные люди…, — снова слышу минорную речь Юслана, — всё что они сделали — это вторглись в чужую страну, и посмотрите насколько мы безжалостны, посылая шпионов, чтобы узнать, зачем они здесь. Нам должно быть стыдно.

— Оставьте свой сарказм, мы оба знаем, что я имею в виду. Ты знаешь моё мнение Теалор.

— Я учту его, — хмуро произнёс Арантеаль, который отстранился и все заметили, как в Обитель прошла фигура на которой закрытое одеяние, защищающее его невзгод; новый участник занял место рядом с Арантеалем и мне даже не охота смотреть на этого «чудного». — А ты вовремя прорицатель, — Арантеаль повернулся к высокой светловолосой девушке в броне стражи Арка, стоящей возле Тручессы. — Командующий, объясните ситуацию.

— Конечно, великий магистр, — чуть приклонила голову Леора. — Вчера мы получили известие от одной из наших застав в Дюнном… один из рыбаков видел у острова в нескольких милях от берега стоящие на якоре корабли. На них развевался неримский флаг.

— Мы уже послали разведчиков проверить информацию, и это оказалось правдой, — вставил слово Арантеаль.

— А мы предупреждали! — неожиданно заявил о себе Велисарий. — Великий магистр, теперь ты понимаешь, что все наши дела, все наши предупреждения были не напрасны… к сожалению, поздновато немного.

— Да мы поняли, что ты, Велисарий самый умный и продуманный, — заголосил Константин. — Теперь ты можешь заткнуться, чтобы мы продолжили?

— Ты рад, что оказался прав?

— Нет, Арантеаль, но я печален от того, что мы недостаточно подготовились к этому. Эндерал в опасности, наша родина. Теперь наши шансы намного меньше.

— Но… это же акт войны. Зачем они это делают? — грубым и непонятным голосом озвучил вопрос «пророк».

— У нас есть предположение. Я полагаю, ты знаешь, что гражданская война в Нериме закончилась два месяца назад? И кто победил?

— Не знаю. Кто?

— Объединённые силы северного и срединного королевства во главе с Таранором Коареком из Кабаэта. Повстанцы юга и остатки храма творца были уничтожены раз и навсегда. Сейчас Нерим объединён под знаменем «Вольного народа Нерима», как они любят себя называть. И это может быть причиной появления их кораблей.

— Но зачем? Зачем Нериму рисковать развязыванием ещё одной войны, когда он только что закончил предыдущую? — не унимается в вопросах «прорицатель», что меня начинает раздражать… неужто этому уникуму важны причины, он вроде как пытается остановить цикл и для чего эта ему информация? — спрашиваю я себя.

— Из-за Коарека.

— Утверждают, что он помогал Наратзулу Арантеалю незадолго до того, — подхватил мысль Константин, — как были уничтожены Рождённые Светом. И хотя раньше он был аморалистом, который менял идеалы так же часто чем подштанники, «крестовый», так сказать, «поход», с Наратзулом изменил его. Он стал заклятым врагом религии.

Арантеаль продолжил:

— И для него смерть богов — это первый шаг из многих. И теперь он видит свою задачу в том, чтобы избавить Вин от религии раз и навсегда… «освободить мир от бича веры» — это его слова.

— Стоит отметить, — слово схватил Юслан, повернувшийся к «прорицателю», — что его понимание «освобождения», включает в себя массовые казни и сожжение храмов. Он фанатик, и, что ещё хуже — люди обожают его за это…. Всё что он хочет — это построить новый мир и его «Вольный народ Нерима» должен стать авангардом.

— Что нам ещё нужно знать о Коареке? — спросил «пророк».

— Да в общем больше ничего, хотя… есть ещё кое-что. Он — нарцисс. Я был удивлён, когда услышал, что знамёна «Вольного народа Эндерала» не украшены его изображениями и надписью «Восхваляйте меня».

— И дайте угадаю: вы подозреваете, что Коарек здесь, так как эндеральцы всё ещё верят, что боги живы, правильно?

— Верно.

Угрюмый глас Арантеля снова зазвучал:

— А вот чего Коарек не понимает, так это того, что мы делаем всё, чтобы предотвратить кризис.

— А просто рассказать правду обычному народу. Об этом не может быть и речи?

— Не раньше, чем Высшие будут остановлены. Гражданская война в Нериме, Киле и Аразеале, показывает, к какому хаосу может привести такое откровение… и мы не пойдём на такой риск.

— А что если мы объясним наши мотивы Кореку? Может быть, он даже окажет помощь в борьбе с циклом, — наивность «Пророка» меня немного тряхнула, неужто он не понимает, что этот человек пришёл сюда убивать и сжигать… нет блин, он с солдатами и оружием пришёл сюда чтобы помочь.

— Тут есть проблема. Пегаст? — сказав, посмотрел на Лишари Арантеаль.

— Мы полагаем, что Коарек уже знает о цикле и очищении. И он… как бы это сказать… хочет, чтобы это произошло.

— Мы говорим о чём-то, что может означать конец всей жизни, верно? — удивился «прорицатель».

— Боюсь что так, — тяжко выдохнула Лишари. — Я знаю, что это звучит странно, но неким образом это имеет смысл. Для него Эндерал, как дом Святого ордена, является воплощением невежества и застоя… и мы предполагаем, что он даже знает о нашей борьбе с Высшими. Но в его глазах во всех образчиках Святого ордена, пытающихся предотвратить происходящее, должно быть что-то хорошее. Может быть он даже видит Высших в качестве прорицателей новой эры, кто знает… фанатики непредсказуемы.

— Сейчас это только предположение… но мы должны знать, — сказал великий магистр.

— Иными словами нам необходимо шпионить за неримцами.

— Да, ты знаешь, что такое серебряное блюдо?

Пока Арантеаль рассказывает об этих связных устройствах «Пророку», я слегка касаюсь ладони Пегаст, обращаясь к ней:

— Лишари, что тут происходит? — с печалью замечаю я, — надеюсь, что после этой военной увертюры со всеми вами всё будет в порядке.

— Всё может быть, не знаю, чего ждать от всего этого безумства. Кстати, я управилась с твоим мечом. Давай я тебе его чуть позже передам?

— Хорошо. В таверне. После этого собрания.

— Да, отлично. Кстати, как твоя работа со всяким отребьем? Руки не чешутся никого прибить?

— Чешутся, — усмехнулся я. — Странно всё это… ещё вчера мы были врагами, а теперь за деньги мы покупаем дружбу с торговцами и кочевыми народами, — шепотом говорю я.

— И вы хотите, чтобы это «размещение» было совершено мной, не так ли? — громкой фразой привлёк к себе внимание «прорицатель».

— Тобой, Огневспыхом и наёмником Даль’Вареком. Однако вы не сможете плыть на остров на корабле — это было бы слишком заметно, — ответил Арантеаль.

Константин, сложив руки на груди и иногда почёсывая бороду, заговорил:

— Мы обнаружили, что у пирийцев была какая-то подземная транспортная система. «Подпоезд», как они её называли. Эти поезда соединили наиболее важные регионы мира друг с другом, и вероятно, также храм на острове, у которого корабли Коарека стоят на якоре. Если нам удастся найти один из этих поездов, мы могли бы использовать его, чтобы получить доступ к лагерю.

Мне наскучила эта шарада с попыткой проникнуть к неримцам. Разве они не понимают, что сейчас нужно готовится к войне, разве Арантеаль всё ещё не верит нам, разве ему недостаточно наших доказательств? О Господи, дай мне сил. Вместо слов я всмотрелся в немного округлое лицо дамы, которая сидит передо мной. Не знаю, почему раньше считал её заносчивой, не ведаю… может потому, что мало общался и не знал её? Теперь же я готов взирать на её очертание лика её, слушать её. Не знаю, откуда эта тяга к человеку… правильно сказал Арантеаль — чары.

— Хорошо, когда выступаем? — это был финальный вопрос «прорицателя», на который, когда был дан ответ, одарённое существо быстро попрощалось и бегом понеслось из Обители.

— Все свободны, — махнув рукой отпускает нас Арантеаль, но тут поднимается Велисарий и говорит мне, как только также поднялся:

— Фриджидиэн, останься.

— Лишари, подождёшь меня в Толстом леоране? — спросил я.

— Хорошо, — сказала дама и покинула это место быстрым шагом. — Только не задерживайся сильно.

Мы остались вчетвером — я, Велисарий, великий магистр и Тручесса. Мой командир первый начал разговор:

— Арантеаль, неужто сейчас ты готов забыть свой главный долг хранителя — сохранить добрых людей и родину от посягательства мерзкого врага? — Велисарий напорист. — Теалор, внемли голосу разума — разве ты не видишь всё «дружелюбие» Нерима? Они пришли сюда с мечами и огнём, а ты всё ещё не можешь уразуметь, для чего они тут? Да открой ты глаза, слепец!

— Следи за языком! — крикнула Натара.

— Я понимаю тебя, Велисарий. Чего ты хочешь?

— Скорее всего они ударят в порт, Арантеаль. Необходимо, что бы ты инициировал перемещение из порта людей и ресурсов. Надо выставить караульных. Подготовить артиллерийские позиции в городе. И ещё — надобно начать запись в ополчение. Воинскую повинность ввести, а вместе с тем и собрать всех, кто имеет власть.

— Я не могу принуждать людей Арка к этому, — твердит каменной речью Арантеаль. — Но если хочешь приготовить ополчение из аркчан, то все те, кого ты сможешь взять в Подгороде — все твои. Да и с артиллерией ты сам разберёшься. Разговор окончен.

— Арантеаль, — довлеюще продолжает Велисарий, буравя его пристальным взглядом. — Хотя бы приди на Совет. Спустя три дня я соберу всех, кого мне удалось собрать.

— Хорошо, я приду на твой совет.

Не такого исхода ждал Велисарий. Он надеялся на содействие Арантеаля, но видимо ему придётся самому всё делать. Однако, сейчас мой командир направился ко мне с устрашающим видом:

— Фриджидиэн, — Велисарий встал напротив меня и положил руку на плечо. — Я хочу тебя предупредить, чтобы ты сильно не обольщался. Эта Лишари Пегаст… она ветрена, да и не разделяет нашего стремления по Эндералу… в общем, я не хочу, чтобы, когда встанет вопрос выбора между родиной и этой девушкой, ты выбрал не ту сторону. Пойми, я тебе не хозяин, но все мы сражаемся за отечество и не хочется, чтобы в погоне за… личным и крайне быстротечным чувственным моментом, ты спустил в нужник судьбу родины.

— Я понимаю и… господин, с ней у меня только дружеское общение. «Верен Эндералу до самой смерти», — повторил я девиз «Общества».

— Вот и молодец, — похлопав по плечу сказал Велисарий и отстранился, чтобы дальше реализовывать свой тактический гений.

Вскоре оказываюсь в самой примечательной таверне всего Арка, где дорогие закуски и выпивка, лучшая музыка и отличная компания из богатеев и знати. Но они меня не интересуют, ибо передо мной, за круглым столиком в глуби заведения, сидит пригожая девушка, которая опрокидывает бокал отменного бренди, от которого исходит приятный тонкий аромат. Когда выпивка оказывается прикончена, она едва-едва захмелёнными глазами посмотрела на меня.

— Бренди ты выбрал хороший, — её рука опускается к кожаной сумке у ног. — Держи, теперь он может и отморозить что-то у идиота, который решит с тобой сразиться.

— Благодарю.

— Скажи, а зачем ты меня сюда притащил? Вот зачем тебе, чистокровному эндеральцу, раскошеливаться на меня, полускарагга?

— Мне просто нравятся хорошие люди. Приятные и в чём-то… раскованные, — немного смущённо улыбнулся, отвечая на вопрос.

— Что ж. Интересный ты человек, хоть и немного дурной. Вот что для тебя так сильно значит родина, что ты за неё зубами цепляешься? Что сделал для тебя этот долбанный Орден?

— Лишари, родина для меня много значит. Тут родился я, мои родители. Тут жили твои предки, твоя культура и народ. Это та земля, которая по праву принадлежит тебе… тут люди, с которыми ты связан больше, чем знакомством. Связан кровью. Само присутствие на родной земле придаёт сил.

— Не мои!

— Я имел в виду немного другое.

— Поняла. Ох ладно, у каждого свои тараканы в голове, ничего тут не отнять. Скажи, а ты на какой магии специализируешься?

— Я? Мне предпочтительнее магия света. Не энтропия, не псионика, не элементализм и ментализм, — ответив, я посмотрел на свою руку, где стали мерцать пучки тёплого света. — Мне всегда нравилось лечить, а не калечить. Да и магия света напоминает мне о том, что множество язв можно побороть и развеять темноту в душе.

— Ты что, темноты боишься?

Я немного припустил голову, тяжело подтянув к себе бокал с бренди и коснулся губами к его краю. Посмотрев в скосые глаза Лишари, в которых вижу что-то таинственное, завораживающие, отвечаю:

— Это было во время посвящения. Зелье, которое мне дали… в общем я оказался в полной кромешной тьме, моё сознание оказалось зажато в каком-то месте. Мне нужно было найти способ покинуть то место… холодное, полностью лишённое света, — мой голос задрожал; мне трудно вспоминать произошедшее. — Я не знал, что делать, меня накрыла паника. Обычные заклинания призыва света не работали. В общем, выдавив всю психическую энергию, я смог развеять тьму и найти выход из этого безумия. С тех пор, мне трудно находится в кромешной тьме, — тяжело произнёс я и приговорил ещё один бокал бренди, чтобы успокоиться. — Сводит паника.

— Понятно. Ещё одно подтверждение всей тупости обрядов Ордена, — привычно возмутилась на любые для неё «несуразные» действия. — Ты же мог погибнуть тогда. Чтоб эти долбанные посвящения и инициации.

— Понимаю тебя Лишари. Понимаю… но мне тогда пришлось его пройти, чтобы стать хранителем. Ладно, что было, то было. Кстати, спасибо тебе за зачарование и… кусочек сигила. Ты уберегла меня от Красного безумия.

— Да не за что, лишь бы воюющих с Неримом было побольше. Кстати, Велисарий, как ты с ним познакомился? Как сдружился? И почему так его поддерживаешь?

— Он спас меня в своё время. А когда Арантеаль пришёл с вами, то часть хранителей тут же стала требовать от него действий по укреплению Арка. И громче всех звучал голос Велисария, — снова наливаю в бокал бренди. — Я его узнал после испытания, мы с ним вместе выдвигались на те происшествия, которые позволял Орден. Он был ревнителем до порядка, возможно дальше больше чем, Тручесса, и часть хранителей встала на его сторону. А потом… ты знаешь, мы рассорились и разошлись. Мы всего лишь хотели, чтобы Арантеаль больше обращал внимание на землю, чтобы оторвался от… грёз.

— Которые как оказалось совсем не грёзы! — громко заявила Лишари.

— Понимаю, — усмешка слетела с моих губ. — Ты переубедила меня. Скажи, что ты будешь делать, когда всё кончится?

— Ещё не знаю. У меня лежит куча пирийских текстов и артефактов, целая гора информации, которую нужно очень быстро переработать. Знаешь, когда всё кончится, мы хорошо наберёмся в таверне.

Мы ещё долго сидели и живо общались, медленно, бокал за бокалом опустошая полуторалитровую бутылку бренди. Я рассказывал об Эндерале и его истории, о там, как он терял территория за территорией, а Лишари иногда посвящала меня в своё детство и особенности пирийской цивилизации. Не знаю, но с каждой минутой общения, с текучим звучанием её голоса, с каждым маленьким откровением, казалось, что этот человек мне становится ближе. В конце концов, сильно приняв и осмелев, задаю вопрос, который созвучен с тревожным биением сердца:

— Лишари, ты не хочешь завтра вечером прогуляться? Велисарий, — я слегка пригнулся, — планирует встречу с внегородскими магами днём, — я убрал слово «дикие», чтобы не обидеть Лишари. — Что ты об этом думаешь?

— Не знаю, стоит ли, Фриджидиэн…

Внезапно наш диалог прервал светловолосый великорослый мужик в тёмном тканевом пальто, который заголосил, ткнув пальцем на Лишари:

— Среди нас дикарь из диких магов! Ведьма!

— Заткнись! — резко встал со стула я, практически уткнувшись носом в его грудь. — Нашёлся тут, правдоруб. Высокородный.

— Шо, да ты мне тут указывать будешь? — с силой меня пихнул мужик, да так, что едва не сел обратно на стул; немного пьяный, я всё ещё могу себя контролировать, но вот Лишари готова порвать этого человека:

— Ах ты свинья укоромленная! — на кончиках пальцев девушки заплясали зелёные искорки. — Да я тебя по стенам размажу.

— Вот он, дикий маг во всей своей красе! Люди, да в старые времена распяли бы эту, — закричал оскорблениями мужчина.

Какая же это бредятина — считать всех тех, кто не прошёл «хождение по воде», изгоями. Только за то, что они не хотели стоять на учёте у Святого ордена и проходить испытание, а ещё учитывая, что Лишари — неримка, то это только хуже — большинство эндеральцев не особо любят пришлых.

— Стой, — хватаю я её за запястье. — Не нужно.

Вместо магии можно использовать технологию. Я цепляюсь за рукоять устройства и достаю его. Пока шёл из Храма успел его перезарядить, да ещё и пороха положил по больше… и выставив его у уха мужика, тяну за крючок. Громоподобный звук разнёсся по таверне, заставивший вздрогнуть каждого, а сам агрессор теперь валяется на полу, с прижжённым ухом, держась за него и испытывая мучения от оглушительного писка.

— Ох, чувствую влетит мне от Арантеаля за это, — медленно говорю, убирая «громыхатель».

— Я согласна с тобой прогуляться, — легко улыбнувшись, сказала Лишари. — Давай через три дня, когда я закончу с работами.

Примечания

15

Вечное небо — олицетворение стихии воздуха в культуре эндеральских кочевников. По мифам и сказаниям, там живут духи, которые отвечают за состояние погоды, ветра, а также принимают тех кочевников, которые жили благочестиво.

16

Шатрабек-ахн — название командира или главы рода у кочевников.

17

Тенугари — божество ветра у народа кочевников, которое входит в совет четырёх верховных богов, представляющих каждую стихию. Так же ему и отдан суд над праведниками и грешниками и он решает, где будет пребывать душа — в огненном аду, вернётся на землю для перерождения, упокоится в воздушном раю или растворится в эфирном океане, чтобы стать духом магии.