Златорогий череп

Стасс Бабицкий

Сентябрь 1880 года. Мармеладов соглашается помочь незнакомцу в пустячном деле, но оказывается втянутым в кошмарную игру, которую затеял преступный гений. Это самый изощренный и опасный соперник из всех, с кем доводилось прежде сталкиваться сыщику. Убийца проводит кровавые ритуалы, чтобы обрести бессмертие и вернуть в мир магию, погребенную тысячу лет назад. Чтобы остановить его, придется докопаться до истины – кем на самом деле были аргонавты из древних мифов и легенд.

IV

Мармеладов приоткрыл глаза и посмотрел на яркую солнечную полосу, растянувшуюся по противоположной стене. Ярко-желтая лента мигала и пульсировала: то ли из-за бегущих по небу облаков, то ли все-таки не обошлось без сотрясения после удара о стену. Митя, тормошивший приятеля за плечо, шумно выдохнул.

— Слава Богу, вернулось сознание! Я, братец, как увидел твой затылок в крови… Хоть и гнал от себя страшную мысль, но сомневался — живой ли.

— А сам-то? — сыщик встал с трудом, держась за перила лестницы. — Свалился, будто мучной куль с телеги.

— Мне не привыкать. Приходилось в эскадроне падать с лошадей, да и с балконов, порою, когда ревнивый муж… А, пустое. Где же обманщик наш?

— Похоже, заперся вместе с жертвой. Ах, Митя, как же это гадко! Я помог убийце отыскать честного человека, который от него скрывался. Хотя должен был сразу догадаться…

Почтмейстер подергал дверь.

— Ничего. Одной левой вышибу!

— Давай-ка без лишней бравады.

— И в мыслях не было! Но правую руку я, похоже, сломал.

Отошел на пару шагов, выставил левое плечо вперед и навалился всем телом. Раз, другой. На третий хлипкая преграда сорвалась с петель.

— Злодей вооружен! — напомнил Мармеладов.

— Да что мне тот ножичек, — отмахнулся Митя. — Я этому гаду шею сверну.

Квартира напоминала ландыш. К узкому стеблю-коридору прилепились три небольших помещения — они шли по правой стороне и уменьшались по мере удаления вглубь дома. Так гостиная была крупнее кабинета, а тот, в свою очередь, превосходил в размерах крошечную спальню. Но окна везде были одного размера и все — распахнуты настежь.

— Сбежал, — констатировал сыщик, заглянув в каждую комнату.

— Щучий сын! Но как? — Митя высунулся в окно чуть ли не по пояс. — С третьего этажа?

— Он же альпинист. Привык цепляться за выступы и трещины на отвесной скале. А здесь карнизы, лепнина, морда льва с выпирающими клыками. Опытному скалолазу спуститься — минутное дело.

— А квартирант где? Тоже скрылся?

Из-за бумажной ширмы, отделявший угол в гостиной, донесся слабый стон. Мармеладов разорвал преграду и увидел шкап с выломанной дверцей, а рядом, на полу — седовласого. Слабеющими пальцами он сжимал серебряную рукоятку стилета. Лезвие вошло в грудь наискосок, между ребрами. Несчастный хрипел и силился вытащить кинжал.

— Стойте! Нельзя! Истечете кровью, — сыщик удержал его руки. — Доктора надо!

Митя снова перегнулся через подоконник и закричал прохожим:

— Зовите доктора и городового! Здесь убийство! Человека зарезали!

Люди на улице не поспешили за помощью и не разбежались в ужасе при мысли, что где-то рядом бродит убийца. Наоборот, вросли в землю, предвкушая новые крики из окна, а когда таковых не последовало, стали бочком, бочком подвигаться друг к другу и обсуждать кровавую историю, на ходу сочиняя нелепейшие подробности. Только дворник нахмурился и побежал вниз по улице, отчаянно дуя в свисток.

Мармеладов тем временем достал платок, плеснул воды из графина, чтобы смочить лоб и виски раненого. Тот невнятно прошептал:

— Х-х-хы-ы…

— Что? Я ничего не понял. Повторите.

— Хлебнуть… Дайте…

Умирающий сделал глоток и закашлялся.

— Благодарю, — голос звучал уже громче. — Вода обладает невероятной силой, это привычное для нас, можно сказать, обыденное вещество, способно творить чудеса, буквально оживлять и людей, и растения.

— Не время для лекций, — перебил его Митя. — Ох уж эти ученые! Никогда не упустят случая.

— Видите ли, господа, моя научная стезя — ботаника.

— Ботаника? Зачем же вы отправились слушать Брунна? — спросил Мармеладов. — Мы готовили наживку, чтобы поймать на крючок археолога, историка, этнографа, но никак не ботаника!

— Археологией я увлекся лишь пару лет назад, и как все неофиты стараюсь не пропускать интересных лекций, столь редких в наше время. А Брунн… Лакомый кусочек для всех любителей древностей. Но что же я… Даже не представился. Зовут меня Макар Макарыч…

— Вострый, — докончил сыщик. — Вчера этим именем назвался человек, который сегодня ударил вас ножом. И мы поверили…

— О, Ираклий — совершенный безумец. Вы, господа, знакомы с ним недавно? — седая голова склонилась набок, внимательные глаза осмотрели гостей, отметили блестящие пуговицы на мундире почтмейстера и, кажется, это успокоило Вострого. — Выходит, вы не в курсе его мономании? Он обожает старинные легенды, мифы, былины, и постоянно ищет доказательства, что все события, описанные в древних эпосах, происходили в реальности. В 1873 году Сабельянов ездил в Трою, на раскопки Шлимана^[5], и обнаружил клад с тысячей золотых бусин. Затем помог Фальке^[6] отыскать тайный город этрусков неподалеку от Тосканы, а с Хуманом^[7] побывал в Пергаме и тоже что-то эдакое из-под земли достал… Дайте еще глоточек!

Ботаник выпил воды и продолжил:

— Вы слышали про то, что случилось на Кавказе? Ираклий хитростью заманил нас в экспедицию. Сыграл на амбициях — каждый хотел сказать новое слово в науке. Я вот мечтал назвать своей фамилией неизвестное прежде растение, и мечта сбылась. Бедренец Вострого! Не слышали? Травка такая, листья зубцами, соцветия приметные — белые зонтики.

— Камнеломка, что ли? — предположил Митя.

— Да, в народе так называют. Я нашел особую разновидность, которая произрастает только на Кавказе. Ее запишут во все ботанические справочники! — седовласый снова закашлялся, на губах выступила кровавая пена. — Но Ираклий… Этому извергу плевать на науку. Он два года заставлял нас карабкаться по разным склонам, учил альпинистским премудростям. Знал, мерзавец, что только вшестером мы сможем подняться на Гору Смерти и забрать златорогий череп, которого не хватало в его коллекции.

— Он собирает древние кости? — переспросил сыщик.

— А кто же его разберет… Сабельянов собиратель не такой публичный, как Третьяков. Все диковинки хранит под замком, никто их никогда не видел.

— Почему он не устраивает выставки? — удивился Митя. — Все коллекционеры гордятся своими собраниями.

— Это как раз понятно, — ответил Мармеладов. — Уверен, большинство экспонатов добыты подсудными способами.

— Воровство, подлог, убийство — Ираклий ничем не побрезгует, — подтвердил Вострый. — Известно ли вам, как погибли наши друзья по альпийскому клубу?

— Во всех подробностях.

— А я ни о чем не подозревал! Ехал бок о бок с душегубом в Москву, оплакивая почивших. Но когда до города оставалось двадцать верст, и карета ехала через лес, он распахнул дверцу, схватил меня за шкирку и выбросил в глубокий овраг. Это было настолько неожиданно, что я… А что я?.. Ах да! Машинально вцепился в череп, лежавший на сиденье между нами. Так с ним в яму и полетел. На мое счастье, кусты смягчили падение, хотя стукнулся знатно… Отполз подальше, поднялся на ноги и побежал. Слышали бы вы, как бранился этот стервец! Сыпал угрозами мне вслед, но прыгнуть в овраг не отважился. Ираклий трусоват, оттого задумал стать сверхчеловеком… Повелевать небом, облаками, звездами… Для этой цели златорогий баран ему и потребен!

— Заговаривается, — обеспокоенно сказал почтмейстер. — Это же явный бред. Скорее бы доктор приехал!

— Это не бред… Слушайте, господа! Сабельянов сам признался, — Макар Макарыч затрясся, будто в лихорадке, и задышал прерывисто. — Когда ударил этим кинжалом и потом забрал череп из шкапа… Признался, что без барана у него ничего не получится! Понимаете? Понимаете вы?.. А с черепом получится… Почему так душно? Откройте форточку! Нечем дышать…

Мармеладов прислушивался к стуку копыт за окном. Похоже, это двуколка. Зычный окрик городового: «Эй, дворник, в которую квартеру вызывали?» Торопливые шаги на лестнице. Молодой врач без сюртука, в одном лишь белом жилете с застарелыми пятнами, проскользнул мимо вывороченных дверей.

— Доброго здравия, гос-спода! Кому здесь понадобилась…

Он увидел тело, лежащее на полу, и замолчал. Присел на корточки, тронул пальцами жилку на шее Вострого, приложил стетоскоп к груди, долго вслушивался, потом бросил трубку обратно в саквояж.

— Кончено, увы, — не прозвучало в этом «увы» и капли жалости или сострадания, только спокойный холодок, обычный для любого врачевателя. — Как осмотрите место преступления, забирайте труп в прозекторскую, — это уже подоспевшим городовым, — а я свезу господ в больницу.

— Допросить бы их сперва, — набычился полицейский, заступая дорогу.

— Али следователя подождать-с! — вставил другой, нервно теребя в руках фуражку.

Доктор презрительно хмыкнул и подошел к ним вплотную.

— Вы же не думаете, что они виновны в преступлении? Много вы знаете примеров, когда убийцы оставались рядом с убиенным и сами призывали законников? Чепуха! Эти двое не преступники, а жертвы. Им тоже изрядно досталось. Тот, у которого голова в крови, и четверти часа на ногах не протянет, по моим наблюдениям он вот-вот грохнется в обморок.

Мармеладов при этих словах изобразил недоверчивую ухмылку, но тут же почувствовал, что ноги становятся ватными, а от затылка к глазам разливается тьма. В следующую минуту он опрокинулся навзничь. Митя успел подхватить приятеля правой рукой, охнув от боли.

— Видите? Никаких сомнений, обоим необходимо в больницу.

— А ежели оне придуряются? — упорствовал городовой.

— Вот что, сизари! Мне это надоело. Передайте следователю, когда он соизволит явиться, что имена и адреса сих господ мне известны. И что за них готов поручиться хирург Вятцев, сделавший для полицейского управления сотни вскрытий покойников — заметьте, без-воз-мезд-но. То есть даром. Уразумел, бестолочь?! Сумеешь доложить в точности? А вы, любезный, — обратился он к Мите, — помогите свести обморочного вниз. Там коляска ждет.

— Лихо вы их осадили, — хмыкнул почтмейстер уже на лестнице. — Но разве вам и вправду известны имена и адреса наши?

— Сказать по чести, я недолюбливаю полицейских, — признался Вятцев. — Сотрудничаю с ними лишь потому, что очень уж занимательные трупы порой попадаются. Простите, если это прозвучит грубо и неуместно, но я давно составляю каталог различных способов насильственного умерщвления людей. Особенно живо интересуюсь удушенными и зарезанными, оттого и поспешил на зов…

— Странное развлечение.

— Что вы! Это вовсе не ради забавы. Медицинская экспертиза для судебных разбирательств — это же новое слово в науке. Жаль, что не каждый следователь готов прислушаться…

— Убитый вот тоже мечтал сказать «новое слово», — проворчал Митя. — И к чему это привело?!

— Все новаторы рискуют. Как минимум быть непонятыми современниками, как максимум — своей жизнью. Фу-ух! Тяжел господин Мармеладов. А с виду не скажешь!

— Так вы действительно знакомы?

— Видел его однажды в канцелярии обер-полицмейстера. Мельком, но сразу признал. Можно сказать, городовых я почти не обманул. А с вами, надеюсь, познакомимся по дороге в больницу.

Примечания

5

Генрих Шлиман — немецкий археолог, проводил раскопки античных городов.

6

Исидор Фальке — итальянский археолог-самоучка.

7

Карл Хуман — немецкий инженер и археолог, раскопавший Пергамский алтарь, один из важнейших памятников эллинистического искусства.