Мое чужое счастье

Стелла Кьярри, 2022

Муж выставил меня на мороз в одном халате, спровоцировав преждевременные роды. Малыша спасли, но хотят отобрать, утверждая, что я согласилась родить за деньги от чужого мужчины. Но это ложь! Сынок – моя копия! Как поступит настоящий отец ребенка? Он богат и может позволить себе все…

Глава 7

Арина

В коридоре шум, даже, можно сказать, какая-то паника. Может быть, привезли еще одну экстренную роженицу? Или целую партию, потому что сбегаются все… не могу разобрать среди звуков, что происходит. Честно говоря, я собиралась поспать, но под такой шум не уснешь.

Только если закрыть дверь в палату… я ведь смогу сама дойти. Я справлялась отлично, правда, под наблюдением медсестры. Она мне показывала, как правильно вставать и садиться обратно. А сейчас чувствую себя вполне неплохо. Значит, и без помощи смогу добраться до двери. Говорят, что нужно заставлять себя, двигаться, иначе не видать мне собственного сына еще долго… А мне так хочется поскорее его увидеть! Буду тренироваться. Потихоньку.

Вот так… Чувствую легкое головокружение, но ничего, терпимо. Ноги держат, это радует. Перемещаюсь даже увереннее, чем с поддержкой и «надзирателем». И боли нет, но я все равно немного побаиваюсь. Поэтому двигаюсь осторожно, мало ли что…

Может, рискнуть и по коридору прогуляться? Нет… там слишком много народу, суета.

Выглядываю из палаты и вижу Надежду Анатольевну на каталке. Сердце пропускает удар, так и замираю.

Вот это дела, под Новый год… хочется подойти к ней, спросить, что случилось, помочь… но я только помешаю. Остается смотреть и надеяться, что все обойдется.

Вокруг нее и так много народа.

— Виталий Тимофеевич. Не мешайте, — выступает медсестра, завозя каталку в процедурную. Перевожу взгляд на врача. Он выглядит настолько взволнованным, будто бы это непросто женщина, а его родственница. Наверное, Виталий замечательный руководитель, ценящий своих коллег. А еще он очень неравнодушно относится ко всем пациентам. Видела, как на него смотрят мамочки с детьми… Да они его расцеловать готовы, хотя все «глубоко замужем». Да что там, мой пример — отличное подтверждение его высокой квалификации и идеальной слаженной работы команды специалистов.

— Я останусь тут! С ней, — упирается Виталий, снова проявляя себя как доброго, чуткого и внимательного к чужой беде человека. Удивительно, неужели ему не хочется пойти домой, к семье? Новый год на носу… А он все с нами возится. Может быть, не женат или разведен?! Слабая мысль мелькает в голове, но нет, так не бывает. Ему лет тридцать пять, а может, и больше… В таком возрасте у мужчин уже есть жены. Тем более у видных и состоятельных. Да и какое мне дело до его семьи? Мне бы со своей разобраться.

— Ты сядешь в коридоре и не будешь мельтешить. Родственников не лечат, а только калечат. Ты и сам знаешь. С ней все будет хорошо, это не инсульт. Думаю, переволновалась, перенапряглась. Вот и результат.

Или… не такая уж эта беда чужая?! Смотрю на побелевшее лицо. Нет… Каким бы хорошим ни был врач… так сильно волноваться можно только за близкого.

— Ладно, — он соглашается. — Но ты иди туда и держи все под контролем.

— Хорошо. Пей давай, а то чай остынет, — Алексей скрывается за дверью, оставляя Виталия с чашкой в руках.

— На кой хрен мне этот чай? — тихо ругается, но я близко, и слышу. Видимо, он чувствует на себе мой взгляд, потому что в следующее мгновение, поднимает голову и прожигает меня своими голубыми глазами.

— Арина, почему вы встали? Что случилось? — тут же превращается в строгого врача.

— Я просто хотела закрыть дверь… — теряюсь от его тона. — Простите…

Он хмурится, поняв, что слишком резко со мной заговорил. А затем быстро встает и, поставив бокал на стол, идет в мою сторону.

— Не за что извиняться. Это наше упущение, что вам помешали отдохнуть, что весь персонал отвлекся от своих прямых обязанностей и вас некому сопроводить. Давайте, помогу, — он осторожно берет меня под руку.

Окончательно смущаюсь. Ко мне слишком давно никто не прикасался. Даже с Вовой мы спали в разных комнатах, и он не трогал меня, мотивируя это тем, что боится навредить. И не «навредил», в конце концов, выгнав меня из дома.

— Отлично. Садитесь. Где-нибудь болит? — интересуется, кажется, искренне.

— Нет… Все хорошо.

— Меня очень радует, что ваш организм быстро приходит в норму. Но это не значит, что нужно бегать в одиночестве, — тут же добавляет он.

— Больше не буду, — виновато опускаю глаза. Виталий отпускает мою руку и вместе с этим я лишаюсь поддержки, словно не только физической.

— Точно все в порядке?

— Немного кружится голова. Но мне сказали, что это нормально.

— Давайте посмотрим, что у вас с давлением. Кстати, вы съели то, что принесли на ужин? — смотрит на тарелку с бульоном. Нетронута.

Качаю головой.

— Почему?

— На курицу аллергия, — лепечу, отчего-то чувствуя себя виноватой.

— Странно, в карточке должно быть указано… — морщит лоб. — Я разберусь, кто принес вам это.

— Виталий Тимофеевич, вы лучше к празднику готовьтесь… ну неужели вам правда есть дело до того, что я ем? — вырывается само собой. Как-то совсем нехорошо получается. Он ко мне с добром, а я еще высказываю ему…

— Арина Романовна, — затягивает на плече манжету от тонометра, — постарайтесь сидеть ровно. И помолчите, пока идет измерение.

Киваю, на время замирая и обдумывая то, что происходит. Только сейчас замечаю, что доктор снял халат. Сейчас на нем надет модный костюм кофейного цвета. Идеальный, ему очень идет. Хотя такому мужчине все к лицу. Красивый.

Становится совсем неуютно. Я — полуживая, в дурацком халате и с несвежими волосами… и он ухоженный, привлекательный мужчина, да еще и нарядный. Хоть сейчас на обложку. Какой контраст…

— Давление пониженное, а вот пульс, наоборот, высоковат… — смотрит мне в лицо, отрывая от мыслей. — Надо бы вам успокоиться. Я попрошу медсестру дать вам на ночь растительный седативный препарат.

— Спасибо…

— И скажу, чтобы вам принесли что-нибудь другое, не аллергенное. Вам нужны силы, дорогая моя. Материнство — нелегкая задача.

— Знаю.

— Тогда будьте умницей и отдыхайте.

— Можно задать вопрос?

— Да.

— Я видела Надежду Анатольевну… с ней все будет хорошо? — спрашиваю с неприкрытым беспокойством.

— Да, обязательно… — потерянно смотрит в сторону окна. — Все будет замечательно. Пойду, проверю, как она там.

— Передайте ей скорейшего выздоровления. Такой позитивный человек не имеет права лежать в больнице в новогоднюю ночь.

— Передам, — на лице снова вижу легкую улыбку.

Виталий забирает у меня тонометр и уходит, оставляя после себя приятный аромат мужского парфюма. Уютный запах, который хочется вдыхать.