Урожай. Лесная сказка

Софья Андреева

Райские плоды растут в огородах лишь в исключительном случае. Известный астролог приезжает в глухую деревню в поисках волшебного яблока и встречает старого друга. Но друг ли это? Или вместо бывшей сокурсницы ему предстоит встреча с жуткой лесной нечистью?

Сказка про колдуна в плаще, не сезонное яблоко, лесную нечисть и тварей неведомых, сильно страшных.

© Софья Андреева, 2016

ISBN 978-5-4483-4286-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

— А вот кому яблочки! Молодые-наливные, с розовым боком да кислым соком! — завывала на весь базар, перекрывая мощным голосом остальных торговок, дородная баба, обвязанная цветным павловским платком.

Вокруг нее громоздились корзины с зелеными еще яблоками, сверху сорванные с веток недозрелыши, под ними — желтоватая падалица, собранная заботливой хозяйской рукой — не пропадать же добру. Над корзинами вились осы, норовя вгрызться в ушибленные бока и червоточины. Торговка иногда вяло отмахивалась от них, не прекращая расхваливать свой товар.

Яблокам был еще не сезон, самые вкусные, как известно, созревали к концу лета, и вот тогда над базаром витал густой сладковатый дух, а глаза разбегались по многоцветью яблочных горок. Красные — на радость детворе, зеленые — бабам на варенье, золотые — на зелья колдунам, каких только не было! Между рядов тогда сновали перекупщики, придирчивые хозяйки, захаживали даже важные и суровые, в снежно белых ливреях, закупщики с царских кухонь, приценивались, выбирали.

А пока на незадачливую бабу, решившую сорвать ранний куш, смотрели подозрительно. Ну какие яблоки? Самое время огурцы солить. Она уже готова была махнуть рукой и пойти замочить свой урожай в кадушке, авось до осени простоит, когда из соседнего ряда, брезгливо подбирая полы длинного кожаного плаща, вышел колдун.

Колдуна в невысоком щуплом лысоватом блондине средних лет торговка признала сразу. Она не раз видела его по телевизору в программе «Загрань». Колдун читал гороскопы, рассказывал страшные истории о переселении душ и заговаривал зубы, да так успешно, что вся деревня вымирала на время его вещания. Охочие до чудес, бабы застывали изваяниями перед экранами, не забывая при этом цепко держать рядом норовящих ускользнуть за огороды мужей, которых колдун заклинал не пить водку. Водку они и так не пили, а бегали за самогонкой к лесничихе, но бабам то было невдомек, они полагали, что ворожбы хватает ненадолго оттого, что колдун вещает очень уж издалека, а вот если б приехал к ним в деревню, да разом заклял каждого мужика, то избавил бы их от тяги к змию раз и навсегда.

Поэтому, увидев колдуна, баба даже забыла расхваливать свои яблоки, а сложила губы в удивленное «о» и молча наблюдала, как тот, неспешно прошествовав по ряду, остановился напротив нее и, осторожно заглянув в корзинки, выдал:

— Ага!

— Вот, яблочки молодые, первого урожая, — промямлила торговка, разглядывая колдуна.

По телевизору тот выглядел солиднее и моложе, а на залитом солнцем базаре казался бледным и каким-то замученным, словно не спал пару ночей.

А колдун уже запустил в корзину пятерню, вороша и наминая и без того побитые яблочные бока.

— Ага, — снова изрек он, закрыл глаза и замер, беззвучно шевеля губами. Торговка, выпучив глаза, отшагнула от него подальше, насколько хватало места за прилавком. Кто их, этих колдунов знает, наведет порчу и не заметит.

Колдун вдруг явно с облегчением выдохнул и открыл глаза. На просиявшем лице появилась радостная улыбка. Он извлек руку из корзины, крепко сжимая одно единственное яблоко — мелкое, но без бочков, с почти прозрачной белой кожурой и торчащей из макушки веточкой.

— Сколько? — спросил колдун, взвешивая яблочко на руке, любуясь и так, и эдак, пока пришедшая в себя торговка не спросила удивленно:

— Одно, что ли? Да бери так! Попробуй, а коли понравится, так и остальные бери, — она обвела руками свое хозяйство, изо всех сил стараясь не подобострастничать перед колдуном, хотя так и подмывало назвать его батюшкой, и склонив голову, любезно поинтересоваться, какими судьбами он в их краях, и не заедет ли по случаю к ним в деревню, уж бабы бы скинулись на заговор своим мужикам.

Но остальные яблоки колдуна не интересовали.

— Только это, — мрачно подтвердил он, на этот раз принюхиваясь к выбранному плоду. — Сколько?

— А… э… пятьсот рублей! — выдала баба и даже присела, ожидая, что из глаз колдуна посыпятся молнии.

Но он только кивнул, доставая из внутреннего кармана плаща бумажник, сунул торговке требуемую купюру и, довольно ухмыляясь, развернулся, чтобы уйти.

Тут баба не выдержала и, на всякий случай сложив за спиной фигу, воззвала:

— Господин Астар! — так обращалась к колдуну крашеная девка-телеведущая.

Колдун вздрогнул, глянул на бабу через плечо недобро, но остановился.

— Куда ж вы так скоро, батюшка! Погодите минутку, я вам еще яблочек с собой заверну, — речитативом завела торговка, — да вы уж простите меня, грешную, не серчайте. Я как вас увидела, точно думаю — он. Мы ж ни одного вашего сеанса не пропустили, как не узнать! На днях, помню, рассказывали вы о телах… слово-то запамятовала, то ли островных, то ли острожных, которые есть у каждого, но только их не видно, вот примерно как исподнее.

— Астральных, — поправил колдун, поморщившись.

— Точно! — обрадовалась баба. — Так вот — все правда. Как сказали вы, чую я — есть у меня это тело, живет вместе со мной и чувствую я — радикулит у него разыгрался…

— Короче! — остановил бабу колдун и, склоняясь к ней через прилавок, тихо спросил. — Что надо?

— Дык, это… — растерялась тетка. — Не откажи, батюшка, заедь в гости. Наши бабы ой как рады будут, пирогов напекут, зайчатины потушат. У нас в деревне поди в каждом доме о тебе слыхали, да чудеса твои на себе испытывали.

— Ясно, — потеряв всякий интерес к бабе, зазывавшей его в неведомую деревню, колдун снова собрался уйти. Но торговка оказалась проворной, нырнула под прилавок, выскочила рядом и уцепившись за рукав, продолжала умасливать:

— Баньку истопим, ночевать оставим. У нас ночью хорошо-о, тишина, отдохнешь маленько. Вон какой замученный — и лица-то нет!

Колдун машинально схватился за лицо — будто оно могло быть не на месте и, похоже, разозлился.

— А еще что? — сурово поинтересовался он. — Баньку? Ночевать? Может, и поколдовать?

— Да чуть-чуть совсем! — обрадовалась тетка такой понятливости колдуна. — Всего-то мужиков от пьянства заговорить!

На этот раз колдун выругался уже вслух, отдирая от себя бабу.

— Иди, мать, — процедил он, — торгуй яблоками. — И вдруг рассмеялся, заливисто, заразительно. — Это ж надо! Мужиков от пьянства! Да что, у вас в деревне, своей ведьмы, что ли нет?

Торговка, поджав дрожащие от обиды губы, долго смотрела вслед уходящему колдуну. В телепередаче он был другой — вежливый, внимательный, выслушивал жалобы, читал письма, советы раздавал и звал обращаться, если что. А как дело дошло до помощи, так послал и платочком помахал.

— Да не расстраивайся ты, — утешали бабу товарки по рынку, — подумаешь, птица!

— Все они такие, столичные! — поддакнула случайная покупательница из местных, — На хромой козе не подъедешь.

— А что у вас с мужиками, так плохо? — спросила еще одна, совсем старая бабушка, стоящая неподалеку с пучками зелени. — Так вы б и правда, сходили к Анне, лесничихе, она эту беду легко поправит.

— К этой ведьме?! — возмутилась торговка и, не обращая внимания на сочувствующие взгляды и насмешливый шепоток, побежавший по рядам, стала паковать свои корзины.

Торговли нет, так чего время тратить попусту? Лучше повидло сварить!