С высоты птичьего полета

Станислав Хабаров, 2013

Книга рассказывает о коллективной работе над космическим проектом специалистов России и Франции. О начале рассекречивания советской космической отрасли. Первые шаги на пути объединения творческих и производственных усилий разных стран и их авангарда – технических специалистов. Проект полёта французского космонавта на советских корабле и станции с программой бортовых космических экспериментов совпал с началом перестройки. Этот период был сложным для российской космонавтики. В условиях недостаточности финансирования нужно было не растерять опыт и кадры. Но были и другие «внутренние» проблемы: изменились взгляды, понятия и подходы к решению внеземных задач. Не просто было решиться и на такой рискованный шаг, как выход француза в открытый космос с работой на внешней оболочке станции. От противопоставления и соперничества с зарубежными специалистами нужно было перейти к открытости делового сотрудничества и контактам.

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Это рассказ о втором полёте французского космонавта на советской космической технике. В этом полёте французские инженеры решили испытать собственную конструкцию, изготовленную знаменитой французской фирмой «Аэроспасиаль». Представляла она каркас рамочного устройства или антенны, распахивающихся в космосе. Такие крупногабаритные конструкции (КГК), значительно больших размеров, уже успешно раскрывались в открытом космосе на советских орбитальных станциях, однако французские специалисты решили испытать свою и прибыли на орбиту с собственной КГК, как «в Тулу со своим самоваром». И вот что из этого вышло…

Вместо введения

У машиностроителей особенный язык. Сплошными линиями изображаются на чертежах видимые контуры. Штриховыми рисуется невидимое. Штриховые и сами по себе — дань условности: штрихи — видимое, паузы — скрытое, но по ним нетрудно представить целое, как при быстром движении через щелистый забор. Штрихпунктирные линии — служебные и выполняют роль осевых и центровых.

Работая над совместным проектом, специалисты двух стран знали друг о друге не всё. Мы виделись изредка, появляясь то в новом составе, то в новом качестве. Наши взаимные представления напоминали как бы штриховую линию со штрихами встреч и промежутками пауз, но с обязательным присутствием центровой. На совместном пути были свои радости и огорчения, заботы и сомнения.

Стартовые окна были для всех как бы ответом задачника, к которому нужно прийти. Дано: две страны со своими укладом и опытом. Требовалось доказать, что усилия стран можно и целесообразно сложить. Такая мысль присутствовала в головах, хотя и не произносилась вслух. Были обычные заботы и сроки.

Многое переменилось в те дни. Подготовка второго полета французского космонавта (1986–1988) совпала с розовым этапом перестройки. Мы вступили в нее с одного берега жизни и вышли на изменившемся другом. Из засекреченной прежде организации попав во Францию, мы смотрели на всё буквально разинув рот. Очень многое, впрочем, мы вскоре встретили у себя, причем, как правило, неприглядное и в крайней форме.

«С высоты…» — дневниковые записи. Теперь в них многое хочется изменить. Легко стать мудрым задним числом. Но пусть все остается, как есть. Это заметки специалиста («специалист, как известно, подобен флюсу»). Объективную истину, возможно, ещё представят историки или литераторы. Здесь же всего лишь беглые впечатления, взгляд мимолетом, со стороны, с высоты птичьего полета.