Остап

Стас Колокольников, 1992

Сюрреализм ранних юмористичных рассказов Стаса Колокольникова убедителен и непредсказуем. Насколько реален окружающий нас мир? Каждый рассказ – вопрос и ответ.

Остап

− Я взбешен! — закричал Остап, обнаружив в постели у жены курчавого молодца.

− Это не любовник, — грустно сказала жена. — Это так себе.

− Жаль, — сразу остыл Остап.

− Да уж, жаль, — согласилась жена.

− А чего он тут? — поинтересовался Остап, указывая на курчавого.

− Так. Пришел, — пожала плечами жена. − Все приходят.

− А-а-а-а, — понимающе протянул Остап.

Он немного помолчал.

− Ты чего пришел то? — обратился Остап к курчавому молодцу, уютно по-домашнему кутавшемуся в одеяло.

Молодец как-то недовольно по-птичьи одним глазом посмотрел на Остапа, потом, прищурившись, зевнул и лениво объяснил:

− Так. Пришел. А что? Все приходят.

Остап подсел на край постели, предварительно подогнув угол матраца.

− И я вот тоже вроде того, так пришел, — сказал Остап после некоторой паузы.

Курчавый молодец молча смотрел на Остапа, время от времени зевая во всю пасть.

− Так ты значить не любовник? — опять строго спросил Остап.

− Не-а, — не сразу ответил курчавый.

− А жаль.

− Да уж, точно жаль, — согласно кивнул головой молодец.

− А то бы я тебя тогда того. Раз. И чик, — мечтательно произнес Остап.

− Да уж, тогда точно, раз, и чик, — понимающе протянул молодец.

Жена, до того безучастно глядевшая в потолок, вдруг громко завздыхала и что-то забормотала.

− Ты чего? − поворачиваясь к ней, словоохотливо спросил Остап.

Жена не ответила, а лишь еще раз глубоко и печально вздохнула.

− Чего это она, не знаешь? — спросил Остап у кучерявого.

Тот уже дремал.

− Не-а, не знаю, — не размыкая век, сонно ответил он.

Остап посидел молча, разглядывая точку в пространстве.

Курчавый молодец уже вовсю мирно посапывал, чему-то сладко улыбаясь во сне. Жена ворочалась рядом с боку на бок и что-то бормотала.

− Не спится, да? — сочувственно спросил у неё Остап.

Сердито забурчав, жена легла на живот и спряталась под одеяло.

− Я вот тоже, бывает, уснуть сразу не могу, — доверительно сообщил Остап одеялу, — ворочаюсь и ворочаюсь, час, другой, а чего ворочаюсь, не пойму, то ли сна нет, то ли еще чего.

Остап поднялся, размял затекшие ноги.

− Пойду я, что ли, − неуверенно заявил он, глядя на одеяло, — или погодить, а?

Подумав, Остап вышел в прихожую. Там он потоптался возле выхода и сел на маленький пыльный коврик у дверей.

− Однако, наверное, погожу, — решил Остап.

Зевнув, Остап лег на коврик и, свернувшись по-собачьи калачиком, уснул.

Адмирал Ведерников

Адмирал замахнулся и быстрым движением перерубил медведя пополам. Солдаты, моряки и остальная публика восторженно загалдели. Адмирал замахнулся опять. И еще один большой коричневый мишка развалился на две косолапые половинки. Публика вокруг опять восхищенно заволновалась. Как малые дети, все радостно хлопали в ладоши.

Адмирал устало опустился на угодливо подставленный красный полковой барабан и отер обшлагом рукава мундира пот со лба. Его окружила толпа ликующих зевак.

Присутствующие находились под впечатлением увиденного и не желали расходиться. Цирк лилипутов уехал две недели назад, до сезона карнавалов был еще целый месяц, а эскадра адмирала Ведерникова прибыла на расквартировку только сегодняшним утром.

Повисла дружелюбная пауза.

И тут, не спеша, от массы людей отделилась молодая девушка, торговавшая по воскресеньям и праздникам на набережной мороженым и леденцами. Раскрасневшись от смущения, она дрожащим голоском прощебетала свою просьбу:

− Уважаемый господин Ведерников, мы все поражены увиденным, − говорила девушка, не зная, куда девать руки, то запихивая их в кармашки белого фартучка, то пряча за спину. − Да, слов нет, мы все просто потрясены! И у нас к вам наиогромнейшая просьба… Не откажите в любезности… Повторите еще раз, что-нибудь в таком же роде. Просим вас. Очень.

Толпа зааплодировала громко и густо, поддерживая просьбу.

− Просим! Просим!

Казалось, адмирал Ведерников их не слышит. Он рассеянно теребил блестящие пуговицы с якорями и задумчиво сопел. Публика решила, что адмиралу нет никакого дела до скромной просьбы симпатичной девушки.

Однако же, нет.

Через мгновение просто и легко адмирал Ведерников одной левой ладонью, даже не пользуясь грубой силой топора, разделил девушку на две миловидные части.

Толпа в очередной раз радостно засуетилась и, не в силах сдерживать общего восторга, дружно зашумела аплодисментами. Кто-то даже хрюкнул от избытка чувств-с.

− Браво! Браво! − кричали со всех сторон.

Солдаты и матросы отсалютовали троекратным залпом и замолкли лишь из вежливости и субординации.

Адмирал же скучающим взглядом осматривал свои и без того холеные ногти и зачем-то дул на них, словно только что закончил маникюр.

Потом адмирал встал, нехотя поклонился присутствующим и в сопровождении двух адъютантов устало побрел вдоль набережной. Шел он медленно, сонно раскачиваясь из стороны в сторону, как маятник старых часов.

Никто и не догадывался, что адмирал Ведерников пребывает в сквернейшем расположении духа и у него начинается мигрень. Больше всего адмирал не любил большие незнакомые компании.

Семейный ужин

Андрей пришел домой. Жена на кухне мешала похлебку.

− Ну ты и сука, — сказал Андрей и дал жене в морду.

Жена не обиделась.

− Здравствуй, Андрюша, — вежливо поздоровалась она, продолжая мешать похлебку.

− Здорова, сука! — прикрикнул Андрей и снова заехал супруге по физиономии.

Жена опять не обиделась.

− Ты чего шалишь, Андрюша? — с интересом спросила она, не прекращая мешать похлебку.

Андрей пожал плечами. Не знаю, мол. Потом подумал, насупился, и опять угодил кулаком в знакомое лицо.

− Вопросов не задавать, сука! — посоветовал он.

Жена не обиделась.

− Осталось пять минут, — сказала она, — и суп будет готов.

Не успела супруга договорить, как Андрей на выхлест проехался по ее витрине.

− Молчи, сука. Сам знаю, где припев.

Жена не обиделась, а даже как-то обрадовалась. Она согласно кивнула головой и убавила огонь.

Андрей важно прошелся по кухне и опять наткнулся на жену. И не думая, дал ей в нос.

− Тебе чего здесь нужно, сука? — равнодушно спросил он.

− Кушать тебе готовлю, — сообщила жена, глупо улыбаясь.

− Больше одного слова не говорить, — посоветовал Андрей и ткнул ей кулаком в ребра. — Поняла, сука?

Жена понятливо кивнула, бросила в похлебку лавровый лист и составила кастрюлю с огня.

− Все. Сейчас ужинать будем, — радостно сообщила жена.

− Лови! — громко сказал Андрей и заехал жене в ухо.

− Ловлю, — по инерции сказала жена и даже охнула от удара.

Она вопросительно посмотрела на Андрея. Взгляд вышел такой липкий, что Андрея чуть не вывернуло от него. И он зашелся кашлем.

Жена, понаблюдав за скорчившимся Андреем, нерешительно хлопнула его по спине, от чего тот аж хрюкнул. Подумав еще немного, глядя на загибающегося от кашля Андрея, жена, что есть мочи, стала стучать по нему сверху, словно заколачивая гвозди в гробовую доску.

Угадав намерение жены, Андрей стал отбиваться. Упав на спину, он принял её на ноги и отбросил в угол кухни. Но приступы кашля мешали ему сосредоточиться на борьбе. Теряя инициативу, Андрей еле увернулся от летевшего табурета. Отступив к холодильнику, он не сдавался и, загибаясь от удушья, старался контролировать ситуацию.

Видимо, понимая, что терять ей уже нечего, жена ухватила кастрюлю горячего супа и опрокинула её на Андрея. Тот взвыл и вцепился жене в горло.

К сожалению, поблизости не было ни рефери, ни других членов бойцовского клуба, чтобы прекратить затянувшийся поединок. На полу посреди вечности из супа, добивая друг друга, возюкались два потенциальных трупа. Семейный ужин был в самом разгаре.

Конец ознакомительного фрагмента.