Старый город

Софья Козлова

Старый торговый город на берегу моря. История Таллина – это история пристани, заставшей парусные фрегаты и современные паромы, история крепостной башни, защищавшей город в нескольких войнах, история лестницы, по которой шагали вверх-вниз многие поколения горожан. Флюгер-кораблик и рукописная Библия многое пережили на своем веку. А сколько тайн хранит в памяти старая ратуша!Читая книгу, вы окунётесь в жизнь торгового города от средневековья до наших дней, почувствуете связь времен и событий.

Старая лестница

Когда-то люди специально выбрали место повыше. Они построили крепость на вершине холма. Потом вокруг вырос целый город, и замок на горе стал его сердцем.

В верхний город вела парадная улица. По ней возвращались домой рыцари с охоты. А наша лестница, узкая, иногда почти отвесная, предназначалась для стражников, торговцев и бедноты. Но люди шагали по ней с удовольствием. Ведь иначе подняться в верхний город было бы невозможно — крепостные стены и скала над обрывом. А с парадного входа ещё неизвестно, кому попадешься под горячую руку. Даже продавцы вразнос, тяжело тащившие свои корзины, были благодарны лестнице, отдыхая на её нагретых солнцем ступенях.

Зимой лестницу засыпало снегом. Иногда снег и лёд превращали её в опасную для жизни скользкую горку. Наверх ещё ничего. Начнёт кто-нибудь подниматься, поймет, что дальше никак и, бормоча: «Да что же это такое, лестницу почистить не могут», спустится обратно и пойдёт по сугробам вокруг стены. А вниз труднее. Пройдёт человек опасливо несколько ступенек, увидит, что дальше ещё хуже, но обратно наверх уже неохота. «Уж как-нибудь, дай бог, спущусь, здесь крутое место, а дальше, вроде, ровнее». Потом пожалеет, а обратно и правда уже никак. Руки заняты, башмаки скользкие. И стоит торговка, ни туда ни сюда, прям хоть плачь.

Весной вдоль лестницы бежал ручеёк. Она всегда с нетерпением ждала этой встречи.

— Привет. Наконец-то снег начал таять. Я даже сквозь него чувствую весеннее тепло на своих ступеньках. Ждала тебя со дня на день. А вот и ты!

— Ага. Я тоже заждался! Теперь быстро смою с тебя весь лёд и грязь. Что интересного случилось за этот год?

— О, много всего! В доме у башни весело отпраздновали Рождество. Дети ходили, пели песни и стучались во все двери. Было очень забавно.

— Я помню этих детей. В прошлом году они пускали здесь кораблики.

— Зимой в том доме родился ещё один малыш. Какая была суета! Приходила повитуха, потом ещё одна. Потом посреди ночи срочно посылали за доктором из нижней аптеки. Я беспокоилась, как бы дело не закончилось похоронной процессией по моим ступеням. Все разговаривали шепотом, и даже священник приходил. Пока поднимался, всё время бормотал что-то про грешные души.

— Но теперь всё в порядке?

— Да, к счастью. Малыш исправно кричит, даже мне слышно. А хозяйка с остальными детьми должна сегодня пойти в церковь на службу. Ты сможешь их всех увидеть.

— Хорошо бы. Надеюсь дети захватят свои кораблики.

Лестница хорошо знала тех, кто часто ходил по ней. Дети скакали вверх-вниз по ступенькам, слуги из богатых домов спешили по поручениям хозяев в нижний город, мастеровые поднимались наверх в поисках работы. Многих она узнавала по шагам. Вся жизнь людей проходила перед ней, иногда буквально: от рождения до смерти.

Вот молодой парень с девушкой каждый день ходят на рынок за провизией для хозяйской кухни.

— Почему ты такая сосредоточенная? О чём-то думаешь?

— Подожди, не отвлекай меня, я считаю ступеньки. Я загадала кое-что и мне нельзя сбиться.

— Ну ладно, хорошо, тогда не сбивайся.

— Ну как я могу не сбиваться, если ты меня всё время отвлекаешь?

— Да не отвлекаю я тебя! А что ты загадала?

— Это называется не отвлекаешь? Всё, я уже сбилась. Спасибо большое!

— Да ладно тебе. Сколько ступенек ты насчитала?

— Я не считала ступеньки. Я просто считала: «раз-два, раз-два». Загадала, что если к концу лестницы будет «два», то госпожа возьмёт меня к себе горничной.

— Горничной? Из кухни?

— Да. Хозяйка ищет скромную прилежную девушку, и господин повар сказал, что замолвит за меня словечко. И тогда я буду не с тобой на рынок ходить, а с госпожой за шляпками и лентами.

— Смотри, госпоже так трудно угодить. Сделаешь что-то не так и потом даже в кухню не сможешь вернуться.

— Ты правда так думаешь или только хочешь меня напугать?

— Ладно, извини. Не хочу напугать. Я просто растерялся.

— Я буду очень прилежной. Буду выполнять все-все поручения! Ведь сейчас господин повар мной доволен! Он доверяет мне накрывать на стол и прислуживать хозяевам за обедом! Даже когда у них гости! Ты видел какое мне сшили красивое платье?

— Конечно, видел. Ты в нём сто раз уже вертелась, чуть вазу со стола не уронила.

— Ой, ну ведь не уронила же! А ты видел, как мне заплели волосы для торжественного обеда?

— Да, видел, чай не слепой.

— А представь, какое платье мне сошьют, если я буду прислуживать госпоже!

— Тебе лишь бы в новом платье покрасоваться.

— Ну и что! Хоть бы и так. Не собираюсь всю жизнь торчать на кухне.

Потом лестница наблюдала, как девушка действительно стала горничной у богатой госпожи и ходила в красивых платьях. А парень продолжал работать на кухне. Он был очень старательным и ответственным. Каждый день рано утром ходил на рынок за свежей провизией. И в конце концов он и сам стал поваром и женился на девушке.

Через много лет, поднимаясь по лестнице, они вспоминали свою жизнь и тот разговор.

— Помнишь, мы поднимались тогда по лестнице и я загадала, возьмет меня госпожа к себе горничной или нет?

— Конечно, помню. Я потом каждое утро ходил на рынок по этой лестнице и загадывал, что стану поваром и мы поженимся. Даже выучил уже, сколько здесь ступенек и с какой надо начинать, чтобы всё сошлось.

— А давай сейчас снова что-нибудь загадаем! Ты начнёшь с правильной ступеньки, и всё сойдется.

— Лестницу недавно перестраивали, и вообще с тех пор всё так изменилось. Но давай попробуем. Только давай загадаем про себя, и не будем говорить, что именно.

И лестница тоже загадала про себя, чтобы у них всё сошлось.

Ночью веселая и приветливая лестница становилась темной и мрачной. На самом деле она, конечно, оставалась собой. Это лишь солнце и луна менялись местами на небе. Но после заката жизнь в городе замирала. Улицы делались настолько черными, что и сами не могли разглядеть, что у них там, за поворотом. Люди запирались в своих домах, и только отблески свечей иногда проглядывали сквозь небольшие оконца.

Зимой всё выглядело иначе. По ночам можно было ходить без факелов. Снег освещал путь своей белизной и даже, казалось, искрился от слабого лунного света.

Самое же мрачное время наступало поздней дождливой осенью. В эту пору даже кошки предпочитали не высовываться. А ведь они единственные, кто ночью чувствовал себя вольготнее, чем днём. Только изредка одинокий путник с факелом осторожно ступал со ступеньки на ступеньку. Свет от огня трепетал на стенах домов, а тень за спиной казалась чернее самой ночи. Шаги звучали так гулко и таинственно, что, казалось, тень тоже шагает поодаль, наступая на камни.

Однажды лестница услышала, как двое мальчишек лет десяти сидели на ступеньках и болтали.

— Ты не боишься здешнего привидения?

— Какого ещё привидения?

— Как, ты не знаешь? Оно ходит по этой лестнице! Молочница видела на рассвете, как перед ней поднимался монах в черном плаще старинного покроя, а потом растворился в воздухе.

— Как это растворился?

— Ну просто взял и пропал. Правда, трубочист сказал, что молочница глупая, плохо видит и всего боится. Но булочник, который часто ходит по этой лестнице утром, тоже сказал, что видел что-то странное. А соседский кучер сказал, что дыма без огня не бывает.

— И это действительно привидение? Здорово! Вот бы и нам его увидеть! Ведь привидения охраняют клады.

— Это смотря какие. Клады охраняют женские привидения или стражники. А тут монах. Булочник сказал, что это душа, не получившая упокоения.

— Все привидения — это такие души. Ты что, не знаешь? Если встретишь привидение, надо сказать: «Крест святой, дом пустой, проходи душа, рядом не стой».

Лестница очень веселилась, слушая этот разговор. Она сама никаких призрачных монахов, расхаживающих вверх-вниз, не замечала. Но почему бы и нет. Ведь это даже почётно, иметь свою легенду и своё собственное привидение.

Конец ознакомительного фрагмента.