Стон и шепот

Стелла Грей, 2018

«Стон и шепот» – остросюжетный любовный роман Стеллы Грей. Когда Руслан Коршунов впервые услышал ее стон, у него снесло крышу. Он захотел Еву себе, как игрушку, постельное развлечение на несколько раз. Когда она шепотом молила о помощи, на зов явился только он, но не для того, чтобы отпустить… Есть ли шанс у похищенной девушки сбежать от чудовища, который заявляет, что он ее спаситель? И что ему нужно от птички, которая никогда не сможет петь? Внимание! Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Руслан Коршунов

— Тридцать тысяч, и она моя, — нажав кнопку микрофона, озвучил я с четким намерением забрать сладкоголосую сирену себе.

Чтобы трахнуть, конечно же.

Да, я не до такой степени урод, как все остальные здесь присутствующие, но это не помешает мне удовлетворить свои желания.

— Тридцать тысяч раз… — начал стандартную процедуру владелец аукциона. — Ну же, джентльмены, разве это деньги за такой цветочек? Тридцать тысяч два… Тридцать тысяч три… Продано!

На экране передо мной сменилась картинка, и теперь тут было несколько строк о том, как можно рассчитаться за “покупку”, и длинный текст договора, который я бегло изучил.

Дверь открылась, и на пороге появился самый натуральный классический лакей, который с поклоном предложил проследовать к моим апартаментам на сегодняшнюю ночь, где уже дожидается заказанное “блюдо”.

Ну что ж, сладкая, попробуем тебя на вкус.

И на слух…

От одного воспоминания о ее стонах меня вновь прошило желанием, притом настолько сильным, что я едва не зашипел от болезненно дернувшегося члена.

Она и правда уже была в комнате. Сидела на роскошном кресле, руки заведены за голову, и веревка уходила за спинку, отчего тонкое тело было красиво выгнуто и напряжено, как струна. Раздвинутые бедра, лодыжки привязаны к ножкам кресла…

Да, эти сволочи умели презентовать товар так, что вело от похоти, стоит кинуть один взгляд на девчонку.

В тот момент, когда за мной со стуком захлопнулась дверь, девушка подняла голову, глядя на меня расфокусированным, бессмысленным взглядом. Попыталась пошевелиться и тихо застонала от боли в затекших мышцах.

Ее стон ударил меня молнией, рассыпался искрами в теле и зажег пожар в паху. Она лишь застонала, а я практически готов.

Но рано… очень рано.

Неторопливо подошел ближе и впервые коснулся ее кожи, проведя кончиками пальцев по шее и плечу, после к вскинутым рукам.

— Больно? — провокационно осведомился я и разом пожалел, что вообще начал с ней разговаривать. Потому что она ответила. Низким, красивым голосом с едва заметной хрипотцой.

— Да-а-а…

Я потянул за кончик веревки и специальный узел легко распался, освобождая ее запястья из крепкой хватки. Как зачарованный, уставился на красные следы на белой коже. Меня никогда не заводили отпечатки насилия, но сейчас хотелось взять ее руку и скользить языком по этим следам, перейти с них на нежную кожу на внутренней стороне локтя и…

Меня штырило, как после первой дозы. Снимало все предохранители, срывало ветром похоти наносную шелуху цивилизованного человека. Мне хотелось прямо сейчас впиться поцелуем в ее губы, сжать маленькие груди и, расстегнув штаны, трахнуть без лишних прелюдий.

Но зачем так торопиться и лишать себя львиной доли кайфа?

Я присел рядом с креслом и отвязал сначала одну ногу, а после и вторую. Задержал в ладонях маленькую изящную ступню и, не удержавшись, погладил кончиками пальцев багровые отметины.

Тихий вздох прошелся по телу, словно мягкая пуховка, еще больше увеличивая градус возбуждения, хотя я и так был практически на самой крайней точке кипения.

Мягко поглаживая кожу, двинулся выше и прикоснулся губами к нежным коленкам. Девочка просто божественно пахла. И еще она тихо вздыхала. Едва слышно, очень мягко… Но это срывало мою крышу надежнее, чем горловой минет. Она просто дышит, а я уже с ума схожу.

Руки смело скользили все выше и выше, но, достигнув середины бедра, я сразу перешел на чуть вздрогнувший от прикосновения живот и, вскинув голову, посмотрел на девушку. Она часто дышала, облизывала розовые губки и смотрела на меня ничего не соображающим взглядом. Как понимаю, малышку еще и возбуждающими накачали? Очень похоже. А по хер. Я купил — я имею. Ей же лучше, что ни черта не соображает и не сопротивляется, потому что нет никакой гарантии того, что я смог бы отступить, если бы она была против.

Вернее, как раз есть четкая уверенность, что не смог бы. Слишком… она во всем слишком. Красиво стонет, грациозно изгибается, сладко пахнет.

Мои ладони накрыли маленькие груди с тугими острыми сосками, и она выгнулась навстречу, чуть слышно простонав, а меня как плетью протянули вдоль позвоночника, кидая к ней ближе.

Руки на теле, губы на ее шее, а там, в горле, под нежной кожей, вибрация звука… и меня трясет, накрывает. Су-у-ука…

Она дышит… неглубоко и часто, а после кладет мне руки на плечи, словно в поисках опоры, и я одним движением подхватываю на руки, несу на огромную кровать, по которой буду валять всю ночь.

Положил на гладкое покрывало, а она вновь подняла ресницы и смотрит на меня бездонным карим взглядом, в котором отражается лишь дальний свет бра.

— Кто-о-о ты-ы-ы? — вновь на выдохе произносит она, и я закрываю ладонью ее глаза, чтобы не смотрела. Потому что слишком много оказалось. Потому что почему-то захотелось ласкать, а не просто поставить раком и трахать.

А сам жадно смотрю на этот округлый розовый рот, и член просто разрывает от потребности ощутить его на себе. Но сначала… сначала сам. Я жадно целую ее. Это не поцелуй-знакомство, это даже не поцелуй-приглашение к дальнейшим играм. Я не спрашиваю, я сразу беру, жадно впиваясь в нежные губы.

А она подается навстречу, неумело отвечая, и я веду руками все ниже, пока не обхватываю груди. И снова ниже… еще ниже… до складочек, которые уже давно влажные. О да, девочка совершенно бесстыже течет. Подхватываю ее под коленку, заставляя раскинуть ноги в стороны, и вновь накрываю мокрые лепестки, обводя вход в девственное тело, а после безошибочно находя горошинку клитора.

И в этот момент она вновь постанывает мне в губы, но поет уже не о боли, как раньше, а о наслаждении. Я слышу различие этих эмоций, чувствую каждой порой своего тела и схожу с ума окончательно.

Все. Нет сдержанности, нет контроля, есть только бесстыдные ласки и жадные поцелуи. Я оставил в покое ее рот, чтобы не мешать издавать столь сказочные звуки, и теперь дотрагивался до ее тела с фанатичным восторгом и диким желанием узнать, как же она кричит во время оргазма. А до него надо довести до того, как я ее трахну, потому что, какой бы обдолбанной она не была, девственница есть девственница, и да, ей будет больно. Член ныл так, что уже мне хотелось взвыть от неприятных ощущений, но нет… сначала она. Ее стоны, крики, нежные вздохи. Ее оргазм. Хочу ее оргазм.

Нырнул пальцами в жаркое тело, и внутренние мышцы так крепко их стиснули, что я вслух выругался матом, сдерживаясь из последних сил. Вынул пальцы, мягко, нежно обвел вокруг лона и скользнул чуть выше, находя клитор и чуть сжимая его. Девочку выгнуло на постели, и она тихо застонала. Бессвязные слова, шепот… Я совсем поехал.

— Я… Что со мной? — Затуманенные, ничего не понимающие глаза и длинный стон, когда я наклоняю голову и с силой втягиваю в рот розовый сосок. — О-о-о… Что вы…

Она шептала, запускала пальчики мне в волосы, то пытаясь отодрать от себя, то прижать ближе, изгибалась, разводила ноги в сторону, чтобы было удобнее ласкать, а в следующий момент крепко-крепко сжимала коленки и бессвязно требовала отпустить.

Реально? Сейчас? В тот момент, когда я от похоти даже имени своего не помню, и отпустить?

Сильная дрожь сотрясла тонкое тело, мышцы стиснули мои пальцы в лихорадочном сокращении, и она хрипло застонала. Длинно, томно, с беспорядочными вздохами, и все…

Я — все.

Качаясь, ходил по грани и подумал, что еще немного — и тупо кончу в штаны только от звуков ее наслаждения. Я, блять, ничего лучше в жизни не слышал.

Мне было по хер, что она голая, а я по-прежнему в рубашке и брюках, мне было по хер, что надо бы раздеться и сделать все как следует. Мне хотелось лишь рывком войти в это тело и вбивать ее в кровать, остервенело рыча и кусая нежную кожу.

Накрыл ее сверху, раздвигая ноги шире, быстро расстегнул ширинку, приспустил трусы и обхватил рукой уже давно мокрый от смазки член. Провел по нему ладонью и сжал у основания, чтобы остановить уже зарождающуюся в глубине тела дрожь наслаждения. Провел головкой по влажным горячим складкам и, хрипло рыкнув от кайфа, который подобно наркоте полетел по венам, чуть нажал, входя в тугое лоно. Едва-едва… Я хочу медленно. В первый раз, первое движение — медленно, чтобы прочувствовать каждую ее реакцию, чтобы ощутить, как она сжимается вокруг напряженного до боли члена. Впился поцелуем в губы и… ничего.

Она не ответила.

Обвел языком нижнюю и прикусил до боли, снова надавливая бедрами… и опять ничего. Отстранившись, я потряс девочку за плечи, а она лишь выдохнула и отвернулась.

Дышала глубоко и ровно. Здоровый, мать его, сон.

В тот, блять, момент, когда я с приспущенными штанами собираюсь ее трахнуть. Какого ляда?!

Я потряс ее за плечи, стараясь разбудить, но хрен. Видимо, действие наркоты так сказывается: получила оргазм, сняла напряжение и вырубилась.

Еще пять минут прошли в попытках реанимировать так хорошо начавшуюся ночь, но я не преуспел, а еще через десять сидел в том самом кресле, в котором нашел девчонку, когда пришел. Сидел с адским стояком в штанах и методично выпивал уже второй бокал вискаря.

Был, конечно, вариант плюнуть на все и таки поиметь малышку, но я понимал, что не стану так поступать. И вовсе не из-за соображений этики, а просто потому, что ебать неподвижно лежащее бревно нет никакого удовольствия.

Несколько секунд пристально смотрел на “блюдо”, которое уже распробовал, но еще и близко не наелся, а после пошел к кровати, на ходу стягивая с себя вещи.

Спать.

Утром поимею. Никуда она, в конце концов, не денется. Плохо то, что кроватей больше нет. Люблю спать один и не люблю тела рядом. Они как минимум дышат, как максимум — шевелятся.

Но, вопреки ожиданиям, не было привычного дискомфорта, а наоборот. Мне нравилось ее слушать. Кажется, это херово.