Куадро. Часть 1

Степ Рэй

Жить без возможности любить, быть искусственно лишенным этого прекрасного чувства, не понимать его… Главный герой этого романа ощутил на себе бессмысленность такой жизни. Догадываясь, кто сделал его таким, он отправляется на поиски злодея. Не осознавая всей широты возможных проблем, знакомится со вселенной зла, которая берет своё начало с простого кода «Куадро».

Глава IV

Пишется история

Дорога в столицу была неблизкой и стоила мне восьми часов езды на автомобиле, который уже долгие пять лет служил мне верой и правдой. Приехав в город, я решил первым делом направиться в гостиницу, что всякий раз становилась мне временным пристанищем, когда приходилось посещать это замечательное место. Зайдя в свой номер, я открыл окно, из которого повеяло свежей вечерней прохладой. Желание поспать меня преследовало весь сегодняшний день, и вот теперь, в момент, который так к этому располагал, зазвонил телефон:

— Роман Александрович? — обратился неизвестный ко мне с вопросом.

— Да, все верно, — присел я на огромную мягкую двуспальную кровать и упал обессиленно на спину. Я рассматривал потолок, на котором в виде узора расположилось отражение графина и настольной лампы, что стояла рядом.

— Мне необходимо вас предупредить — у нас очень мало времени, так как то, что я должен вам передать, не может ждать. Сегодня в полночь вы должны приехать по адресу, который будет указан в сообщении, что придет к вам сразу после этого звонка. Прошу прощения, что ставлю, возможно, вас в неудобное положение, но это, правда, важно. Спасибо за понимание и до встречи, — положил он трубку.

Отбросив телефон в сторону, я лежал на спине. Не было никаких сил даже пошевелиться на комфортной кровати. Непреодолимое желание уснуть меня не оставляло. Медленно закрывая глаза, я невольно погружался в сон. Понимая, что спать нельзя, я сделал усилие над собой и правой рукой треснул себя по щеке, после чего я все—таки поднялся. Приняв холодный душ, я почувствовал себя гораздо лучше, вернулся к своему верному железному коню и добрался на нем до места встречи, что находилось в одном из спальных районов столицы.

Никогда бы не сказал, что ему шестьдесят лет, выглядел он лет на сорок максимум. Спортивное телосложение, современная щетина, крученые короткие черные волосы украшали его и придавали простой, но в то же время важный вид. Окружившая нас заботой его молодая стройная жена принесла нам горячий чай и исчезла, чтобы не мешать мужскому разговору.

— Я считаю, каждому приходилось что—то выдумывать. Но многие люди даже понятия не имеют о том, что все эти истории, которые они якобы выдумали, давно уже написаны и сыграны. Они думают, что эти истории придуманы ими, — сидели мы в уютной просторной кухне огромного частного дома. Между нами стоял журнальный столик, на котором уютно разместился заварник с чашками и конверт, о содержимом которого я мог только догадываться. Сидя в креслах в неформальной обстановке, мы смотрели на камин и мирно общались:

— К чему вы это говорите, Александр Валентинович?

— К тому, что вам придется мне немного помочь. Юрий Иванович сказал мне, что вы хороший сотрудник, на которого можно положиться, и мне многое известно о вашей жизни, что вы так тщательно скрываете, — потянул он глоток горячей жидкости.

— Юрий Иванович попросил меня забрать какие—то документы, но о том, о чем вы сейчас говорите, речь между нами не шла, — взглянул я на него с подозрением.

— Наступают дни, Роман Александрович, когда не стоит ничему удивляться.

— Удивляться? — привстал я, чтобы положить в чай ложечку сахара.

— Как вы заметили, — продолжил Александр Валентинович без промедления, — я люблю переходить сразу к делу.

— Да, по телефонному разговору это было видно, — размешивая сахар, устроился я удобнее в кресле.

— Мне нужна ваша помощь, а взамен я помогу вам найти того, кто так долго вас беспокоит, — сказал он и замолчал на некоторое время, засмотревшись на камин, а потом продолжил. — Не думайте, что я на стороне Гачрока, — взглянул хозяин дома на меня, улыбаясь, — я не с ним и не за вас, у меня есть своя цель, своя задача, — отвлекся он снова на огонь в камине.

— Продолжайте, — заинтересовался я.

— Ну так вот, — снова повернулся Александр Валентинович ко мне, — в одном итальянском городке есть человек, который интересуется живописью. Его зовут Ангус Вильсон или просто Вильсон. Он не обидится, если вы назовете его просто Вильсон, — потянулся он к конверту, на который я чуть не пролил чай, пока размешивал сахар. — В этом конверте — очень важная информация, — протянул он мне конверт. — Вам нужно передать его лично в руки. Если он попадет к недоброжелателям, не миновать нам гибели. Вам тоже не стоит вскрывать конверт, так как это тоже может привести всех нас к серьезным проблемам. Ваша задача — просто передать этот конверт лично Вильсону в руки.

— Я вас понял, — коротко ответил я, не зная, что ещё сказать.

— Этот город называется Милан. Ваша задача найти Пинакотеку Брера. Во внутреннем дворе пинакотеки находится бронзовая статуя Наполеона. Вильсон будет вас там ждать до закрытия.

— Что здесь? — взглянул я на конверт.

— Не могу я вам этого сказать. Когда узнаете, что в нем, поймете, почему я вам так ответил. Нужно ехать немедля. Утром вам нужно отправиться в путь. Найдите автомобиль пошустрее, так как вам придётся переместиться через пространственно—временной участок, или его ещё называют «Гравитационный портал». Это скопление энергии, которая вращается по гравитационной оси. Именно эта физическая активность открывает тоннель в параллельный мир. В гравитационном портале есть свои законы перемещения, поэтому вам нужен автомобиль, который смог бы очень быстро разгоняться и набирать скорость свыше 300 км/ч. Портал на этот раз разместился возле австрийской границы, координаты я вам сброшу на телефон. Установите приложение, которое я вам скину позже, оно вас проинформирует, когда вы окажетесь возле нужного места. Многие исследователи считают, что подобные порталы могут находиться только в космосе, но на самом деле они есть и на земле, просто нужно знать, с помощью чего их можно найти. Попадая в портал, необходимо в течение десяти секунд удерживать высокую скорость, чтобы сработали физические реакции для перемещаемого объекта, и открылся путь в параллельный мир. Для этого я прошу вас найти добротный спортивный автомобиль и отправиться в путь. Я не могу сказать, как долго портал ещё будет там находиться, он может поменять свое местонахождение мгновенно, поэтому стоит поторопиться. Невооруженным взглядом его нельзя увидеть, только приборы могут определить местоположение портала.

Слушая его, я начал понимать, что многого не знал. Живя в этом мире, я даже не предполагал, что такое может быть.

— Сейчас идет война, которую никто не видит, — продолжал он. — Эта война похлеще всех войн вместе взятых, которые были за всю историю человечества. У людей отнимут все. Все. Для них этот день придет как тать ночью. Почему это случится? Да потому, что люди не знают, что идет война за их души, они даже и не думают сопротивляться. Они этому не верят. А Гачроку это и нужно. Если люди не верят, что идет война, значит они ее уже проиграли, потому что они не готовы сопротивляться. Гачрок уже многое сделал для того, чтобы овладеть нашим временным промежутком, поэтому скоро, очень скоро он будет здесь. И именно этого нам нужно не допустить. Когда люди Гачрока поймут, что вы узнали об этой войне, они будут искать вас, чтобы просто убрать с дистанции. Храните конверт как самое последнее, что осталось от вашей жизни, и молитесь, чтобы победа была за нами, — поднялся он с кресла и протянул мне руку, дав понять, что разговор окончен, и пора собираться в путь.

Я поднялся, и мы вместе направились к выходу.

Вернувшись обратно в номер, я набрал Донато. Зная, что он любитель скоростных тачек, я решил попросить его заняться этим увлекательным вопросом. Он как всегда не смог мне отказать, несмотря на то, что эта просьба прозвучала в три часа ночи. Мне сложно напрягать людей, и тем более личными вопросами, но я знал, что сам с этим не справлюсь. Всегда восхищался Донато: его стойкостью, честностью, открытостью, терпением и, что самое важно, — преданностью. Ему я мог доверить свою жизнь без малейших колебаний. Ему я могу открыть любую тайну и быть на сто процентов уверенным, что он её сохранит. После разговора с Александром Валентиновичем, я не мог сомкнуть глаз. Рой мыслей не давал мне покоя. Поэтому я лежал, не двигаясь, на постели и думал обо всем на свете, но только не о том, о чем нужно.

Вспоминая нашу последнюю встречу с Мариной, я невольно напрягаюсь, так как не люблю подобных сцен:

— Марина, я прошу тебя, не паникуй. Ректор меня попросил, чтобы я выполнил одно важное задание, и, возможно, мне на это понадобится больше недели, потому что я не знаю ещё, что нужно там делать. Когда я приеду туда и узнаю, обязательно тебе сообщу.

— Что именно он тебя попросил? Почему без меня планируешь ехать? — роняла она слезы, которые медленно стекали по её декольте.

— Я удивляюсь тому, как ты на это реагируешь. Практически каждая пара переживает командировочные поездки. Это нормально.

— Ты не ответил.

— Потому что это важное задание, и мне нужно полностью сконцентрироваться на нем.

— Я не буду тебе мешать. Буду готовить тебе еду, встречать. Даже если ты целый день будешь занят, я не буду роптать. Обещаю.

— Марина, мне тяжело тебе отказывать. Я тебя прошу, пойми меня.

С несчастным заплаканным лицом она смотрела на меня, а я не знал, как ее успокоить.

— Я так переживаю, потому что я многого не понимаю. Я тебя страшно люблю. И когда ты уезжаешь надолго, у меня закрадываются глупые мысли, — безрезультатно пыталась Марина вытереть свои слезы. — Ты все для меня, я не смогу жить без тебя. Ты мой воздух, ты мои глаза, ты моя жизнь. Я давно с тобой, мне ничего не нужно, лишь бы ты был просто рядом, — с побледневшим лицом прижималась она ко мне.

— И я люблю тебя, все в порядке, и я скоро приеду. Но для меня очень важно поехать одному.

— Хорошо, — неожиданно ответила она после некоторого молчания, — только с одним условием — когда ты вернёшься, мы будем жить вместе.

— Хорошо, — неожиданно для самого себя, вырвалось из моих уст.

После моего согласия я прижал её к себе только лишь для того, чтобы она не видела моего лица, которое на тот момент потеряло всякое выражение. Я не знал, как это я пообещал, я понял, что попал в ловушку, согласившись с Мариной, но в то же время, что—то внутри меня успокаивало.

Недолго мы так стояли, так как я услышал очень громкий звонок своего телефона, открыл глаза и понял, что видел сон, который последние две ночи не давал мне покоя.

Звонил мне Донато, сказал, что машина найдена, и рано утром он мне лично пригонит её под отель. Я попросил его отправиться со мной, и, как обычно, он мне не отказал. Понимая, что не смогу и этой ночью сомкнуть глаз, я отправился в ресторан, который находился на первом этаже отеля.

Зайдя в практически пустой ресторан, я присел за свободный столик, напротив которого мило играли на фортепиано. Сделав заказ у утомленного официанта, я наблюдал, как девушка, перебирая клавиши, играла неизвестную мелодию. Сидела она в одной ночной рубашке и босиком нажимала педали. Такое впечатление, что девушке, как и мне, не спалось, и она решила прийти сюда и сыграть что—нибудь. Так как посетителей кроме меня не было, она чувствовала, судя по всему, себя комфортно, напевая незнакомую песню: «Свой букет счастья оставь другой и дай мне в этот вечер тишину и покой…» Не могу я вспомнить дальше, о чем она пела, но все было в том же духе. Девушка сидела ко мне спиной, и я почему—то вспомнил дочь ректора, со «спиной» которой я познакомился несколько недель назад. Девушка играла мелодию, а у меня в голове прокручивалась пленка воспоминаний: я сидел одиноко за столиком и думал о ней, о той, с которой даже не знаком и лицо которой не видел, вспоминал картину в кабинете ректора, сюжетная линия которой затянула меня в cвой мир. Пока девушка играла, я все это прокручивал в своей памяти, но как только она поднялась и направилась к выходу, мои воспоминания прервал официант, который принес мне чашечку кофе. Провожая взглядом незнакомку, я неожиданно для себя самого обратился к ней:

— Девушка, прошу прощения, мы не знакомы?

Остановившись, она обернулась, взглянув на меня оценивающим взглядом и заговорила:

— Ринат? — неуверенно всматривалась она в мое лицо.

— Увы, — улыбнулся я ей. — Может у вас ещё есть варианты?

— Рома? — подошла она ближе.

Теперь уже я вглядывался в её лицо, так как начал понимать, что мы реально знакомы.

— Да, вы правы, — не ожидал я такого поворота событий.

— Рома, привет, — воскликнула девушка, что заставило меня приподняться.

Она подошла и обняла меня. И тут я вспомнил, что это Виктория — моя школьная любовь. Я, конечно, вошел в роль, будто изначально знал, кто она, но чувство неожиданности меня ещё долго не оставляло.

— Ты извини, что я в таком виде, — пыталась она ниже натянуть ночную рубашку. — Здесь никого не было, поэтому не стала париться с одеждой.

— Десять лет, как мы не виделись, — попытался я сместить наш разговор в сторону воспоминаний.

— Рома, это так неожиданно для меня тебя здесь увидеть после стольких лет, — продолжала Виктория удивляться нашей встрече.

— Жизнь такая штука, у неё свои правила, — ответил я.

— Это ты точно сказал, — не отрывала она от меня взгляд. — Свои правила.

— Ты хорошо выглядишь, — не знал я, о чем говорить дальше.

Какая же она была красивая, неописуемо красивая… Хотя внутри не было никаких чувств к ней, но мои глаза её ели, залпом выпивали. Её легкая одежда возбуждала меня, и я, как мужчина, принимал её женственность. Мне действительно было сложно чувствовать уверенность и адекватность своих желаний, какая—то сила тянула меня к ней.

— Мне неудобно здесь говорить, может, пройдем ко мне в номер? — улыбнулась она мне.

— Нет проблем, пойдем, — поднялся я первый.

Всю дорогу к её номеру мы шли, болтая: вспоминали школу, наших родителей, обучение в университете. Войдя в её номер, я обратил внимание на вазу, в которой стоял огромный букет роз.

— Красивые цветы, — подошел я ближе к ним.

— Да, цветы красивые, — не хотела Виктория продолжать тему цветов. — Ты лучше расскажи, как ты здесь оказался? И хватит стоять, присаживайся, — указала она жестом на стул.

— Командировка, — коротко решил ответить я, присаживаясь.

— Ты же остался работать в том же университете, где учился?

— Да, ты права. На кафедре психологии.

— То, о чем ты и мечтал, — задумалась она, посмотрев на цветы.

— У тебя ведь тоже мечты были. Что с ними?

— Уже нет мечты, — решила она прилечь на растрепанную кровать, продолжая соблазнять меня.

— И что же с ней случилось? — наблюдал я за каждым её движением.

— Испарилась…

— Ты ведь экономический, если я не ошибаюсь, с красным дипломом окончила?

— Да, было такое, но потом все поменялось, мечты исчезли, — залезла Виктория под одеяло.

— И чем ты сейчас занимаешься, — взглянул я в окно, из которого прорезался тусклый свет первых лучей солнца.

— Сейчас я собираюсь спать, — засмеялась она.

— Ну тогда отдыхай, не буду тебе мешать, — поднялся я и направился к выходу.

— Нет, нет, стой, — схватила она меня неожиданно за руку. — Останься.

Нежная кожа её рук коснулась моих, мурашки пробежали по всему телу, и я не знал, что делать. Я хотел шагнуть к ней навстречу, прижать её к себе и не отпускать, но неожиданный стук в дверь помешал мне это сделать.

— Не открывай, это он, — прошептала она, держа меня за руку и глядя в сторону входной двери, откуда доносился звук.

— Кто он? — взглянул я на неё тревожно.

— Это мой новый парень.

— Ух ты, и что теперь? — смотрел я то на дверь, то на неё.

— Он уйдет, потом ты выйдешь. Только тихо. Пусть он подумает, что я сплю.

Минут десять он тарабанил в дверь, после чего удалился. Подождав некоторое время, я вышел из её номера и вернулся в свой с очень тяжелым осадком на душе: «Такого я не ожидал. Я надеялся, что у неё никого нет, что будучи одинокой, она встретила меня, но оказалось, — у неё кто—то есть. Она ведь схватила меня, чтобы затащить под одеяло? Зачем она это делала? И чего я себя так вел? Что мной овладело, почему мне сложно было управлять собой? У меня ведь тоже есть отношения. Если бы я это сделал, то был бы предателем. Что со мной?» — стоял перед зеркалом в душевой и не мог успокоиться.

С кислым выражением лица я встречал Донато, который подъезжал на «Феррари» редкой модели, которая была мне неизвестна.

Донато, где ты этот самолет взял? — открыл я дверь, которая поднялась вверх.

— Угнал, ночью такие вещи никто не продает. Вот и приходится законы нарушать, — надавил он на газ после того как я, с трудом разобравшись, закрыл дверь.

— Ну а серьезно?

— Взял у одного хорошего знакомого, — не отводил он глаз от дороги.

— И что это за модель?

— «Феррари—Энцо» первого поколения, 2004—го года выпуска.

— Мне это ни о чем не говорит, — открыл я бардачок. — И что здесь у нас?

— Это журнал, последний выпуск. Здесь обо всех моделях «Феррари» до 2004—го года. Вся классика «Феррари». На тридцать пятой странице ты найдешь информацию об этой модели, — указывая пальцем на журнал, сказал Висс. — И в самом начале — история «Феррари». Почитай, у нас есть время.

Длинный день подходил к концу, резкие повороты серпантина то и дело позволяли видеть верхушки высоких гор в лучах заходящего солнца. Не спеша, наш спорткар преодолевал извилистые уклоны и подъёмы.

— Вот теперь, я думаю, ты мне обо всем расскажешь, — остановился он на обочине, и мы вышли.

Перед нами открылся великолепный вид: горизонты, горные скалы, леса. Время близилось к вечеру, но всё ещё солнце не хотело покидать это замечательное место. Мы решили пройтись по склону вниз.

— Я надеюсь, ты примешь мои слова адекватно, и твое мнение обо мне не изменится в худшую сторону, — начал я. — Ты знаешь, что я давно страдаю бессонницей, и причинной этому является некто по имени Гачрок. И теперь я хочу найти его. Я уверен, что он живет не только в моем сознании, но ещё обитает где—то во плоти. Ты всё это знаешь. Сейчас мне ничего не остаётся, как верить людям, которые хоть как—то связаны со мной похожими проблемами. И с одним из таких людей меня познакомил ректор, который и сам имеет к этому какое—то отношение. В столице я встретился с этим человеком, который мне рассказал, где и как можно найти это существо. Рассказал о путях, которые нас могут к нему привеcти. Оказывается, и на земле местами образовываются так называемые гравитационные порталы, которые соединяют разные точки пространства, существующие параллельно. Их не видно, но они есть. Только специальными приборами можно определить их местоположение. Так вот, такой портал появился на границе Австрии и Италии. Попадая в него, мы можем переместиться в другое пространство, только если будем соблюдать некоторые правила. В нем необходимо удерживать скорость 300 км/ч в течение десяти секунд, только тогда возможно перемещение. Именно для этого я и попросил тебя взять этот звездолет, на котором мы приехали сюда.

— Меня, конечно, как и тебя, уже ничем не удивишь, но это ты загнул, дружище, — смотрел он на меня, улыбаясь. — Может тебя разводят?

— Когда я всё это слушал, так и думал, но мне ничего не остаётся, как поверить в это, потому что это моя последняя надежда.

— Хорошо, но в том месте, где нужно гнать 300 км/ч, будет много машин, обычно там огромные очереди на границе. Там негде разгон взять.

— Нам нужно пробовать, Донато. Основная причина всех этих движений — я. Я устал от такой жизни. Или я покончу жизнь самоубийством или погибну в этой войне. Так лучше я погибну на поле боя, чем сдохну от боли, которая меня съедает, — вернулись мы к авто.

Очередной раз убеждаюсь в том, что Донато — преданный друг. Принимая мои глупости, он шёл вместе со мной до конца. Смог бы я так слепо верить своему другу, не знаю. Смотря в окно и наблюдая за всем, что видели мои глаза, я размышлял о своей жизни. Думал о Вике, Марине и Валентине, с которой заочно недавно познакомился. Ведь после того, как я разошёлся с Викторией, я так никого и не полюбил, хотя хотел. Такое жалкое и противное чувство я испытывал в те времена… Глядя на Донато, который уверено вел наш звездолет к новым неизведанным мирам, я думал о его отце, которого он так долго уже искал. Он никогда не рассказывал мне о своей боли, но я ведь знал, что она его мучит.

Поймав мой пристальный взгляд, он спросил меня:

— Что—то случилось? — смотрел Донато то на меня, то на дорогу.

— Нет, просто задумался, брат, — похлопал я его по плечу, — подумал о твоем отце.

Донато замолчал. Понимая, что это больная тема, я не стал продолжать, но тут, неожиданно для меня, продолжил он:

— У меня есть, чем с тобой поделиться, брат, но это тема настолько скользкая, что мне страшно даже шепотом говорить об этом. Могу сказать, что я узнал, где находится мой отец.

— Ты боишься с ним встретиться, — неожиданно для самого себя перебил я друга.

— Нет, Ром, все намного сложнее, чем ты думаешь, — взглянул он на меня неоднозначно. — Я сам ещё многого не знаю, но, кажется, та тварь, которая мучит тебя, как—то и его достала. Я тебе ничего не говорил, потому что боялся. Отца, кажется, преследуют, потому что он… — выполнив поворот, Донато продолжил, — потому что он что—то создал, что никому еще не удавалось, — взглянул он на меня тревожно. — Только очень прошу, никому ничего не говори об этом…

Слова Донато повергли меня в шок, и я не смог вставить даже и слова. Неоднозначные чувства охватили меня — я не мог ни радоваться, ни сожалеть… Отец Донато вроде бы нашелся, а проблемы остались.

И тогда я сказал:

— Брат, я готов бросить свои планы и помочь тебе, ты только скажи.

— Спасибо, друг. Но пока пусть будет так, как есть. Я тебе дам знать, если что нужно будет.

Проезжая через Австрию, мы остановились в городе под названием Грац. Найдя место, где можно перекусить, припарковались. Это был красивый ресторанчик под названием «Магнолия». Войдя внутрь, мы присели за столик и принялись изучать меню голодными глазами. Заказав блюда, мы, сидя возле окна, с интересом разглядывали прохожих.

— Это наша последняя остановка в этом мире, надеюсь, — первым заговорил я, глядя в окно.

— Мне как—то беспокойно.

— Согласен. Думаю, каждый бы такое ощущал, предчувствуя неведомое.

— На границе очень рискованно гнать под 300 км/ч. Мы можем просто влететь в кого—то. Там нереально разогнаться.

— Дружище, я уверен, что у нас все получится, — озвучил я то, что чувствовал. — Есть ситуации, в которых нужно просто решительно действовать и поверить, что все будет хорошо.

— Ты всегда был таким: никогда не давал задний ход, когда надо двигаться вперед. Этим ты мне и нравишься. Не боишься ты перемен и готов выйти из зоны комфорта, чтобы реализовать свои планы.

— Не нужно меня хвалить, — я немного покраснел. — Я просто делаю то, что считаю правильным, даже если это глупость. Даже если все на свете говорят мне, что это глупость, — встретил я взглядом официанта, который нёс нам индейку, — я всё равно буду идти к своей цели, конечно же, если буду сам в этом убежден. — Вот ты, — тыкнул я в него пальцем, — считаешь, что я сейчас делаю глупость, отправившись в такую даль, чтобы разбиться где—то рядом с границей?

— Мне не нужна логика, если я вижу, что это тебе нужно. Я знаю и вижу, что это тебе необходимо. И тем более я родом из Италии, если что нужно, подскажу.

— Спасибо, брат, — тут я вспомнил, что голоден. — Налетай! — взял я в руки нож и вилку.

Не могу сказать, как долго мы боролись с этой жареной птицей, но время пролетело незаметно. После плотного обеда я решил привести себя в порядок: зайдя в уборную, я ни на что не обращал внимания, кроме как на раковину с краном, которые могли бы мне помочь смыть жир с рук. Включив воду, я взглянул в зеркало и увидел знакомую фигуру. Не поверив своим глазам, я решил умыться, но фигура так и не исчезла.

— Доктор? — обернулся я с полотенцем в руках?

— Здравствуйте, Роман Александрович, — улыбнулась она мне в ответ на мое удивление. — Прошу прощения за такой неожиданный визит, но я по—другому не могла.

В этот момент я не мог ничего сказать, а стоял только и слушал.

— Я сейчас все объясню, и вы поймете, почему вы меня встретили в мужском туалете за тридевять земель. Только прошу вас — не перебивать. Мне очень нужна ваша помощь. Кстати, меня зовут Инна, — медленно начали накатываться у женщины слезы. — Я вам многое не cмогла рассказать в больнице, потому что люди Гачрока были рядом, и камеры в палатах стоят, поэтому о многом умолчала. Здесь я могу вкратце объяснить вам все, — подошла она к двери, чтобы закрыть её. — Гачрок измучил все мою семью, в результате чего погибли все при невыясненных обстоятельствах. Остался один мой брат, с которым, кстати, вы имели беседу. Именно он вам рассказал о том, каким способом реально переместиться в другое измерение. Я вас очень прошу, — опустилась она передо мной на колени, — возьмите меня с собой. Мне нужно встретиться с Вильсоном. Брат меня туда не пускает, но я уже сгораю от желания найти Гачрока и поквитаться с ним.

Конец ознакомительного фрагмента.