Фантош для оборотня: прочь из моей головы!

София Устинова, 2013

Мою размеренную, счастливую семейную жизнь уничтожил кукловод. Эгоистично, нагло, беспринципно. Оборотень не только начал хозяйничать в моей голове, делая из меня фантоша, но и стал главным режиссёром моей судьбы! 1 часть. Содержит нецензурную брань.

ГЛАВА 4

Муж позвонил лишь через несколько дней. Нет, как оказалось, он не собирался вернуться — сообщил, что приедет забрать вещи.

— А у кого ты будешь? — робко уточнила, ведь Ромка — родной человек, за которого волновалась.

— Милена, неважно… — в трубке послышалось сопение.

— Мне важно, — мягко пыталась убедить в обратном.

Звонок оборвался.

Уже вечером, после смены, Ромка заехал, как и обещал. Дети с радостным визгом запрыгнули на него, а я, как дура, стояла и переминалась с ноги на ногу, не зная, как себя вести. Муж лишь холодно кивнул:

— Привет.

— Привет, — заломила руки, страшась поцеловать супруга. — Кушать будешь?

— Спасибо, не голоден, — сухо отрезал Рома.

Ребята немного повисели на папке, а потом как обычно, убежали в свою комнату. Этим и воспользовался муж — ни слова не говоря, пошел в нашу спальню. Достал спортивную сумку и чемодан:

— Ром, — прозвучало жалко, но не могла молчать. — Не бросай меня. Нас…

— Родная, — муж не злился, был до отвращения мягок. — Я всё обдумал. Могу соперничать с другим, даже могу делать вид, что меня не волнуют твои ночные забавы во сне, но сражаться с тобой и твоими чувствами к другому — не в силах.

— Ты о чём? — возмутилась и схватила мужа за руку. Ромка с такой болью посмотрел на неё, что я не выдержала этого обжигающего взгляда и отпустила.

— Ты бы себя видела тогда. Поначалу наивно решил, что тебе понравилось со мной…

— Так и было, — лукавила, но ничего не могла с собой поделать. Хотела удержать мужа.

— Не лги ни себе, ни мне! — одернул супруг. — Тебе понравилось с ним, да так, что не могу оставаться рядом, понимая, что не в силах доставить столько удовольствия…

— Да причём тут плоть?! — всхлипнула я. — Мы муж и жена. Столько прожили вместе. Взрослели! Сколько прошли… Неужели ты так и не понял, что плотское для меня — неважно, главное ценить друг друга. Семью. Уважать, поддерживать.

Супруг так скривился, что умолкла:

— Мил, он тебе совсем мозг задурманил? В отношениях всё важно! Я всё ценил! — бил правдой муж. — Был согласен даже на наш редкий секс… Домашнюю, однообразную жизнь! — вспылил, но тотчас понизил голос, явно понимая, что горячился и сейчас могли нагрянуть дети, узнать, всё ли у нас нормально. А этого нельзя допустить, ведь тогда пришлось бы объяснять, почему папа собирал вещи. — Но знать, что кто-то другой доставляет любимой удовольствие, которое я не в силах дать — уж уволь… — в синих глазах Ромки скользнуло такое отчаянье и боль, что мне откровенно стало его жалко. — Для этого я должен быть законченным калекой импотентом, — выдавил муж и на миг поджал губы. Желваки на скулах выдавали напряжение. — А я уж прости, не он, — добавил с чувством. — И языком, и пальцами, и чле***м могу, но, как оказалось, не настолько хорошо для тебя!

— Ром… зачем ты так… — глотала слова, ведь они были нелепыми и безжалостными. — Меня всё устраивало… — попыталась хоть как-то сгладить момент и достучаться до разума мужа. — Ты — самый лучший любовник…

Рома так отшатнулся, словно ему ни за что пощёчину врезала. Я поняла, что перегнула, поэтому умолкла.

— Мне жаль, что так… прости, — мотнул головой супруг. — Видимо, я переоценил свои возможности.

— Мы бы справились, — глухо обронила.

— Нет, родная, — муж обернулся, стоя уже в дверях. — Это очередной самообман.

***

На работу с утра пришла с красными от слез глазами. Девчата приставали, пытаясь узнать, что случилось, но я лишь отмахивалась:

— Всё нормально.

Если бы.

Вскоре появился «он».

Зашёл и, оценив оба пустующих кресла, сел к Анджеле, хотя очередь была моей. Я с облегчением вздохнула, ведь точно камень с души упал, а напарница изумилась. Бросила на меня вопросительный взгляд. Радость была недолгой. Покинуть помещение не удалось — в следующую минуту в зал заглянул ещё клиент:

— Можно? — улыбнулся «постоянник».

— Да, конечно, — поднялась с кресла и только дождалась, когда клиент снимет и повесит куртку, предложила место.

«Модельную» делаю быстро, да и, вообще, в сравнении с медлительной Анджелой, работаю гораздо расторопней, но в этот раз руки не слушались, да и ноги подводили. Благо, мужчина приходил часто и сегодня требовалось, по сути, слегка подправить контур. Почти всю стрижку спиной ощущала обшаривающий взгляд кукловода: въедливый, дотошный, барский. По телу носились мерзкие мурашки, внутри бурлило от злости и одновременно возбуждения. Сердце скакало, точно бешеная кобыла в бегах. Я даже заметила, что стала чаще дышать, а когда подняла глаза на своего клиента, осознала, что он видит изменения, происходящие со мной, и явно принимает их на свой счёт, веря в исключительность.

«Ай-яй-яй, как ни стыдно», — потешался кукловод, хозяйничал в голове.

«Пошёл вон!» — не орала, но была тверда.

«Ты сейчас мужика доведешь до ручки своей распущенностью».

«Пошел прочь!» — рыкнула чуть строже и убедительнее.

«Следи за собой, а не то для вас обоих стрижка плохо окончится», — пригрозил мучитель.

Дурой быть не надо — срочно требовалось привести рассудок в порядок. Вместо этого метнула взгляд на мучителя через своё зеркало и только сейчас осознала, он не шутил и даже не улыбался, что хорошо читала на гладковыбритом лице: моложавом, с жёстко очерченным подбородком и властными губами. Я знала, что усы и небритость добавляют не только степенности, но и возраста, но чтобы вот так разительно?! Грубая полоса сжатого рта заворожила, и это пугало сильнее, чем откровенная угроза. Поймав меня на волнении, его губы чуть надменно изогнулись, а зеленые глаза полыхнули желтым. Меня аж ознобом прошибло, мелким таким… колючим, пробирающим до костей.

«Ты ему нравишься», — подметил мрачно мучитель.

«Я многим нравлюсь», — спешу объяснить простую вещь, но так, чтобы понял, насколько на это плевать.

«Потому что направо-налево расточаешь свое женское обаяние», — хлестко укорил мужчина. — «Контролируй либидо и не будет проблем!»

«У меня только одна проблема — ты», — сухо отзываюсь, продолжая клацать ножницами. Отстригла ещё несколько волосков, на мой взгляд выбивающихся из идеальности стрижки, и откладываю инструмент на столик.

Беру машинку…

Зачем? Хороший вопрос. Уместный… Метаю полный ужаса взгляд в зеркало на кукловода. Меня обливает холодом, аж по позвоночнику морозец пробегается.

«Нет», — сопротивлялась невиданной силе, уже дрожа точно осиновый лист. — «Мне не нужна машинка», — мягко уверяла, на грани заорать. У клиента удлинённая «модельная». Даже кант ножницами делала. — «Стой, стой», — заклинала собственные руки, тянущиеся к голове клиента. Не слушались — бред какой-то. Словно кто-то извне подчинял тело, а ты хоть и чувствовала его, но была не в силах противостоять. Не пробовала, но… по ощущениям, вероятно, то же самое, что сопротивляться движущейся навстречу стене.

Перевожу взгляд на мужчину в кресле, он на меня с осторожностью и удивлением. Ещё бы — постоянный клиент. Я никогда так не делала. Он, вообще, против машинок.

«Не смей!» — потребовала одуматься кукловода. Палец, под управлением симбиота, включил машинку, причем без насадки. Ещё секунда, и поднесла гудящую технику к виску. — «Про-прошу», — вздрагивала, обливаясь потом. — «Не делай этого…», — но уже в следующий миг зубчики машинки коснулись волос и прядь упала на пол. Они лёгкие, но мир словно с грохотом сотрясся.

«Другое дело», — хмуро констатировал мучитель.

Вскинула испуганно глаза на клиента. Он, мало сказать, что злой.

— Я… — сглотнула нервно, уже владея телом, но продолжая держать машинку. — Я… подумала чуть изменить стрижку, — нашлась торопливо. — Предлагаю попробовать короткие виски. Очень короткие и тонкие.

— Вы были обязаны сначала спросить меня.

— Знаю, простите, — натянуто улыбнулась, но губы свело из-за сопротивления извне — кукловод умело тянул за нитки, не позволяя действовать по своему усмотрению. Даже боюсь представить, как внешне выглядела моя внутренняя борьба со стороны.

— Не уверен, что мне понравится, — продолжал упрекать клиент.

— Простите, — пробормотала, начиная правку висков.

«Ненавижу тебя, — рыдала про себя. — Не смей портить мою работу!»

«Контролируй себя», — невозмутимо отрезал мучитель.

Оставшееся время судорожно раздумывала, как себя вести более спокойно перед кукловодом и холодно с клиентом.

«Сегодня», — нарушил мысленный раздрай мучитель.

Не обращая внимания, что Анджела еще не завершила стрижку, мужчина встал:

— Ой, вы куда? — захлопотала опешившая напарница.

— Меня это вполне устраивает, — даже не глянув на неё, мужчина рывком содрал пеньюар, а уже выходя, и воротничок бросил на пол.

Анджела, метнув на меня щенячий взгляд, поспешила за клиентом:

— Но это ненормально… — было слышно, как взывала к его разуму.

«Ещё как ненормально!» — так дико выдохнула, а мои руки повисли вдоль тела, что клиент заволновался:

— С вами всё в порядке?

— Да, — отстраненно пробормотала и продолжила работу.

Стрижку завершила в сравнительном спокойствии. Клиенту не улыбалась — и так хватило на сегодня приключений. Или не дай бог, накрутит себе на мой счёт. Вольность допускать нельзя. Её не могла позволить. Не хочу отвечать за чью-то смерть, да и дети у меня. Если бы не они… давно руки на себя наложила.

«Наложишь, обещаю! И я наложу…» — мужской голос зажужжал, только проводила клиента к администратору и озвучила стоимость.

«Пошел прочь!» — уже была готова взвыть, но вовремя опомнилась. Уже вела себя неподобающе, поэтому не хотела опять оказаться в глупой ситуации. Оправдываться, врать, притворяться.

Выходить с работы не торопилась. Знала, что мучитель ждал. Глупо, но рискнула улизнуть с чёрного выхода. Наплела с три короба Любане. Она была безмерно шокирована моим словесным потоком. В некоем ступоре протянула ключи, но наказала завтра вернуть.

— Конечно, — заверила жарко и, нацепив куртку, заторопилась к запасному выходу. Он вёл во двор скобы дома.

С замиранием сердца выглянула наружу. Вроде нет никого напоминающего кукловода и его «тойоты».

Пока закрывала дверь, убирала ключи в сумочку, старалась не смотреть по сторонам. Но только ступила с невысокой лестницы на асфальт, дверца близстоящей «ауди» распахнулась. Сердце сжалось.

«Нет!» — вопил рассудок, а ноги, подчиняясь требованию господина, двинулись к авто.

Медленно села. Смотреть на мужчину не могла, поэтому безучастно взирала в лобовое окно, но, по сути, ничего не видела. Мы тронулись… Не знаю, куда и сколько ехали, но из прострации вырвал телефонный звонок.

— Мамуль, ты где? — доча волновалась. Ещё бы, я всегда после работы сразу шла домой, ну иногда забегая в магазин, и поэтому уже должна была вернуться.

— Я? — безвольно уточнила.

— Ма, — насторожилась Злата, — ты где?

— Я? — будто зомби вторила в трубку.

— Ма-а-а… — испугалась дочка.

— Скоро буду, — нашлась наконец.

«Умница», — тихо констатировал мучитель.

Вскоре остановились перед хорошо знакомым магазином. Гипермаркет, в который мы с Ромкой ездили каждую неделю, чтобы затариться по максимуму. Мужчина открыл передо мной дверцу и протянул руку.

«Не хочу её касаться», — метнула злой и в то же время отчаянный взгляд на мучителя.

«Боишься», — переиначил сухо.

«Боюсь», — согласилась, отчётливо ощущая липкий страх.

«Правильно, но уже поздно».

Механически приняла помощь и по телу тотчас пробежала горячая волна, словно я жутко замёрзла и нырнула в теплую ванну или, наоборот… неважно! Главное, что чувство поглотило, накрыло с головой, и я опять стала безвольной и сладострастной до отвращения к самой себе.

«Да, — подтвердил догадку мужчина, — будет ещё хуже».

«Я не хочу…» — встряхнула головой, стараясь прогнать морок.

«Лгунишка», — без злорадства уличил мужчина.

«Не хочу…» — повторила с нажимом.

«Боишься, — вновь переиначил мучитель, и его губы на миг искривились победной улыбкой. — Но ты ещё не представляешь, насколько пожалеешь после», — добавил с холодком.

«Отпусти», — предприняла очередную нелепую попытку достучаться до сердца мужчины.

«Обязательно».

Обреченно вышла из машины и, повинуясь хозяину, зашагала рядом, точно верный и преданный пёс. Презирала ли себя в этот момент? О нет — я глотку срывала о собственной дурости, упрекала себя в слабости, требовала сопротивляться. Да не выходило. Я могла вести внутреннюю борьбу, но язык и тело — слушались другого господина.

Он небрежно, и в то же время ласково интимно, сцепил наши руки в замок, не позволяя отставать. Хотя это было сложно, ведь кукловод шагал уверенно, широко, по-мужски, а я на каблуках, и поэтому приходилось едва ли не бежать за ним.

«Я на тебя заявление напишу», — смехотворно пригрозила, еле поспевая за мучителем.

«Хотелось бы почитать», — лучился он такой лукавой улыбкой, что сердце пропустило удар, а я, засмотревшись, запнулась и чуть не упала.

«Ну, там про домогательство и ментальное воздействие будет», — прикусила губу, понимая, как глупо прозвучало.

«Роман напиши, — посоветовал мучитель. — Аудитория больше, да и любят девушки бредни фантазер читать в отличие от сотрудников доблестной полиции».

«Смотрю, ты в этом разбираешься…»

«Ещё как, — не пытался разуверить мужчина с явной насмешкой. — На досуге пролистываю. Интересно ведь, что там сочиняют о подобных мне!»

«Значит, у самого фантазия слабовата, вдохновляешься чужими сюжетами?»

«Твоя язвительность скоро опять смениться мольбами, ты узнаешь насколько моя фантазия богаче».

«Пока всё так же скупа и однобока, — сухо подметила, а мы тем временем вошли уже в продовольственный супермаркет. — Сексуально-озабоченный недочеловек, не заботящийся о судьбе женщины, с которой желает сношаться!»

«Прекрати, ты не девочка. Я бы сказал… прилично За-девочка. Хватит себя вести, словно тебя несовершеннолетнюю похитил, собираюсь невинности лишить в грубой форме, а потом на поругание своре псов бросить», — ничуть не разозлился мучитель.

«А не собираешься»? — уточнила робко, ведь совершенно не была убеждена в обратном.

«Что-то да, что-то нет, — прозвучало более, чем надменно. — Я ещё не понял многого… Но когда разберусь, приму решение», — обдало холодом.

В магазине мы пробыли недолго. Мужчина уверенно шагал с тележкой, а я, точно привязанная, следовала за ним. Самое интересное, что даже не пыталась закричать, привлечь внимание. Пару раз рот открывала, да посмешищем выглядела, точно рыба в аквариуме. А мучитель, не скрываясь, улыбался. Потом прекратила заниматься глупостями: знала уже, что бессмысленно, да к тому же со стороны — мы обычная пара и в этой ситуации, скорее сочтут сумасшедшей, а это чревато. Мне нельзя так подставляться! У меня дети!

Так что на невидимой цепи шагала рядом, а главная причина моего раздвоения личности сама выбирала товары. Я даже не отслеживала, какие именно, а у кассы опомнилась:

«Детям же надо…» — нелепое телодвижение в сторону висящих стеллажей со сладостями он оборвал коротким:

«Уже», — кивнул на корзину, набитую с верхом всяческими товарами, где большинство было как раз вредного, но так любимого детьми.

«Вот так и разговор. Мне даже рта открывать необязательно».

«Знал, что оценишь. А твой рот, я ему найду другое применение».

«Да иди ты…» — с какой-то злой грустью отвернулась.

«Пойду, но ты мне дорогу будешь показывать».

«Ага, только фонарик куплю, — буркнула, едва не заплакав. — Это смешно и дико одновременно — в моей голове кто-то разговорчивей меня!»

«Клинический случай!» — услужливо поддакнул кукловод.

«Да помолчи ты! — бессильно топнула мысленно ногой. Это уже было слишком! — Хочу тишины, хоть на время!»

В сети повисло молчание.

«Спасибо», — не думала благодарить, но разве можно мысль поймать за хвост?