Где обычно

Станислав Косаренко, 2023

"Попить водки" – отдельное культурное мероприятие, к организации которого нужно подходить со всей имеющейся в наличии ответственностью. Состав участников, реквизит, антураж – равнозначные по ценности компоненты, ни одним из которых нельзя пренебрегать.

Холодные закуски

— Ну шо?

— Не, ну я ж не против.

— Но не вдвоём же, нужно ж как-то традиции соблюдать. Или мы не водку?

— Доктор сказал, что можно только водку. Правда, взял за это пятьдесят баксов.

— То есть, я звоню Сане.

— Ну да, без него как-то… Нетрадиционно.

— Значит, «Где обычно», часам к шести.

Подвальчик «Где обычно» — милейшее место, специально заточенное, чтобы попить водки. Не нажраться, не убиться в хлам, а именно попить. По-взрослому, без понтов, не оглядываясь по сторонам, не заботясь, достаточно ли прилично ты выглядишь для накрахмаленной скатерти. Дубовые стулья слишком массивны, чтобы применить их в драке, простые деревянные столы достаточно прочны, чтобы выдержать желающего на них станцевать, часы с кукушкой, приглушённый свет и музыка, которая не мешает разговаривать. В небольшом вольере — живая белка. Атмосферу заведения как нельзя лучше отражает плакат «Мы — против алкоголизма! Мы — за пьянство!». Да, именно про подобные места и говорят: «Атмосферное». Официантка с такой белой кружевной штукой на голове, как в советском кино, и с заботливым взглядом приносит меню, в котором полторы сотни видов водки и всего с десяток закусок. Но каких!

Мы с Саней пришли чуть раньше.

— Добрый вечер, молодые люди.

— Да уж, не старые.

— Я вам меню оставлю, если что, я где-то рядом.

— Да, мы товарища дождёмся и закажем, чтобы не выдыхалась.

— Я рядом…

Наконец появился Владимир Алексеевич. Без посторонних мы зовём его Ильич. Может быть — по причине особого сочетания лысины и бородки клинышком, может быть — из-за особого прищура глаз, может быть, конечно, и потому, что он мудрее нас, но ему это удивительно подходит.

— Заказали?

— Тебя ждём.

— А зачем?

— Третьим будешь.

— Ясно всё с вами. — Девушка!

— Определились?

— Вот сколько Вам лет? Мне можете говорить смело, как доктору.

— Двадцать один.

— Так вот, мы определились, ещё когда Ваши уважаемые родители не познакомились.

— Чудесно. Пить что будете?

— А что Вы можете нам предложить?

— Ну… Водку, водку или… водку.

— Отличный выбор!

— Лучший.

— Ильич, не смущай девушку. — Зая, вот той, что мы обычно берём, первые триста грамм, пожалуйста, и огурчики с капустой. Селёдочку, разумеется, хлеб этот ваш чёрный и картошку.

— Сварить или пожарить?

— Пожарить. Старшему товарищу без лука, а весь его лук нам положите. И водички без газа по маленькой бутылочке.

— И можно хлеб тоже немножечко поджарить? — Интересуется старший товарищ.

— На маслице?

— Ага.

— И чесночком натереть?

— Богиня!

Вильнув бантиком фартука, официантка удалилась, а мы как-то разом застыли в предвкушении. Молчание нарушил Ильич:

— Ну что, рассказывайте, как, чего и как вы этого добились.

— Да нормально, вроде.

— Без изменений.

— Ясно всё с вами. Завидное постоянство.

— Ой, можно подумать, у самого новая жена и работа.

— Не-не-не, дорогие товарищи, никакой работы. Я оформляюсь в пенсионеры.

— Ага, скажи, что тебе это помешает работать.

— Ну-у-у, как тебе сказать… Я ещё не пробовал.

— Я бы сказал: «Вот за это и выпьем», но они же никогда не приносят водку раньше закуски.

— И я не стал бы их за это осуждать.

— Зая, ну где там наша вода? Уже хочется выпить хоть чего-нибудь.

— А вы обратили внимание, насколько эти гранёные стаканы соответствуют часам с кукушкой? Тут ведь что важно — судя по всему, они эти стаканы где-то в интернете искали, потому что, можете мне поверить, они тоже постарше нашей официантки будут. О! Что я говорил? Смотрите — написано: «ц 14 к». Где его сейчас за четырнадцать копеек купишь?

Жадно втянув в себя воду, мы снова на минуту замолчали. Первым заговорил, как ни странно, Саня. Странно — потому что он не то, чтобы неразговорчив, но, обычно, эти полтораста килограммов доброты сами разговор не начинают. Ему в беседу нужно втянуться:

— Ильич, а ты не в курсе, что там с тендером по третьему участку?

— В смысле, кому его отдадут?

— Ну да, разгребаться-то мне.

— Похоже — «Универсал Плюс».

— Так они ж дебилы!

— Зато дали самую лучшую цену. Как раз, может быть потому, что дебилы. Я вообще не понимаю, как туда можно влезать. Там, что грунты, что коммуникации, а допработ в бюджете нет. Скорее всего, они просто встрянут в это говно.

— Ага, а мне потом их оттуда вытаскивать.

— Или топить. Давай решать задачи по мере их поступления, тем более что вот наша милая девушка уже что-то нам несёт. Предлагаю эту задачу считать первостепенной. — А что тут у нас? Огурчики! А они хрумстят?

— Обижаете.

— Всё-всё, не буду. А скажите, милое дитя, почему ваша белка, как её зовут, кстати?

— Галя.

— Галя, значит… Так почему Галя не выходит?

— Так вы же ещё ничего не выпили.

— То есть, как только выйдет — сразу хватит?

— Нет, если выйдет, значит, она вам наконец-то рада.

— А что, она может быть не рада гостям?

— Если честно, она людей вообще не любит, особенно, трезвых.

— А знаете, я её понимаю. Ваше руководство не будет против, если я пришлю Гале кедровую шишку?

— Руководство тоже людей не сильно, но те, кто хорошо относится к Гале, могут рассчитывать на снисхождение.

Седовласый буфетчик в белоснежном кителе вынес поднос с запотевшим графинчиком, сказал: «Я не прощаюсь» и степенно удалился. Вечер вступил в долгожданную фазу.

— Всё у них хорошо, только рюмочки маленькие.

— Ильич, щас только скажи, тебе стакан принесут.

— Чего его нести, вот он на столе стоит.

— Так туда и лей. Только себе, а мне половинку вот этой маленькой. Она ж должна одним глотком заходить, иначе невкусно. Или ты торопишься?

— Ладно, давай уже, ценитель, вздрогнем.

Чокнувшись, мы спокойно выдохнули, опрокинули свои рюмки, не сговариваясь, поднесли к ноздрям по куску хлеба и замерли, прислушиваясь, как первый шарик холодной жидкости стремится занять своё место внутри.

— Да-а-а. Вот сколько раз уже, а первая всегда как-то вот хороша.

— Тогда давай скорее вторую, а то третья поздно будет.

— Да что ж ты так торопишься?

— Медленно спускаться с горы мы будем после пятой, а сейчас я хочу стать хорошим человеком. Вы же понимаете, что человек, которому хорошо, не может быть плохим.

— Тогда — за хороших людей, нас не так много.

Маленький огурчик действительно хрустнул и его сок перемешался во рту с водочным ароматом. Первые рюмки дают ощущения от самой водки, ещё не перебитые горячими закусками. Ты понимаешь, хорошая или нет, с удовольствием сегодня или потому, что надо, а некоторым удаётся даже предугадать, будет ли добрым утро. Пауза между второй и третьей немного длиннее.

— Вот холодная, а греет. Ильич, а за что мы сегодня вообще пьём?

— Подожди, ты же сам сказал: «Ну шо?»

— Да? Согласен, мой любимый тост, кстати.

— Ага, это лучше, чем «За дам» или «За тех, кто в море», хотя… — Девушка! Подойдите, пожалуйста. Да. Нагнитесь чуть-чуть. Нет, не пугайтесь, я не собираюсь зарыться носом в Вашу роскошную грудь, просто я уже старенький и отсюда не вижу, что написано у вас на бирке. Вот! Лера. Позвольте, Лера, мы выпьем за Вас. Других дам здесь нет, а у нас третий тост. Мы даже встанем. Вы не будете против?

— Твою ж…

— Вставайте, вставайте, проявите уважение к труженице общепита. Много женщин в ваших никчемных жизнях радуются, когда вы пьёте водку? Вот. Такое нужно ценить, — он отставил локоть в сторону, — Лера…

Тихий звон рюмок, скрежет стульев по плиткам пола и снова хруст. На этот раз — капусты.

— Да, дивчину я, кажется, смутил.

— Она сама кого хошь смутит.

— Вот как у них это получается? Она от нас отошла, а прям даже по спине видно, что улыбается.

— Да, работа нескучная, не бумажки целый день перекладывать. Постоянно есть о чём вспомнить.

— Капустка, кстати, у них хорошая, не вонючая и жуётся приятно, нет ощущения, что варёная.

— А какой от неё рассол… Не будем девчонку гонять, но, когда следующий раз подойдёт, я попрошу, чтобы принесла, они так делают.

— А ты посмотри внимательно на водку. Там на один раз осталось. Нам всё равно её звать.

— Ну да. — Лера! Будьте добры, передайте буфетчику, что мы по нему тоскуем и, чтобы два раза не вставать, скажите, пожалуйста, на кухне, что мы просим по полстаканчика рассола от капусты.

— Ещё же не утро…

Я поперхнулся, Ильич закашлялся, а Саня просто захохотал.

— Вы знаете, Лера, как звучит слово «чаевые»?

— Да, оно так приятно звенит.

— Нет, в Вашем случае оно будет приятно шелестеть, Вы только что меня убили насмерть.

Ильич разлил по рюмкам остатки водки и Лера, незаметно подхватив пустой графинчик, исчезла.

— Мы как-то пили с товарищем, а с нами араб один оказался, ну, так получилось, он его сотрудником тогда был, Саня его знает. И вот, поскольку он не пил, мы его определили на разлив. Трезвый, рука не дрожит, мечта, а не аналитик. И, в общем, заканчивается бутылка, он её пытается на стол поставить, а товарищ, громко так: «Нельзя! Забери!» Тот хватает бутылку, двумя руками, прижимает к себе: «Пащему?» Товарищ: «Упадёт». Упал, короче, я.

— Ну а как нормальному человеку объяснить, что пустую на стол нельзя? Традиция, блин.

— Кстати, о традициях. Селёдку все уже попробовали? «Как же вы селедку без водки?» — помните? Я тут каждый раз Мышлаевского вспоминаю. Вот, хороша, блин.

— Ну хорош уже в руках греть. За традиции.

Селёдку без водки я употребляю редко, да что там «редко», не употребляю. А вместе они, действительно, созданы друг для друга. Колечки маринованного лука и лужица жареного масла на аккуратно выложенных кусочках сельди других ассоциаций почему-то не вызывают. А тут глотнёшь и селёдочку туда и лучка чуть. Как к себе домой.

— Водка — это вообще традиции сплошные. Вот смотрите: Состав сорок на шестьдесят — традиционный? Традиционный. Набор закусок. Шоколадкой же не будешь? Не будешь.

— Не, ну, когда ничего больше нет, можно и шоколадкой, я когда-то бутылку под одно яблочко всосал.

— А лет тебе сколько? А понимание того, как пить правильно, традиционно приходит с возрастом. Обстановка, компания, сервировка — всё традиционное. Вот соберутся люди где-нибудь в другом конце галактики водку пить, у них же обязательно рюмки будут, огурчик…

— Да, обычно, все стараются выпивку как-то обставить. Согласитесь, что мы никогда не пьём без каких-нибудь ритуалов. Даже если собрались не как мы сегодня, чтобы её попить, да? А вот тупо набульбениться. Всё равно же какие-то тосты говорить будут, чокаться, закуску постараются, там, какую-то подходящую организовать.

Тут появился буфетчик.

— Хорошо заходит?

— Да, знаете. Вот прям совсем.

— Понимаю, сам вот смотрю на закуску, слюнки текут, но нельзя. При исполнении. Я же правильно понял, что ещё столько же той же самой?

— Совершенно. А может всё-таки чуть?

— Вы можете не верить, но мне очень нравится моя работа. И, насколько я понимаю, мы сегодня ещё увидимся.

А с другой стороны стола Лера уже сгружала тарелки с картошкой и стаканы с мутной жидкостью.