Строптивая девственница

Стелла Эмеральд, 2022

У меня были планы на жизнь: учеба в престижном ВУЗе, карьера, любящий муж и дети со временем, конечно… Но все рухнуло в тот момент, когда умер мой папа. Правда, перед этим я два года подряд еще проваливала экзамены в институт. Но работала, не покладая рук, собирая деньги на коммерческий курс. А со смертью папы в наш дом пришли серьезные проблемы. Еще и мама тяжело заболела. А виноват во всем был ОН – тот, кто потребовал, чтобы я за все с ним расплатилась. И отныне я обречена жить и спать с ненавистным мне человеком, а иначе он обещал пустить по миру мою семью.

Глава 3

— Так и будешь топтаться возле двери?

Как в замедленном кадре я наблюдала за Волошиным. И взгляд мой сейчас был прикован к его губам. Полные, чувственные, рельефные… Но как же портила их ехидная усмешка. И что со мной творится? Почему я словно приросла к месту, онемела и отупела одновременно?

— Не буду, — выдавила я из себя и сделала шаг в его сторону. На большее меня не хватило, а усмешка Волошина стала еще более ехидной.

— Умница! А теперь еще шажок и еще…

Да он издевается надо мной! На душе от этого становилось еще поганее. А его, такого красивого и холеного, я ненавидела все сильнее. Моя ненависть разрасталась в геометрической прогрессии. Пора было брать себя в руки, ведь не за этим я сюда пришла.

— Вы же знаете, кто я? — преодолела я еще часть расстояния между нами.

— Догадываюсь, — склонил Волошин голову набок и теперь внимательно осматривал меня. Взгляд его казался материальным, я буквально чувствовала его на себе. Но хоть усмешка сползла с губ, и на том спасибо!

— И догадываетесь, зачем я здесь? — приблизилась я к стулу и опустилась на него без приглашения. Выбрала самый ближний к себе и самый дальний от него. Едва сдержала вздох облегчения, до такой степени приятно стало в ногах, которые до этого буквально отказывались меня держать.

— Ну допустим, — полуприкрыл он веки и откинулся на спинку офисного кресла.

Теперь он почти не смотрел на меня, делая вид, что дремлет. Что это — особый вид издевки? Мол, мне на тебя плевать, и ты вообще никто, но так и быть, я готов тебя выслушать. — Дальше что? — открыл он глаза и уставился на меня.

Сама виновата — молчание затянулось, а говорить была моя очередь. Но как назло, слова в голову не шли — надо мной властвовало все то же отупение.

— Я…

— Что? Зачем-то же ты пришла сюда. Хочу услышать это от тебя. Может, водички?..

Волошин потянулся и встал. С грацией хищника прошелся по кабинету. Постоял несколько секунд у окна и снова повернулся в мою сторону.

— Как тебя зовут? — прозвучал в тишине кабинета его равнодушный голос.

— Людмила, — ответила я, чувствуя, как вибрирует где-то в горле мой голос.

Черт возьми! Да почему же у меня никак не получается справиться с собственным волнением?! Ну не убьет же он меня.

— Людмила, я чертовски устал и хочу домой, — вздохнул Волошин. — А ты отнимаешь мое время, которое довольно дорого стоит. Мне выставить тебе счет?

Со своего места я не видела его лица, но по голосу слышала, что он снова усмехается. Надсмехается надо мной. Но как ни крути, я тут в роли просительницы, а значит, придется потерпеть.

— Мой отец… — голос сорвался, и я замолчала. К глазам подступили слезы, как случалось всегда, стоило подумать об отце. Но слезы я прогнала, а себя постаралась взять в руки. — …Задолжал вам большую сумму, — заставила себя продолжить, стараясь говорить спокойно.

— И? — поторопил меня Волошин, когда я снова сделала паузу.

— У нас нет таких денег. Не могли бы вы нам с мамой дать больше времени?

— Сколько? Месяц? Год?.. — приблизился ко мне Волошин. Теперь я его и вовсе не видела, да и не смотрела на него. Чувствовала только, как нависает он надо мной словно скала. — Сколько тебе нужно времени, Людмила?

— Не знаю, но недели точно мало! — едва удержалась я, чтобы не заломить руки.

— А года хватит? За год ты найдешь эти деньги?

— Думаю, да, — не очень уверенно отозвалась я.

— С процентами?

— Какими еще процентами? — встрепенулась я и вскинула голову. Но лицо Волошина по-прежнему прятали от меня сумерки.

— Ты невнимательно читала долговую расписку, там про это все сказано. За год процентов набежит столько, что сумма удвоится.

— Но… Что же нам делать?

— Ты у меня спрашиваешь?

— А у кого мне еще спрашивать?

Я была близка к истерике и даже не заметила, как повысила голос. Проценты… Какие еще проценты? О чем он говорит?

— Если хочешь знать мое мнение, то ни за год, ни за два вы с матерью таких денег не наберете.

— Но мы постараемся… — лихорадочно прикидывала я, что мы можем сделать.

Я могу поискать еще одну работу. Экономить будем на всем, откладывать каждую лишнюю копейку. Сколько-то да накопим, плюс продадим квартиру…

— Потому что вы сейчас бедны как церковные крысы!

— Что?! — от возмущения у меня разом вылетели из головы все мысли, а сама я вскочила на ноги. — Да как вы?..

Осеклась, понимая, что приблизилась к Волошину на опасное расстояние, что с врагами так нельзя. Собралась отступить на шаг, но он мне не позволил, сжав мое запястье.

— Отпустите! — дернула я руку, но он даже ухом не повел.

Мы с ним дошли до его стола, где горела настольная лампа. Свободной рукой Волошин выгнул гибкий ствол лампы в другую сторону, и яркий свет ударил мне в лицо, ослепив.

— Перестаньте так делать! — снова дернулась я, силясь увернуться от этого света.

Но ни запястье мое не выпустили, ни лампу не убрали. А еще через секунду я почувствовала пальцы Волошина на своем подбородке. Догадалась, что он вертит мое лицо из стороны в сторону, разглядывая его в мельчайших деталях, до каждой поры. Уж не извращенец ли он?

— Так зачем ты сюда пришла, Люда? — убрал он, наконец, ненавистную лампу, но я все еще продолжала ничего не видеть. Теперь перед глазами плавали цветные круги.

— Просить об отсрочке…

— Нет. Ты пришла сюда просить, чтобы я простил долг твоему отцу. И не отрицай!.. — не дал он мне опровергнуть себя. — Подспудно именно этого ты и хочешь. Но! Я бизнесмен и долгов не прощаю никому. У нас с твоим отцом был честный договор. Один дал денег, другой обязался вернуть долг вовремя и с процентами. И если бы не вмешательство злого рока, возможно, отец твой и выполнил бы свои обязательства. Хотя, лично я в этом сомневаюсь.

— Почему? — замерла я.

И меня совершенно перестало волновать, что Волошин так и продолжает удерживать мою руку. Теперь я этого просто не замечала.

— Потому что, прежде чем одалживать твоему отцу такую сумму, я навел о его бизнесе справки. И уже тогда знал, что бизнес не спасти.

— Но деньги вы ему дали. Зачем?

— На то у меня была причина. Ты!

— Я?

— Ты, детка, ты…

Он отпустил меня и вернулся к окну. Теперь я снова видела его спину и пыталась расшифровать смысл того, что вкладывал он в свои слова, говоря обо мне.

— Я знал, что ты придешь. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через месяц. Смерть твоего отца только все ускорила. Знал, что будешь просить меня, умолять…

Вот уж чего я не делала, так это не умоляла. Даже не собиралась! Хотя… Ну кого я обманываю? Ведь близка была к этому.

— Но… Я не понимаю…

— А я тебе объясняю, — повернулся ко мне Волошин. Выглядел сейчас он скучающим, словно говорил мне прописные истины, а я-идиотка никак не могла их понять. — Считай, что за столько я купит тебя. Долг твоего отца я прощу только в том случае, если ты согласишься переехать ко мне.

Мне показалось, что лишусь сознания, так резко закружилась голова. Я схватилась за столешницу и только так смогла устоять на ногах.

— Почему вы хотите, чтобы я переехала у вам? — поинтересовалась голосом, который вмиг стал сиплым, словно прокуренным.

— Чтобы делать с тобой все, что придет мне в голову, — прозвучал ответ, от которого у меня по телу разбежались мурашки. — И… не торопись с ответом. Неделя тебе для того и дана, чтобы сделать правильные выводы и принять верное решение. Как обдумаешь все, позвони мне.

Передо мной на стол легла визитка с золотым тиснением. Взяла я ее машинально. В тот момент я не соображала ровным счетом ничего.

— Я могу идти? — сквозь пелену слез смотрела я на Волошина.

Все же, не удержалась.

— Иди. Жду твоего звонка, — равнодушно отозвался он и вернулся за стол.

Как покидала его кабинет, не помнила. Очнулась уже в холле, где ко мне и подлетела перепуганная Вика.

— Люська, ты как с того света вернулась! — потащила она меня на улицу. — Он отказал?

Я не могла говорить, слезы душили меня. Даже дышать получалось с трудом. Непослушными пальцами я достала телефон и вызвала такси.

— Вик, я тебе потом все расскажу. Мне надо домой.

Видно, по моему лицу Вика поняла, что дело обстояло даже хуже, чем она думала. Вместе мы дождались такси, куда она меня бережно и усадила. И я поехала домой — в единственное место, где могла все спокойно обдумать.