Ритм наших сердец

Стелла Так, 2020

Музыка для Саммер – вся жизнь. Девушка невероятно талантлива. Однако никто не подозревает, что она тайно пишет мелодии для песен своего брата-близнеца Ксандера, скандального диджея. Скоро состоится знаменитый музыкальный фестиваль, но без помощи сестры Ксандеру не победить. Поэтому, когда Саммер ссорится с единственным близким другом, а жизнь с матерью становится просто невыносимой, она соглашается приехать к брату в Нью-Йорк. Они записывают новый хит, и Саммер знакомится с главным конкурентом своего брата – Габриэлем. Парень нервирует ее своим обаянием, наглостью и тем, что никогда не упускает возможности пофлиртовать с первой встречной. Но, проводя много времени вместе, эти двое становятся ближе. Девушка понимает, что чувствует к нему намного больше, чем просто симпатию. Но можно ли довериться Габриэлю и не остаться с разбитым сердцем?

7

Студия звукозаписи от квартиры Ксандера находилась примерно в получасе езды на машине, но если нестись, как ошпаренная свинья, то потребуется меньше двадцати минут.

И пусть солнце уже взошло, но в этот ранний час улицы мегаполиса пустовали. Пока мимо нас мелькали машины, мосты и небоскребы, я сидела, придерживая свой кофе и прислонясь лбом к прохладному оконному стеклу, и следила глазами за неоновыми вывесками магазинов, отелей и кафе. На первый взгляд Нью-Йорк выглядел полной мне противоположностью: стремительный, яркий, шумный и опасный. Неужели в будущем я хочу жить именно в таком месте? Я попыталась представить, как сажусь в одно из желтых такси, и оно увозит меня на следующий концерт. Я почти слышала, как мои каблуки стучат по мрамору. Видела, как в нем отражается свет люстры, ощущала мягкость красного бархата, которым был обит стул у пианино. Слышала шелест нот, шквал аплодисментов, смех коллег, которые думают, играют и живут так же, как я. В душе поселилось теплое ощущение того, что я нахожусь именно там, где должна.

Да, мне нравились мысли, что сейчас роились в моей голове, но сам Нью-Йорк меня скорее пугал. Если я решу жить здесь, то должна начать меняться. Только как? Как можно измениться, не потеряв при этом себя?

— Мы на месте, — сообщил Ксандер, припарковавшись так криво, что половина машины осталась на дороге. Я открыла дверь и шагнула в яркий солнечный свет.

Напротив меня, раскинув руки и счастливо улыбаясь, стоял брат.

— Добро пожаловать в «JSM Music Inc.», мой второй дом.

Я подняла голову и посмотрела на здание перед нами. Хоть и не догадывалась, чего ожидать от студии звукозаписи, но наверняка мне представлялось нечто большее, чем серый комплекс, перед которым на складном стуле сидел лысый старик, курил и читал газеты.

— Доброе утро, Джей, — поздоровался с ним Ксандер.

Мужчина со сморщенным, как изюм, лицом поднял глаза.

— Опять ты, Прайс? — проворчал он. — Я уж думал, что ты оставил музыкальный бизнес и лепишь гамбургеры в «Макдоналдсе».

Ксандер рассмеялся, как будто старик пошутил, но, судя по тому, как Джей оценивал моего брата, вероятно, это не первая музыкальная карьера, конец которой он предвидел.

Джей заинтересованно посмотрел на меня, стряхнул пепел в старую кофейную чашку, а затем кивнул головой в сторону входа.

— Сегодня в вашем распоряжении B2. Никаких глупостей. И никаких обжиманий, ясно?

Это он намекал на меня? Я потрясенно распахнула глаза, но брат уже потащил меня в студию.

— Ксандер! Что имел в виду тот странный тип, говоря про обжимания?

— Джей? Ему принадлежит это место, — ухмыльнулся брат. — Он в курсе всего, что здесь происходит.

Я последовала за Ксандером по тускло освещенному коридору, пол и стены которого выкрасили в серый.

В воздухе пахло влажностью.

— Как-то по-другому я представляла себе студию звукозаписи, — пробормотала я. Ксандер приподнял бровь.

— Все еще жалуешься, но подожди, пока не увидишь всего! — взмахнув рукой, он открыл дверь в студию В2. — Тадааам!

Я заглянула в комнату для записи, привлекая внимание сидевших на старом потертом диване блондинки с длинными розовыми ногтями и двух незнакомых мне ребят.

— Ага! — одновременно произнесли парни, в то время как девушка весело подмигнула нам.

— Эй, — пробормотала я и повернулась к Ксандеру. — Это здесь мы будем заниматься музыкой? — прошипела я, слегка шокированная. Меня потрясли и диван, и стол, заваленный флешками с записями, и буквально сшибающий с ног запах пота и сигарет. Единственным новым предметом оказался плексигласовый экран, за которым, вероятно, находилась аппаратная с оборудованием.

— Замечательно, не правда ли? — восторженно воскликнул Ксандер, бросаясь на диван рядом с взвизгнувшей девушкой. — Мечта!

— Мечта? — эхом отозвалась я, косясь на коричневое пятно на задней стене и гадая, что это: плесень или раздавленный таракан. — Мечта, как у Мартина Лютера Кинга^[5]?

— Мечта как у Ксандера Прайса, — возразил брат, искоса поглядывая на меня. — Прояви немного энтузиазма, Сэм.

Я оскалилась и показала большие пальцы, на что Ксандер лишь закатил глаза.

— Вы скоро будете готовы? Можно начинать? — поинтересовался парень с длинными волосами и пирсингом в ушах, скорее всего, Кейл. Он отвечал за сценическое шоу, и брат уже рассказывал мне о нем раньше.

— Конечно, чувак, — весело проговорил Ксандер. — И чтобы мы все познакомились и полюбили друг друга… — он кивнул в сторону второго парня, — это Брайан, мой звукорежиссер. А это, — он указал на блондинку рядом с собой, — это Сэнди.

Я взглянула сначала на весьма внушительный бюст, и только потом на ее лицо. Девушка оказалась удивительно хорошенькой. Даже слишком. Нос слишком узкий и прямой, щеки слишком высокие, губы слишком полные. Я очень надеялась, что не Ксандер вложил деньги во всю эту красоту.

— Привет, рада познакомиться. Я Саммер, сестра этого идиота, — немного запоздало представилась я и поочередно подала руку всем троим. Парни только кивнули, в то время как Сэнди сделала большие глаза.

— Вау, ты очень круто выглядишь, — произнесла она таким высоким голосом, что меня едва не перекосило. Неудивительно, что Ксандер выбрал эту девушку в качестве певицы. Брату хотя бы не придется искусственно изменять ее голос.

— Спасибо, ты тоже, — вернула я комплимент и случайно наступила на ногу Ксандеру.

— Ау! Ты раздавишь меня! — запричитал он.

— Сам виноват, раз не убрал их, — невозмутимо ответила я.

— Я все еще не понимаю, зачем нам нужна твоя сестра, — сказал Брайан, скептически глядя на меня.

Вообще-то выглядел он неплохо. Зеленые глаза и завязанные резинкой длинные темные волосы. Серебряные цепи болтались на его тонкой шее и от любого движения звенели, как колокольчики. Однако пренебрежительно опущенные уголки рта сразу сделали его непривлекательным с моей точки зрения. Музыкальное сообщество часто довольно сексистски настроено, особенно когда дело касается диджеев. Наверное, по его мнению я в этой студии звукозаписи смотрюсь примерно так же, как сатанист в церкви.

Но прежде чем я успела открыть рот, брат бросил на него предостерегающий взгляд и рывком сел.

— Мы не будем обсуждать это снова. Моя сестра как печать одобрения. Если она находит что-то хорошим, то это на самом деле хорошо.

Брайан продолжал скептически смотреть на меня.

— Она ведь в курсе, что мы не поем здесь церковных гимнов, не так ли?

— Заткнись, — отрезал Ксандер, хлопнув его по затылку. — Честно признаться, чувак, если бы ты не был лучшим в своем деле, я бы давно дал тебе по морде.

Брайан насмешливо фыркнул и встал с кресла.

— Круто, а если бы я не возился с тобой, как с курицей, несущей золотые яйца, то уже трижды оторвал бы тебе голову.

— Ну вот вы и пришли к согласию. Очень мило, — прервала я перепалку и повернулась к брату. — Давай послушаем.

Он кивнул и открыл дверь, ведущую в комнату за плексигласовой стеной. За ней находилось типичное студийное оборудование: компьютеры, коробки и огромный микшерный пульт с микрофоном. Кроме того, имелась еще небольшая кабинка для записи вокала.

Брайан тут же занял одно из вращающихся кресел перед микшерным пультом.

— Покажи ей, — потребовал явно взволнованный Ксандер.

Брайан фыркнул и включил запись. В комнате загремел глухой бас. Мелодия сначала лилась медленно и страстно, а потом поднималась тон за тоном, пока не задрожала и не взорвалась в диком вихре ритма и звука, вибрирующего где-то внутри. Одновременно с металлическим эхом раздался голос Сэнди, с тоской выдыхающей текст. Видимо, не только Ксандер продуктивно потрудился в эту ночь.

Взгляни в мои глаза,

Что под покровом ночи.

Тебе не спрятать дьявола,

Тебя всю вижу точно.

Следовало отдать Брайану должное, он знал, что делает. Неверно взятые высокие ноты в голосе Сэнди звучали мягче, басы гармонично вписывались в его тональность, но…

— О, черт! Она поморщилась, — застонал Ксандер.

Все недоуменно уставились на нас.

— Ну и что?

— И что? — Ксандер беспокойно провел рукой по своим светлым волосам. — Если Саммер морщится, это барахло! Это означает, что нужно начинать все сначала.

— Что? — возмутился Кейл.

Брайан только фыркнул.

— Ты спятил! Песня получилась отличной, чувак. И это всего лишь проба! У людей снесет от нее крышу, а Сэнди звучит практически как чистый секс.

— Она звучит так, будто ей наступили на хвост, — вмешалась я, бросив на бедную девушку извиняющийся взгляд. — Без обид, Сэнди, но ты неправильно поешь.

— В самом деле? Я что-то не так произношу? — растерянно поинтересовалась она.

— Нет, но ты вкладываешь в слова неправильное чувство.

— Что за чушь несет твоя сестра, — буркнул Брайан, — Сэнди правильно поет слова.

Между бровями Ксандера образовалась глубокая складка.

— Как ей нужно спеть? — спросил он меня.

— Поставь еще раз, — наклонив голову, попросила я Брайана.

Парень выглядел так, словно за критику своей музыки предпочел бы плюнуть мне в лицо, но, несмотря на это, сделал мне одолжение. Я снова поморщилась.

— Нет! Не морщись дважды, — заныл Ксандер.

— Так не пойдет. Сэнди нужно петь немного… злее.

— Злее? — в замешательстве повторили все в один голос.

Я кивнула.

— Песня звучит так, будто читаешь дешевый роман. То, что вы пытаетесь вложить в нее… нереально.

— Сэнди должна петь реалистичнее? Что она несет, Ксан? — расстроенно спросил Брайан.

Брат посмотрел на меня.

— Я тоже без понятия. Но Саммер права. Она всегда права. Сэнди, милая, ты можешь снова спеть, просто… более реалистично?

— Хмм… конечно, — согласилась она, робко переводя взгляд с него на меня.

Я кивнула брату и нахмурилась, когда песня возобновилась.

— Кроме того, нужно начать совсем по-другому. Только с вокала. Ты можешь петь медленно, спокойно и с хрипотцой, Сэнди, но после этого нужно ускориться, стать яростнее и, самое главное, добавить страсти. Ты ненавидишь этого парня и в то же время любишь его, поняла?

— Да, конечно.

Ничего она не поняла, но ей следовало хотя бы попытаться.

Сэнди прошла в кабинку для записи и надела наушники, чтобы услышать ритм, прежде чем начать. Мы же слушали ее голос через динамики в комнате.

Взгляни в мои глаза,

Что под…

— Стоп, — тут же оборвала я ее и покачала головой.

Брайан бросил на меня встревоженный взгляд и дал Сэнди знак остановиться. Она прервалась и вопросительно посмотрела на нас.

— Микрофон включен? — осведомилась я. Ксандер кивнул, поэтому я наклонилась. — Сэнди, ты начинаешь неправильно. Ты должна вложить больше чувства, больше гнева, больше страсти. Ты…

— Как она может неправильно начинать? — прервал меня Брайан. — Пусть она споет эти дурацкие слова, и я добавлю тебе на микшере столько эмоций, сколько захочешь. Все остальное — пустая трата времени.

— Нет, если мы начнем с чистого вокала, то людям нужно что-то в нем почувствовать. И чтобы это удалось, Сэнди сама должна что-то чувствовать. Я представляю себе это так. — Я глубоко вдохнула и запела первый куплет. Когда все вытаращились на меня, я остановилась. — Примерно так… — смущенно пробормотала я.

— Ну а потом? — скептически поинтересовался Брайан.

— Потом включай музыку. Первый куплет следует спеть а капелла, а затем ты начинаешь с первой доли.

Брайан поднял брови и посмотрел на Ксандера. Тот сначала прикусил нижнюю губу, потом кивнул.

— Попробуем. Сэнди, давай заново.

Девушка кивнула, а затем пела, пела и пела. Снова и снова я мучила ее, заставляя повторять куплет, пока не только ее голос стал хриплым, а и я сама не охрипла. Ребята погрузились в такое враждебное молчание, словно вот-вот вцепятся мне в глотку.

В конце концов Брайан потерял терпение.

— Так ничего не выйдет! — воскликнул он. — Что бы ты ни вбила себе в голову, Саммер, это не работает.

— Нет, — возразила я, — ты просто не желаешь реализовать это правильно.

— Я же делаю все, что ты говоришь.

— Да, но без всякого желания.

— Саммер, — прервал меня брат, — хватит! Песня хорошая.

Я фыркнула, постепенно начиная понимать, почему в последнее время Ксандер пишет такую слабую музыку. Он соглашается с тем, что лепят из него эти ленивые восемнадцатилетние мальчишки — мейнстримовый хлам. Возможно, он хорошо продается, но Ксандер не получает желаемого и не становится тем, кем должен стать.

— Песня должна быть хорошей или выиграть «Зажигай»? — резко бросила я.

Брат скрипнул зубами.

— Давайте сделаем перерыв.

— Хорошо, тогда я сейчас принесу что-нибудь поесть, — предложила я, ощущая, как снова начала болезненно пульсировать голова.

— Подожди, я пойду с тобой, — быстро произнесла Сэнди, снимая наушники.

— Мне нужно пиво! — прокричал Ксандер.

Я покрутила пальцем у виска и вместе с Сэнди вышла из студии. Она тут же повисла на моей руке, словно мы лучшие подруги. Немного раздраженная, я застыла в ее хватке. Ее сладковатый парфюм забивался мне в нос, усиливая головную боль.

— Я так рада, что наконец-то здесь появилась еще одна девушка, — весело щебетала мне на ухо Сэнди, пока мы шагали по узкому проходу к автомату с закусками. — Ты даже не представляешь, насколько скучными иногда могут быть парни. Вот я прихожу в студию рано утром, а чем они занимаются весь день? Курят, пьют пиво и говорят о девушках. — Она цокнула языком.

— В самом деле? — Я остановилась перед автоматом и бросила на нее озабоченный взгляд. — Ксандер так мало работает?

— В последнее время да, — призналась Сэнди, понизив голос до визжащей версии тихого шепота. — Я думаю, ему немного не хватает вдохновения. Тем лучше, что ты приехала. Сегодня мы достигли большего, чем за последние три месяца.

Девушка лучезарно улыбнулась мне и, если бы я вообразила цензурную полоску для ее груди и глушитель для голоса, она бы мне даже понравилась. Я забросила в автомат денег на батончик мюсли и ущипнула переносицу, когда он упал вниз. Возможно, на сегодня нам стоит расстаться, иначе в конце дня у меня начнется полномасштабная мигрень.

Сэнди всю дорогу продолжала болтать, и пока мы медленно двигались обратно к студии, мне оставалось только время от времени издавать одобрительный звук. И тут я услышала ее.

Его песню.

Она звучала из студии А1, которая располагалась по диагонали от нашей. Над дверью горел красный свет, указывая на то, что идет запись. Я остановилась как вкопанная, внезапно почувствовав себя так, будто весь мир затаил дыхание и слушает только этот голос. И пусть звуки доносились приглушенно, но все же каждый волосок на моих предплечьях встал дыбом. Я никогда не слышала ничего подобного. Этот голос напоминал жидкую карамель, теплую и сладкую. Каждая нота была исполнена безупречно, и в них плескалось такое желание, что мое сердце судорожно сжалось. Правда, кое-что очень мне не понравилось: слова были совсем не романтическими, а скорее напоминали грязный шепот в постели.

Ты произносишь так сладко мое имя,

А я хочу долго и нежно тебя целовать.

Я знаю, что буду гореть в аду,

Но я пойду на все, чтобы заставить тебя кричать.

Своим взглядом способна свести с ума,

Я отдам все, чтобы снова тебя связать.

Я знаю, что буду гореть в аду,

Но я пойду на все, чтобы заставить тебя кричать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

5

«У меня есть мечта» (англ. «I have a dream») — название самой известной речи Мартина Лютера Кинга, в которой он провозгласил свое видение будущего, где белокожие и чернокожие люди имели бы равные гражданские права.