Космос обетованный

Софья Вячеславовна Волошина, 2021

Эта история о том, как молодой космобиолог по имени Мартин ищет своё место в жизни. Ему предстоит первая экспедиция в космос, который кажется полным чудес местом, настоящей землёй обетованной. Но фантазии и реальность редко совпадают: Мартину предстоит столкнуться с такими проблемами, к которым не готовил ни один учебный центр. Сможет ли он сохранить себя, продолжить любить космос и двигаться к своей цели?

Глава 2

Корабль занял положение на орбите четвёртой планеты, и мы отправили зонды для взятия проб воздуха и почвы — открытых водоемов тут не наблюдалось, вся вода, предположительно, присутствовала в виде паров, но могли обнаружиться и подземные озёра. И всё это время мы не прекращали попытки определить разумность обитателей Чаши. Если разум обнаружится, то придётся вступать в контакт, следуя протоколу.

Мы провели на орбите планеты больше двух месяцев. Время тянулось долго, в замкнутом пространстве корабля было скучно. Все изображали дружелюбную команду, но, какой бы совместный досуг Наталия ни организовывала, норовили разбрестись по каютам.

Ульрих с Ричардом резались в покер, угрожая научить остальную команду, а когда он надоедал, то в видеоигры — в библиотеке корабля было всё то, что по мнению земных психологов помогало снять стресс. Когда Ульрих не проводил время с приятелем, то пропадал в зале, пытаясь сбросить вес и накачаться. Виктор постоянно был чем-то занят — то обход корабля зачем-то делал, то вырезал у себя в каюте фигурки из мусора, который попадался под руку. Юна под руководством Рейна либо возилась в лаборатории, помогая мне анализировать пробы грунта и атмосферы, либо сидела в каюте, страдая, что перегрузки плохо скажутся на её красоте. Пока не говорит о внешности — приятная и очень умная девушка, с которой можно пообщаться. Но иногда на неё что-то находит и всё, часами рассказывает про блефаропластику и увлажняющие крема для жительниц орбитальных станций. Харрис бесцельно бродил по кораблю, предлагая помочь. Мне показалось, что он хуже всех переживает вынужденный отпуск.

Чем были заняты Корнелиус и Максмилиан — неизвестно. Я же с особым азартом принялся за исследование Черныша. Информации с разведывательных зондов не хватало для полной картины, а ведь так хотелось хоть немного изучить этот прекрасный мир.

Наконец Рейн собрал совещание и объявил радостную для меня и эндемиков Черныша новость — не было обнаружено никаких признаков разума и попыток вступить в контакт. А вот атмосфера, за исключением некоторых примесей, была пригодна для человеческого дыхания. Что ж, терраформирование и не такие проблемы решало! Во мне забрезжила надежда, что никто не тронет маленькую чёрную планетку с её замечательными лесами…

Высадку на четвёртую планету назначили на сто пятьдесят третий день экспедиции. Из соображений безопасности на корабле должно было дежурить не менее половины экипажа, поэтому Корнелиус Вульф, Харрис О'Харрис, врач Наталия Бочарова, Семёнов и Максимилиан Бошан остались, а мистер Стилл, Ричард Трейси, Ульрих Шеффер, химик Юна Кан и я подготовились к высадке.

Рейн Стилл, как выяснилось, запомнил моё предвзятое отношение к Чаше и хотел оставить меня на корабле, но мне удалось убедить всех, что из меня выйдет идеальный носильщик. Никому не хотелось тащить аппаратуру на себе и ходить в тяжёлом и неудобном экзоскелете вместо лёгкого скафандра класса TP1.

Для приземления было выбрано ровное плато. От края до края — голый пыльный камень. Я шёл позади и нёс всю аппаратуру, оглядывая унылые окрестности. Рейн Стилл постоянно косился на меня, словно ожидая какой-то пакости. Так странно — это моя первая высадка на другую планету, а я испытывал лишь раздражение. Меня сильнее взбудоражила наша тренировочная высадка на Ганимед, ещё в университете. Всё, о чём я мог думать сейчас — это как доказать непригодность Черныша для терраформирования.

Заблудившись в своих мыслях, я чуть не налетел на внезапно остановившегося Рейна. Ровное, как покрытие космопорта, каменное плато закончилось обрывом, под которым раскинулось… озеро? Нет, это было не озеро, а огромная колония местных обитателей. Не думал, что зрелище окажется настолько мерзким: серо-сизая масса, напоминающая гной, волновалась, норовя выплеснуться на берег.

Ричард с суеверным ужасом смотрел, как жижа колышется в своём ложе, Ульрих присвистнул, а куклолицая Юна взвизгнула, когда одна из волн достала чуть ли не до самого берега.

И только Рейн Стилл остался невозмутимым. Я позавидовал выдержке этого человека.

— Мы устроим временный лагерь. Нужно взять образцы, а затем установить, является ли колония разумной. Действуем согласно протоколу, — сообщил он.

Пока Юна с моей помощью брала пробы воздуха и грунта, делала фото и измеряла показатели среды, остальные занялись налаживанием контакта в соответствии с протоколом. Это было похоже на цирк: они с серьёзными лицами приветствовали жижу на всех известных языках, развернули портативный экран, показывали ей различные картинки и схемы. Жижа, естественно, не отвечала. Я буркнул себе под нос:

— Понятно, что она неразумна!

Конечно же, в скафандре был включён передатчик, к чувствительности которого я ещё не привык, а у мистера Стилла оказался хороший слух! Иначе и быть не могло! Рейн Стилл развернулся и окинул меня таким ледяным взглядом, что показалось: сейчас скафандр покроется инеем изнутри.

— Мистер Ри, как видно, считает нас всех дураками, — проговорил планетолог. — Один раз он поставил под сомнение коэффициент Энри и решил не включать часть данных в отчёт. А теперь он возомнил, что умнее протокола. — Все обернулись, глядя то на меня, то на Рейна Стилла, ожидая, что же будет. Что может быть интереснее, чем разнос коллеги! Мой руководитель немного помолчал, после чего резюмировал: — Но не стоит относиться предвзято. Возможно, это всё энергия молодости, и мистер Ри просто желает заниматься прикладными исследованиями. А значит, он отличная кандидатура для дежурства.

Дежурство… Согласно протоколу, после неудавшейся попытки контакта на планете должен остаться представитель экспедиции, при наличии выявленных опасных факторов — двое. Для этих целей выбирали кого-то из ксенобиологов или планетологов, чаще — методом жеребьёвки. Надо быть вконец отбитым, чтобы вызваться на такое добровольно. А я вот… договорился до дежурства. Причём, судя по отсутствию здесь хищников, агрессивно настроенных туземцев и возможных природных катаклизмов, — до дежурства одиночного.

Остальные члены команды поддержали идею. Никому из них не хотелось оказаться на моём месте, поэтому мнимый доброволец их обрадовал. Ещё эта пугающая жижа… Брр! Мне показалось, что команда облегчённо вздохнула, когда для них пришло время покинуть планету. Мне оставили модуль связи, укрытие — палатку с воздушным блок-фильтром, где можно было находиться без скафандра, а также запас воды и провизии.

— Проявите себя с лучшей стороны, мистер Ри, — напоследок бросил мне Рейн Стилл, не оборачиваясь.

Мне показалось, или в этой фразе проскользнули не только язвительные, но и одобрительные нотки? Я застыл в удивлении, но потом вспомнил, что именно Стилл был инициатором моего своеобразного наказания. Похоже, мне показалось. О каком одобрении могла идти речь при таком раскладе?

Меня ждало десять дней ада. Конечно, сутки на Чаше были в два раза короче земных, но те, кто не знает, что такое система утилизации отходов скафандра, не смогут в полной мере оценить мою печаль. Это весьма отвратительное занятие — много дней подряд справлять свои нужды, надеясь лишь на систему очистки скафандра. Занятно, что, когда я учился, выпускники любили рассказывать первокурсникам ужасы про забившуюся систему самоочистки и резервуар с продуктами жизнедеятельности, вскрывшийся внутрь скафандра. Технически такое было невозможно, мы ржали над наивными перваками, которые пугались глупых россказней… И лишь теперь, оказавшись в таком скафандре один на планете я понял, что это было совсем не смешно!

Помимо физического дискомфорта и дурацких страхов, я испытывал невыносимую скуку. На планете было пугающе тихо. В мои обязанности входило постоянное наблюдение за мерно колышущимся озером жижи и метеорологическими условиями. Раз в день я отправлял отчёт на корабль — аккумуляторы модуля связи не были рассчитаны на большее.

Ближе к концу третьих суток меня обуяла тревожность, я не мог найти себе места. Мне даже начало казаться, что жижа стала колыхаться сильнее в своем ложе, а один раз краем глаза я заметил, что она потянула к палатке щупальце. Но стоило мне обернуться, оно волшебным образом исчезало. Я пересмотрел видео с камер наблюдения, но ни одна ничего не зафиксировала, поэтому я решил, что виной всему изоляция. О галлюцинациях я докладывать не стал, не хватало ещё внепланового психиатрического освидетельствования. Обычно те, кого на него направляют, больше не участвуют в исследовательских миссиях, даже если комиссия подтверждает, что человек полностью здоров.

С целью хоть как-то развеяться, я решил больше гулять по берегу этого озера. С утра я выходил на прогулку, а к вечеру возвращался, чтобы отправить отчёт и поесть. Но как бы далеко я ни заходил, почти ничего не менялось — камни, обрыв и «разумная» жижа. Я шутил про себя, что, если бы жижа была разумна, она бы точно захотела покинуть столь унылое место.

Единственное, на чём останавливался взгляд — несколько странной формы валунов, которые я нашёл в сорока минутах пути от лагеря. Они были из той же породы, что и всё остальное на этой планете, но на их боках обнаружилась непонятная эрозия, словно камень облили кислотой. Ветер не смог бы вызвать такую, воды на Чаше не было. Я сделал снимки и прикрепил их к архиву. Надо прогнать изображения через корабельную базу данных, вдруг объяснение найдётся.

Тревожность не проходила. На пятые сутки я отодвинул палатку метров на пятьсот от обрыва, но страх не прошёл, только усилился, и появились проблемы со сном. По протоколу следовало доложить об этом, но внеплановое психиатрическое освидетельствование пугало сильнее «жижи».

На седьмой день я увлёкся прогулкой и забрёл так далеко, что пришлось возвращаться бегом. Согласно регламенту, отчёты отправлялись каждый день в одно и то же время. В случае задержки более чем на два земных часа автоматически высылался сигнал тревоги, и на планету высаживалась спасательная экспедиция. Страшно представить, чего бы я наслушался от капитана и мистера Стилла, если б из-за моей моего неудачного променада пришлось лишний раз гонять модуль высадки.

В этом районе было очень много камней разных форм и размеров, хотя причина их появления оставалась для меня загадкой. Я собирался указать на эту геологическую аномалию в сегодняшнем отчёте. Я бежал вдоль самого края озера — берега были устойчивыми, несклонными к обвалам, и казалось, что это безопасно. Это было бы безопасно, если бы я не споткнулся о камень на полной скорости. Не имея возможности остановиться и замедлить своё падение, я перелетел через край обрыва и угодил прямо в жижу. Я даже толком испугаться не успел.

«Хоть бы скафандр не подвёл!» — промелькнуло в голове.

***

— Мартин, ты опозорил нашу семью! Из-за тебя такая экспедиция пошла псу под хвост… — Со мной говорил Рейн Стилл, но голос и слова принадлежали моему отцу. — Бестолочь, ксенолюб! Убирайся из дома!

И хотя я вроде бы помнил, что давно ушёл из дома, внутренне сжался, ожидая оплеухи, но слова причинили даже больше боли. И оплеуха последовала, не болезненная, но очень унизительная. Я снова стал маленьким мальчиком, которого могли ударить за несерьёзные провинности, потому что «так воспитывали наши предки, и в те времена родителей уважали!»

Нет, не уважали. Боялись. И я боялся отца, пока не ушёл из дома. Зато мистер Стилл оказался тем, кого я действительно уважал. Разочаровать его для меня было пыткой.

— Убирайся! Не хочу тебя больше видеть… — сказал Рейн Стилл, брезгливо сморщился и отвернулся.

Я почувствовал себя ничтожным и отвратительным…

Вдруг прозвучал голос. Даже не голос, а чужие мысли, странным образом оказавшиеся у меня в голове: «Ты же не хочешь, чтоб всё так было?»

Нет, нет, не хочу, только не так! Я замотал головой, и тогда перед глазами встала другая сцена. Да так явно, словно всё происходило на самом деле.

Корабль на орбите Черныша — планеты с чёрными растениями. Главный зал украшен, как для дорогих приёмов, гости облачены в смокинги и вечерние платья.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать открытие планеты-заповедника имени выдающегося планетолога, обладателя Нобелевской Премии Мира, Мартина Ри…

Рейн Стилл в первом ряду, смотрит на меня с гордостью и восхищением. Дорого одетые люди поздравляют, бизнесмены-меценаты предлагают гранты на исследования. Казалось, лучше и быть не может, но нет! Когда торжественная часть закончилась, мистер Стилл подошёл ко мне и пожал руку.

— Ты молодец, Мартин!

Я замялся и смущённо, но горячо ответил:

— Я бы ничего не смог без вас, мистер Стилл, вы…

Он перебил меня:

— Рейн. Можешь звать меня просто Рейн. Буду рад сотрудничать с тобой, открывая новые планеты!..

Ох, это невероятно! Я готов отдать всё, что у меня есть, чтобы это оказалось реальностью…

«Ты же хочешь, чтобы так всё и случилось. Нам всё известно о тебе. Прямо сейчас ты подумал: „Хоть бы галлюцинация не исчезла“, но наш голос в твоей голове — не галлюцинация. Мы жители этой планеты и общаемся телепатически. Ты, человек, хрупкое существо с другого края галактики, считал, что мы неразумны, но ошибся. Наш разум превосходит ваш, но тело не предназначено для путешествий за пределы этой жалкой планетки. Мы заперты тут. Помнишь, как в детстве ты слышал волшебные сказки о существах, исполняющих желания? Они были заперты в лампах и обещали избавителю исполнить три любые просьбы. Но мы не джины из сказки и исполним не три, а бесконечное множество желаний».

Я словно окаменел. На миг придя в себя, я понял, что жижа поглотила моё тело: руки и ноги не шевелились, прозрачный участок шлема был полностью залеплен.

«…ты получишь, что захочешь! Просто пусти нас в своё тело. Мы поможем тебе. Ты обретёшь способность адаптироваться к любой среде. Жить на планетах, на которых раньше не ступала нога человека, любоваться их красотами или стать самым известным на своей родине планетологом!»

«Зачем вам я?»

Голос в голове на мгновение замолк, сменившись головной болью, но потом зазвучал снова: «Наша планета испытывает дефицит ресурсов, но мы не способны её покинуть иначе, чем в теле другого существа».

«Так вы паразиты?!»

Внутри всё сжалось от ужаса. Сейчас человечеству было известно две разумных расы, являющихся паразитами, и обе были объявлены вне закона, потому что бесконтрольно заражали всех совместимых с ними гуманоидов, что всегда заканчивалось смертью носителя. «В случае заражения инопланетным организмом пострадавший помещается в карантин первого уровня либо до полного выздоровления, либо до наступления биологической смерти заражённого», — гласили «Правила проведения экспедиций за пределы Солнечной системы» или просто Правила — основной документ, которого мы придерживались, находясь в экспедиции.

«Лучше назвать это симбиозом. Мы не станем уничтожать это тело, наоборот, поможем использовать все его возможности. Обещаю тебе долгую, очень долгую жизнь и исполнение всех твоих желаний».

Я не мог согласиться. Сразу представил Рейна Стилла на моём месте — он бы точно не поддался на уговоры.

«Отпустите!» — подумал я. Разумная жижа и не думала подчиняться. Вместо этого она поменяла тон и снова принялась уговаривать.

«Мартин, ты сам думал, что это отвратительное место. Климат поменялся, и планета стала безжизненной, теперь нам всё сложнее добывать себе органические вещества. Возможно, колония скоро погибнет. Мы хотим, чтобы выжила хотя бы часть. Мы обладаем общей памятью, а значит, это будет равно выживанию вида. Помоги нам, Мартин! Мы уверены, что ты поймёшь. Прости, что прибегли к такому способу вступить в контакт, прости, что напугали. Но помоги нам!»

Я почувствовал лёгкость во всём теле, и в голове откуда-то появилась мысль: «Мне нужно согласиться». Почему бы и нет: регенерация, адаптация к любой атмосфере, прогулки по другим планетам без скафандра. Идея начала казаться очень заманчивой, пусть я сам не мог понять, как так быстро поменял мнение.

Пятая глава Правил, параграф один гласит: «В случае, если обнаружены терпящие бедствие разумные существа, необходимо оказать им посильную помощь». Он, конечно, конфликтовал с другим пунктом, и в таких случаях следовало исполнять тот, который безопаснее для команды. Но я словно об этом забыл.

«Нам нужна твоя помощь. Ты можешь остановить вымирание уникальной расы и стать героем, а можешь поступить так, как велят тебе формальные Правила…» — звучало в голове.

«Когда я найду планету себе по душе, я останусь там и смогу дышать их воздухом, разве это не замечательно?» — подумал я.

«Приложив соответствующие усилия, ты сможешь даже изменить свой облик, став похожими на них», — вторил мой новый знакомый.

А верно, что плохого случится, если я приму предложение?

«Ничего. Нет никакой опасности»

***

В тот день я всё же успел отправить сообщение в срок, и никто на корабле ничего не заподозрил. Оставшееся время дежурства прошло спокойно, со мной больше не случалось никаких неприятных инцидентов.

Когда время пребывания на планете закончилось, за мной направили челнок. Встретивший меня на корабле Рейн распорядился:

— Даю тебе двое суток, чтобы отдохнуть и подготовиться, после чего жду с подробным докладом в кают-компании!

Чтобы выслушать меня, собралась вся команда, не хватало только О’Харриса — он дежурил в рубке. Я подготовил невероятно подробный доклад. Он касался климата, природных ресурсов, особенностей поведения «жижи». Доклад длился больше часа, и присутствующие то и дело зевали. По их лицам было видно, что они ждали, когда же я, наконец, закончу.

— Никаких признаков разумной жизни обнаружено не было! — подытожил я, и команда вздохнула с облегчением — им всем надоело меня слушать.

Следующим пунктом на повестке дня было продолжение путешествия. Слово попросил Виктор.

— Не секрет, что в прошлом я несколько лет служил пилотом на кораблях, путешествующих внутри Солнечной системы, — начал он. — И за всё время службы неоднократно сталкивался с астероидами. Звёздная система — не гипер, где нужно следить за автопилотом и показателями корабельного компьютера…

Корнелиус нехорошо прищурился. Кажется, этот вопрос уже поднимался.

— На что ты намекаешь? — перебил механика капитан.

— Я считаю, что проложенный нами курс недостаточно безопасен. Судя по последним данным, астероидное поле имеет гораздо более размытые границы, чем мы считали ранее.

— Виктор, при всём уважении, но вы всего лишь механик, у которого нет профильного образования. Если вы когда-то давно полулегально управляли небольшим торговым кораблём, это не даёт вам право принимать решение относительно маршрута. Я — капитан этого корабля, и у меня за плечами огромный опыт управления кораблём в пределах звёздной системы.

— Военным, — уточнил механик. — Он гораздо более маневренный, чем это судно…

Корнелиус рассвирепел:

— Хватит влезать со своими глупыми замечаниями! Я не собираюсь отклоняться от проложенного маршрута, вам ясно? Не лезьте не в своё дело! Или хотите получить выговор за нарушение субординации?

Виктор покачал головой и сел.

— Мне кажется, что на этом мы можем закончить наше собрание, — громко объявил капитан. — Мы взяли курс на следующую планету, которую уважаемый Мартин Ри выбрал в качестве основы для будущей колонии.

Ну и формулировочка! Что ж, не буду придираться к словам, спорить с нашим капитаном — себе дороже.

Все поспешили разойтись по каютам — конфликт между Виктором и Корнелиусом оставил после себя неприятный осадок. Я нагнал Рейна Стилла в коридоре у самых дверей лаборатории и, убедившись, что вокруг никого нет, окликнул:

— Подождите, пожалуйста…

— Вы что-то хотели? — недовольно буркнул он.

— Да, у меня есть ещё информация по планете… — выпалил я.

— Мне кажется, мистер Ри, вы и так достаточно много сказали, — недовольство мистера Стилла усилилось. — Ваш подробный отчёт произвёл на нас всех неизгладимое впечатление. Что ж, вы были правы — на этой планете нет разумных форм жизни. Довольны, что я признал это? Или вам награду вручить за догадливость?

— Эта информация не для публичного доклада, но, так как я ваш подчиненный, то считаю необходимым доложить вам…

Планетолог буравил меня взглядом.

— Мартин, пожалуйста, покороче!

— Эти существа, которые живут на планете… абсолютно точно разумны, — выпалил я, стараясь говорить тише.

Рейн Стилл посмотрел на меня так, что, умей он прожигать взглядом, от меня бы осталась кучка пепла.

— Да что вы говорите, мистер Ри… — процедил он ехидно. — Напомню, если это правда, то ваш доклад можно считать преступлением.

— Но они… специфическая раса. — Я пытался унять дрожь. — И иногда… живут в симбиозе с другими формами жизни. И они предложили мне сделку…

Не дожидаясь реакции, я вытащил из кармана скребок для сбора образцов и полоснул себя по руке. Боли почти не было, а рана тут же стала затягиваться: через полчаса и шрама не останется, я проверял.

Мистер Стилл побледнел, схватил меня за запястье и потащил в лабораторию. Закрыв за нами дверь, он с размаху врезал мне в челюсть, да так, что, несмотря на симбионта, живущего во мне, в голове зашумело.

— Процитируйте-ка мне Правила, глава три, параграф восемь! — Глаза Рейна Стилла были непроницаемыми, словно изо льда или свинца.

— В случае заражения инопланетным организмом пострадавший помещается в карантин первого уровня либо до полного выздоровления, либо до наступления биологической смерти заражённого… — спокойно процитировал я. — Они не паразиты. Симбионты!

— А дальше? Цитируйте дальше!

— В случае контакта с командой в карантин определяется вся команда…

— Дальше, — почти спокойно велел мистер Стилл.

— В случае заражения или предположительного заражения разумным паразитом инфицированный и все контактировавшие с ним должны быть уничтожены при попытке посадить корабль на любую населённую планету… — Мне было понятно, к чему он клонит.

Планетолог махнул рукой.

— Ты не просто дурак, Мартин. Ты убийца… — припечатал мистер Стилл, впервые обращаясь ко мне на «ты».

Убийца? Убийца?! После того, как я дал шанс вымирающему от перенаселения виду выбраться в космос и узнать новые миры? Симбионт совершенно безопасен…

— Ну нет! — Я стиснул зубы, разозлённый его реакцией. Собственные сомнения по поводу нашего союза вылетели из головы. — Убийца?! Меня бросили одного на планете наедине непонятно с кем. Заключил договор с разумной расой — так сразу убийца! У меня не было и десятой доли тех возможностей, которые есть сейчас…

«Я могу общаться телепатически», — проговорил я в голове Рейна.

— Могу заживлять раны, притуплять боль, очень долго не дышать. Отращивать конечности — когда питания хватает. К слову, о питании — я могу поглощать и усваивать почти любую органику. И всё, что требуется этому существу взамен — возможность путешествовать и осваивать новые планеты. Разве мы не занимаемся этим же?! Оно само так не может, а я согласился быть проводником! Понимаете, мистер Стилл, я теперь могу встретиться с сотней, тысячей новых рас, которые живут на планетах, непригодных для людей! — У меня пульс подскочил, наверное, до сотни — я спорил с самим Рейном Стиллом! — Разве не вы писали в своей книге, что нет ничего лучше для планетолога, чем разведка новых миров и контакт с разумными расами?! Я думал, что уж вы-то меня поймете!

— Глупый ребёнок! Ты сам понимаешь, что они опасны?! — стукнул кулаком по столу Рейн Стилл.

— Опасны. Но и путешествие через всю галактику по гипертоннелям опасно!

— Разумные паразиты уничтожали целые цивилизации!

Поначалу я рассуждал похожим образом…

— Симбионты не опасны, — пояснил я. — Не могут встроиться в нервную систему существа, если оно не хочет. Можете высадить меня на планету с чёрной растительностью и оставить там, если боитесь, Рейн! — Я так разошёлся, что назвал его по имени вслух.

— И откуда ты узнал, что не могут встроиться? От них? — ехидно спросил мой руководитель.

— И от них тоже… Вы сами логически подумайте: они могли спокойно преодолеть наши скафандры, пока вы перед ними свои шаманские танцы с алфавитом устраивали. Но существа дождались, пока я… — Понятно было, что не стоит уточнять перед Рейном Стиллом детали моего первого контакта… — не окажусь один в зоне их досягаемости, и поговорили со мной. Их аргументы показались мне разумными, я согласился на сделку.

— Согласился… Да уж, достался мне подчинённый, — проворчал планетолог, едва сдерживая гнев.

— Да! Согласился! Больше такого шанса в моей жизни не представится! Неужели у вас нет таких желаний, ради исполнения которых вы были бы готовы на всё?

— Нет! — припечатал мистер Стилл, но подумал совсем иное.

«Да. Но управлять временем и возвращать мёртвых невозможно даже силами этой твари!»

— Мёртвых? — Я стушевался. — Вы… вы кого-то потеряли?

— Не смей лезть мне в голову! — зло рявкнул Рейн, а потом с грустью в голосе добавил: — Я планирую сообщить о положении дел на Землю. Мы не можем рисковать другими. Не хотелось бы умирать, но, если выбирать между экипажем и безопасностью целой планеты…

«Стоило выбирать команду тщательнее!» — подумал он.

«Никуда вы не сообщите!» — зло прошептал я у него в голове и преградил проход.

— Я же сказал, не лезь мне в голову!

— Мистер Стилл, пожалуйста! Я получил своего симбионта от колонии, от человека к человеку они не передаются. Оставьте меня на карантине, оставьте на следующей планете одного. Дайте мне время доказать, что он безвреден!

У меня разболелась голова.

«Могу помочь быть более убедительным», — прозвучало в голове.

«Я не понимаю…»

«Просто скажи ему не сообщать обо мне. При этом посмотри прямо в глаза».

— Мистер Стилл, не сообщайте об инциденте на Землю. Чтобы избежать заражения других, мы просто не станем высаживаться на планетах, населённых разумными существами!

Мой шеф зло на меня посмотрел, но вдруг сказал очень усталым голосом:

— Хорошо, Мартин, но вам придётся остаться в лаборатории. Займитесь сбором данных… — напоследок бросил он бесцветным от усталости голосом. — Образцов для изучения существа вам хватит…

Шеф вышел, а на меня обрушилась сильнейшая головная боль.

«Что ты сделал?» — спросил я у симбионта.

«Неважно, Мартин. Главное, что сработало».