Сюжет в центре

Станислав Хабаров, 2014

Это книга воспоминаний, рассказ о космической отрасли взглядом изнутри. Начало эры космонавтики. До запуска первого спутника за высоким забором секретной фирмы в Лихоборах молодые инженеры разрабатывают первые космические системы. Молодая команда Б. Раушенбаха работает над проектом фотографирования обратной стороны Луны. Без опыта, которого тогда ещё ни у кого не было, на голом энтузиазме они по своей сути сотворили исторический прецедент. Затем её переводят в Подлипки к Королёву, и начинается работа в «кипящем котле» королёвского КБ.

«Сюжет в центре»

7 октября 1959 первая автоматическая межпланетная станция «Луна-3» обогнула Луну и сфотографировала её обратную невидимую до этого сторону. При движении вокруг Земли Луна всегда обращена к Земле одной, видимой стороной. Из-за либрации (покачивания) можно увидеть чуточку больше. И потому об её обратной стороне ходили разные гипотезы. Считали даже, например, что на обратной стороне большая впадина, в которой может быть даже воздух и вода и существует жизнь.

Космическая съёмка длилась 40 минут. В это время Раушенбах по вполне убедительным для него причинам оставался в Москве. Когда он в назначенное время позвонил в Евпаторию, откуда шло управление полётом первой межпланетной станции, ему ответили условной фразой: «Сюжет в центре». Это означало, что съёмка обратной, скрытой до этого стороны Луны успешно выполнена и система ориентации станции, за которую отвечал Раушенбах, исполнила свою задачу.

В тот вечер молодые сотрудники Раушенбаха решили отметить событие самостоятельно. Никто их не поздравил и никуда не приглашал. Они собрались у «Праги», у неработающего зимнего фонтана, под афишей кинотеатра «Художественный». Сидели, шутили, поджидали опоздавших. Попав затем в ресторан, они выпили за успех, а жёны их и подруги тогда недоумевали: «Да, налицо космические успехи. Да, запустили станцию и сфотографировали Луну. Всё это просто замечательно, но причём тут вы?» Такое было время. И хорошим тоном в секретных фирмах считалось не интересоваться тем, что творится за соседним рабочим столом, хотя в действительности это редко соблюдалось.

Нет, из меня, увы, не вышел Пигафетта. Каюсь, как я был неправ, не рассмотрев необыкновенного в окружающем. Где-то на окраине Москвы, в обшарпанном здании, в случайной комнате, на чужом столе создавалось полвека назад то, что затем приравняли чуть ли не к чуду света и отправили от Земли. И летит оно теперь миллионы лет мимо планет и звёзд, посланцем Земли, самостоятельно пересекает Вселенную.

Мы продолжали вариться в Лихоборах в собственном соку. По делу ездили к смежникам, а ради удовольствия иногда к площади трёх вокзалов на семинар Айзермана. Это было интеллектуальное наслаждение. Там, например, можно было услышать исследование о крысиных средневековых годах с описанием их изящными уравнениями. Семинар вообще был особенным удовольствием, возможностью слышать новое «из первых рук» и одновременно турниром — ристалищем, где схлёстывались умы.

Был я тогда в Подлипках у Михаила Мельникова: смотрел их стенды, читал отчёты и даже в них ошибку нашёл. Была она не принципиальной, теоретической, и я постеснялся из уважения сказать о ней авторам.

Вечерами ходили мы в бассейн «Динамо», где на короткой воде соревновались с творцами «Бури» и «Бурана».