Камень. Книга пятая

Станислав Николаевич Минин, 2022

Продолжение приключений Алексея Пожарского в столице Российской Империи.В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой.

Глава 1

— И зачем так неожиданно нас вызывать, в пятницу-то вечером? Да еще и в Жуковку? — поинтересовался Прохор у Виталия Борисовича Пафнутьева, сидящего в кресле напротив. — У меня в очередной раз свидание сорвалось. Пошлет меня Екатерина, как пить дать пошлет!

Пафнутьев покосился на занятого своими делами дежурного адъютанта императора и спокойно ответил:

— Может, по поводу Алексея? Это он в очередной раз, небось, что-нибудь учудил?

— Да нет… — помотал головой Белобородов. — Сынка мой за двое суток еще ничего не успел натворить. По крайней мере, я про это ничего не знаю. Но еще не вечер, вернее, не ночь, Виталя, а у молодежи опять сегодня эта встреча в ресторане у Нарышкиных…

— Светская жизнь бьет ключом? — обозначил тот улыбку. — Ладно… Ты мне лучше про другое расскажи, не связан ли сегодняшний наш вызов к государю с твоим новым высоким назначением?

— Откуда информация? — прищурился Прохор.

— Александр еще перед вашим отъездом на границу обмолвился, когда мне последние задачи толстыми ломтями нарезал. Мол, родной канцелярии твое назначение тоже коснется. Просветишь?

Белобородов вздохнул и кивнул:

— Если в двух словах, то мое назначение носит чисто формальный характер. Основная задача государя и цесаревича — использовать в полной мере таланты Алексея на благо рода, а меня хотят сделать при нем простым административным работником с широкими полномочиями, типа принеси-подай позвони-договорись-надави. Подробности, сам понимаешь, тебе пусть Романовы рассказывают.

— Понимаю. И не настаиваю.

— Леська как? — Прохор решил сменить тему разговора. — Я ее уже три недели не видел, успел соскучиться.

— Нормально у нее все. — Пафнутьев искренне улыбнулся. — Через две недели заканчивает с гастролями и начинает готовиться к «новогоднему чесу», заманчивые предложения уже поступают. Особенно после того, как на ее концерте в Сочи появились два великих князя и… бывший князь Пожарский. А уж про слухи о связи дочки с великим князем Алексеем Александровичем и говорить не приходится. Я с ней разговаривал на эту тему, так Леська решила ценник за выступление задрать просто до небес, уверяла, что предложений будет просто море.

— Рад за нее. — Прохор тоже улыбался. — Как семья?

— Нормально.

Общение старых друзей на отвлеченные темы продлилось еще минут пятнадцать, пока адъютант не открыл перед ними дверь в рабочий кабинет императора, в котором, помимо хозяина, находились цесаревич и его родной брат, великий князь Николай Николаевич. Поклонившись, Пафнутьев с Белобородовым после знака хозяина кабинета заняли свободные стулья за приставным столиком.

— Итак, начнем. — Император оглядел вновь прибывших. — А начнем мы с Белобородова. Прохор Петрович, сегодня я подписал секретный указ о твоем назначении моим помощником. Поздравляю!

— Благодарю за оказанное доверие, государь! — поднялся тот.

— Отработаешь. И сядь уже, — усмехнулся император. — Все подробности своего нового назначения и круг обязанностей обсудишь с Александром позже, подчиняться тоже будешь фактически ему. Теперь же перейдем к господину Пафнутьеву. — Император посерьезнел. — Виталий Борисович, объясни-ка нам, почему столько лет скрывал, что твоя приемная дочь Алексия является колдуньей?

Если Белобородов от удивления открыл рот и немигающим взглядом уставился на Пафнутьева, то вот на лице последнего не проявилось никаких эмоций. Он спокойно поднялся и произнес:

— Все просто, государь, я не хотел для Алексии судьбы ее матери… и Прохоровской Ирины.

Белобородов после этих слов потемнел лицом, как и цесаревич, а император вскочил и заорал:

— Ты что, сукин кот, думал, что я ничего не узнаю? Что твои тайные делишки не выплывут наружу? Думаешь, ты самый умный и хитросделанный? Хер тебе, Виталька, по всей морде! В роду я определяю судьбу его членов! Я помру, Сашка будет вами рулить по своему разуменью! А потом Алексей и его дети! Так было, есть, и так будет! И не тебе, Виталька, менять установленные предками условия выживания рода! Сел на жопу ровно! — рявкнул он, дождался, когда тот подчинится, сам опустился в свое рабочее кресло и продолжил уже более спокойно. — Виталька, может, ты все эти годы и родного папашку своей приемной дочери толком не искал? По-родственному, так сказать? Или искал спустя рукава? Я же тебя в Бутырке сгною, сукиного кота!

После этих слов Пафнутьев уже вскочил, чуть не опрокинув стул:

— Не было такого, государь! Ей-богу! Искал эту падлу на совесть!

Император только хмыкнул:

— Редчайшие способности приемной дочери скрыл, с внуком моим без особого разрешения родственникам моим Дашковым геноцид устроил, Ванюшу-Колдуна не поймал… Что я еще про тебя не знаю, Виталька? Ах да! Еще и с Лешкой спелся на фоне общей трогательной любви к этой вашей Алексии. Чего молчишь?

— Виноват, ваше императорское величество, — опустил голову тот.

Белобородов с жалостью смотрел на Пафнутьева, одновременно быстро обдумывая слова императора и насчет способностей Алексии, и насчет поиска Вани-Колдуна — ту версию, что Виталий запросто мог саботировать мероприятия канцелярии или предупреждать о них отца девушки, отвергать нельзя было ни в коем случае. Да и как дружок вместе с Леськой его провели, скрыв то, что девушка колдунья! Еще и Лешка, подлец малолетний, не намекнул ни словечком! А уж он-то точно про Леську все знает!

— И как нам теперь тебе верить, Виталька? — продолжил тем временем император. — После таких-то залетов? Не хочешь узнать, кто тебя не побоялся, грозного такого, и сдал с потрохами?

— Очень хочу, государь! — кивнул Пафнутьев, поняв, что наручники на него пока надевать не собираются.

— Хорошо, — хищно заулыбался император и нажал кнопку интеркома. — Пусть зайдет.

Дверь кабинета открылась, присутствующие обернулись и…

Стул Белобородова отлетел в сторону, а в руках его появились два огненных меча. Не отставал и Пафнутьев со своими ледышками.

— Добрый вечер, ваше императорское величество! — Иван-Колдун невозмутимо поклонился императору. — Ваши императорские высочества! Прохор! Виталий! Очень рад вас видеть.

— Какого хрена?.. — зашипел Пафнутьев. — Какого?..

— Сядьте оба! — прикрикнул император. — И держите себя в руках! — он проследил, чтобы его приказ был выполнен. — Ваня, вон там пока устраивайся, дружкам твоим лучшим надо время дать на прийти в себя.

Колдун также невозмутимо уселся на краешек дивана в зоне, предназначенной для неформального общения императора с посетителями.

— Продолжим. — Николай посмотрел на старшего сына. — Саша, теперь проверку нашего Колдуна можешь проводить по полной программе с использованием всех ресурсов Тайной канцелярии. Проверку будешь курировать лично. До завершения проверки Иван поступает в распоряжение моего нового помощника Прохора Белобородова.

Воспитатель императорского внука поморщился, но промолчал.

— Дальше. Все в курсе покушения на Алексея. Заказчик до сих пор не установлен, а посему его охрану надо усилить, во избежание, так сказать… Дворцовые работают, как и канцелярия, но в покушении принимал участие колдун, и мы не можем не учитывать сей факт. Иван, в твои функции, помимо охраны, войдет и соответствующее обучение Алексея этим вашим колдунским премудростям. Справишься?

— Справлюсь, государь, — кивнул тот. — Тем более что это обучение уже фактически началось. — Колдун усмехнулся.

— Добро. — Император повернулся к Белобородову. — Прохор, к тебе в подчинение передается и Алексия, а Иван займется и ее обучением тоже.

— Государь… — не вытерпел Пафнутьев. — Алексия не готова, да на ней еще этот певческо-патриотический проект…

Виталий Борисович посмотрел на цесаревича, ища поддержки, но так ее и не нашел — тот только демонстративно вздохнул и отвел глаза. Зато возбудился император:

— Виталька, не доводи до греха! — еле сдерживал он свое раздражение. — Лучше молчи, пока я окончательно в тебе не разочаровался!

— Виноват, государь… — опять опустил голову тот.

— Теперь перейдем к частностям. Ваня, возвращаю тебе личное дворянство, как и право ношения всех наград. — Колдун вскочил и глубоко поклонился. — Будешь хорошо трудиться на благо рода, получишь дворянство потомственное, как и твой дружок Прохор. Понимаешь, что это будет значить для твоей дочери?

— Костьми лягу, государь! — сказал колдун и вновь глубоко поклонился.

Пафнутьев же заскрежетал зубами, а император с видимым удовольствием наблюдал за реакцией фактического главы Тайной канцелярии.

— Отлично. Вроде все обсудили, все порешали, никого больше не задерживаю. — Николай дождался, пока все встанут. — Секундочку. — Он нажал кнопку на интеркоме. — Дворцовых давай.

Буквально через несколько секунд открылась дверь, и в кабинет зашли четверо дворцовых, которые сразу же направились к Пафнутьеву.

— Виталька, поедешь в Бутырку, — усмехнулся император. — Посидишь, отдохнешь от напряженной работы, подумаешь над своим поведением, в себя наконец придешь… Чего застыл-то? Ручонки для наручников вытягивай, или думал, для тебя какие-то исключения с преференциями будут?

Пафнутьев гордо выпрямился и протянул вперед руки, на которых дворцовые сноровисто защелкнули наручники.

— Орел, ничего не скажешь! — продолжал улыбаться император. — Ишь, как расхорохорился! Ну, ничего… Посмотрим, как ты через недельку тянуться будешь… — он махнул рукой. — Уводите. И не забудьте нашего грозного Виталия Борисовича по длинному маршруту до черной решетчатой кареты провести, чтоб как можно больше людей его в модных блестящих аксессуарах видели и понимали, что неприкасаемых у нас нет.

Когда за Пафнутьевым и его конвоем закрылась дверь, император уже серьезно посмотрел сначала на слегка бледного Прохора, а потом на Ивана.

— Намек поняли, оба-двое?

— Да, ваше императорское величество!

— Ваня, если снова сбежишь, за тебя в Бутырку поедет дочь. Свободны, опричники…

***

— Выясняйте отношения… — кинул цесаревич, ставя бутылку коньяка со стаканами на столик, разделявший усевшихся в кресла Прохора и Ивана.

А сам вернулся за свой рабочий стол и сделал вид, что занялся разбором бумаг.

Первым инициативу проявил колдун — он разлил коньяк и поднял свой бокал:

— Со свиданьицем, что ли, Прошка…

— Ага… — буркнул тот.

Они пригубили, и колдун продолжил:

— Ты не обижайся на меня, Прошка, я тогда злой был, силу не рассчитал…

— Не рассчитал? — зашипел тот. — Это Сашке ни хрена не было, — он кивнул в сторону хозяина кабинета, — а мы с Виталькой два дня пластом отлеживались! Напомнить тебе, Ванюша, что ты нам тогда наговорил и чем угрожал? Или сам из памяти выудишь?

— Вы жену мою отказались у китайцев отбивать! — начал повышать голос колдун, а Прохор и Александр на физическом уровне почувствовали угрозу.

— Чтоб еще десяток человек положить? — влез цесаревич. — Мне казалось, Ваня, что мы этот вопрос с тобой закрыли?

— Закрыли, — махнул рукой тот, и угроза пропала. — Головой-то я все понимаю и тогда понимал, а сердцем принять не могу. До сих пор. И Прохора тогда тоже очень хорошо понимал, когда он свою невесту похоронил и эти свои… зверства начал устраивать.

— Я род и родину не предавал! — Стакан в руке Белобородова рассыпался мелкой крошкой. — Не смей меня с собой на одну доску ставить!

— Я и не ставлю. Так, очевидные вещи говорю. — Колдун опустил голову. — Как жить-то дальше будем, Прошка?

— В рамках должностных инструкций, — буркнул тот. — Государь приказал тебе идти под мое начало, вот и пойдешь. Деваться некуда, государю всяко виднее.

— Это да… С Клещом нехорошо получилось… — усмехнулся Иван. — А я его с сыновьями хотел познакомить. И вас с Алексией тоже…

— С какими еще сыновьями, Ванюша? — поднялся из-за стола цесаревич, а Белобородов прищурился.

— С Кузьминым Прохором Ивановичем восьми лет и Кузьминым Виталием Ивановичем шести, — улыбался колдун. — Ты, Саша, не обижайся на меня, если боженька еще даст детей, я мальчика Александром назову, а девочку Александрой. Слово даю!

— И почему я о твоих сыновьях узнаю только сейчас? — нахмурился цесаревич.

— Мало ли, что могло случиться… — продолжал улыбаться Иван. — А тут меня в род вроде как обратно приняли, дворянство с наградами вернули, а потомственное посулили. Вот я тебе и сообщаю подробности своей личной жизни.

— Дети подросли, решил их легализовать? — опять буркнул Белобородов.

— Ты своих сначала со своей Катенькой заделай, потом и рассуждай на эту те…

Рывок к колдуну прямо через стол закончился для Прохора неудачно — Иван успел уйти с линии атаки и погасить Белобородова прямо в полете. Тело с глухим стуком приземлилось на наборный паркет.

— Ни хрена не меняется… — только и вздохнул цесаревич. — Как дети малые… Столик, вон, насквозь антикварный сломали… Ваня, посади его обратно в кресло, а когда очухается, извинись.

— Будет исполнено, твое императорское высочество. — Иван поднял Прохора и начал устраивать того в кресле.

***

— Государыня, Пафнутьева в наручниках дворцовые увезли!.. — одна из валькирий прижала ладошку ко рту.

— Куда увезли? — не сразу поняла императрица.

— Как куда? Его в одно место могли в наручниках увезти…

— Допрыгался, Виталька… — протянула Мария Федоровна и задумалась. — И почему Николай мне об этом ничего не сказал? Ладно, иди… А я подумаю, как из этой ситуации пользу извлечь…

Валькирия аккуратно закрыла дверь и поморщилась — она нисколько не сомневалась, что они с напарницей скоро получат от императрицы очередное поручение крайне сомнительного содержания…