Строптивая девственница

Стелла Эмеральд, 2022

У меня были планы на жизнь: учеба в престижном ВУЗе, карьера, любящий муж и дети со временем, конечно… Но все рухнуло в тот момент, когда умер мой папа. Правда, перед этим я два года подряд еще проваливала экзамены в институт. Но работала, не покладая рук, собирая деньги на коммерческий курс. А со смертью папы в наш дом пришли серьезные проблемы. Еще и мама тяжело заболела. А виноват во всем был ОН – тот, кто потребовал, чтобы я за все с ним расплатилась. И отныне я обречена жить и спать с ненавистным мне человеком, а иначе он обещал пустить по миру мою семью.

Глава 4

— Мамуль, привет! Ну как ты?

— Да все со мной нормально, доча! На курорте вот отдыхаю, — в голосе мамы послышалась улыбка, и я украдкой выдохнула с облегчением.

Самой мне было даже не плохо, а дурно. И сил ехать в больницу не осталось совсем. Я до квартиры-то еле добралась, практически ползком. Голова трещала и подташнивало.

— Мам, ты не обидишься, если я приеду к тебе завтра?

— И завтра не нужно! Нечего тебе сюда таскаться, не ближний свет. Завтра у тебя выходной — выспись лучше.

— Высплюсь и приеду, — пообещала я.

Я еще немного поговорила с мамой, стараясь делать это бодро. И похоже, на это ушли остатки моих сил.

Господи! Во что же я вляпалась?! — вопрос прострелил голову новой и резкой болью. Я аж застонала и помчалась в туалет. Там меня вывернуло наизнанку, но стало немного легче. Головная боль притупилась, и я могла более-менее спокойно подумать. И как же хорошо, что мамы дома не было! Вернее, конечно, нет ничего хорошего в том, что она в больнице, но если бы была сейчас здесь, то точно просекла бы, что со мной не все в порядке.

Я все осознавала. Все то, что сегодня услышала от Волошина. Одного никак не могла понять — спланировал ли он все это заранее? И если да, то зачем ему это? Зачем ему я? Как он выразился, он купил меня. Цена вопроса — долг отца. Ну что ж, для меня, наверное, цена еще и завышена, — размышляла я, подключая самоиронию. Но сути я все равно не понимала, как и боялась думать о том, что скрывается под словами Волошина: «Чтобы делать с тобой все, что придет мне в голову». Вывод напрашивался один — Волошин ненормальный и извращенец. И я всецело нахожусь в его власти. А времени мне дали неделю. На что? Если все равно я не могу отказаться? Сдается мне, не согласись я переезжать к нему добровольно, он заставит меня сделать это силой. Иначе… Как сложится наша с мамой жизнь в другом случае, мне даже думать не хотелось.

* * *

Почему этот краснощекий и какой-то мокрый дядя залез маме под юбку? Проверяет ее трусики, не описалась ли? А пыхтит так громко почему? Потому что толстый? И как мама может описаться, если она уже взрослая? Вот и его за такое ругает? Даже по попе влетает частенько…

— Мам. Тебе плохо? Этот дядя сделал тебе больно?

Дверь открылась беззвучно, хоть обычно и скрипит очень противно. Мама перестала стонать и быстро убрала руку дядьки от себя.

— Ты почему не спишь? — подбежала она к нему и вытолкала за дверь. — Марш в свою комнату, иначе получишь ремня.

— Ты кричала, вот я и проснулся. Тебе было больно? — заплакал он, когда мама потащила его в детскую, больно сжав руку. — Он тебя обижает! Он плохой!

— Ложись в кровать и не смей больше вставать! — строго велит мама. — Если ослушаешься, накажу! Понял?

Кивает, глотая слезы. Как же жалко маму! Ей снова будет больно. Сейчас она уйдет, и он опять услышит ее крики. Только встать уже не осмелится, чтобы защитить маму.

Время идет медленно, уснуть не получается. Он слышит все, что происходит в квартире. Стоны, крики, возня… А потом хлопает входная дверь, и через какое-то время в ванной включают воду. Мама пошла мыться, наверное, так ей становится меньше больно. Это как обожженную руку подставить под холодную воду — не болит же…

— Почему не спишь? — заглядывает мама в комнату и подходит к кровати.

— Не получается.

— Спи, сынок, — присаживается она на самый краешек и гладит его по волосам. — Завтра пойдем в магазин и купим тебе новую курточку. А еще ботинки… И рубашку, и брючки…

Он засыпает с улыбкой на губах в ожидании завтрашнего похода по магазинам. Мама! Любимая мама! Вырастет вот он, никому не позволит ее обижать!

Звонок будильника ворвался в сонное сознание. Стас распахнул глаза и сразу же поморщился. Снова этот позорный сон! Да сколько же можно?! Когда уже эта ерунда перестанет ему сниться? Ведь детство осталось в далеком прошлом. Но и сейчас он испытывает все то, что испытывал во сне. Страх, боль и… радость — такую глупую и такую позорную.

Стас рывком откинул одеяло и встал с кровати. Срочно в душ — он всегда помогает смыть воспоминания, которые порой настырно лезут в голову и дико раздражают. Нет того мальчика уже давно. Нет и не будет. Матери тоже нет — уже десять лет покоится на кладбище. Надо бы записаться к психологу, чтобы похоронить уже и воспоминания о детстве и о матери. Надо! Сегодня же сделает это.

Ни к какому психологу он не запишется и через какое-то время снова увидит этот сон. Стас вытирался полотенцем и посмеивался над собой же. Что это — разновидность мазохизма? Получается, что так.

Дождь зарядил с ночи и отравлял из без того отвратительное настроение. Вчера же еще светило солнце и было по-летнему тепло. А сегодня что случилось? Как может погода быть такой капризной? Впрочем, на то она и осень.

— Доброе утро, Станислав Викторович! Вы как раз вовремя — у меня оладушки поспели. Садитесь скоренько к столу! — встретила его не в меру болтливая домработница, которая в его доме выполняла обязанности и повара. Собственно, она у него работала одна, и это был тот максимум, который мог вынести Стас. Чужих людей в доме не переносил. Приемы устраивал редко, и когда в этом складывалась острая необходимость. С приятелями предпочитал встречаться на нейтральной территории. Ну а Полина Игоревна… что ж, к ней он, пожалуй, привык за столько-то лет. Ее он переманил из дома дяди, когда решил жить самостоятельно.

— Повидло яблочное? — удобно устроился Стас за столом, наслаждаясь ароматом свежеиспеченных блинов.

— Ну конечно! Вчера купила свежее, — поставила перед ним Полина Игоревна полную тарелку румяных оладий. — Знаю же, как вы любите. Приятного аппетита, Станислав Викторович, — вытерла она руки о фартук.

Еще как любит. И любовь эта, как ни странно, шла из самого ненавистного периода в жизни Стаса — из детского дома, в котором он провел два месяца, успев возненавидеть, и из которого его забрал к себе жить дядя — брат матери. Но толстые мучные оладьи, сдобренные густым яблочным джемом, навсегда покорили его сердце.

— Обедать сегодня дома будете? — поинтересовалась домработница. — Задумала я приготовить…

— Нет, не дома, — перебил ее Стас.

— Ну вот, а я-то планировала…

— Полина Игоревна, приготовьте гостевую комнату. Наведите там порядок, докупите мебель, если требуется. В общем, вы и сами знаете, — не собирался Стас слушать треп домработницы.

— К нам едут гости? — удивленно замерла женщина посреди столовой.

— А что вас удивляет? — нахмурился Стас.

Хотя, тут и ежу было понятно, что.

— У нас будет гостья, которая прибудет на днях, — решил он проявить снисходительность. Излишняя грубость и строгость ни к чему, особенно с Полиной Игоревной.

— Молодая? — заулыбалась домработница.

— Да, — принялся Стас за поедание оладий. — М-м-м, вкуснотища какая! — едва не простонал вслух.

— Ой, как я рада! А зачем же ей готовить отдельную комнату?..

— Полина Игоревна, помолчите! — не выдержал и прикрикнул-таки на нее Стас. — Дайте позавтракать спокойно и сделайте так, как я вам велел.