Страж Земли. Начало

София Хансен, 2021

Вы боитесь темноты? Конечно, боитесь. Все боятся. Но никто не задумывается, откуда этот страх. Потому что уже не одно поколение людей не верит в монстров. И напрасно. Они бродят в темноте, убивая любого неосторожного путника. Много веков назад их стало так много, что ангелы создали существо, способное восстановить хрупкое равновесие и не допустить истребление человечества. В этой книге подробно рассказано, как молодая девушка из провинциального городка в Норвегии добровольно стала охотником на кровожадных существ этого мира и почему она вынуждена сотрудничать с одним из их представителей.

«У всего есть своя цена. Даже у того, что мы называем дарами. Просто за одни вещи ты платишь таким же, как ты, а за другие — судьбе или Богам. За что-то расплачиваешься золотом, за что-то — страданиями и душевным покоем…».

Евгения Сафонова"Лунный ветер".

Часть 1

Глава 1

— По… мо… ги… мне…

Ярко зеленые глаза пронзали душу насквозь, но к своему удивлению, я ясно видела в них мольбу о помощи.

Это существо, не было человеком, и я искренне желала уйти как можно дальше от него и это места. Однако глядя на то, как он страдал, и осознание какую боль он испытывал, не давали моей совести замолчать не на секунду. Тело мужчины выглядело сильно обгоревшим, и на его лице отчётливо отражались все его эмоции.

Мысли были словно в тумане, однако прежде чем понять, что делаю, я почти машинально шагнула к нему на встречу и протянула руку.

— Закрой… глаза… — прохрипел он и слегка привстал со своего неудобного ложа, сплетённого из плотных цветных веревок.

Едва я подчинилась, как сильная боль пронзила кисть до самого плеча, словно в неё воткнули тупой кинжал, и я громко закричала.

— Анна, проснись! — встревоженный голос матери рывком вырвал меня из ночного кошмара.

Я мгновенно открыла глаза, и передо мной медленно сфокусировалось встревоженное лицо темноволосой женщины.

— Мама? — удивленно протянула я в ответ, машинально оглядываясь по сторонам.

Спустя несколько секунд мне стало понятно, что это был лишь сон, и я облегчённо выдохнула. Я лежала на постели, в своей уютной комнатке, а рядом сидела мама, заботливо поглаживая мою ладонь.

В последние время мне часто снились кошмары, поэтому для родителей это уже не было чем-то особенным. Но не для меня. Ибо они не знали всего об этих снах: вот уже не первую ночь у кошмаров один и тот же необычный сюжет. И с каждым разом он становится все более реальным, чем тот, что был до него.

Однако сегодня после пробуждения у меня впервые безумно болело запястье. То самое запястье, куда ещё совсем недавно вонзились клыки красноглазого чудовища.

Я незаметно опустила глаза на больную руку и, к своему удивлению, обнаружила восемь темно-красных пятен, очень похожих на укус животного. Старательно подавив в себе возглас удивления, я осторожно прикрыла синяки ладонью, а после машинально потерла их рукой.

— Дорогая, ты в порядке? — спросила она, отстраненно убирая упавшую прядь волос со лба. — Снова кошмары?

Где-то вдалеке зазвонил телефон, и я рассеяно кивнула в ответ.

— Все будет хорошо. Ты только помни: это всего лишь сон, — нежно проворковала она и, поцеловав в щеку, отправилась на кухню.

–Не уверена… — едва слышно протянула я вслух, вновь взглянув на отметины.

Едва мама вышла из комнаты, я повернула голову и посмотрела на электронные часы, стоявшие на прикроватном столике.

07:15

Содержание кошмара быстро уходило на второй план, а в голове появилась другая, более важная информация: через пару часов начнутся занятия.

Я неохотно сделала попытку выбраться из постели. Опустив ноги на пол, я быстро поняла, что за пределами одеяла было холодно и не приветливо. Поежившись, я мгновенно отбросила эту затею, и забралась поглубже в кровать.

— Пойдем, дорогая. Завтрак готов, — спустя несколько минут настойчивый голос мамы окончательно привел меня в чувство, и, отбросив хмурые мысли, я слабо улыбнулась. — И поторопись, не то опять опоздаешь!

Она права. Если я не хочу опоздать, стоит поторопиться.

— Иду, — тихо отозвалась я в ответ, и, сделав над собой усилие, рывком села на постели.

Я жила с родителями в престижном районе города, в доме, подаренный моим дедушкой на свадьбу родителей. Тромсё — небольшой провинциальный городок в северной части Норвегии. Мой папа, Магнус Берг, по рассказам мамы, был военным, что называется «и душой, и телом», и почти всегда находился в отъезде. Чаще всего, за пределами нашей страны.

Моя мама, Татьяна Карамазова, юрист крупной компании по продаже автозапчастей. Суровая, но справедливая и нежная женщина, была единственной дочерью русского дипломата, работавшего в местном посольстве. Воспитанная в суровых условиях северной части России и консервативных родителей, по характеру она напоминала типичную «русскую женщину Тургенева»: нежную и слабую, но со стальным характером и решительным нравом, когда это было необходимо.

Когда папа долго отсутствовал, мама становилась чрезмерно заботливой по отношению ко мне, и такие моменты для меня были самыми тяжелыми. Она контролировала каждый мой шаг, и если происходило что-то, что отличалось от её понимания нормального — дома происходила ссора. Поэтому именно в такие моменты я старалась как можно реже попадаться ей на глаза, ибо давно поняла, что наше понятие «нормального» слишком различно. Как не странно, но в свои шестнадцать лет я давно сформировала для себя современное понимание «что такое хорошо» и «что такое плохо». Отчасти именно поэтому её попытка меня перевоспитать на консервативный манер всегда заканчивалась ссорой.

Не смотря на социальный статус родителей, наша семья, по меркам места, где я родилась, была среднего достатка. Однако благодаря умелой семейной бухгалтерии мамы, мы никогда не в чем не нуждались.

Сидя на краю кровати и размышляя о планах на день, я несколько раз зевнула, а затем лениво повернула голову и посмотрела на свой письменный стол.

Глядя на книги и тетради, что лежали там еще со вчерашнего вечера, я на минутку задумалась, пытаясь вспомнить какие из них будут нужны именно сегодня.

Училась я много и мне это даже нравилось. Я вообще люблю изучать что-то новое. С недавних пор моим одним из излюбленных хобби стало чтение, привитое мне отцом. Особенно мне нравится проводить время в огромной библиотеке колледжа. Только вот, вопреки папиным наставлениям, я читала много и почти все подряд: классическую литературу, историю, литературу по медицине и хирургии. Но больше всего меня увлекает мифологическая сторона нашей истории. Особенно легенды о древних чудовищах.

Так и не вспомнив свое расписание, я решила не рисковать. Поднявшись с постели, взяла с пола свою весьма объёмную черную сумку, и с бросила в неё все, что было на столе. Затем положив её рядом с выходом из комнаты, и лениво открыла шкаф.

Через четверть часа, проходя мимо большого зеркала в ванной, я слегка постучала подушечками пальцев вокруг опухших янтарных глаз. Каждый вечер я говорила себе, что надо ложиться пораньше, и каждый раз с треском проваливала эту миссию. Да и кошмары третью ночь подряд не дарили мне возможность обрести долгожданный здоровый сон. Взяв расческу с раковины, я зачесала длинные непослушные каштановые волосы в конский хвост, в надежде, что хотя бы так они будут выглядеть вполне приемлемо.

— Доброе утро, Анна, — прозвучало за спиной с нескрываемой заботой в голосе. — Все в порядке?

Мама всегда знала, что у меня на душе, однако предпочитала не задавать лишних вопросов. И признаться, в последнее время, я была ей за это благодарна. Как объяснить ей, что меня беспокоят эти сны, и не показаться чрезмерно мнительной?

Верно. Никак.

Я молча улыбнулась ей через отражение и коротко кивнула.

— Опять опаздываешь? — мягко пожурила она, наклонившись за духами. — А всего только первый год!

Я мысленно закатила глаза.

— Я почти бегу! — обиженно протянула я вслух и заметно ускорилась.

Закончив с прической, я почти бегом вышла на кухню. Попутно бросив взгляд на часы, поняла, насколько сильно опаздываю, и с досады закусила губу. Быстро закинув кусочек бутерброда себе в рот, и запив его чаем, я торопливо побежала на занятия.

Колледж находился в пяти минутах от дома, но, признаться, эти пять минут были самыми лучшими: они позволяли мне вспомнить все, что я хотела сделать за этот день, и разложить его «по полочкам».

Дойдя до колледжа, я быстро побежала по лестнице и уже возле кабинета торопливо переобулась в чёрные туфли-лодочки на низком каблуке, стараясь не поднимать головы, чтобы не видеть ухмыляющиеся лица «позолоченной молодежи города».

Уже после первого занятия по анатомии, стоя в коридоре с раскрытым учебником тригонометрии и готовясь к очередному занятию, я услышала с лестницы знакомые мне с детства голоса:

— Хэй, Анна! — сказал Майкл, поднимаясь по лестнице. — Не хочешь сходить поплавать?

— Ну не знаю. А куда? — смущено ответила я и медленно закрыла книгу.

Дело в том, что я с детства была одарена немного пышными формами, особенно по меркам современной моды. Поэтому часто, из-за своей внешности и множества приобретенных комплексов, мне приходилось отказываться ходить туда, где ребята отлично проводили время.

— В новый фитнес-центр. Посетителей пока не много… — съязвил он, кивая на мои пышные формы.

— ХЕЙ! — шутливо возмутилась я и стукнула его учебником по плечу.

Ребята дружно засмеялись, а я задумалась. Погода обещала быть жаркой, по меркам этого города… Хотя, признаться, на самом деле мне было очень одиноко в последнее время: папы уже очень давно не было дома, а у мамы, ко всему прочему, были серьезные проблемы на работе, поэтому её я старалась не беспокоить вдвойне.

— Хотя… — задумчиво протянула я вслух, потирая учебник. — Почему бы и нет. Мне все равно дома… скучно. Когда и где встретимся?

Ребята удивленно переглянулись между собой.

— Ты пойдешь? — удивленно спросила Хелена, озвучивая немой вопрос.

— А почему нет? — непонимающе протянула я в ответ.

— Да, но ты обычно не ходишь плавать… — осторожно ответила она.

От этих слов мне стало жутко неловко, и я невольно смутилась.

–Мы идем или нет? — от быстро возрастающего смущения в душе, во мне не менее быстро увеличивалось и раздражение.

Прозвенел звонок на занятие, и студенты начали потихоньку заходить в кабинеты.

Еще раз, вопросительно переглянувшись, ребята молча пожали плечами. В ходе небольшого спора, мы решили встретиться часа в три сразу возле здания.

В последний момент я опустила глаза на свои руки и, увидев синяки, с замиранием вспомнила о своем сне.

Ребята двинулись в аудиторию. Улучив момент, я схватила Хелену за руку и слегка потянула на себя. Видимо, от напряжения я слишком сильно сжала ладонь, и она удивленно вскрикнула:

— Анна!

Мы опустили глаза и, обнаружили, что мои ногти почти до крови впились ей в запястье. Я резко расслабила пальцы и виновато потупилась.

— Извини, — рассеяно отозвалась я, — но ты не против, если мы пропустим это занятие?

Подруга обеспокоенно посмотрела на меня, потирая покрасневшую руку.

— Конечно… Идем…

Она посмотрела по сторонам, и, не увидев никого из преподавателей, быстрым шагом направилась в кафе на первом этаже здания. Я покорно засеменила за ней.

Мы молча взяли в автомате два капучино, и присели за самый отдаленный столик.

— Рассказывай, — коротко бросила она, делая большой глоток.

Я задумчиво крутила бумажный стаканчик у себя в руке, размышляя, с чего бы начать. Наконец, собравшись с духом, я тихо заговорила:

— Вот уже три ночи мне снится один и тот же кошмар…

Я коротко пересказала ей свой сон. Выслушав, девушка пожала плечами и непонимающе посмотрела на меня.

— Анна, всем, иногда, сняться кошмары. А учитывая, что ты читаешь — это даже нормально.

Я сделала глоток кофе и отрицательно покачала головой.

— Нет, если после них остаются отметины, — я поставила стаканчик на стол и слегка задрала рукав своей блузы. На коже до сих пор красовались темные-красные отметины, по форме сильно напоминавшие зубы.

Девушка медленно опустила свой кофе и испуганно посмотрела на мою руку. Взяв салфетку со стола, она несколько раз потерла странные гематомы, в надежде, что это розыгрыш, но пятна не исчезали.

–Ты уверенна, что не сама это сделала… — осторожно протянула она. — Может, ты страдаешь «лунатизмом»?

Я молча покачала головой.

–У меня нет таких острых клыков, и тем более у меня их не может быть восемь!

–Но… Это невозможно! — констатировала она, убирая скомканную салфетку в сторону.

Я коротко кивнула и невольно усмехнулась.

— Тем не менее, если это и был сон, то весьма реалистичный, — горько закончила я, расправив рукав блузы.

–А раньше тебе снились подобные сны? — протянула она, все ещё настороженно поглядывая на мою руку.

Я отпила ещё кофе и отрицательно покачала головой.

–Нет. Только старые добрые кошмары, которые я уже через час не могла и вспомнить.

–Может это… на психологическом уровне проявилось? — с надеждой протянула она. — Ты же сама сказала, что сон был очень реальным. Возможно, это подарок твоего подсознания? А отметины… Может ты ударилась накануне, и забыла об этом? Ну или тебя пес укусил?

Осознавая услышанное, я быстро начинала понимать, что её доводы были вполне убедительными. На какой-то момент в душе яркой лампочкой загорелась надежда, что Хелена права, и я действительно слишком мнительная. Однако глубоко в сознании меня по-прежнему не отпускала мысль, что это не так.

–Возможно, — отрешенно ответила я, и посмотрела в окно. — В любом случае, я очень на это надеюсь.

Хелена ободрительно улыбнулась и залпом допила свой кофе. От её уверенности в своей теории мне стало немного легче, и я немного успокоилась.

–Пойдем, — она спокойно встала из-за стола и одной рукой скомкала пустой бумажный стаканчик. — Надеюсь, мы ещё успеем на занятие. Не то я сама тебя… укушу.

Я тихо ухмыльнулась и, выбросив недопитый кофе, быстро последовала за ней.

Придя домой сразу после занятий, я нашла свой новый купальник, привезенный папой из очередной поездки в Болгарию, сложила все необходимое, и побежала к месту встречи.

К моему разочарованию, но несколько часов в компании друзей не смогли отвлечь меня от грустных мыслей, а тревога, терзавшая сердце, заметно усилилась.

Доехав до нужной станции, мы вышли из автобуса и медленно направились по домам.

— Пока, ребят, — махнула я не глядя, погруженная в свои мысли.

— Пока, — донеслось до уха с разных сторон.

Время было уже около семи вечера, и солнце клонилось к закату. Подходя к своему дому, у кованой входной двери я увидела «сюрприз судьбы», и признаться, весьма неожиданный. В тени ели, что стояла у нас перед домом, лежало сильно обгоревшее тело человека. По облегченному мужскому пальто, темной футболке и пыльным джинсам, было очевидно, что это было тело взрослого мужчины.

Его кожа была черная, как обугленное полено, однако приглядевшись, я заметила, что от него всё еще поднимались тонкие струйки серого дыма, словно его тело до сих пор… тлело! Как бумага, когда она уже не горит, а именно тлеет, выпуская тонкий едва заметный дымок. Но вот что больше всего меня поразило: тело было в одежде, и она выглядела вполне… целой! Обгоревшей, конечно, но не так как кожа! Будто бы его сначала подожгли, а после того, как оно сгорело, одели обратно!

Я в ужасе застыла на месте, и сумка с мокрыми вещами от увиденного выпала у меня из рук.

— О боже… — тихо прошептала я и посмотрела по сторонам, надеясь позвать кого-то на помощь. К сожалению, наша и без того немноголюдная улица сейчас пустовала, словно после апокалипсиса. Никого так и не ни увидев, мысленно выругавшись, осторожно шагнула в его сторону.

Я наклонилась и внимательно посмотрела на тело, судорожно пытаясь понять, что мне делать. Внезапно тление на его лице прекратилось, и я с тоской подумала, что он… догорел. Затем слегка опустила голову вниз, чтобы попытаться осмотреть его тело, но неожиданно его лицо сощурилось, и он качнул головой.

— А! — от неожиданности я закричала и испуганно отпрянула в сторону.

Его обугленные веки едва заметно дрогнули, и от него послышался тихий, безумно слабый хриплый голос:

— По… мо… ги… те…

— О боже… — вновь вырвалось у меня, от осознания, что он еще жив.

Тем хуже для него, промелькнуло в голове, представляя какую боль он испытывает.

Я огляделась еще раз, надеясь найти помощь у прохожих, но никого не увидев, стала лихорадочно соображать, как ему помочь. Первая мысль была позвать на помощь, однако вокруг было не души. Я быстро достала из кармана джинсов телефон и попыталась позвонить в службу спасения.

— По… мо… ги…те… — прохрипел снова он и я отвлеклась. — По… мо… ги… А!

Подул ветел и солнце осветило его лицо, из-за чего оно вновь начало тлеть.

Было очевидно, что именно солнце доставляет ему невыносимые муки, и я непроизвольно вздрогнула. Я машинально заблокировала телефон и вернула его в задний карман джинсов. Затем молча подошла и быстро открыла входную дверь.

— Надеюсь потом я не пожалею об этом акте милосердия, — буркнула себе по нос, убирая ключи.

Наклонившись к нему, осторожно коснулась его руки, затянутой в обгоревшее пальто. Убедившись, что обгоревшая кожа не слезет, если я его подниму, аккуратно подхватила под руки и попыталась приподнять. Однако к своему разочарованию, после второй попытки я поняла, что не рассчитала своих сил, и приподняла тело лишь на пару дюймов. Опустив его на землю, я шумно выдохнула и осторожно обратилась к нему:

— Простите, но… Вы меня еще слышите? Мне надо немного помочь. Я все понимаю, вы даже говорить сейчас не в состоянии, но… Вы можете хотя-бы попытаться встать? Я занесу вас во двор и вызову там для вас врача. Во дворе почти везде тень и вам не будет так больно. Не от солнца, по крайней мере…

К моему удивлению, через несколько секунд, он попытался встать на ноги. После нескольких попыток было очевидно, что силы подвели его, и он опять камнем рухнул вниз. Однако последней попытки мне вполне хватило, чтобы успеть поймать его со спины и осторожно затащить во двор.

Положив его на выступ возле дома, я быстро закрыла за собой дверь. Мужчина тихо застонал, и от жалости моё сердце тоскливо сжалось.

— Сейчас, сейчас, — успокаивающе лепетала в ответ, вспоминая про сумку, оставленную на улице, — я помогу вам. Сейчас.

Я схватила ее и рывком кинулась в дом, роняя ее на крутой винтовой лестнице у входа. Нашла старый мягкий плед, который мы обычно клали на гамак, и постелила его. Затем поспешила к нему.

— Вы еще раз можете привстать? — мягко спросив, убирая со лба выбившиеся от бега пряди.

Он медленно приподнялся, и я, не теряя времени, осторожно обняла несчастного спереди и поволокла к подготовленному ложу. В нос ударил запах старого пережаренного мяса, и я с трудом сдержала отвращение и подступающий комок к горлу.

Едва он устроился на подготовленном ложе, мне стало понятно, что это место не самое удачное. Однако, если подумать, это было куда лучше, чем лежать на земле возле входной двери, а занести его в дом у меня не было не желания, не сил.

Убедившись, что он не упадёт на землю, я отошла в сторону и вновь достала из заднего кармана телефон. Пока я набирала 911, то краем глаза обратила внимание, что его кожа в тени деревьев перестала тлеть, хотя и по-прежнему представляла ужасное зрелище.

«И как он еще жив…» — размышляла я, слушая монотонные гудки телефона. — «При таких ожогах… Интересно, что я скажу родителям и полиции, когда они приедут. «Добрый вечер. У меня дома обгоревшее, но ещё живое тело человека. Но я не знаю, кто его поджог, и не имею не малейшего понятия, кто он и вообще, как оказался у меня в доме». Отлично. А главное совсем не подозрительно».

— Не… нуж… но… — неожиданно прохрипел голос, срываясь на кашель после каждого слова. — Не… зво… ните…

После каждого его приступа я отчетливо видела, как из его рта вылетал серовато — черный пепел. Отвращение и ужас, не говоря уже о неестественности от происходящего, вводили меня в ступор.

Лишь спустя пару секунд я услышала настойчивый женский голос в телефоне, который уже настойчиво требовала ответа на вопрос «Что произошло?», однако я её почти не слушала.

Я с трудом отошла от шока и различила сказанное мужчиной, то не могла поверила собственным ушам.

— Что?! — недоверчиво переспросила я, прижимая телефон к плечу. — Но почему?!

В ответ он лишь молча покачал головой.

Я искренне не понимала, почему он отказывается от помощи, но он упрямо настаивал на своём.

— Вы себя видели?! — не сдержавшись, выпалила я почти шёпотом. — На Вас живого места нет! А если Вы тут умрете, что я родителям скажу? А полиции? Без обид, конечно, но у меня нет навыков избавления от нежелательных трупов.

Но мужчина как заведенный продолжал повторять:

— Не… зво… ни… те… — хрипел он, почти задыхаясь. — Они… мне… не… помо… гут… А вам… доста…вят… еще боль… ше… проб…лем…

Его упрямство начало меня раздражать, и я начала расхаживать по двору, размахивая телефоном, отчаянно пытаясь воззвать к его разуму. Когда девушка сообщила, что определяет мой адрес и вот-вот вызовет ко мне полицию, я спохватилась и подняла аппарат к лицу.

–Благодарю, но у меня пока все в порядке, — с трудом сдерживая раздражение, протянула оператору. — Простите.

Закончив разговор, я нажала кнопку отбоя и, посмотрев на тело, вновь заходила по двору.

— Ну, хорошо. Допустим, я не буду сообщать о Вас. Что мне, по вашему мнению, делать? Ждать, когда приедут с работы родители и обнаружат тело? Вы же умираете! И что я им скажу?!

— Нет… — едва слышно ответил он.

Я резко остановилась на месте.

— В смысле? — непонимающе переспросила в ответ.

— Я не… — прохрипел он, но новый приступ кашля вновь помешал ему продолжить. — По… мо.… ги…

— Это я и хотела сделать! — не сдержавшись, взвизгнула в ответ, и вновь подняла телефон.

— Нет… толь… ко… не… они…

Мужчина попытался пошевелиться, но силы не позволяли ему даже поднять рук, и она камнем рухнула рядом с ним. Он всем видом показывал, что не желает видеть докторов, и тем более ехать в больницу, хотя я и не понимала почему.

— Но я не понимаю… — протестующе начала я, но осеклась.

Поднялся ветер и потревожил листья деревьев, создававшие тень на его лице, и его кожа снова начала тлеть.

— А! — при этом стоне он слегка оскалился, и моему взору предстали его неестественно длинные восемь клыков, похожие на острые кинжалы, и неестественно окровавленные десна.

При виде его зубов, я моментально вспомнила свой сон и в мою голову начали закрадываться определенные мысли, в том числе причины, по которым он не хотел в больницу. Хватило пары секунд, чтобы осознать кто он. Буквально почувствовала интуитивно, однако всё же решила проверить свою догадку.

Сняв свою серебряную цепочку с шеи, подаренную родителями на рождество, обошла его с другой, более солнечной стороны, и провела ею по обожжённой руке. То, что осталось от его кожи, сразу же задымилось, и он резко её отдернул, бросив гневный взгляд в мою сторону, однако взгляд по-прежнему не поднимал.

Была ли я в ужасе? Нет, не была. Скорее, наоборот, во мне полыхала ярость, и злилась я скорее на себя, чем на него. Именно я принесла в дом монстра, способного через пару часов употребить на ужин всю мою семью.

— О нет… — рука невольно опустилась и сжала цепочку ещё сильнее.

Я осторожно отошла от него на залитый солнцем кусок сада, вернула ее обратно на шею, и, не скрывая агрессии, холодно процедила:

— Кто вы?

Мужчина мгновенно замер на месте.

Медленно обходя его, я вплотную подошла к входной двери дома. Ухмылка, промелькнувшая на его лице, вновь обнажила белоснежные клыки.

— Не вижу ничего смешного, — рыкнула на него я, чувствуя, как гнев поднимается изнутри, словно магма в вулкане.

Мысль о том, ЧТО я по наивности принесла в наш дом, выбивала из сознания все остатки благоразумия.

— По… мо… ги… мне… Прошу!

Это уже было наглостью. Он понимал, что я знаю, кто он и всё же просил о помощи! Я силой сжала кулаки, впиваясь ногтями в мягкую кожу ладоней, оставляя красные следы. Мне все больше хотелось избавиться от него как можно скорее, и желательно не подходить слишком близко. В голове было множество вариантов осуществления этого плана: стащить его вместе с пледом на середину сада, бензопила, бензин…

— Назови хоть одну причину, почему бы мне тебя просто не сбросить на землю? — с гневом в голосе бросила ему, угрожающе шагнув в его сторону.

Он открыл глаза и посмотрел прямо на меня. «Белки» его глаз были насыщенного черного цвета, а цветной хрусталик на их фоне казался неестественно ярко зеленым, будто изумруд при лунном свете. К своему удивлению, я обнаружила в его взгляде, скорее человека, чем монстра. Человека, попавшего в страшную ситуацию и оказавшегося на гране жизни и смерти. Это был взгляд, полный ужаса и мольбы, который быстро остудил кипящий в моей душе гнев. В нем он искренне молил о помощи, и я это ясно видела. В этот момент я почти поверила, что, возможно, я могу изменить концовку своего кошмара и помочь этому… чудовищу.

В сознании творился сумбур: разум упрямо твердил, что он монстр, а сердце буквально кричало, что я должна ему помочь, а не убить.

— Черт… — буркнула я вслух, подозрительно сощурившись. — И конечно ты переливания хочешь?

Он лишь молча продолжал смотреть на меня, терпеливо ожидая моего решения.

Мое природное сострадание не давало моей совести молчать, и они в унисон отчаянно кричали, призывая ему помочь. В какой-то момент их глас стал настолько громким, что практически заглушили голос разума.

— Твою мать, — выругавшись, я нервно провела ладонью по волосам и отвернулась.

Мой разум тоскливо шептал о том, что я слишком доверчива, и чтобы я сейчас бежала как можно дальше. Однако сейчас его было практически не слышно, ибо решение было принято.

— Если я почувствую, что что-то не так, — холодно процедила я и решительно повернулась, — и мне плохо, я опрокину тебя и оставлю догорать до прихода полиции. Или сама довершу дело, полив тебя бензином. Мы договорились?

Он коротко кивнул и едва заметно улыбнулся почерневшими губами.

— Хорошо, — неуверенно отозвалась я и нервно провела рукой по волосам.

Немного поколебавшись, медленно направилась к своему пациенту. Ухватив одной рукой край балки, я тихо спросила, внимательно разглядывая его:

— Руки я надеюсь, хватит?

— Закрой… гла… за… — прохрипел он и слегка привстал.

Мощное чувство дежавю вновь постучалось в моё сознание, и я непроизвольно выругалась.

Мысль, что он «заботиться» о моем психологическом состоянии казалась мне настолько ироничной, что я непроизвольно прыснула. Однако, если подумать, то он прав. Будет проще, если я не увижу лишнего, иначе могу запаниковать и передумать. Особенно учитывая, что я знаю, что меня ждет. Закрыв глаза и протянув ему левую руку, в голове возникли множество ужасов и сомнений, однако было уже поздно.

Уже через секунду я почувствовала острую боль, пронзающую руку до самого плеча, и громко вскрикнула.

Всё было настолько знакомым, что я искренне думала, что вот-вот я вновь проснусь у себя в комнате, а мама будет заботливо поглаживать мне руку, сидя на кровати. Но сон не заканчивался, а я не просыпалась.

Он пил быстро и жадно, будто выкачивал кровь галлонами, из-за чего слабость моментально накрывала мое тело. В какой-то момент я почувствовала, что вот-вот потеряю сознание и попыталась высвободить руку, но это оказалось невозможно: она словно застыла в бетоне. Осознание, что я оказалась в ловушке, быстро привели меня в чувство. Я в ужасе открыла глаза и дернула её еще несколько раз, но результат был тот же.

Поняв, что это вовсе не сон, и меня жестоко обманули, попыталась опрокинуть гамак, но от сильной потери крови тело очень ослабело, и я уже начала проваливалась в пропасть. В голове мелькнула единственная мысль за последние несколько часов: о том, какая же я доверчивая и глупая.

Глава 2

Открыв глаза, я почти сразу поняла, что нахожусь дома, в просторной спальне родителей. На мгновенье, в голове вновь загорелась надежда, что это был всего лишь сон. Дикий и очень реалистичный, так как у меня до сих пор болела рука, и я не помню, как зашла домой. Я попыталась подняться, но у меня сразу потемнело в глазах, и упала на подушки.

— Ууу… — заскулила я, хватаясь обеими руками за голову.

— Лежи спокойно, — неожиданно прозвучал не знакомый мужской голос, и я вздрогнула. От осознания, что в дом кто-то вломился, у меня по телу пробежал мороз.

Первой мыслью было убежать как можно дальше. Я попыталась встать еще раз, но поняла, что это была плохая идея и опять рухнула на подушку, практически полностью уходя «в темноту». Когда зрение вновь прояснилось, я рывком повернула голову и в ужасе спросила:

— Вы кто? И как вы тут оказались?

Казалось, вопросы пролетели мимо него.

Он сидел в кресле, напротив, в паре метров от меня, и листал последний выпуск журнала по истории Исландии. Пока он старательно игнорировал мои вопросы, мне удалось хорошо его осмотреть.

Презентабельный мужчина, лет тридцати на вид. Широкоплечий, в темно—сером, немного пыльном пальто и джинсах, не менее пыльных, и в серо—черной весьма облегающей футболке. У него были черные, как крыло ворона, чуть влажные волосы, и весьма небрежная стрижка, однако, на удивление, это выглядело весьма неплохо. В голове промелькнула мысль, что я уже видела этот наряд. Через пару секунд догадка пронзила мое сознание как стрела.

Словно прочитав ее, он поднял на меня взгляд, медленно положил журнал на полку, а затем повернулся и, прищурившись, сложив пальцы ромбом возле своего лица, стал пристально меня разглядывать.

Ещё не так давно светло — зеленые глаза стали просто темно-изумрудными. Он наблюдал за мной, словно тигр за своей добычей, и, зная кто передо мной, это не могло не пугать.

Предприняв ещё одну попытку отползти от него как можно дальше, я вновь почувствовала очень сильную слабость, и тут же замерла на месте.

— Лежи, — настойчиво повторил он, и я покорно замерла на месте.

Я прислушалась к его голосу и поняла, что и он уже восстановился. Низкий, мягкий, и в тоже время очень властный. В нем чувствовалась не просто сила. В этом голосе чувствовалась огромная мощь и уверенность в себе.

— Почему? — спросил он прохладным тоном, не сводя глаз.

От его вопроса я слегка опешила, ибо ожидала чего угодно, только не странных расспросов. Однако, уже через пару секунд я быстро сообразила, что до сих пор дышу только потому, что ему захотелось поговорить. Предательский голосок в голове подсказывал, что, возможно, он тянет время, и желает съесть весь ужин сразу, дождавшись моих родителей. Учитывая это, и то, что у меня сейчас не хватит сил даже чтобы встать с постели, я бросила попытки сбежать и устало протянула в ответ:

— Что именно «почему»?

— Почему ты помогла мне? — нетерпеливо прорычал он. — Ты знала, кто я и на что идешь. Видела, что скоро солнце садится.… Почему?

Его вопрос вновь поставил меня в тупик. «И действительно», — спросила я себя и мысленно усмехнулась, — «Анна, где был твой разум?»

Я шумно выдохнула, пытаясь собраться с мыслями. В голове творился бардак, словно после урагана. Мысли путались, и соединить и воедино получалось очень плохо. Раздражение от собственной беспомощности увеличивалось как снежный ком.

— Это называется быть человеком, — съязвила я, откидываясь на подушки.

— Не дерзи мне, девочка, — с угрозой и не скрываемым презрением в голосе прорычал он, словно разговаривал с тараканом. Понимание, насколько сильно он меня оскорбил, разозлило еще больше и значительно придало сил.

— Или что? — рявкнула в ответ, не поднимая головы, — Хотели бы убить — мы бы сейчас не разговаривали.

— Я привык растягивать удовольствие, дорогая, — сладко протянул он. — Между прочим… Ты подарок Судьбы голодному… Мне… Такая чистая кровь…

— Кто бы сомневался, — непроизвольно фыркнула я, оскорблённая его двусмысленными словами.

— Не дерзи, — повторил он более сурово, но мне уже было все равно.

Перед глазами вновь заплясали искры, и сознание путалось. Я вновь замолчала и закрыла глаза. Глубоко в душе я искренне надеялась, что он уйдет сам и мне не придется ничего предпринимать…

Наивно? Не спорю. Однако слабость в теле лишала меня возможности думать здраво и единственное, что я хотела — спать.

— Почему? — вновь спросил он, и я невольно нахмурилась.

— Я уже сказала, — устало буркнула в ответ и, приоткрыв глаза, повернула голову.

По нему было видно, что он ждет другого ответа, и я спокойно продолжила:

— Я человек. Нам свойственно помогать тем, кто находится в беде. Ты не знал?

Он слегка сощурился, как бы напоминая мне свое: «не дерзи», и я демонстративно закатила глаза.

— Нет, не свойственно, — прошипел он вслух.

— Значит, ты встречал только эгоистичных монстров на своем пути, — ответила я ему в тон.

Своей надменностью он начинал меня безмерно раздражать. К тому же, при такой слабости мне было обсолютно плевать на его угрозы.

Он ничего не ответил, и, между нами, вновь возникла неловкая пауза. Воспользовавшись этим, я попыталась собрать воедино свое сознание и с любопытством осмотрела его. В голове было масса вопросов, но слабость мешала их нормально сформулировать. Наконец, глядя на его пыльную и чуть обугленную одежду, я осторожно задала первый из них:

— Кто тебя так?

Он опять ухмыльнулся, но ничего не ответил. Поняв, что ответа не последует, я попробовала задать другой:

— Кто ты?

— Что? — непонимающе переспросил он.

— Как тебя зовут? — пояснила я.

Пауза. Он снова замолчал.

Меня открыто игнорировали, словно мелкую блоху! От раздражения машинально дернулась вперед, но в глазах опять начало темнеть, и я медленно вернулась на место.

— Лежи, я сказал, — рыкнул он, но я его проигнорировала.

Я повернула голову и взглянула на свое больное запястье. К своему удивлению, я ничего на руке не увидела. Даже темных пятен, что ещё утром пугали меня, не осталось. От укуса осталась только ноющая боль в мышцах и моё весьма яркое воспоминание об этом.

Разум начал быстро проясняться, а слабость постепенно проходить.

«Легенды не лгут?» — промелькнуло в голове, и я мельком посмотрела на него. — «Их кровь исцеляет? Или они иначе это как-то делают?»

— У тебя аллергия на ответы? — раздраженно бросила вслух после очередного молчания. — Я тебе жизнь спасла, а ты не можешь лишь ответить на мои вопросы? Мне все равно никто не поверит. Следов нет, и, если бы ты тут не сидел, подумала бы, что это был сон. К слову, о следах…

Я демонстративно подняла больное запястье.

— Ты знаешь, — сказал он, после недолгой паузы с едва заметной ухмылкой.

Я вопросительно подняла бровь.

«И почему мне кажется, что он мои мысли читает?» — промелькнуло голове, и я тут же решила проверить свою догадку.

— Так как тебя зовут? Мое имя тебе уже известно.

Он ухмыльнулся ещё шире.

— А ты много знаешь о… нас, — тихо протянул он, откидываясь в кресле, и взяв в руки очередной журнал.

«Значит, угадала!» — в душе заиграли легкие победные нотки.

— Я много читаю, — и утвердительно кивнула, старательно сдерживая радость от наметившегося прогресса. — Так как тебя зовут?

И снова гнетущая тишина.

Поняв, что информации него так и не добьюсь, прекратила попытки с ним поговорить, и с раздражением откинулась на подушку. Победные нотки в сознании быстро растворились, так и не успев, как следует, заискрить.

— Если тебе больше ничего не нужно, — раздраженно буркнула я, — не мог бы ты меня оставить? Я устала, мысли путаются, а собеседник из тебя ужасный.

Я демонстративно игнорировала его любопытные взгляды. Повернув голову, я посмотрела на часы.

Девять вечера.

«А где же родители? Неужели он их…» — вспыхнуло в голове, и я с опаской посмотрела в его сторону.

–Проверь телефон, — он кивнул на то место, где я лежала, и снова опустил глаза на журнал.

Проследив за его взглядом, я быстро нашла на соседней подушке моего стеклянного друга, и потянулась к нему. От волнения телефон в руке предательски задрожал, однако я быстро взяла себя в руки и нажала на кнопку включения. На экране высветилось оповещение о двух пропущенных вызовах от мамы и папы, а также уведомление о доставленном смс-сообщении. Мне стало любопытно, и я зашла в папку «Отправленные». Там оказалось смс от «меня» маме:

«Прости, но связь очень плохая. Не беспокойся, я дома. Уже поужинала и читаю. Целую».

Находчиво. Он написал так, как я бы и ответила, а это очередной раз подтверждает мою теорию о том, что он читает мысли. Осознав это, мне стразу стало интересно, как далеко он зашел? И ещё больше меня интересовал вопрос, зачем он отправил смс, ведь меня не покидала уверенность, что МЫ ему нужны для ужина…

— Эмм… Спасибо, — настороженно протянула я, взглянув на него из полуопущенных ресниц.

Он с удивлением приподнял бровь. Глядя на его действия, я понимала, что он не совсем советует моим ожиданиям относительно его вида, и мне вновь захотелось поговорить с ним.

— Итак… — осторожно начала я, набравшись очередной порции храбрости.

— Виктор, — перебил он, лениво продолжая листать журнал.

Я не сразу поняла, что он этим хотел сказать. Однако, промотав весь диалог, быстро поняла, что это его имя и удовлетворенно кивнула, старательно сдерживая новый приступ ликования.

— Прогресс. И почему ты еще здесь, Виктор?

— Кто-то же должен был тебя занести. Или ты против? — саркастически ответил он, бросая на меня взгляд.

Весь наш разговор начинал мне напоминать старинную сказку о волке и маленькой девочке. Особенно финал истории, когда девочка усердно расспрашивает волка «почему у него такие большие ушки и зубки».

И вот он главный вопрос волку, терзающий меня сильнее всего.

— А почему ты до сих пор тут? — мягко добавила я, хотя боялась услышать ответ.

— Хочу убедиться, — лениво ответил он, и неожиданно замер. Немного подумав, он отложил журнал на полку и вновь повернулся ко мне.

Я недоуменно посмотрела на него. Его ответ казался мне настолько нелепым, что я искренне рассмеялась, глядя на него.

— В чем? — со смешком в голосе спросила я, взяв себя в руки. — В том, что я не стану смотреть на людей, как голодный на Макдоналдс?

Он молчал, и я поняла, моя догадка оказалась верна.

— К тому же, — добавила я, хмыкнув, — мне от тебя ничего не надо, и я ничего никому не скажу, если ты и об этом. Я лишь хотела тебе помочь, только и всего. Да и кто мне поверит.

По его взгляду было видно, что эти предположения тоже были верными. Почувствовав себя значительно лучше, я вновь попыталась сесть, и на этот раз получилось более или менее удачно. Голова казалась чугунной, и сильнее всего тянул вниз высокий хвост из еще влажных волос.

— Далеко не все люди эгоистичны, Виктор, — устало пояснила я, стягивая резинку с волос. — Некоторые помогают просто потому, что могут. Потому что… это правильно.

Я несколько раз потрепала рассыпавшиеся по плечам волосы, чтобы снять напряжение. Внезапно, от резких движений, голова вновь стала свинцовой, и тело перестало мне подчиняться. Я падала, но уже на пол, и остановить падение у меня уже не хватило сил.

В момент, когда я была готова встретиться с паркетом, сильные мужские руки схватили тело за плечи и настойчиво уложили обратно на подушку.

— Кажется, я говорил тебе лежать, — лениво сказал он, словно я непослушный ребенок. От его тона я невольно улыбнулась в ответ.

Он сел рядом на край кровати и посмотрел на меня как-то странно, будто пытался «прочитать» меня.

— Любопытно… — протянул он, после минутной паузы, но рук не убрал.

Я невольно заметила, что его ладони были прохладными, но не ледяными, как представлялось мне раньше. Однако больше всего, помимо его голоса, конечно, меня притягивали его глаза. Они завораживали и манили, словно два глубоких лесных озера, в которых тонула душа.

«Вот оно, «убийственное очарование вампира» — промелькнуло в голове, и, вспомнив о его способностях, я невольно смутилась.

Рассмотрев его вблизи, я заметила, что в нем было красиво практически все: его сильные руки, широкие мускулистые плечи, точеный и по-аристократически прямой нос. А мягкие, чувственные губы так призывали коснуться их. В какой-то момент, я поймала себя на мысли, что смотрю на них уже чуть дольше нормального, однако по-прежнему не могу оторвать от них взгляд. К несчастью, он тоже это заметил.

— Спасибо, — прошептал он, и я непонимающе посмотрела на него.

Не успела я проронить и слова, как почувствовала сильное давление на своей шее, и мгновенно провалилась в глубокий сон.

Глава 3

—Анна, беги!

Мужчина в длинном чёрном плаще схватил маму за горло и высоко приподнял над полом гостиной. Немного покачав в воздухе, он с силой отшвырнул её в сторону, словно тряпичную куклу. Тело с глухим стуком ударилось о стену и несколько книжных полок посыпались вслед за ней на пол.

— Мама! — испуганно вырвалось из груди, и я кинулась к ней.

— У тебя нет выбора, Анна, — прохрипел стальной мужской голос, шагнув в мою сторону и отрезав мне путь к ней. — Ты пойдёшь со мной.

Я с трудом перевела взгляд с неподвижного тела матери, лежавшей в углу комнаты на незнакомца. Плащ был настолько плотный, что его лица было практически невозможно разглядеть, сколько я не пыталась.

Отчаяние и осознание своей беспомощности поглощали душу, словно черная дыра.

— Что вам от меня нужно?! — закричала я ему в лицо, и от бессилия из глаз брызнули слезы.

Мужчина поднял голову, и я смогла разглядеть его улыбку, полную жестокости и торжества победы. От её вида по моему телу пробежал холод. Неожиданно за его спиной мой взгляд упал на часы:

19:47.

— Мне нужжжна ты… — прошипел он и в том месте, где у обычного человека должны быть глаза, засветились два ярко — желтых огонька. Он рывком протянул ко мне свои неестественно длинные пальцы, затянутые в черную кожаную перчатку, и схватил за запястье. В руку больно впились его ногти, оставляя на нежной коже точечные синяки.

От боли и накатившего на меня ужаса я громко закричала.

— Анна! Анна, проснись! — испуганный голос матери вырвал меня из кошмара.

Она несколько раз потрясла меня за плечи, прежде чем я поняла, что это был очередной сон. Увидев перед собой обеспокоенную, но невредимую маму, я с жаром обняла её, и едва не закричала от охватившего меня счастья.

— Милая, это уже третий кошмар за эту неделю, — встревожено протянула она, неуклюже обнимая меня в ответ. — Может тебе показаться доктору?

Я отрицательно покачала головой, утирая выступившие на глазах слезы. Внутри меня все тряслось от пережитого ужаса.

— Все в порядке, мам, — прошептала я, стараясь не выдавать своего страха. — Я… просто переутомилась, наверное… Просто… Дай мне минутку.

Отстранившись, я выдавила ей подобие улыбки, в надежде, что это сработает. Мама пристально посмотрела на меня, но, к счастью, на кухне зазвонил телефон. Она молча кивнула и, поцеловав меня в щеку, медленно направилась из моей комнаты.

Едва она закрыла за собой дверь, я откинулась на подушки и несколько раз глубоко втянула в себя воздух, пытаясь отогнать последние следы кошмара из сознания.

С того странного вечера знакомства с Виктором прошло немало месяцев, и постепенно я стала думать, что это был сон. Кошмары больше не приходили, и я постепенно забывала об этом странном совпадении.

До сегодняшней ночи.

Сон был настолько реальным, что я невольно вспомнила его и те три ночи, что предупреждали меня о нем. И вот опять моя интуиция буквально кричит о том, что это не просто сюрприз моего сознания.

Я опустила глаза на болевшее запястье, на котором точечно виднелись небольшие синяки от пальцев и испуганно взвизгнула. Весь мой скептицизм быстро растаял на глазах. Хватило несколько минут, чтобы понять, что меня ждет через две ночи, и я испуганно прижала ладонь ко рту, старательно сдерживая подступающую истерику.

Дрожащими руками я схватила телефон и набрала номер лучшей подруги. Как не странно, но после событий с обгоревшим гостем, Хелена ни минуты не сомневалась в моем рассудке и лишь высказала надежду, что этого более не повторится.

На третьем гудке мне ответил сонный женский голос:

–Хей?

–Хелена, привет, — нервно выдала я на русском, стараясь сдержать дрожание в голосе.

–Анна? — удивилась она, и сонный голос быстро сменился тревогой. — Что произошло?

–Хелена, они… Они вернулись. Эти сны… — начала я, от страха рука ощутима задрожала, едва не выронив телефон.

–Анна, успокойся, пожалуйста, — медленно проговорила она. — Возможно, это был только ночной кошмар. Да, гораздо более реальный, но… кошмар! И не более.

Я закрыла глаза и отрицательно покачала головой.

–Они такие же, как и тогда, Хелена… — Взвизгнула я и машинально опустила глаза на запястье. — Я буквально чувствовала его руку на себе… И эти отметины… Господи, я их даже сейчас вижу!

В телефоне раздался вздох ужаса.

— Расскажи мне все, — коротко бросила она, стараясь сохранять хладнокровие.

Я коротко пересказала ей свой сон, не упуская детали о том, как меня схватили за руку, прежде чем проснуться.

–Herregud… ¹ — испуганно выдохнула она. — Анна, уговори родителей уехать на пару дней, возможно…

— Не получится, — перебила её, пытаясь справиться с наступающей паникой. — Папа звонил. Сказал, что вот-вот будет дома и у него для нас сюрприз. К тому же, после нескольких недель разъездов по Болгарии, он уедет из дома только разве что в больницу…

— Анна, я… — сочувственно протянула она. — Тогда я искренне надеюсь, что это будет только сон.

— Спасибо, что выслушала, Хелена, — выдавила я в ответ и положила трубку.

Уронив телефон на подушки, я медленно закрыла лицо руками и горько заплакала.

Я не знала, что могу сделать, потому что никакое объяснение моих подозрений не убедят родителей в приближающейся опасности. И судя по этому"пророчеству", они ничем не смогут ему помешать меня забрать.

Спустя пару минут я услышала приближающиеся шаги, наспех вытерла слезы рукавом пижамы и быстро прошмыгнула в душ.

Целебная сила воды ненадолго избавила от дурных воспоминаний, оставляя лишь холодный рассудок и пустоту после пережитых эмоций.

«Анна, беги…»

Я с силой тряхнула головой, отгоняя подальше плохие мысли.

До вечера я провела в колледже, погружаясь с головой в ученый процесс, успешно позабыв о ночном кошмаре.

Поздно ночью приехал папа, привезя мне из поездки несколько красивых вещей местных дизайнеров, в подарок на приближающийся день рождения. Однако радость от подарка была не долго: едва я увидела маму, то мгновенно вспомнила о своих кошмарах.

На второй день, к сожалению, все повторилось с нарастающей и пугающей яркостью. Отметины на руке стали уже темно-бордовыми и игнорировать это стало намного сложнее.

В ночь своего дня рождения, я несколько часов провела в своей комнате в слезах, судорожно соображая, как спасти себя и свою семью.

В какой-то момент, мой затуманенный от слез взгляд упал на книжную полку. Как не странно, но именно в этот момент среди старых пыльных книг классической литературы, для меня ярче всего выделялась только одна: старая потрепанная Библия в кожаном переплете.

Словно заворожённая, я неотрывно смотрела на неё, ощущая, как паника и страх постепенно отпускают моё сердце.

Решительными шагами я направилась к книжной полке и взяла старую книгу. Обложка уже почти выцвела от времени, однако надписи на ней были так же отчетливо видны. Недолго поразмышляв, я открыла её и стала осторожно пролистывать страницы..

Внезапно часть из них проскользнули в меля среди пальцев, и книга открылась на странице, где описывалась легенды о Великой войне архангелов с демонами. На одной из них красовался огромный рисунок: архангел Михаил, побеждающий Люцифера своим клинком посреди поля боя.

Глядя на воинственное лицо ангела, в разум стрелой пронеслась безумная мысль: я решила попросить помощи у того, к кому не обращалась уже много лет: в надежде, что он убережет мою семью от неминуемой гибели.

Встав на колени перед кроватью, я положила перед собой Библию и стала молиться. Я молилась так, словно пыталась докричаться до небес и слёзно просила Бога и Михаила помочь мне.

Наивно? Да, возможно. Но другого выбора я для себя не видела.

В какой-то момент слезы настолько заволокли мне глаза, что я перестала различать очертания предметов в комнате и в отчаянии опустила голову в книгу.

— Пожалуйста, спасите нас! — взвыла я, залива слезами страницы. — Я отдам все, что вы пожелаете, только защитите мою семью!

Как и ожидалось, ответом мне стали лишь тишина и злобное завывание февральского ветра за окном. Спустя несколько часов я сама не заметила, как погрузилась в сон, сжимая драгоценную книгу в руках.

Уже не помню, снился ли мне тот кошмар вновь, однако глубокой ночью я почувствовала чью-то руку на своем плече и в ужасе резко дернулась. Распахнув глаза от ужаса, я увидела рядом с постелью странного высокого мужчину в длинном сером одеянии. Он был гораздо выше обычного человека (как минимум на голову), с короткими белокурыми, цвета солнечного света, волосами. Черты его лица напомнили мне каменные статуи, которые стояли в музее искусства: такие правильные и неестественно ровные. Приглядевшись, я заметила, что от него исходило легкое свечение, похожее на тусклый свет звезд.

Это было настолько невероятно, что я была уверенна, что мне снится сон и немного успокоилась. Особенно учитывая обстоятельства, ибо было приятнее видеть его, чем очередной кошмар.

— Анна, здравствуй, — тихо произнёс он легким мелодичным голосом.

Поняв, что он обращается ко мне, я несколько раз открыла и закрыла рот, прежде чем ему ответить.

— Кто вы? — прохрипела я в ответ и механически прочистила горло.

— Зовут меня Аланэль, — спокойно ответил он. — Ты молилась нам о помощи, и зов твой был услышан. Я предложу тебе то, о чем просила ты, но взамен ты поможешь нам.

Когда он замолчал, я, не в силах что-либо говорить, лишь шокировано закивала.

— Однако для начала, я хочу тебе кое-что показать. Ты должна пообещать мне, что будешь действовать строго так, как я прикажу тебе. Ослушаешься — и я уйду, оставив тебя наедине со своим горем.

Осознав, что он говорит, в моей душе ярким светом загорелся огонь надежды. Надежды на спасение…

Я вновь несколько раз согласно кивнула и в тот же момент мы очутились на ночной площади какого-то города. Старинная каменная брусчатка сильно холодила мне обнаженные ступни, однако я почти не обращала на это внимание.

Неподалеку от нас одиноко горел фонарь, который едва освещал закуток возле каменного двухэтажного дома.

–Стой подле меня, — равнодушно произнес он, глядя перед собой. — Что бы ты ни увидела — не двигайся.

Пытаясь понять, как и зачем мы тут оказались, я стала машинально оглядываться по сторонам. Так и не увидев ответы на свои вопросы, я посмотрела на Аланэля.

В ту же секунду за спиной раздался пронзительный женский крик. Резко обернувшись, я увидела, как в паре метров от нас по каменной брусчатке побежала девушка. На ее лице был написан животный ужас, и спустя мгновенье я поняла, что стало его причиной. Из темноты вышло существо, не похожее не на человека, не на зверя.

Это был огромный монстр, высотой около трех метров, покрытый густой грязной шерстью, с волчьей пастью и светящимися зелено-красными глазами. Он двигался на двух лапах, медленно и с тихим рыком преследуя свою жертву. От одного его вида я мгновенно замерла на месте, словно оцепенев.

Погоня продолжалась совсем не долго: едва девушка сошла с освещаемого участка площади, чудовище с громким ревом кинулось на нее, и женский крик ужаса потонул в противном бульканье. Осознав до конца произошедшее, по спине пробежал зловещий мороз. Монстр стоял к нам спиной, но даже из темноты было отчётливо видно, как он рвал из нее мышцы и поедал внутренности. Добравшись до её груди, он достал ещё бьющееся сердце и с таким упоением поглощал его своей огромной пастью, что мне стало дурно. Оторвав взгляд от этой кровавой сцены пиршества, я вновь посмотрела на ангела. К моему удивлению, он стоял неподвижно, словно древнее каменное изваяние, и молча следил за происходящим. Мне вспомнился его наказ, поэтому мне ничего не оставалось, как продолжить смотреть на сию трапезу и старательно подавлять рвотный позыв.

В какой-то момент существо замедлилось, и стало принюхиваться к окружающему миру. Наконец, что-то почувствовав, оно резко развернулось и посмотрело прямо в нашу сторону, от чего я с трудом сдержала едва не вырвавшийся крик. Его горящий взгляд пронзал меня насквозь, и мне вновь захотелось убежать как можно дальше от этого места. Но Алан продолжал стоять на месте. Спустя минуту чудовище выбросило остатки недоеденного ужина и медленно направилось к нам. Я хотела закричать своему спутнику, что пора бежать, но он лишь бросил на меня гневный взгляд, и я в замешательстве замерла на месте.

Глядя на приближающегося монстра, стоять на месте и ничего не делать было не выносимо трудно. Однако интуитивно я чувствовала, что надо ему верить. К тому же куда я могла убежать босая в незнакомом городе.

Чудовище неумолимо приближалось, но ангел молчал. В последний момент я закрыла глаза и уже мысленно попрощалась с жизнью, как вдруг почувствовала вместо прохладного ветерка жар на своём лице невыносимую духоту.

В недоумении я открыла глаза и увидела, что площадь сменились старой каменной пещерой, изрытой множеством глубоких отверстий. На ее стены падал красновато-рыжий свет, а из некоторых ям исходил такой сильный жар, что казалось, будто мы находились внутри действующего вулкана. На минуту вспомнился «Ад» Данте, что я читала, совсем недавно.

Я бегло осмотрела стены пещеры. Внезапно из одной ямы стали выползать множество людей с обожженной, гниющей и облезлой кожей, и я мгновенно отскочила в сторону ангела. Они кричали и отчаянно звали на помощь.

Те, кто пришел на их зов, не были их спасителями. От их вида по телу вновь пробежал мороз. Страшные, безглазые, у некоторых даже частично отсутствовало лицо, словно его выжгло адское пламя. Другие с неестественно большой вытянутой пастью и длинными, словно ржавые кинжалы, когтями. Глядя на огромную дыру на месте рта, я невольно проваливалась в бездну ужаса и беспомощности. Ледяной страх сковал мою душу. Эти «создания» заметили нас почти сразу. Один из них улыбнулся настолько широко, что от страха я едва не закричала, когда он рывком кинулся к нам. Аланэль, понял, что нас заметили, и мгновенно перенес нас в другое место, однако существо уже успело зацепить меня своим окровавленным когтем: на моей правой щеке появилась глубокая кровоточащая рана.

Дальше путешествие длилось значительно быстрее: набережная Парижа, но только из прошлого: в ней не было и не намека на современный мир. Даже запах, окружавший нас, был иным: более… чистым от современных технологий. На старинной тесной улице «пировали» странные чудовища с сероватой дряблой кожей и кожаными перепончатыми крыльями.

Сербские поселения в горах, где в ночи вампир выпивал кровь еще совсем грудного малыша на глазах еще живой и кричащей от горя матери, привязанной к обеденному стулу. Казалось, это был сплошной микс самых страшных фильмов ужасов, где всегда из темноты выходило что-то, что заставляло душу замирать от страха.

В какой-то момент я почувствовала, что не могу больше этого выносить и едва я подумала «сказать» об этом ангелу, мы вновь оказались дома, в моей родной комнате. Первые пару минут мне казалось, что и здесь из тени шкафа сейчас выйдет какое-нибудь очередное жуткое существо с когтями или клыками, и кинется на нас.

Аланэль молча смотрел на меня с ледяным взором, словно следил за реакцией. Убедившись, что мне тут ничего не грозит, я молча села на край дивана и стеклянными глазами посмотрела на дверь позади его плеча.

— Что… это было? — в ужасе прошептала я, обретя, наконец, дар речи.

— Я показал тебе мир, — равнодушно ответил он, вложив руки в свои длинные холщевые рукава, — сокрытый от глаз простых людей. Мир по ту сторону завесы.

–За… Завесы? — непонимающе пролепетала я в ответ, хотя перед глазами до сих пор мелькали ужасающие и кровавые сцены.

— Вы, люди, уже очень давно предпочитаете не замечать очевидного, списывая их на несуществующие болезни вашей психики. С самого младенчества вас учат, что «монстров не существует», «все легенды — это сказки, чтобы пугать малышей». И вы вырастаете с этой верой. Однако потусторонний мир никуда от этого не денется, а вы тем временем стали только более уязвимы, чем когда-либо.

Я медленно усваивала все, что говорил мне ангел. В голове мгновенно все становилось на свои места. Образы между прочитанным и увиденным.

— Мы были в Париже, — тихо протянула я, придя в себя, — в Сербии… Кажется, я узнала горы. Остальное не разобрала.… Но… Второе место… Это был…

— Ад, ты верно поняла, — Аланэль кивнул.

Я вспомнила лица тех существ из пещеры и испуганно посмотрела на него. Осознание, что они теперь могут меня найти, словно яркая молния окончательно привела меня в чувство.

— О Боже…И они нас видели?

Он отрицательно покачал головой.

— Нет. Но почувствовали, — холодно ответил он и посмотрел на окно.

— Однако им этого хватило, чтобы точно знать, где мы и напасть, — я интуитивно потерла раненую щеку. Пальцы мгновенно стали влажными, и я машинально посмотрела на пальцы. На подушечках явственно виднелись несколько темных пятен уже сворачивавшейся крови.

Аланэль вновь кивнул, и я замолчала, снова уставившись на дверной проем.

В голове крутились масса образов, увиденных мною сегодня: крики жертв, голодные глаза монстров, их жуткие безобразные лица… Спустя время я вновь почувствовала на себе его взгляд.

С трудом оторвав глаза от двери, я спросила:

— Придя сюда, ты сказал, что пришел дать мне то, о чем я просила… Я просила о защите себя и своей семьи от… существа, что идет за мной… Как знание о существовании монстров из древних легенд поможет мне их защитить?

Аланэль молчал. Он долго смотрел на меня изучающим взглядом. Затем, подумав, он вновь заговорил:

— На земле существуют десятки тысяч охотников. Все они борются с тем, что ты сейчас видела, тем самым пытаясь поддерживать оптимальный баланс добра и зла. Но, к сожалению, этого мало. Когда они не в силах справиться с чем-то, мы помогаем им. Однако из-за заключенного договора между Адом и Небесами, вмешиваться в течение жизни, оставаясь незамеченными, крайне не просто, ибо мы, как и адские существа, оставляем очень заметные следы. К тому же, охотники из-за постоянной борьбы за выживание, опустились до уровня примитивных животных. Они погрязли в блуде, чревоугодии и предательстве. Они убивают без раздумий всех, кто встает у них на пути. Они не знают чести, жалости и истинной цели. Стали ненавидеть людей и презирать собратьев. Стали совсем как демоны. Из-за этого баланс сил был сильно нарушен… Монстры стали слишком дерзкими. Перестали чтить закон. Бояться нас… Совет Апостолов послал меня на землю, чтобы найти того, кто поможет защитить мир от тех монстров, которые человеческим охотникам не под силу и поможет восстановить баланс.

— Но причем тут я и моя просьба? — непонимающе воскликнула я, нервно растирая окровавленную ладонь и пижаму.

— Ты просила помощи, — тихо ответил он. — Просила дать тебе защиту и спасти от демона. Я же дам тебе ещё и цель, о которой просят многие люди на этой планете, а также возможность помогать им.

Осознав до конца услышанное, я непроизвольно нервно хихикнула.

— Постой. Ты хочешь сделать из меня… вашего охотника? — подытожила я его слова, и он коротко кивнул.

Я несколько раз открыла и закрыла рот, словно рыба, выброшенная на берег.

— Но почему я? — непонимающе возмутилась в ответ, обретя дар речи. — Людей, подобных мне полно на этой земле!

— Ты чиста душой. Твоя самоотверженность и желание помогать не знают границ. А стойкость и хладнокровие сделают из тебя прекрасного воина и посланника небес. Взамен я у тебя появится возможность спасти близких от неминуемой смерти.

Я встала и медленно подошла к окну. Обдумывая все сказанное Аланэлем, пытаясь представить себя в роли неуклюжей Баффи, и тихо ухмыльнулась.

— И как я это сделаю? — едва слышно протянула я, задумчиво разглядывая узоры на окне, — Я не могу нож в руке удержать и не порезаться.

— Я дам тебе силу, — послышался за спиной тихий голос ангела, — и ты сможешь исполнять волю Совета Старейшин. Я обучу тебя, и ты сможешь ею управлять.

Я повернула голову и бросила взгляд на дверь. Вспомнив, что в соседней комнате отдыхают мои родители, слабо кивнула в их сторону:

— А как же моя семья? Думаешь, она не заметит моего отсутствия?

— Нет, — спокойно ответил он и я насторожилась.

— То есть? — осторожно протянула в ответ.

Он отрицательно покачал головой.

— Со временем я все тебе объясню, однако могу тебя уверить: лишь от твоего выбора зависит: останутся твои близкие жить или нет. Сейчас мне нужен твой ответ, Анна.

Я вновь посмотрела в окно. Меня не покидала мысль о том сне и что в случае моего отказа, демон придет за мной уже сегодня вечером. От мысли, что они могут пострадать из-за меня, к горлу вновь начал подступать огромный ком.

Обдумав слова ангела, я приняла для себя, как мне казалось, единственно верное решение. Медленно повернувшись, я неуверенно переспросила своего гостя:

–Вы точно сможете их защитить?

Аланэль едва заметно кивнул.

— Твои близкие останутся невредимы. Однако взамен ты поклянешься, что душа твоя отныне принадлежит нам. Что ты всегда и беспрекословно будешь выполнять наши приказы, чего бы тебе это ни стоило.

От услышанного я почти отчетливо почувствовала, что добровольно одеваю ошейник вечного рабства. Ловушка захлопнулась, и я сама, подарила ему от нее ключ. Стараясь сдержать приступ подступающей паники, я несколько раз шумно втянула в себя воздух, но это мало помогало: по щекам медленно покатились крупные слезы горечи.

«Что ж, назад дороги нет» — подумала я и шумно выдохнула.

— Хорошо, — уверенно прошептала в ответ, утирая рукавом мокрое от слез лицо. — Я клянусь.

Аланэль угрожающе шагнул вперед, и я в ужасе посмотрела на него. Его голубые глаза засветились ярко белым светом. Он свел руки вместе как в молитве, и на незнакомом языке начал что-то бормотать, будто читал заклинание. Спустя несколько секунд от его рук начало исходить зеленоватое свечение и на мгновенье мне показалось, что в комнате запахло… зеленым лесом! В точности, как после дождя! Запах сырой земли, свежей измятой травы… Деревьев, покрытой утренней росой… и пряными травами, что обычно растут в лесу.

Немного подождав, он медленно развел руки в стороны: на одной его ладони был сгусток зеленоватой энергии, по размеру не больше теннисного мяча, и по форме напоминавший красивый раскидистый дуб. Вытянув свободную ладонь, он что-то сурово прошептал над «зеленым деревцем», и едва он убрал руку, как на нем появились воздушные, но очень плотные золотистые цепи, сковывающее его крону. Еще раз внимательно осмотрев его, он удовлетворенно кивнул и посмотрел мне в глаза. В отчетливо прозвучал его суровый голос:

«Подойди ко мне».

Его тон был настолько безапелляционным, что мне ничего не оставалось, кроме как молча ему подчиниться.

Свободной рукой он несколько раз провел перед моей грудью. Через секунду ангел неожиданно сжал кулак, будто за что-то схватился, и с очередной порцией непонятных слов аккуратно потянул его на себя. Я мгновенно почувствовала, как мое тело перестает мне подчиняться, и я почти безвольно начала падать на кровать, словно тряпичная кукла, лишившаяся веревок. Из страха, что я могу удариться о что-то, я из последних сил упиралась руками о предметы позади меня, чтобы не потерять равновесие и оставаться в сознании. Глядя на его движения, мне показалось, что он сейчас держит в своих руках мою душу. Однако делал он это очень аккуратно, словно боялся случайно вырвать ее из тела.

Внезапно, у меня появилось легкое жжение в груди, как от раскалённого железа и я испуганно открыла глаза. Я посмотрела на то, откуда исходили ощущения, предполагая, что увижу на себе клеймо, и от увиденного мгновенно обомлела. На груди действительно появился символ, который я никогда не видела прежде, однако уже через несколько секунд он тут же бесследно исчез.

Аланэль вновь равнодушно посмотрел мне в глаза:

— Теперь ты будешь Сердцем всего живого и Стражем этой Земли.

С этими словами он вложил эту зеленоватую энергию в мою душу, а затем осторожно вернул все на место. Ощущение, будто меня накрывает гигантская волна сильной и безумно мощной энергии, как океанское цунами, заставило интуитивно хватать ртом воздух, чтобы не захлебнуться. Тело будто разрывало на части от быстро растущего чувства переполненности, и только неведомая мне сила не позволяла ему распасться на атомы.

Когда ощущения немного утихли, и я смогла воспринимать информацию, Аланэль тихо произнес:

— Я приду за тобой, когда придет время. Воспользуйся этим временем правильно.

Я подняла на него туманный взгляд, отчаянно стараясь оставаться в сознании. Через секунду в комнате раздался легкий шелест крыльев, и я без сил упала на подушки, провалившись в темноту.

Глава 4

Проснувшись утром с безумно разбитой головой, я аккуратно встала и посмотрела на часы.

07:47 утра.

Мама уже готовила завтрак и, как всегда, из кухни пыталась заставить меня встать. Обхватив руками свою голову, я судорожно соображала, что со мной произошло этой ночью.

Через пару минут мама с загадочным взглядом вошла в мою комнату, неся за спиной небольшую алую коробочку.

— Всё ещё валяешься в постели, соня? С днем рождения! — радостно воскликнула она и присела на кровать.

Отложив подарок, она ласково обняла меня. Из её объятий исходило такое тепло и любовь, что мне всегда в такие моменты хотелось прижаться к ней и никогда её не покидать.

— Спасибо, — смущено буркнула я в ответ, когда она отстранилась. — А где папа?

— Уже на работе, — коротко ответила она и улыбнулась. — Как спала? Кошмары больше не беспокоят?

Я отрицательно покачала головой, вопросительно посмотрела на коробочку.

— Сегодня, вроде, нет.

Она коротко кивнула. Заметив мой игривый настрой, она проследила за взглядом, и тихо хихикнула.

— Ах да, — спохватившись, она протянула мне подарок. — Это тебя от нас с папой.

Я возбужденно приняла его и быстро открыла крышку.

На дне прямоугольной коробке лежали три комплекта нижнего белья от известного бренда: алый и черный из мягкого французского кружева и шелковый нежного кремового оттенка. Подарок однозначно выбирала мама.

–Надеюсь, это поможет тебе быть более… уверенной в себе, дорогая, — тихо прошептала она и мягко улыбнулась.

Я ласково улыбнулась ей в ответ.

Бросив взгляд на настенные часы, она тихо ойкнула. Бегло поцеловав меня в нос, она быстрым шагом направилась на кухню.

Я села в кровати и еще раз оглядела содержимое коробки. Да, комплекты были весьма шикарны.

Пока я гладила нежную шелковую ленту одного их них, в голове яркой вспышкой всплыли воспоминания вчерашней ночи, и улыбка мгновенно исчезла с лица.

Я отложила подарок и начала искать подтверждение, что это было наяву: судорожно осмотрела комнату, а затем и себя.

Ничего.

«Ну, это уже точно всего лишь сон. Ты и не такое видела» — спокойно проговорила я себе и почти убедив, пожала плечами. Однако, в глубине души что-то отчаянно говорило об обратном.

Встав с постели, я взяла резинку с прикроватного столика, и, заплетя косу, пошла умываться. За окном медленно и большими хлопьями падал снег. Во дворе за ночь намело небольшие сугробы, и мысль о прекрасном снегопаде помогла отвлечься от дурных мыслей.

Пока я макала щётку в зубную смесь, мимолетно посмотрела в зеркало. От увиденного предметы гигиены тут же выпали у меня из рук. На щеке, там, где вчера еще ничего не было, даже веснушек, красовалась глубокая кровавая полоса.

«Словно от когтей» — подсказало сознание, и по телу волной прошел холод ужаса.

В эту секунду в ванну зашла мама, забирая забытый ею телефон и заметив царапину, недовольно проворчала:

— У тебя опять Ральф ночевал? Сколько раз я просила отправлять его на ночь гулять?! Он сторожевая собака, а не плюшевый медведь, Анна!

— Ничего страшного, мам. Это просто царапина, — рассеяно буркнула я в ответ, продолжая осматривать щеку.

Говорить о том, что Ральф уже не первую ночь проводит на мансарде, я, конечно же, не стала: она начнет задавать вопросы, на которые я, пока сама не знаю ответы.

Как только мама вышла, я умылась еще раз ледяной водой и вновь посмотрела в зеркало, надеясь, искренне надеясь, что это поможет. Но царапина не исчезла.

«Что ж, это не галлюцинация. Может просто совпадение?» — неуверенно подумала я, дрожащими руками поднимая упавшие предметы.

Однако глубоко в душе мне стало гораздо спокойнее после пережитой ночи, ибо что-то внутри подсказывало, что ночное пророчество уже не сбудется. А сейчас для меня это было главным.

Трясущимися руками я наспех привела себя в порядок, и направилась на занятия. По пути я старалась отвлечься от вчерашней ночи и размышляла о том, как сильно изменилась моя жизнь за эти месяцы: я сдала экзамены, поступила в университет, завела новых друзей…

Как Аланэль и обещал, вечером наш дом посетил лишь курьер, доставляющий пиццу. К моему огромному облегчению, мой кошмар не осуществился, однако так же значило, что и та ночь была не совсем «сном»…

Спустя пару дней меня совсем перестали посещать сны, и я постепенно забыла о странном человеке в плаще и его даре. Я практически не вспоминала об ужасах, увиденных с ангелом, и о том кошмаре, что на утро оставлял на мне синяки. Однако спустя несколько недель появились другие странности, и они стали постоянно напоминать о себе.

В течение полутора месяцев после описанных событий со мной стали происходить… странные вещи. Поначалу, я усердно старалась их или не замечать, или списывать на простое совпадение, хотя логика и упрямый внутренний голос подсказывали, что это далеко не так.

Ярким тому примером были цветы.

В доме родителей стояло много растений. Мама очень любила домашние цветы, но очень плохо разбиралась в особенностях их разведения. Светолюбивые растения часто болели от недостатка света, а тенелюбивые наоборот — стояли на солнечной стороне, и часто сгорали. Все к этому привыкли, но выкидывать их она не позволяла. Поэтому они так и стояли: больные и неприглядные. Однако, после той странной ночи, их как будто подменили: они стали как в самых лучших ботанических садах, а некоторые под вечер даже начали цвести! И это зимой! Не знаю, кто этому больше удивился. Кстати, в колледже на второй день все растения, к которым я притрагивалась, тоже заметно преобразились.

Чуть позже я стала замечать, что научилась понимать людей практически с полуслова. Я знала, что они чувствуют или хотят сказать ещё до того, как откроют рот. Сначала я подумала, что начала неосознанно читать язык человеческого тела, но, когда совпадения стали совсем странными, на меня начали коситься даже мои друзья.

Ещё были животные. Точнее их необычное отношение ко мне. Раньше они меня не любили и даже побаивались, словно я страшный монстр. Ну, кроме Ральфа, конечно. Своего любимого добермана я вырастила с самого его рождения, поэтому он всегда принимал меня такой, какая я есть. Теперь чужие животные сами шли ко мне и просили о помощи. Соседская кошка пришла в наш дом и стала так сильно кричать, глядя прямо мне в глаза, будто её вот-вот убьют! Когда я пошла за ней, то обнаружила, что её котята упали открытый подвал и не могут выбраться. Едва я их достала, она с благодарностью потерлась об мои ноги и увела своих малышей к себе домой.

На сороковой день после дня рождения, очередное совпадение, окончательно посеяло тревогу в моё сердце, и я поняла, что та ночь была вовсе не сном.

Поздно вечером я сидела на кухне и пила чай. В голове отчаянно боролись логика и интуиция. Размышляя о произошедших событиях, я решилась провести небольшой эксперимент. Взяв бумажную салфетку, сырой орешек фундука и немного земли из горшка с цветком, что стоял рядом со мной. Затем на салфетку я насыпала чуть-чуть земли, положила на неё орех, и присыпала остатками земли сверху.

Ничего не произошло.

Тогда я полила его немного остывшим чаем, и стала зачарованно наблюдать, однако земля по-прежнему оставалась нетронутой.

Я хотела уже закончить этот эксперимент, но тихий внутренний голос подсказал мне сделать иное. Закрыв глаза, я положила руку на этот холмик, и с большим трудом выключив весь скептицизм, представила, как растет это растение… Как оно пробирается на свет, как тянется к руке.… Как жизнь пульсирует внутри него и отчаянно желает прорости…

Спустя пару секунд я убрала руку и воодушевленно посмотрела на горстку земли. Снова ничего.

«Какая глупость, Анна! Ты взрослый человек, не сходи с ума!» — разочарованно подумала я и с раздражением отодвинула салфетку в сторону.

Через несколько секунд слабая волна энергии со стороны салфетки легко коснулась меня, словно ветерок и я вновь посмотрела на салфетку. Отодвинув её края, я увидела слабый стебелек, на несколько миллиметров возвышающийся над землей, и тихо взвизгнула.

Сказать, что я была шокирована — не сказать ничего. Закрыв рот ладонью, я смотрела на это маленькое «чудо» и не знала, что мне с ним делать. Он был таким крохотным и беззащитным, что я на мгновенье забыла о собственном страхе и стала думать, как его спрятать. Взяв салфетку в руки, я отнесла его в цветок, что стоял в моей комнате, и надеялась, что мама не примет его за сорняк и не выдернет.

Закончив, я медленно опустилась на стул за моим письменным столом, не сводя глаз с этого горшка. Меня посещала только одна мысль: если это вовсе не сон и все это было на самом деле, то… что меня теперь ждет?

Я могла бы объяснить цветы, и может даже чтение человеческих желаний, но… животных и орешек.… Как это объяснить, когда растение из ничего выросло за одну минуту? А если это не сон, то и, то, что показал мне ОН… правда?

Мне вновь стало страшно. Но не от увиденного, а от того, что я сделала и во что ввязалась. Меня не покидали мысль о том, какая меня судьба теперь могла ждать. Жизнь, полная монстров и сражений. Вечно… Осознание этого приводило меня в дрожь.

— Как сказа Булгаков: «Осторожнее с желаниями», — сказала я в пустоту, нервно проводя рукой по волосам. — Хотела защиты — ты её получила, Анна. Черт, ну ничему меня судьба не учит…

Весь оставшейся вечер я не выходила из комнаты и, глядя на колыхавшийся от сквозняка росток, размышляла над тем, что мне теперь делать, и стоит ли кому-либо об этом говорить. Все это время мама несколько раз заходила в комнату и спрашивала все ли со мной в порядке, на что она всегда получала утвердительный немой кивок.

Ближе к полуночи, я пришла к выводу, что лучше никому об этом не говорить, ибо в лучшем случае мне никто не поверит, а в худшем меня отправят в психиатрическое заведение, а при демонстрации умений — на опыты.

Стянув резинку с волос, я машинально одела её на руку. Затем переоделась в свою любимую домашнюю одежду: черные спортивные штаны и ярко голубую толстовку, и легла на кровать.

Через пару часов, когда родители уже крепко спали, ко мне вновь пришел ОН.

— Здравствуй, Анна, — тихо произнес знакомый мелодичный голос, и я испуганно подскочила на месте.

Его небесно-голубые глаза вернули меня в тот «сон», что «приснился» мне в ночь моего дня рождения. И мне мгновенно вспомнились его последние слова.

— Аланэль? — испуганно прошептала я и машинально попятилась к окну.

Он кивнул. Оперившись спиной о стену, я нервно сглотнула. Я помнила его последнюю фразу, перед тем как провалилась в сон и поняла, что он пришел за мной.

— Пора? — прохрипела я осипшим голосом.

Он молча протянул мне руку. Я испуганно посмотрела на неё, как на ядовитую змею и стала судорожно соображать, как оттянуть этот момент.

— Я… Я не… Можно мне ещё хотя бы день? — взмолилась я. — Мне нужно попрощаться с родными…

Его взгляд стал ледяным, но рука не дрогнула.

— Ты поклялась нам подчиняться, Анна. Мы сокрыли тебя и твоих родных от могущественного зла, а ты смеешь перечить мне? Идем немедля, не то я тотчас сниму покров защиты!

— Я… — простонала я и осеклась, увидев в его глазах закипающую ярость.

От осознания, что больше не увижу своих родных, к горлу подступил огромный ком, а от безвыходности мне захотелось кричать.

Однако понимание, что это был далеко не тот случай, когда можно было вывернуться, быстро заволокло сознание. Глубоко втянув в себя воздух, я с огромным усилием шагнула к нему навстречу и протянула ему руку. Метнув быстрый взгляд на дверь, я мысленно прошептала:

«Прощайте».

Аланэль взял мою руку, и, поняв, что за чувства терзают мою душу, мягко сказал:

— Рано прощаешься, Анна. Ты их еще увидишь и далеко не единожды.

От его слов в душе мгновенно загорелся огонёк надежды, но едва я успела открыть рот, как комната вновь растворилась в пустоте.

Примечания

1

О мой Бог…(норвеж.)